- К большому сожалению, мистер Батлер, мне надо идти! - Аури произнес это самым уверенным и озабоченным тоном, на какой только был способен.
- Меня внизу ждет в автомобиле жена и... Мне еще надо успеть в целый ряд мест... Вы просто счастливчик, мистер Батлер, если можете позволить себе сидеть дома...
Ретт Батлер разочарованно посмотрел на своего посетителя и отодвинул бумаги:
- Ну так идите, раз уж вам так срочно... Ради Бога, идите...
Адвокат поклонился и направился к двери. Но у самого выхода его остановил взволнованный голос Ретта:
- Мистер Аури! Подождите!
- Что такое? - немедленно спросил адвокат, оборачиваясь.
- Мне надо сказать вам одну вещь, - проговорил тихо Ретт Батлер, приближаясь к Аури.
Адвокат беспомощно сделал попытку посмотреть на часы, глянув через плечо Ретта.
- Я слушаю вас, - в отчаянии произнес Аури.
- Не могли бы вы навести кое-какие справки о людях, которые обосновались там, наверху? Вероятно прежде чем пускать их в дом, нужно было бы навести о них справки... Я, каюсь, только сейчас об этом подумал...
- Не понимаю, чего вы хотите? - с раздражением бросил адвокат. - В платежеспособности миссис Строуберфилд сомневаться не приходится... И вряд ли вам, мистер Батлер, придется когда-либо заключить еще одну такую же выгодную сделку... Вы знаете, сколько тысяч - да-да, не сот, а тысяч долларов! - они потратили на ремонт? И ведь это все останется вам, мистер Батлер...
Аури пристально посмотрел в глаза Ретту, но не нашел там восторга по поводу столь выгодной сделки.
- Не понимаю, что вас не устраивает! - сказал Аури, пожимая плечами. - А теперь простите, мне действительно надо бежать...
Выпалив последние слова, адвокат выскочил в коридор и, сломя голову, бросился к лестнице.
- Да-да... - говорил Ретт, погруженный в свои мысли. - Быть может, вы и правы...
Он опомнился, когда хлопнула парадная дверь. Ретт тоскливо посмотрел по сторонам и тихо прошел опять к себе в кабинет.
ГЛАВА 17
Воспоминания опять одолели Батлера. Он устал читать, отложил книгу и подумал, что можно немного погулять перед сном. Но выходить не хотелось (на улице накрапывал дождь), и потому Ретт прикрыл рукой усталые глаза, собираясь вздремнуть. Однако, стоило ему отключиться от реальности сегодняшней, как реальности давних дней навалились плотным тяжелым комом и увлекли за собой.
Преображенное дремлющим сознанием небесно-голубое волшебное видение. Осколки давно разбитой вазы, которые мятежный мозг снова пытается склеить вместе.
Мать Батлера наклоняется над ним. В глазах женщины упрек.
- Ты вел себя очень неучтиво с дедушкой, - сказала мать. - Он был так рад тебя видеть. Ведь твой дедушка так одинок. Понимаешь, старым больным людям очень плохо, когда они одиноки.
Ретт тогда досадливо отмахнулся:
- Да какое там одинок! У него есть повариха и горничная. К тому же, он может если захочет заняться чем угодно. Ему не надо осваивать буквы, не надо учиться считать... И еще у него есть кот. А у меня и кота даже нет...
Образ матери исчез так же внезапно, как и появился. Вместо него возникло до боли родное лицо Скарлетт.
- Почему ты не писал мне, Ретт? Ну что тебе стоило черкануть хотя бы пару строчек?
Он тогда улыбнулся и попытался отшутиться. Но зеленые глаза Скарлетт придвинулись почти вплотную:
- Ретт, обещай мне, что больше никогда так не будешь делать... Мне так одиноко без тебя!
И снова Ретт говорил жене, что та не может быть одинока, если у нее есть дети, о которых всегда надо заботиться...
Ретт Батлер пробудился и открыл глаза. Запрокинув голову, он посмотрел в потолок: сверху доносился звук шагов и была слышна едва различимая музыка. Играл граммофон.
Батлер был так занят этими единственными и отдаленными звуками, что не сразу услышал куда более близкий и настойчивый звонок телефона.
Он торопливо снял трубку. Но - поздно. Положив трубку, Батлер посмотрел на аппарат. Он не знал что делать. Когда-то он вот так сидел целые дни, глядя на безмолвный аппарат, который только-только установили в доме.
Не привыкший к новшествам Ретт ожидал от телефона не столько служебных звонков Джедда Николсона, сколько весточек от Кэт или Бо.
Дети жили в Нью-Йорке, большом и далеком теперь городе. Далеком потому, что с течением времени все города стали для Батлера таковыми. Он уже с трудом представлял себе, как снимется с места и поедет куда-нибудь. На поезде, на пароходе... Нет, это уже не для него. Годы берут свое и чем больше их у человека за спиной, тем труднее заставить себя выбраться куда-нибудь, вырваться за привычный круг вещей и мест...
Телефон зазвонил снова.
И опять Батлер застыл в нерешительности, не зная, снимать ли ему трубку. Вот он приложит ее к уху и что услышит? Позвонит Джедд, или ошибется торопливая телефонистка на станции... В любом случае звонок не принесет желанного чувства облегчения, не развеет кошмарного одиночества, которое окружит тебя еще плотнее после того, как закончишь разговор.
Телефон разрывался. В следующую секунду Ретт обругал себя последними словами и рывком снял трубку.
- Алло! Вас слушают, - сосредоточенно произнес он.
Через треск и другие шумы до него донесся далекий женский голос.
- Что-что? Повторите! - крикнул Ретт.
Он совершенно не разобрал слов.
- Папа! Папа! - вдруг отчетливо услышал Ретт. - Мне перезвонить?
Кэт! Мысль, как молния, пронзила мозг. Ретт судорожно прижал трубку к уху и накрыл микрофон ладонью.
- Алло! Алло! Кэт! Это я, я тебя слышу! Слезы навернулись у него на глаза. Это был голос дочери. Слышимость была ужасной: Кэт, видимо, связалась с ним через весь материк.
- Алло, папуля, как ты там? Это Кэт, ты узнал? Узнал ли он! Еще бы! Он же столько раз представлял себе этот момент!
- Конечно, доченька! - крикнул Ретт.
- Как твое здоровье?
- Спасибо, дочка, прекрасно! Мы еще поживем, не волнуйся! Рассказывай, как дела у тебя... Или, знаешь, вот что - если у тебя нет денег, назови мне номер твоего телефона, я дозвонюсь до тебя сам...
- Не стоит, папа! - сказала на другом конце провода Кэт. - Я буквально на одну минуту, я очень спешу...
- Обещаю, что позвоню сейчас же! - воскликнул Ретт. - Я уже приготовился записывать, говори номер...
Он лихорадочно принялся разыскивать на столе что-нибудь, чем можно было записать. Как назло, все карандаши были сломаны.
Ретт с досадой стукнул кулаком по столу. «Нацарапаю ногтем!» - решил он и придвинул к себе какой-то листок бумаги.
Кэт далеко-далеко засмеялась.
- Не стоит, папа! - сказала она. - Я узнаю тебя, ты все такой же расторопный...
Расторопный... Как давно она не видела его! Иначе не сказала бы этих слов. Батлер поежился: а в самом деле, что сказала бы дочь, если бы понаблюдала за тем образом жизни, который Ретт вел в последние годы? Постепенное медленное угасание, прерываемое лишь на короткие периоды, такие, как, например, возврат денег, украденных этими жуликами, Галлоугеном и Хенкоком...
- Папа, я заканчиваю, потому что спешу на поезд...
- Что? - вскричал Ретт. - Ты уезжаешь?
- Не перебивай, пожалуйста... Не только я. Джейсон едет со мной, и Филипп... Да, и еще Бо! Скажи, ты рад?
- Рад ли я? - недоуменно повторил Ретт. - Послушай, девочка моя, но куда ты едешь?
- Как куда? К тебе! Точнее, мне надо в Лос-Анджелес, мне и Бо, но мы решили сделать крюк и навестить тебя... Дело в том, что по одной моей пьесе будет сниматься фильм, режиссером будет Бо. Это в маленьком городке под Лос-Анджелесом, в Голливуде, быть может, ты слышал...
- Да, я слышал, - нетерпеливо сказал Ретт. - Так я увижу тебя, дочка?
Голос его дрожал.
- Ну да! Мы прямо сейчас выезжаем, а у тебя будем через два дня утром...
- Постой, Кэт! - закричал Батлер, боясь, что дочь сейчас опустит трубку. - Расскажи, как Филипп?
- Ой, папа, - Кэт вздохнула. - Ты его скоро сам увидишь!
- Не могу в это поверить...
Если бы кто-то посмотрел на Ретта со стороны, он не узнал бы сурового старика: по его щеке текла слеза, лицо расплылось в умильной улыбке.
- Ладно, папа, - торопливо сказала Кэт. - Джейсон машет мне... Пока! Не скучай и жди, а лучше встречай нас на вокзале! Ну пока, целую!
Она положила трубку.
Ретт долго сидел словно оглушенный под впечатлением разговора.
Столько лет он ждал, что дети объявятся. Хоть кто-нибудь! А теперь вдруг такое счастье - и Кэт, и Бо, и даже маленький Филипп!
Батлер даже забыл, что когда-то настороженно относился к Бо Уилксу, племяннику покойной Скарлетт. Весельчак и задира, молодой человек долгое время жил в их семье и стал настоящим сыном Ретту.
Ретт Батлер поднялся с кресла и в большом возбуждении заходил по кабинету. Нет, он не может больше находиться один! Так можно умереть от переполнявших чувств, они просто прорвутся наружу и разорвут ко всем чертям слабое старческое сердце!
Ретт остановился и вдруг подумал, не подняться ли ему наверх и не сообщить жильцам приятную новость. Однако, он сам поссорился с ними... Нет, сегодня счастливый день, пусть он станет днем примирения между ним и молодыми людьми, ведь давно пора!
Ретт придирчиво осмотрел себя в зеркале. Одет он вполне сносно. Свежая рубашка, нарядный галстук. Требуется только заменить домашний халат на сюртук, но ведь это дело одной минуты.
Батлер снова всмотрелся в зеркало и провел рукой по подбородку. Что, если еще и побриться?
- Ерунда, и так сойдет! - решил Ретт. - Все равно темно, а эта молодежь даже завела моду отпускать небольшую щетину. Так что буду выглядеть молодым!
Ретт усмехнулся собственной шутке и в приподнятом настроении вышел в коридор.
Когда он поднимался по лестнице, он поймал себя на том, что насвистывает под нос какую-то мелодию, чего с ним не случалось уже лет десять.
Вот и знакомая дверь. Она была плотно закрыта, из-за нее доносились звуки музыки.
Ретт на мгновение замешкался, потом постучал. Сначала никто не отзывался, и Ретту пришлось повторить стук.
Наконец через несколько секунд дверь открылась, и на лестницу проскользнула Джессика.
- О-о, мистер Батлер! - воскликнула девушка.
Ретт заметил, что она одета по-праздничному. Выражение лица девушки он вначале принял за удивленное, но потом присмотрелся и понял, что она чем-то смущена.
- Видимо, вас беспокоит наша музыка, мистер Батлер? - спросила Джессика, прежде чем Ретт успел хотя бы открыть рот.
- Э-э-э... - протянул Батлер. - Да.
Он ответил так совершенно непроизвольно. Желание поделиться радостью, еще секунду назад такое большое, вдруг пропало без следа.
- Извините, сейчас мы ее приглушим, - сказала Джессика.
Она, видимо, посчитала, что разговор окончен и повернулась, чтобы уйти. Но Ретт стоял неподвижно. Он был растерян и совершенно не знал, как ему поступить.
Он уже клял себя последними словами за свой минутный порыв. «Старый идиот, - говорил себе Батлер, - захотелось тебе друзей... Сидел бы лучше у себя в кабинете, как цветок в горшке...»
Джессика обернулась и, увидев, что Ретт не трогается с места, сказала тихо:
- Мистер Батлер...
- Да? - встрепенулся Ретт.
- Вы знаете, у нас теперь тоже будет телефон... И мы сможем позвонить друг другу... Серьезно! - произнесла девушка, прочитав на лице Батлера недоверие. - Мама дала нам денег...
- Ну что же, прекрасно! - сухо сказал Ретт. Он уже принял решение.
- Спокойной ночи! - добавил он.
Джессика кивнула, но потом сдвинула брови на переносице:
- Мистер Батлер, извините, что задерживаю... А почему вы не ответили на мое письмо?
- Какое письмо? - удивленно спросил Ретт. - Никакого письма я не получал.
- Вы не видели его?
Джессика округлила глаза.
- Как? Я же подсунула вам под дверь конверт...
- Когда? - отрывисто спросил Ретт.
- Сегодня вечером! Только что!
- Нет! - холодно ответил Ретт. - Я не видел... Джессика помялась и проговорила:
- Знаете, мне бы хотелось получить от вас ответ... Пусть это похоже на подростковые игры, однако...
Ретт пожал плечами и стал спускаться вниз.
За его спиной захлопнулась дверь.
«Ну что, старая перечница, сходил в гости? - спросил у себя Ретт. - Нет, возвращайся к себе, к привычным книгам, картинам, постели, порошкам, микстурам...»
Занятый такими мыслями он прошел в квартиру, закрыл дверь и только тогда вспомнил о конверте.
Ретт посмотрел вниз. И точно, из-под двери торчал острый краешек бумаги. Батлер нагнулся, чтобы поднять его, но конверт неожиданно не поддался. Было такое впечатление, что кто-то держал конверт снаружи. Ретт открыл дверь и нос к носу столкнулся с Джессикой, которая держала конверт в руках.
Девушка покраснела.
- Я почему-то подумала, что вы мне не ответите и решила спуститься сама...
Джессика говорила очень тихо, как бы неуверенно. Теперь при более ярком освещении Ретт увидел, что девушка выглядит уставшей, бледной.
Джессика показала на письмо.
- Дело в том... Мы хотели пригласить вас на минутку к нам наверх. Хотели отметить новоселье. Но в последний момент раздумали и решили ограничиться двумя-тремя приятелями. Они уже наверху. Хотите к нам присоединиться?
Ретт вздохнул и мысленно прислушался к себе. Нет, никакого следа на осталось в нем от недавнего желания провести этот вечер в веселой компании.
- Благодарю вас, мисс Строуберфилд, но... Он медленно покачал головой.
- Вы уже знаете, что Ален не имеет никакого отношения к той истории, из-за которой тогда побеспокоили вас, мистер Батлер? - спросила Джессика, внимательно глядя Ретту в глаза.
- Да! - кивнул старик.
- Вы наговорили нам в тот день такого... - продолжала Джессика. - У меня был настоящий нервный срыв, как теперь это называют. Депрессия какая-то...
- Еще одно модное словечко, - улыбнулся Ретт.
- Да, вы правы... - согласилась девушка. Батлер опустил голову.
- Знаете, - сказал он. - Я, наверное, тоже тогда слишком разошелся. Не следовало этого делать...
- Нет, вы были совершенно правы, - остановила его девушка. Но не думайте, что моя мать в курсе всех дел Алена. Кое-что ей говорили, кое о чем она сама догадалась...
- Вот как? - Батлер поднял брови.
- Да, представьте себе. Иногда мама верит этому, иногда - нет. Как, впрочем, и все мы. Ален - горемыка, который любыми средствами пытается раздобыть деньги. Тут никаких сомнений нет. Он игрок и вечно влипает в неприятности. Единственный раз, насколько мне известно, он выиграл по-крупному и почти на все эти деньги купил маме подарков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63