Эта новая реальность очевидна в Европе и в Японии и заметн
а в Соединенных Штатах. За коротким и неглубоким спадом в 1990-1991 гг. последов
ало вначале слабое, но постепенно ускорявшееся восстановление, пресече
нное в 1995 г. повышениями процентных ставок 1994 г. Это надо рассматривать как н
овый типичный образец. Редкие и неглубокие спады, обычные в эпоху после В
торой мировой войны, ушли в прошлое.


БОЛЕЕ СИЛЬНЫЕ ФИНАНСОВЫЕ ПО
ТРЯСЕНИЯ

Подобно спадам, финансовые потрясения так же стары, как сам капитализм. Т
юльпановая мания началась в Голландии в 1624 г. Восемнадцатый век видел «бу
м Южных морей» в Англии (когда спекуляция шла вокруг акций Компании Южны
х морей, имевшей привилегию на работорговлю и рыбную ловлю в Южных морях)
и «бум Миссисипи» во Франции (когда центром внимания была земельная собс
твенность во французской территории Луизиане). Девятнадцатое столетие
было полно финансовых паник, которые кажутся небольшими лишь по сравнен
ию с «большой» паникой двадцатого века Ц крахом фондовой биржи в 1929 г. и кр
ушением банковской системы в 1930 г., которые привели к «великой депрессии».
Это потрясение почти разрушило капитализм Ц безработица дошла до 27%.
Вторая половина двадцатого века тоже пережила свою долю малых и больших
финансовых паник. Достаточно перечислить крушение американской индуст
рии сбережений и займов, всемирное крушение стоимости собственности, кр
ах фондовой биржи в октябре 1987 г., крупный крах фондовой биржи в малой стран
е (Тайвань) и очень большой крах фондовой биржи во второй в мире экономиче
ской державе (Японии). Для капитализма финансовая неустойчивость Ц то ж
е самое, что проблемы наследования для средневековых королей или диктат
оров (7). В обоих случаях система оказывается в рискованном положении.
Теоретически с капитализмом не должны происходить такие вещи, как безра
ботица или финансовый кризис. Терпеливые, предусмотрительные инвестор
ы, знающие фундаментальные ценности, лежащие в основе финансовых бумаг,
должны покупать и продавать их на финансовых рынках, компенсируя неусто
йчивые явления, создаваемые стадным поведением близоруких спекулянтов
, хватающихся за кратковременные тенденции подъема и спада. К сожалению,
такие терпеливые финансовые инвесторы, устремляющие взор в отдаленное
будущее и заинтересованные в долговременном равновесии ценностей, вря
д ли существуют в значительном количестве.
При изучении финансовых кризисов вопрос состоит не в том, «почему происх
одят рыночные крахи», а в том, «как вообще рыночные цены могли дойти до так
их немыслимых величин». Таковы были в Голландии 1620 года цены луковиц тюль
пана (за одну луковицу тюльпана можно было купить в Амстердаме три дома), ц
ены акций Компании Южных морей в начале восемнадцатого века, цены земель
вдоль Миссисипи во французской территории Луизиане в конце восемнадца
того века, во время бума миссисипских земель, или цены на американской фо
ндовой бирже в 1929 г. (удвоившиеся в 1928 и 1929 гг., хотя ВВП в эти годы уже снижался),
цены на тайваньской фондовой бирже в 1988 г., цены собственности в середине и
в конце 80-х гг. и цены на японской фондовой бирже в 1990 г. (отношение цен к зараб
откам, как 100 к одному). В каждом из этих случаев видно, что финансовые рынки
сильно преувеличивали ценность активов. Если принять во внимание эти аб
сурдные переоценки, то остается лишь вопрос, когда произойдет падение ры
нка и насколько быстро и глубоко он упадет.
Как же может случиться, что ловкие в других отношениях люди не замечают, к
ак преувеличена цена их активов? Ответом является человеческая жадност
ь. Люди в точности знают, что должно случиться, но они не в силах сопротивл
яться. Цены поднимаются в ходе финансового бума, когда можно нажить кучу
денег в короткое время, играя на повышение, хотя все знают, что цены слишко
м высоки и в конечном счете должны упасть. Все бросаются на рынки, надеясь
оказаться достаточно ловкими, чтобы выбраться оттуда прежде, чем наступ
ит конец. Кто выходит из игры слишком рано, теряет большой потенциальный
доход.
Невозможно, однако, предсказать момент пика, потому что его точное время
определяет какой-нибудь тривиальный, не поддающийся обнаружению факто
р. Например, и до сих пор никто не может точно сказать, по какой причине аме
риканская фондовая биржа начала рушиться 29 октября 1929 г. Ц а не за несколь
ко месяцев до того или через несколько месяцев после. Некоторые успевают
выйти из игры, прежде чем цены начинают падать, но большинство не успевае
т. Когда конец очевиден, все бросаются продавать, и цены падают прежде, чем
кто-нибудь сможет выйти. В конце каждого такого бума все заявляют, что та
кое больше не случится, но это всегда случается снова. Память слабеет, и вы
сокие прибыли на пути к пику подавляют всякое сопротивление.
В течение первых трех десятилетий после Второй мировой войны учреждени
я, возникшие в виде реакции на катастрофу 30-х гг., предотвращали любое повт
орение этих событий. Можно было поверить, что финансовая неустойчивость
не является непременным свойством капитализма. Исходя из этой веры, в 1971 г.
началось движение за уменьшение регулирования финансовых рынков; в это
время мир переходил от фиксированных ставок процента к подвижным. В конц
е 70-х гг. все основные страны мира, кроме Японии, отменили контроль над капи
-талами, учрежденный в конце Второй мировой войны. В течение 70-х и 80-х гг. мер
ы регулирования, принятые, чтобы предотвратить повторение «великой деп
рессии», были отменены.
Если бы даже регулирование не было отменено юридически, его устранили бы
технологические причины. Новые технологии сделали устаревшими многие
из методов регулирования, существовавшие прежде, такие, как контроль над
капиталами. Если бы старые способы регулирования не были отменены, им пр
осто перестали бы подчиняться. Когда для перевода денег из Италии в Швей
царию надо было грузить их в рюкзак и переносить этот груз через Альпы, ит
альянское правительство могло навязать контроль над капиталом. Но тепе
рь, когда деньги можно переместить мгновенно с помощью персонального ко
мпьютера, вся идея контроля над капиталом теряет смысл. Можно провести с
оответствующие законы, но нельзя заставить их соблюдать. Это касается не
только контроля над капиталом, но и большей части финансового регулиров
ания. После нынешних крахов кто-нибудь всегда предлагает больше регулир
ования, чтобы предотвратить будущие (после краха 1987 года на это ответили о
бщим требованием Ц перестать программировать торговлю), но в нынешнем м
ире регулирование нельзя навязать. Если какое-нибудь правительство нав
язывает регулирование, то соответствующая финансовая деятельность про
сто перемещается электронным путем в какое-нибудь место земного шара, г
де ее не регулируют. Когда японское правительство объявило незаконной т
орговлю некоторыми финансовыми инструментами многоцелевого назначен
ия, зависевшими от стоимости ценных бумаг на японской фондовой бирже, эт
а торговля просто переместилась на Сингапурскую фондовую биржу.
Глобальные денежные рынки и существование электронных систем торговли
сделали возможным очень быстрое перемещение огромных сумм денег вокру
г света. В течение нормального дня мировые рынки капитала перемещают 1,3 тр
иллиона долларов, между тем как вся величина мирового экпорта составляе
т лишь 3 триллиона долларов в год (8). В два дня: с небольшим мировые рынки кап
итала перемещают столько же денег, сколько вся мировая экономика переме
щает за год. А в дни напряженной деловой активности мировые рынки капита
ла могут переместить намного больше, чем 1,3 триллиона долларов. Брокер со
средним образованием, представлявший английский инвестиционный банк (
Баринга) в Сингапуре, вложил 29 миллиардов долларов в ставку на японской фо
ндовой бирже (7 миллиардов долларов за то, что курс акций поднимется, и 22 мил
лиарда долларов за то, что он опустится)(9). То, что он сделал, не было необычн
о. Мы знаем его имя Ц Николас Лисон Ц только потому, что он проиграл 1,4 мил
лиарда долларов и вызвал этим банкротство своего банка (10).
Очень широкие, электронно связанные глобальные рынки не изменяют вероя
тностей финансовых бумов, но делают их потенциально большими и связываю
т национальные рынки между собой, увеличивая вероятность того, что эти р
ынки потерпят крах все вместе.
В 1971 г. можно было верить, и почти все экономисты верили (включая автора эти
х строк), что переход к гибким биржевым курсам должен привести к большой ф
инансовой и экономической устойчивости (11). (Единственный экономист, не ве
ривший в это и имеющий право честно сказать: «Я это говорил», Ц Чарлз Кай
ндлбергер, теперь ушедший на пенсию из Массачусетского Технологическо
го института). Стоимости валют не могут быть удержаны постоянными, если о
сновные величины (главным образом, разность между темпом инфляции и темп
ом роста производства) не будут эквивалентны в любой паре стран. Но поско
льку основные величины почти никогда не эквивалентны, мир с фиксированн
ыми биржевыми курсами предполагает их периодическое регулирование. Пр
и системе фиксированных биржевых курсов эти курсы имеют тенденцию оста
ваться высокими, поскольку страны сопротивляются изменению стоимости
своей валюты до тех пор, пока основные величины не выйдут далеко за допус
тимые пределы и пока эти страны не исчерпают все возможности остановить
бегство капиталов. Когда такое положение возникает, стоимость валюты до
лжна измениться весьма предсказуемым образом. Пока правительства нахо
дятся в смятении, деньги покидают страны со слабой валютой и уходят в стр
аны с сильной валютой. По существу такие явления представляют возможнос
ть нажить без риска много денег, так как все знают, какая валюта должна под
няться и какая должна упасть.
В теории, гибкие биржевые курсы должны были бы привести к гораздо меньши
м, более частым изменениям биржевых курсов Ц изменениям, менее разрушит
ельным для международной торговли и прямых иностранных инвестиций, чем
большие, редкие и непредсказуемые изменения биржевых курсов, с которыми
борются правительства. Движения спекулятивного капитала также должны
были бы уменьшиться, потому что валюты не могут Ц в теории Ц слишком сил
ьно отклоняться от их реальных равновесных стоимостей и при многочисле
нных малых движениях курсов вверх и вниз было бы труднее предсказать, в к
аком направлении пойдет валюта в ближайшее время, что увеличило бы возмо
жность испытывать кратковременные потери капитала в биржевой игре и те
м самым уменьшило бы стремление участвовать в этой игре. Ставка против н
екоторой валюты перестала бы быть однозначной ставкой без риска Ц так,
во всяком случае, говорит теория.
Но в действительности переход к гибким биржевым курсам не происходил та
к, как предсказывала теория. Движения валют увеличились, и вместе с тем ув
еличились расхождения между предсказаниями теорий покупательной спос
обности по поводу стоимости валют и их действительной стоимостью на вал
ютных биржах. Предполагаемых разумных спекулянтов, учитывающих долгов
ременные реальные стоимости и компенсирующих кратковременные стадные
движения неразумных спекулянтов, попросту не было. Как только толпа брос
алась к двери, все сразу же хватались за первую возможность, невзирая ни н
а какие основные величины. Курсы валют прыгали вверх и вниз.
Например, стоимость доллара в реальном торговом выражении с 1979 до 1984 г. подн
ялась на 52%, а затем к 1987 г. быстро упала на 27% (12). В мире, где господствуют реальны
е долговременные основные величины, по меньшей мере одно из этих движени
й не могло бы произойти. То, что считалось не возможным, Ц быстрые сильны
е колебания стоимости валют Ц стало чуть ли не повседневным событием. С
тало труднее, а во все не легче предсказать, каковы будут стоимости валют
в будущем, где надо и где не надо делать долгосрочные инвестиции, кто долж
ен экспортировать какие-либо товары.
Мексиканский финансовый кризис в конце 1994 г. и в начале 1995 г. превосходно илл
юстрирует проблемы финансовой неустойчивости. В любой момент в мировой
финансовой системе может оказаться слабое звено Ц а если его нет, его мо
гут вообразить. В конце 1994 и в начале 1995 г. таким слабым звеном была Мексика (13).
Но им могла бы быть и какая-нибудь другая страна. Журнал «Форчун» опублик
овал список семи других стран, которые, как предполагается, так же, как Мек
сика, находятся под угрозой, Ц это Филиппины, Индонезия, Бразилия, Малайз
ия, Таиланд, Аргентина и Чили (14). Внешние долги Мексики не выходили за преде
лы, обычные для ряда слаборазвитых стран, и были намного ниже долгов мног
их развитых стран. По отношению к ВВП Италия, Бельгия и Греция имеют по кра
йней мере втрое большие внешние долги (15).
Мексиканская экономика работала хорошо, бюджет Мексики был сбалансиро
ван, но песо было переоценено, и дефицит платежного баланса, где доминиро
вало потребление, приходилось финансировать краткосрочными вливаниям
и капитала вместо долговременных прямых инвестиций (16). К декабрю 1994 г. резе
рвы иностранной валюты упали так низко, что мексиканское правительство
должно было произвести девальвацию, чтобы исправить завышенную стоимо
сть песо (17). Иностранный капитал стал бежать из Мексики, опасаясь еще боль
ших дальнейших девальваций.
Эти страхи распространились на другие страны третьего мира, и в короткое
время бегство капиталов охватило третий мир, включая даже такие маловер
оятные для этого места, как Гонконг. В конце концов для Мексики совместно
собрали огромный спасательный пакет (более 52 миллиардов долларов), но в хо
де этой помощи Мексика по существу потеряла контроль над своей экономик
ой (18).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62