ванна акриловая купить
е. фондов воспроизводства рабочей силы.
8.В области оплаты труда это означает переход от системы уравнительности к принципу дифференциации норм оплаты, соразмеряемых не с нуждаемостью, а с квалификацией и производительностью каждого работника.
9.Вместе с тем в целях повышения коэффициента использования рабочей силы до норм мирного времени необходимо средние нормы питания и воспроизводства рабочей силы довести до соответствующего уровня».
Таким образом, с первых шагов советского планирования важнейшими его принципами стали: сбалансированность, концентрация ресурсов на важнейших направлениях, увязка с определенным механизмом реализации плановых целей.
Далее С. Струмилин отмечал, что наименьший срок, на который рационально строить план, - это год, обосновывая свой вывод зависимостью экономики от собранного урожая, ибо он «определяет собой и размер общего для страны фонда воспроизводства рабочей силы на предстоящий год и размеры отдельных сырьевых фондов для целого ряда отраслей производства».
В период нэпа до начала индустриализации страны составлялись только годовые планы, начинавшиеся с 1 октября (от урожая до урожая). С их помощью решались две стратегические задачи: восстановление экономики до довоенного уровня и преобразование хозяйства на новых, социалистических началах, т.е. «преодоление стихии товарно-капиталистического хозяйства». Поскольку планирование велось в условиях товарно-денежного хозяйства, то в тот период считалось, что «наиболее целесообразными методами такого переустройства должны быть признаны методы, непосредственно вытекающие из условий развития именно этой формы хозяйствования». Например, не ставилась задача экспроприации мелких частных торговцев. Считалось, что с ними целесообразно заключать комиссионные договоры, обеспечивающие продавцам нормированный процент дохода с оборота и таким образом включать их в общий план работы. Главными рычагами планового воздействия на экономические процессы были банки (Центральный эмиссионный и специальные для обслуживания промышленности, торговли, сельского хозяйства и др.), а также государственный бюджет. В 1925 году Госплан еще не составлял никакого баланса народного хозяйства страны и развернутых производственных планов. Разрабатывались т.н. «контрольные цифры» - это рамки, в которые должны были укладываться государственный бюджет и конкретные хозяйственные планы отдельных ведомств.
В 1927 году ХV съезд ВКП(б) принимает решение о составлении первого пятилетнего плана на 1929-1932 годы., ставшего преемником плана ГОЭЛРО. С тех пор в СССР было разработано и реализовано 12 пятилетних планов. Каждый из них имел свое «лицо», свои качественные и количественные характеристики, решал совокупность конкретных задач. От пятилетки к пятилетке изменялась методология планирования, однако они всегда выполняли главную функцию - являлись инструментом реализации экономической и социальной политики большевистской (коммунистической) партии.
Планирование пронизывало все ячейки общества как по вертикали, так и по горизонтали. Оно лежало в основе деятельности партийных, государственных и хозяйственных органов власти. И в этом смысле оно было не только функцией собственно плановых органов, которые, разумеется, существовали на всех уровнях (общесоюзном, республиканском, областном, городском и районном), на всех предприятиях, но и функцией всего аппарата управления обществом. План был той осью, вокруг которой вращались все системы советского общества, и поэтому существовавший в СССР общественный строй именовался социализмом с плановой экономикой. Социализм и план были неразрывно взаимосвязанными категориями.
Оценивая роль планирования в процессе строительства и функционирования социалистического общества в СССР, следует видеть как его положительные, так и отрицательные стороны.
К числу позитивных сторон планирования в первую очередь следует отнести то его свойство, что он всегда служил эффективным инструментом концентрации наличных (нередко дефицитных) ресурсов (финансовых, материальных, трудовых) для решения важнейших, стратегических задач. Именно благодаря этому свойству планов СССР смог в кратчайший срок, за пять лет, достичь и превзойти уровень довоенного промышленного производства. Без планирования страна не смогла бы в течение 1930 годов создать мощную индустриальную базу и подготовить вооруженные силы к войне с фашистской Германий и ее союзниками.
Во-вторых, посредством планов обеспечивалась более или менее удовлетворительная балансовая увязка расчетных потребностей с объемами производства товаров и услуг, выдерживались определенные пропорции, что позволило избежать нерациональной цикличности воспроизводственного процесса, что характерно для капиталистической экономики. В то время, как в начале 1930 годов капиталистическая экономика обрушивалась в результате глобального Великого кризиса, народное хозяйство СССР было на подъеме. И в последующем кризисные явления на Западе происходили с завидным постоянством, а в СССР имел место устойчивый рост вплоть до 1980 годов, когда особенно стали сказываться последствия волюнтаристской экономической политики.
В-третьих, в планах достигалась взаимоувязка отраслевого и территориального аспектов, что позволило решить немало острейших проблем социально-экономического развития республик и регионов СССР.
В-четвертых, в рамках составления долгосрочных и пятилетних планов были найдены и реализованы различные механизмы взаимодействия науки и производства, и на этой основе решены крупнейшие научно-технические проблемы (создание атомной энергетики, новых видов оружия, освоение космоса и т.п.). Блестящим примером хорошо продуманной стратегии развития, проводимой большевиками, является тот факт, что в самый разгар гражданской войны в 1918 году было образовано 33 крупных научных института, ставших впоследствии фундаментом сети прикладных НИИ. В 1919-1923 гг. было организовано специальное снабжение ученых особыми пайками. Государство стремилось сконцентрировать материальные и финансовые ресурсы, научные кадры в системе Академии Наук.
И, наконец, следует особо подчеркнуть, что впервые в истории человечества было доказано, что общество может сознательно управлять своим развитием. Практикой было доказано, что планирование социалистического хозяйства рационально, научно разрешимо, что это не утопия. При этом речь идет не столько о прогнозных расчетах на основе учета возможных обстоятельств и факторов развития экономики, а о формировании системы целевых установок, как целостной совокупности заданий и директив, обязательных к выполнению теми, кому они адресованы, т.е. имеющих силу закона.
Наряду с отмеченными бесспорными достоинствами планирования, подтвержденными реальными достижениями в экономической и социальной сферах, необходимо видеть и ряд серьезных недостатков этого инструмента управления в масштабах государства.
Во-первых, планирование в рамках несбалансированной политической системы управления (чрезмерный централизм) и в силу отсутствия подлинно демократических институтов власти таило в себе опасность волюнтаризма, злоупотребления огромными возможностями волевого воздействия на экономику страны. Потенциальная возможность волюнтаристских решений вытекала из того обстоятельства, что планы имели директивный характер, они формировались на основе задач, определяемых высшим политическим руководством страны, а не только базировавшихся на научных разработках специалистов. Примером волюнтаристского подхода к планированию может служить ошибочная политика высшего руководства СССР, взявшего в послевоенные годы курс на усиленную милитаризацию экономики. Растрата огромного количества ценнейших ресурсов на нужды ВПК, осуществленная в плановом порядке, привела к деформации структуры народного хозяйства, обескровила гражданский сектор и сократила потенциал динамичного роста.
Во-вторых, следует отметить как типичное явление фетиш директивности планов, основанное на недооценке иных, главным образом, рыночных методов управления, с одновременным применением административных методов воздействия на хозяйственные структуры.
В-третьих, сама методология планирования содержала ряд крупных изъянов, о чем пойдет речь в четвертой главе.
Все перечисленные недостатки, кроме тех, которые присущи методологии планирования, можно было бы и не относить непосредственно к плановому методу, ибо они были обусловлены политической системой, которая использовала этот инструмент управления экономикой и обществом для достижения своих целей. Ведь, действительно, нельзя списывать причины аварии на автомобиль, если его водитель нарушает правила безопасности езды. Но с другой стороны, без автомобиля не может быть и аварии. Пешеход - не автомобиль, он не может врезаться в столб на скорости, скажем, 100 км в час.
Индустриализация
«Война неумолима. Она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически <…> Погибнуть или на всех парах устремиться вперед. Так поставлен вопрос историей....»
В. Ленин
В 1927 году СССР вплотную подошел к концу восстановительного периода, и в связи с этим возникло множество вопросов о путях дальнейшего развития экономики. Какие отрасли развивать в первую очередь и какими темпами? Сельское хозяйство или промышленность? А если промышленность, то тяжелую индустрию или отрасли, производящие товары народного потребления? Как должно сложиться соотношение между накоплением и потреблением? Сколько тратить на оборону? Как строить экономические отношения с мировым капиталистическим хозяйством? Идти по пути нэпа или взять курс на его свертывание? И т.д. и т.п. Вокруг этих вопросов велись ожесточенные дискуссии, порой приобретавшие острые политические формы. Как известно, был взят курс на индустриализацию, что и нашло отражение в первом пятилетнем плане, ставшем главным рычагом реализации экономической политики партии. В резолюции XV съезда ВКП(б) была дана следующая директива: «При составлении пятилетнего плана народного хозяйства необходимо стремиться к достижению наиболее благоприятного сочетания следующих элементов: расширенного потребления рабочих и крестьянских масс; расширенного воспроизводства (накопления) в государственной индустрии на основе расширенного воспроизводства в народном хозяйстве вообще; более быстрого, чем в капиталистических странах, темпа народнохозяйственного развития и непременного систематического повышения удельного веса социалистического хозяйственного сектора, что является решающим и главным моментом во всей хозяйственной политике пролетариата».
Какова же была логика выбора из множества возможных вариантов того единственного, который и был воплощен в первом и последующих предвоенных пятилетних планах?
Ставка была сделана на собственные силы, внутренние ресурсы. Однако при этом руководство СССР сознавало, что в условиях Великого кризиса западные корпорации с готовностью будут продавать столь необходимые для индустриализации страны машины, оборудование и технологии. Как сказал последний премьер СССР В.Павлов: «…Запад, чтобы устоять, хватался уже за любую возможность зарабатывать, именно тогда мы купили ГАЗ, Магнитку, «Уралмаш», весь хребет нашей экономики.»
Считалось, что ориентация на ускоренное развитие аграрного сектора и добывающих отраслей, чтобы в перспективе получать доход от экспорта зерна и сырья, может обратить СССР в колонию иностранного капитала, что было бы равнозначно самоубийству. Выбор предопределил внешний фактор - а именно потенциальная угроза социалистическому строю, потому предпочтение было отдано варианту, который обеспечивал создание мощной индустрии по производству средств производства, а также вооружения.
Что касается ключевой проблемы - взаимосвязи индустриализации и аграрной политики, то ее декларированная суть была сформулирована одним из авторов пятилетки С.Струмилиным следующим образом: «Мы очень охотно идем навстречу интересам деревни. Индустриализация страны, умножая и удешевляя товары, направляемые в деревню, расширяя рынок для товарной продукции деревни и для поглощения аграрного перенаселения, является лучшим залогом плодотворности наших забот о деревне. Но мы идем на удешевление цен для деревни лишь в меру снижения себестоимости индустриальной продукции. И притом лишь за счет технической и всякой иной рационализации труда, а не за счет оплаты труда пролетариата и снижения темпа развертывания социалистической промышленности, как этого хотелось бы идеологам хозяйственного мужичка в деревне. Советская власть придает огромное значение подъему сельского хозяйства и благосостояния бедняцко-середняцких слоев деревни. Она не жалеет для этого миллиардных затрат. Но перед ней стоят и другие, не менее важные задачи, требующие еще более значительных затрат и усилий. И во всяком случае политика жертв пролетариата во имя капиталонакопления кулацких верхушек деревни - не наша политика».
В ходе формирования плана первой пятилетки его авторами неоднократно подчеркивалось, что накопления, необходимые для индустриализации, должны осуществляться в соответствии с реальными финансовыми возможностями государства, не нанося ущерба жизненному уровню рабочих и крестьян. Однако индустриализация, на которую было затрачено 15,5 млрд. рублей (в ценах 1961 года), в том числе 13,0 млрд. в тяжелую промышленность и 2,5 млрд. рублей в легкую промышленность, и за счет которых было введено в строй 9 тысяч крупных предприятий, потребовала огромных жертв от народа. Для закупки промышленного оборудования за рубежом «экспортировалось большое количество хлеба в ущерб внутреннему потреблению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
8.В области оплаты труда это означает переход от системы уравнительности к принципу дифференциации норм оплаты, соразмеряемых не с нуждаемостью, а с квалификацией и производительностью каждого работника.
9.Вместе с тем в целях повышения коэффициента использования рабочей силы до норм мирного времени необходимо средние нормы питания и воспроизводства рабочей силы довести до соответствующего уровня».
Таким образом, с первых шагов советского планирования важнейшими его принципами стали: сбалансированность, концентрация ресурсов на важнейших направлениях, увязка с определенным механизмом реализации плановых целей.
Далее С. Струмилин отмечал, что наименьший срок, на который рационально строить план, - это год, обосновывая свой вывод зависимостью экономики от собранного урожая, ибо он «определяет собой и размер общего для страны фонда воспроизводства рабочей силы на предстоящий год и размеры отдельных сырьевых фондов для целого ряда отраслей производства».
В период нэпа до начала индустриализации страны составлялись только годовые планы, начинавшиеся с 1 октября (от урожая до урожая). С их помощью решались две стратегические задачи: восстановление экономики до довоенного уровня и преобразование хозяйства на новых, социалистических началах, т.е. «преодоление стихии товарно-капиталистического хозяйства». Поскольку планирование велось в условиях товарно-денежного хозяйства, то в тот период считалось, что «наиболее целесообразными методами такого переустройства должны быть признаны методы, непосредственно вытекающие из условий развития именно этой формы хозяйствования». Например, не ставилась задача экспроприации мелких частных торговцев. Считалось, что с ними целесообразно заключать комиссионные договоры, обеспечивающие продавцам нормированный процент дохода с оборота и таким образом включать их в общий план работы. Главными рычагами планового воздействия на экономические процессы были банки (Центральный эмиссионный и специальные для обслуживания промышленности, торговли, сельского хозяйства и др.), а также государственный бюджет. В 1925 году Госплан еще не составлял никакого баланса народного хозяйства страны и развернутых производственных планов. Разрабатывались т.н. «контрольные цифры» - это рамки, в которые должны были укладываться государственный бюджет и конкретные хозяйственные планы отдельных ведомств.
В 1927 году ХV съезд ВКП(б) принимает решение о составлении первого пятилетнего плана на 1929-1932 годы., ставшего преемником плана ГОЭЛРО. С тех пор в СССР было разработано и реализовано 12 пятилетних планов. Каждый из них имел свое «лицо», свои качественные и количественные характеристики, решал совокупность конкретных задач. От пятилетки к пятилетке изменялась методология планирования, однако они всегда выполняли главную функцию - являлись инструментом реализации экономической и социальной политики большевистской (коммунистической) партии.
Планирование пронизывало все ячейки общества как по вертикали, так и по горизонтали. Оно лежало в основе деятельности партийных, государственных и хозяйственных органов власти. И в этом смысле оно было не только функцией собственно плановых органов, которые, разумеется, существовали на всех уровнях (общесоюзном, республиканском, областном, городском и районном), на всех предприятиях, но и функцией всего аппарата управления обществом. План был той осью, вокруг которой вращались все системы советского общества, и поэтому существовавший в СССР общественный строй именовался социализмом с плановой экономикой. Социализм и план были неразрывно взаимосвязанными категориями.
Оценивая роль планирования в процессе строительства и функционирования социалистического общества в СССР, следует видеть как его положительные, так и отрицательные стороны.
К числу позитивных сторон планирования в первую очередь следует отнести то его свойство, что он всегда служил эффективным инструментом концентрации наличных (нередко дефицитных) ресурсов (финансовых, материальных, трудовых) для решения важнейших, стратегических задач. Именно благодаря этому свойству планов СССР смог в кратчайший срок, за пять лет, достичь и превзойти уровень довоенного промышленного производства. Без планирования страна не смогла бы в течение 1930 годов создать мощную индустриальную базу и подготовить вооруженные силы к войне с фашистской Германий и ее союзниками.
Во-вторых, посредством планов обеспечивалась более или менее удовлетворительная балансовая увязка расчетных потребностей с объемами производства товаров и услуг, выдерживались определенные пропорции, что позволило избежать нерациональной цикличности воспроизводственного процесса, что характерно для капиталистической экономики. В то время, как в начале 1930 годов капиталистическая экономика обрушивалась в результате глобального Великого кризиса, народное хозяйство СССР было на подъеме. И в последующем кризисные явления на Западе происходили с завидным постоянством, а в СССР имел место устойчивый рост вплоть до 1980 годов, когда особенно стали сказываться последствия волюнтаристской экономической политики.
В-третьих, в планах достигалась взаимоувязка отраслевого и территориального аспектов, что позволило решить немало острейших проблем социально-экономического развития республик и регионов СССР.
В-четвертых, в рамках составления долгосрочных и пятилетних планов были найдены и реализованы различные механизмы взаимодействия науки и производства, и на этой основе решены крупнейшие научно-технические проблемы (создание атомной энергетики, новых видов оружия, освоение космоса и т.п.). Блестящим примером хорошо продуманной стратегии развития, проводимой большевиками, является тот факт, что в самый разгар гражданской войны в 1918 году было образовано 33 крупных научных института, ставших впоследствии фундаментом сети прикладных НИИ. В 1919-1923 гг. было организовано специальное снабжение ученых особыми пайками. Государство стремилось сконцентрировать материальные и финансовые ресурсы, научные кадры в системе Академии Наук.
И, наконец, следует особо подчеркнуть, что впервые в истории человечества было доказано, что общество может сознательно управлять своим развитием. Практикой было доказано, что планирование социалистического хозяйства рационально, научно разрешимо, что это не утопия. При этом речь идет не столько о прогнозных расчетах на основе учета возможных обстоятельств и факторов развития экономики, а о формировании системы целевых установок, как целостной совокупности заданий и директив, обязательных к выполнению теми, кому они адресованы, т.е. имеющих силу закона.
Наряду с отмеченными бесспорными достоинствами планирования, подтвержденными реальными достижениями в экономической и социальной сферах, необходимо видеть и ряд серьезных недостатков этого инструмента управления в масштабах государства.
Во-первых, планирование в рамках несбалансированной политической системы управления (чрезмерный централизм) и в силу отсутствия подлинно демократических институтов власти таило в себе опасность волюнтаризма, злоупотребления огромными возможностями волевого воздействия на экономику страны. Потенциальная возможность волюнтаристских решений вытекала из того обстоятельства, что планы имели директивный характер, они формировались на основе задач, определяемых высшим политическим руководством страны, а не только базировавшихся на научных разработках специалистов. Примером волюнтаристского подхода к планированию может служить ошибочная политика высшего руководства СССР, взявшего в послевоенные годы курс на усиленную милитаризацию экономики. Растрата огромного количества ценнейших ресурсов на нужды ВПК, осуществленная в плановом порядке, привела к деформации структуры народного хозяйства, обескровила гражданский сектор и сократила потенциал динамичного роста.
Во-вторых, следует отметить как типичное явление фетиш директивности планов, основанное на недооценке иных, главным образом, рыночных методов управления, с одновременным применением административных методов воздействия на хозяйственные структуры.
В-третьих, сама методология планирования содержала ряд крупных изъянов, о чем пойдет речь в четвертой главе.
Все перечисленные недостатки, кроме тех, которые присущи методологии планирования, можно было бы и не относить непосредственно к плановому методу, ибо они были обусловлены политической системой, которая использовала этот инструмент управления экономикой и обществом для достижения своих целей. Ведь, действительно, нельзя списывать причины аварии на автомобиль, если его водитель нарушает правила безопасности езды. Но с другой стороны, без автомобиля не может быть и аварии. Пешеход - не автомобиль, он не может врезаться в столб на скорости, скажем, 100 км в час.
Индустриализация
«Война неумолима. Она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически <…> Погибнуть или на всех парах устремиться вперед. Так поставлен вопрос историей....»
В. Ленин
В 1927 году СССР вплотную подошел к концу восстановительного периода, и в связи с этим возникло множество вопросов о путях дальнейшего развития экономики. Какие отрасли развивать в первую очередь и какими темпами? Сельское хозяйство или промышленность? А если промышленность, то тяжелую индустрию или отрасли, производящие товары народного потребления? Как должно сложиться соотношение между накоплением и потреблением? Сколько тратить на оборону? Как строить экономические отношения с мировым капиталистическим хозяйством? Идти по пути нэпа или взять курс на его свертывание? И т.д. и т.п. Вокруг этих вопросов велись ожесточенные дискуссии, порой приобретавшие острые политические формы. Как известно, был взят курс на индустриализацию, что и нашло отражение в первом пятилетнем плане, ставшем главным рычагом реализации экономической политики партии. В резолюции XV съезда ВКП(б) была дана следующая директива: «При составлении пятилетнего плана народного хозяйства необходимо стремиться к достижению наиболее благоприятного сочетания следующих элементов: расширенного потребления рабочих и крестьянских масс; расширенного воспроизводства (накопления) в государственной индустрии на основе расширенного воспроизводства в народном хозяйстве вообще; более быстрого, чем в капиталистических странах, темпа народнохозяйственного развития и непременного систематического повышения удельного веса социалистического хозяйственного сектора, что является решающим и главным моментом во всей хозяйственной политике пролетариата».
Какова же была логика выбора из множества возможных вариантов того единственного, который и был воплощен в первом и последующих предвоенных пятилетних планах?
Ставка была сделана на собственные силы, внутренние ресурсы. Однако при этом руководство СССР сознавало, что в условиях Великого кризиса западные корпорации с готовностью будут продавать столь необходимые для индустриализации страны машины, оборудование и технологии. Как сказал последний премьер СССР В.Павлов: «…Запад, чтобы устоять, хватался уже за любую возможность зарабатывать, именно тогда мы купили ГАЗ, Магнитку, «Уралмаш», весь хребет нашей экономики.»
Считалось, что ориентация на ускоренное развитие аграрного сектора и добывающих отраслей, чтобы в перспективе получать доход от экспорта зерна и сырья, может обратить СССР в колонию иностранного капитала, что было бы равнозначно самоубийству. Выбор предопределил внешний фактор - а именно потенциальная угроза социалистическому строю, потому предпочтение было отдано варианту, который обеспечивал создание мощной индустрии по производству средств производства, а также вооружения.
Что касается ключевой проблемы - взаимосвязи индустриализации и аграрной политики, то ее декларированная суть была сформулирована одним из авторов пятилетки С.Струмилиным следующим образом: «Мы очень охотно идем навстречу интересам деревни. Индустриализация страны, умножая и удешевляя товары, направляемые в деревню, расширяя рынок для товарной продукции деревни и для поглощения аграрного перенаселения, является лучшим залогом плодотворности наших забот о деревне. Но мы идем на удешевление цен для деревни лишь в меру снижения себестоимости индустриальной продукции. И притом лишь за счет технической и всякой иной рационализации труда, а не за счет оплаты труда пролетариата и снижения темпа развертывания социалистической промышленности, как этого хотелось бы идеологам хозяйственного мужичка в деревне. Советская власть придает огромное значение подъему сельского хозяйства и благосостояния бедняцко-середняцких слоев деревни. Она не жалеет для этого миллиардных затрат. Но перед ней стоят и другие, не менее важные задачи, требующие еще более значительных затрат и усилий. И во всяком случае политика жертв пролетариата во имя капиталонакопления кулацких верхушек деревни - не наша политика».
В ходе формирования плана первой пятилетки его авторами неоднократно подчеркивалось, что накопления, необходимые для индустриализации, должны осуществляться в соответствии с реальными финансовыми возможностями государства, не нанося ущерба жизненному уровню рабочих и крестьян. Однако индустриализация, на которую было затрачено 15,5 млрд. рублей (в ценах 1961 года), в том числе 13,0 млрд. в тяжелую промышленность и 2,5 млрд. рублей в легкую промышленность, и за счет которых было введено в строй 9 тысяч крупных предприятий, потребовала огромных жертв от народа. Для закупки промышленного оборудования за рубежом «экспортировалось большое количество хлеба в ущерб внутреннему потреблению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120