В.Иноземцев пишет об экспансии информации в современном производстве. Он утверждает, что «в 1991 году в США впервые расходы на приобретение информации и информационных технологий, составившие 112 млрд. долларов, стали больше затрат на приобретение производственных технологий и основных фондов, не превысивших 100 млрд. долл. Рост значения информации настолько стремителен, что к началу 1995 года в американской экономике при помощи информации производилось около трех четвертей добавленной стоимости, создаваемой в промышленности». Однако эти цифры можно интерпретировать по-разному, например, данные об участии информации в создании добавленной стоимости. Можно считать, что и все 100% вновь созданной стоимости произведены с участием информации, и это будет правильно, ибо все современное производство сопровождается информационным обеспечением; оно основано на тщательно спроектированных технологиях, спланировано и запрограммировано до мельчайших подробностей, сопровождается аккуратным бухгалтерским учетом и т.д. и т.п. Дело, конечно, не в цифрах. Сам факт возросшего значения информации в век компьютеризации не вызывает сомнения. Вопрос в том, какие выводы для политэкономии капитализма из этого следуют. В.Иноземцев так оценивает ситуацию: «Экспансия информации и знаний в качестве основного производственного ресурса представляется нам первым направлением преодоления стоимостных отношений. Знания имеют свойства, резко выделяющие их из других факторов производства: в них противоречиво сочетается подлинная безграничность с редкостью высшего уровня, объективный характер с беспрецедентным субъективизмом, невоспроизводимость с тиражируемостью; неэкономическая мотивация их обретения вызывает, очевидно, и вполне экономические по своей сути последствия».
Перед рассмотрением последствий информационной экспансии экономических отношений в обществе, следует осмыслить вышесказанное оппонентом.
Перечислим все семь основных свойств информации:
- безграничность,
- редкость,
- объективный характер,
- беспрецедентный субъективизм,
- невоспроизводимость,
- тиражируемость,
- неэкономическая мотивация их приобретения.
Под безграничностью, видимо, следует понимать возможность распространения информации, а не ее содержание, которое вполне конкретно. Если это так, то безграничность ни что иное, как тиражируемость.
Если под редкостью понимать уникальность данной информации, то это верно. На самом деле, каждая информация по своему содержанию уникальна.
А вот объективный характер, под которым, видимо, следует понимать ее адекватность сущности объекта исследования, вряд ли совместим с субъективизмом, тем более беспрецедентным. Если под субъективизмом В.Иноземцев понимал порождение информации ее творцом, то эту черту можно распространить абсолютно на все, что производится человеком, а не природой.
Что касается невоспроизводимости информации, то это свойство ей совершенно не присуще. Наоборот, как отмечалось выше, информация тиражируема.
И последнее - это неэкономическая мотивация приобретения информации. Вот это утверждение В.Иноземцева явно несовместимо с экономической реальностью, ибо ни одна фирма не станет тратить деньги на приобретение информации ради получения эстетического наслаждения или исходя из других соображений, не связанных с бизнесом.
Таким образом, для нашего рассмотрения остаются только следующие свойства информации: тиражируемость, уникальность содержания и объективный характер.
Спрашивается, каким образом эти три свойства информации могут спровоцировать преодоление стоимостных отношений? Да никаким, ибо все они совместимы с рынком и товарной формой бытия информации. Однако дело не только в вышеперечисленных свойствах информации, но и в том, что «…экспансия новых производственных факторов (спрашивается - почему новых, ведь информация всегда участвовала в процессе производства? - В.П.) делает невозможной квантификацию издержек производства и затрат труда, с которыми связано создание того или иного блага». По каким же причинам квантификация издержек невозможна? Ответ В.Иноземцева таков: «Это связано с тем, что, во-первых, информация представляет собой такое условие производства, которое не потребляется в производственном процессе и может использоваться в неограниченном количестве воспроизводственных циклов. Во-вторых, процесс передачи информации основан на субъект-субъектных взаимодействиях и невозможен без соответствующих усилий не только ее производителя, но и потребителя. В-третьих, создание знаний, которые, как подчеркивают современные социологи и психологи, далеко не тождественны информации, представляется процессом сугубо индивидуальным, и ценность знания не может быть определена исходя из «стоимости» произведенной ею «рабочей силы». В-четвертых, информация, имеющая свойство безгранично распространяться, характеризуется не редкостью, а избирательностью, в результате чего, даже приобретя формальные права на информационный продукт, т.е. став его собственником, не каждый может им воспользоваться, ибо для этого требуется целый набор качеств, отличающих современную личность». Рассмотрим приведенные аргументы в пользу того тезиса, что в современной экономике никто не может определить ни общественных, ни даже индивидуальных издержек, воплощенных в том или ином продукте, выходящем на рынок.
Аргумент № 1. Данная информация (в форме патента, лицензии, торговой марки, базы данных и т.д.) действительно может использоваться если не в бесчисленном, то во многих воспроизводственных циклах. Не в бесчисленном только потому, что информация устаревает, теряя ценность. Верно и то, что потребленная информация не исчезает, как это происходит с топливом, электроэнергией, сырьем, но не верно в том смысле, что она не используется в процессе производства данного продукта (так можно понять слова В.Вознесенского «не потребляется в производственном процессе»). Однако информация схожа с другими видами материальных производственных основных фондов, которые никуда не исчезают после очередного воспроизводственного цикла и служат на протяжении длительного времени, пока не устареют морально или физически.
Аргумент № 2. Речь должна идти об использовании информации в производственном процессе, а не вообще об использовании информации, например, в процессе научных исследований, ее потреблении индивидуумами (журналистами, политиками, простыми гражданами). Если оценивать использование информации в производстве, то можно говорить о двух ее формах. Во-первых, о передаче той или иной информации от одного участника данного производственного процесса к другому. В этом случае рассуждения В.Иноземцева соответствуют действительности. Но не понятно, каким образом это мешает оценивать издержки производства, ведь информационное взаимодействие сопровождает функционирование рабочей силы в процессе труда. А учет стоимости рабочей силы в издержках производства осуществляется через начисление заработной платы. Во-вторых, информация может использоваться как «вставленная» в технологический процесс, например, программное обеспечение в компьютерах. В этом случае она как составная часть интеллектуальной собственности участвует в формировании издержек производства наряду с другими видами производственных основных фондов.
Аргумент № 3. Этот аргумент не имеет отношения к учету издержек производства, ибо в нем речь идет о создании стоимости, а не об ее использовании в процессе производства. Что же касается ценности знаний, то она действительно не зависит от стоимости рабочей силы. Если говорить о стоимости информации, то при ее определении, естественно, учитываются затраты на ее создание. Однако, повторяю, данный аргумент не имеет отношения к учету издержек, он бьет мимо цели так же, как и аргумент № 4, когда речь идет о способности того или иного индивидуума воспринимать ту или иную информацию. Чтобы понимать и использовать информацию, нужна соответствующая профессиональная подготовка работника. Случайный человек, конечно, не в состоянии воспользоваться информацией, рассчитанной на специалиста.
Таким образом, мы приходим к общему выводу о несостоятельности всех аргументов В.Иноземцева при доказательстве его тезиса о том, что экспансия информации делает невозможной учет издержек производства.
При капитализме информация - обычный товар, обладающий как потребительной, так и меновой стоимостью. Да, потребительная стоимость информации отличается от продуктов труда, имеющих вещную форму. Но информация тоже материальна, она не существует без материальных носителей, т.е. не покидает материального тела. Информация как товар близка к услуге. Например, транспортная услуга заключается в перемещении груза (пассажира) в пространстве, а передача информации в пространстве и времени является услугой связи. Создатели информации такого продукта, как программное обеспечение, пользуются компьютерами как средствами производства, затрачивая при этом энергию. В качестве средств производства выступают носители информации - диски памяти.
Э.Тоффлер, а вслед за ним и В.Иноземцев считают, что информация становится основным видом собственности и что это совершенно новая форма собственности. Здесь необходима оговорка. Сама информация становится т.н. интеллектуальной собственностью, защищаемой законом, т.е. информация не перестает быть при капитализме товаром, который надо купить на рынке перед тем, как его использовать.
Продолжая атаку на капитализм, В.Иноземцев пишет: «В информационной экономике <…> субъективные оценки активно вторгаются в балансовые отчеты фирм <…> Информация и знания, эти специфические по своей природе и форме участия в производственном процессе факторы, в рамках фирм принимают облик интеллектуального капитала». Этот капитал «представляет собой нечто вроде «коллективного мозга», аккумулирующего научные и обыденные знания работников, интеллектуальную собственность и накопленный опыт, общение и организационную структуру, информационные сети и имидж фирмы…». В составе интеллектуального капитала выделяются две составные части: «человеческий капитал (human capital), воплощенный в работниках компании в виде ее опыта, знаний, навыков, способностей к нововведениям, а также в общей культуре, философии фирмы, ее внутренних ценностях, и структурный капитал (structural capital), включающий патенты, лицензии, торговые марки, организационную структуру, базу данных, электронные сети».
Итак, спрашивается, какие субъективные оценки вторгаются в бухгалтерский учет фирм? Собственно интеллектуальная собственность (structural capital) оценивается по стоимости ее приобретения, а т.н. человеческий капитал (human capital) представляет собой стоимость покупки капиталистом наемной рабочей силы. Никаких субъективных оценок мы не наблюдаем.
Серьезное исследование природы интеллектуального капитала предприняли Л. Эдвинссон и М.Мэлоун в шведской страховой и финансовой компании «Скандия» и написавшие книгу «Intellectual Capital. Realizing Your Companys`s True Value». Они пришли к правильному выводу, что человеческий капитал не может быть собственностью компании. Это верно, так как он сосредоточен в потенциале наемной рабочей силы, которую капиталистическое предприятие приобретает на рынке труда. Структурный интеллектуальный капитал может быть объектом купли-продажи. В отличие от В.Иноземцева, Л. Эдвинссон и М.Мэлоун объективно оценивают возможности бухгалтерского учета интеллектуального капитала. Они, в частности, пишут следующее: «…бухгалтерский учет, основанный на интеллектуальном капитале, дает уникальную возможность комплексного исследования всего того, без чего немыслима современная экономика динамичных и высокотехнологичных виртуальных корпораций:
* тесные и долговременные деловые связи в рамках товариществ, объединенных в торгово- промышленные сети;
* постоянство клиентуры;
* знания и компетенция ведущих сотрудников, от которых зависит судьба корпорации;
* стремление компании и ее служащих к постоянному самосовершенствованию и развитию;
* и, главное, имидж корпорации и ценности, которые она исповедует, имеют решающее значение для руководителей высшего ранга и потенциальных инвесторов при решении вопроса о слиянии, приобретении, сотрудничестве, приеме на работу, вступлении в союзы и товарищества».
По мнению В.Иноземцева, субъективные оценки атакуют капитал не только по линии субъективности (?) информации, но и по линии фондовых рынков. Он торжественно заявляет, что т.н. неосязаемые активы (?!) фирм в виде человеческого капитала определяют стоимость осязаемых активов. «…наибольшую оценку имеют компании, - утверждает В.Иноземцев, - которым удается создать у потенциального инвестора иллюзию того, что их рост и развитие, столь успешное в течение последних лет, продолжится и в будущем». Оказывается, все дело не в том, чтобы развивать потенциал фирмы, опираясь на structural capital, а в том, чтобы уметь с помощью human capital пускать пыль в глаза инвесторам, доводя их до такого состояния экстаза, когда они иллюзии воспринимают как реальность. Примером массового гипноза является, как считает В.Иноземцев, экономика США. «Если накануне кризиса 1973-1975 годов среднее отношение рыночной стоимости и балансовой (market-to-book value ratio) для американских компаний составляло 0,82, то уже через двадцать лет оно выросло более чем в два раза, достигнув значения 1,69». Это явление В.Иноземцев именует самовоспроизводящимся процессом, в котором активное участие принимают трейдеры. «Сегодняшняя субъективистская экономика теряет прежнюю связь с реальным объективным хозяйством, но одновременно сама становится данностью, определяющей материальный прогресс современного общества». Вот так, ни много ни мало, а субъективистская экономика! Оказывается, ее отличительными свойствами является не только субъективизм, но и оторванность от реального объективного хозяйства, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120