Оказывается, все было до смешного просто. Достаточно было большевикам открыть простор для проявления феноменов коммунальности, как мощный госаппарат, врожденная привычка народа к подчинению и общинный образ жизни крестьянства тут же породили коммунизм. «Базис коммунистического общества образует не экономика, не политика и идеология, а явления коммунальности,» - утверждает А.Зиновьев. И продолжает: «Коммунизм, коротко говоря, есть организация многих миллионов людей в единое целое по законам коммунальности.» Именно таким способом в России была наконец-то реализована идея Левиафана, выдвинутая Гоббсом. До А.Зиновьева считалось, что большевики в России занимались внедрением марксизма, а оказывается все обстояло совершенно иначе - большевики строили новое общество по Гоббсу и в итоге сумели породить всепожирающего социального зверя, т.е. коммунизм.
Помещики и капиталисты стеной стояли на пути проявления законов коммунальности, а белое движение во время гражданской войны что есть сил сопротивлялось феноменам коммунальности, однако бесстрашные большевики сумели все-таки освободить из-под векового гнета мощный государственный аппарат и класс чиновников, взращенных при царизме, оживили дух крестьянской общинности, открыв полный простор для проявления извечной привычки русского народа к безропотному подчинению власть имущим.
Как только законы коммунальности стали беспрепятственно действовать, тут же сформировалось коммунистическое советское общество, наделенное, согласно А.Зиновьеву, следующими отрицательными чертами (они мною изложены в систематизированном виде).
В сфере экономики
1.Эксплуатация не только сохраняется, но и усиливается (с.24).
2.Отсутствует всякая заинтересованность в труде; он становится все более принудительным, полурабским и закрепощенным, вследствие чего процветает халтура, лень, обман, уклонение от исполнения трудовых обязанностей. Все работают из рук вон плохо и производят дрянь (с. 59,120).
3.Доминирует тенденция к снижению жизненного уровня и вообще условий жизни людей, к минимизации средств потребления и сферы обслуживания (с. 283, 349).
4.Отношение людей к средствам деятельности и к ресурсам, в частности, природным, - бесхозяйственное, хищническое, процветает порча вещей, воровство, небрежность, очковтирательство и т.п. (с. 309, 311, 361).
5.Отсутствуют вообще внутренние объективные стимулы для экономического прогресса. Царят бесхозяйственность, безинициативность, застой в производительности труда (с. 317, 350).
В сфере политики
1.В обществе царят насилие и репрессии (с. 46, 49, 341).
2.Люди прикреплены к месту жительства и работы, т.е. ограничены перемена места жительства и перемещения по стране (с. 56, 138).
3.Отсутствуют гражданские свободы и процветает произвол местных властей (с. 56, 285).
В сфере морали
1. В обществе налажено гнусное дело по производству «нового человека». Это - плохо поступающие люди, лишенные каких-бы то ни было социально-нравственных устоев, готовых на любую мерзость (с. 142).
2.Главные моральные черты человека в коммунистическом обществе - это клеветничество, лживость, лень, пьянство, приспособленчество и т.п. (с. 264, 265, 361).
3.Общество сверху донизу и вообще во всех разрезах пронизано системой пошлости, лжи, насилия (с. 265).
4.Доминирующим состоянием людей является унылость, серость, скука. Все недовольны своим положением. Обычным психическим состоянием людей является раздраженность, недовольство, озлобленность на других, недоброжелательность и т.п. (с. 282, 285).
5. Суть отношений в условиях господства социальности - это взаимное насилие, взаимное унижение, взаимный контроль. Это - проявление коммунистического насилия коллектива над индивидом. Причем индивид добровольно насилуется другими, ибо сам участвует в насилии над другими. (с. 136).
Обобщая, можно сказать, что, по А.Зиновьеву, человек в коммунистическом обществе, которое он уподобляет концлагерю (с. 138), низведен «до уровня ничтожной ползучей твари» (с.146). «Здесь лишь коммуна есть личность, а отдельный человек есть лишь кусочек личности или безликое условие личности. (с. 99 )
Таков далеко не полный перечень отрицательных черт реального социализма в бывшем СССР. Собранные воедино, они заставляют усомниться в научной добросовестности А.Зиновьева. Спору нет, в Советском Союзе было немало недостатков, как и в любом другом обществе. В сталинский период были совершены ужасные преступления против миллионов людей. Однако сводить всю жизнь людей на протяжении всей истории советского общества к одним лишь недостаткам и преступлениям - это уже не научный анализ, а каррикатура на него.
Подлинной вершиной творческих усилий А.Зиновьева является описание будущего коммунистического общества (с. 437). В этом обществе, как утверждает А.Зиновьев, «разница в образе жизни между господствующими слоями и прочими будет подобна разнице между жителями современной животноводческой фермы и животными, которых они разводят. О «трудящихся» будут заботится на тех же основаниях, на каких заботятся о животных.» (с. 437).
Словом, создается впечатление, что А.Зиновьев в своих произведениях, посвященных социализму в СССР, не утруждал себя анализом выверенной информации, а применял свой универсальный метод - от абстрактного к конкретному, продуктом которого является вымысел. Кроме того, в произведениях А.Зиновьева чувствуется какая-то озлобленность на социалистическое общество, которая сквозит почти на каждой странице его произведений.
Серьезной методологической ошибкой А.Зиновьева (и не только его) является и то, что он не видит динамики развития советского общества. Характеризуя т.н. реальный коммунизм, он абсолютизирует черты сталинского периода, во многом изжитые в последующие годы, распространяя их на все другие этапы истории СССР.
Исследование А.Зиновьевым реального коммунизма изобилует неувязками и противоречиями. Рассмотрим их более подробно.
Сфера экономики
А.Зиновьев, с одной стороны, утверждает, что в СССР эксплуатация усиливается (с. 24). А, с другой стороны, он отмечает диаметрально противоположную тенденцию. «Допустим, - пишет он, - мы измерили величину вознаграждения и величину затрат, чтобы иметь такое вознаграждение. Частное от деления первой величины на вторую дает степень вознаграждения, а обратная ему величина есть степень эксплуатации. По моим наблюдениям и измерениям (весьма упрощенным и приблизительным) для самой активной и производительной части населения степень вознаграждения в коммунистическом обществе имеет тенденцию возрастать, а степень эксплуатации - снижаться. Причем степень вознаграждения здесь выше, чем для соответствующего типа людей на Западе, а степень эксплуатации - ниже. И в этом состоит основное преимущество коммунистического общества перед Западом. В этом - основа его притягательной силы для миллионов людей на планете.» Отметим здесь, что вопрос о т.н. степени эксплуатации требует тщательного статистического исследования.
Весьма спорным является и следующее утверждение А.Зиновьева: «Тенденция к увеличению степени вознаграждения и снижению степени эксплуатации в коммунистическом обществе способствует тенденции, по крайней мере замедляющей рост производительности труда в обществе, тенденции к застою и порою даже к деградации. Научно-технический прогресс компенсирует эти тенденции. Но мощь его не беспредельна.» Примечательно, что А.Зиновьев здесь говорит о росте производительности труда и научно-техническом прогрессе в СССР, хотя не очень понятно, как это все увязывается с его же высказываниями о застое в производительности труда и отсутствии каких-либо внутренних объективных стимулов для экономического прогресса.
А.Зиновьев признает, что в СССР существовала развитая система социального обеспечения и государственного финансирования услуг в области просвещения, здравоохранения и т.д. Он пишет: «Работникам коммун гарантирован оплачиваемый отпуск. Они имеют возможность получать путевки в дома отдыха, часто - со скидкой или бесплатно. Время болезни им оплачивается. Им гарантирована пенсия по старости и по инвалидности…граждане имеют дешевые жилища… Граждане обеспечены бесплатной медицинской помощью по месту жительства. Очень многие обслуживаются в больницах по месту работы… Аналогично обстоит дело с образованием и профессиональным обучением. Одним словом, некоторые необходимые и жизненно важные потребности граждан так или иначе удовлетворяются. Можно сказать, что если принцип «каждому по потребности» понимать не вульгарно обывательски (каждый имеет, что хочет), а социологически, то этот принцип здесь осуществляется на деле. Он не устраняет неравенства и недовольства людей своими условиями жизни, но это уже другой вопрос.» Сказанное выше плохо согласуется с другими утверждениями А.Зиновьева о минимизации средств потребления и сферы обслуживания, о доминировании тенденции к снижению жизненного уровня населения. Достаточно заглянуть в статистические справочники ЦСУ СССР и в материалы социологических обследований, чтобы увидеть всю несостоятельность подобных заявлений. Кризис в сфере потребления наступил только в последние годы горбачевской перестройки и приобрел поистине катастрофические размеры после развала СССР. А.Зиновьев перечислил далеко не все виды бесплатных услуг, которые предоставлялись в СССР, например, отдых детей в пионерских лагерях, создание разветвленной сети спортивных школ, библиотек, домов культуры и т.д. К этому следует добавить дифференциацию цен на ряд товаров (дешевые медикаменты, дешевые обеды в заводских столовых, дешевые учебные пособия, книги и т.д.). Кроме того, как верно заметил А.Зиновьев, «…человек здесь совершенно не знаком с той громоздкой и тяжелой налоговой системой, какая имеет место в странах Запада. У него здесь автоматически высчитывают небольшой процент в качестве налога от всех денежных сумм, какие он получает в официальных учреждениях. И все! Для огромной массы людей, обладающих сравнительно большими суммами, это неизмеримо лучше, чем в правовом западном обществе.»
Следует иметь в виду, что Советский Союз начал создавать систему социального обслуживания населения за счет общественных фондов потребления, по существу, с нулевой отметки. Да, действительно, эти фонды не были напрямую связаны с результатами индивидуального труда работников. Однако с точки зрения удовлетворения важнейших потребностей населения созданная в СССР система социального обеспечения выполняла громадную роль в обеспечении достаточно высокого качества жизни народа.
Подводя итог сказанному в части экономических проблем, следует заметить, что в произведениях А.Зиновьева каким-то причудливым образом переплетаются взаимоисключающие утверждения. Там, где он пользуется своим методом восхождения от абстрактного к конкретному, преобладает огульная критика коммунизма. Там же, где он опирается в своем исследовании на реальную информацию, А.Зиновьев вынужден констатировать нечто прямо противоположное. Вот характерный пример. А.Зиновьев пишет: «Хотя в коммунистическом обществе действует сильная тенденция к застою, было бы грубой ошибкой отвергать способность этого общества к некоторому прогрессу. Я имею в виду здесь не какие-то существенные изменения в социальной структуре и в принципах существования ее, а улучшение условий жизни для отдельных групп населения и страны в целом. Источником этого является общий научно-технический прогресс, рост культуры населения и рационализация деятельности действий коммун, органов управления и вообще различных подразделений системы. Причем руководству обществом здесь принадлежит и функция реформаторства и прогресса.»
Складывается впечатление, что книгу как-будто писали два разных автора. А.Зиновьев, сам заметив несогласованность и логические неувязки в своем произведении, объясняет их внутренней противоречивостью самого общества, диалектикой. Вот, к примеру, один из образцов его т.н диалектического подхода: «Гарантии основных жизненных потребностей, являющиеся высшим достижением коммунизма, имеют неизбежным следствием низкий уровень удовлетворения этих потребностей, подчинение индивида коллективу, неравенство в распределении благ, принудительный труд, низкий уровень деловой активности и другие дефекты коммунизма, ставшие теперь очевидными.» В вышеприведенном высказывании А.Зиновьева все спорно. Что означает «сравнительно низкий уровень удовлетворения потребностей»? Если все подрастающее поколение в СССР имело возможность бесплатно получать хорошее среднее и высшее образование - то это сравнительно низкий или же, наоборот, высокий уровень удовлетворения потребностей? Если работник предприятия имел возможность раз в году целый месяц отдыхать на курорте, то какой это был уровень удовлетворения его потребностей - низкий или высокий? Если врач излечивал человека от болезни - то какой это уровень удовлетворения потребностей? Где здесь мерило? С чем сравнивать? И разве та или иная степень удовлетворения потребностей - это очевидный дефект коммунизма? Чтобы сравнивать, необходимо иметь какую-то точку отсчета, определить соответствующие критерии, чего А.Зиновьев не делает. Или, например, ссылка А.Зиновьева на «очевидность» - разве это аргумент? Весьма спорным является также обозначенная А.Зиновьевым якобы существующая причинно-следственная связь между социальными достижениями коммунизма, уровнем деловой активности и «принудительным» трудом. К примеру, разве существует вообще какая-либо связь между бесплатным медицинским обслуживанием и «принудительным» трудом?
Сфера политики.
Противоречивые выводы имеют место и при анализе А.Зиновьевым политических проблем. Об этом свидетельствует целый ряд его высказываний, суть которых противоположна тем, которые приведены мною выше. Например, следующие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120