https://wodolei.ru/brands/Hansgrohe/focus/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

..
Надо было куда-нибудь пойти, разрядиться за душевной беседой...
И Ретт, стараясь подавить запоздалые угрызения совести, решил, что будет лучше, если этот вечер он проведет в обществе отставного полковника... Тем более, что он был уверен - сэр Джонатан примет его с распростертыми объятьями...
«Это - как раз тот человек, который мне теперь нужен, - подумал Ретт, - спокойная беседа, приятные воспоминания...»
Ретт позвонил в колокольчик, висевший у входной двери... Да, мистер Коллинз действительно был крепким орешком в отношении всего, что касалось «технического прогресса»; наверное, такой вот старомодный колокольчик был единственным не только на Телеграфном холме, но и во всем Сан-Франциско...
Дверь открыл чернокожий камердинер отставного полковника, Симон...
- Добрый вечер, сэр, - поприветствовал он гостя. - Вы, наверное, к полковнику?..
Симон был бывшим денщиком Коллинза, они провоевали вместе и Гражданскую войну, и Мексиканскую кампанию, и войну с Испанией 1896 года...
Джонатан когда-то с легкой улыбкой рассказал Батлеру, что Симон, который никак не мог смириться с тем, что его хозяин вышел на покой, до сих пор называет его «господин полковник», до сих пор надеется, что в случае какой-нибудь войны неблагодарное американское правительство обязательно вспомнит о мистере Коллинзе и призовет его под военные знамена...
Джонатан тогда еще сказал: «Такими беззаветно преданными могут быть или черные слуги с Юга, или любящие белые женщины...»
Тогда Ретт как-то не обратил внимания на эти парадоксальные аналогии мистера Коллинза, но теперь, увидев Симона и услышав «Господин полковник», он сразу же вспомнил слова своего соседа...
А с лестницы уже спускался и сам мистер Коллинз - подагрические тонкие ножки его при каждом шаге как-то странно подгибались...
Заметив вечернего гостя, он улыбнулся.
- Добрый вечер...
Ретт с полуулыбкой кивнул.
- Здравствуйте, полковник... Давно не видел вас... Извините, что не мог найти возможности нанести вам визит раньше и в более удобное время...
Полковник заулыбался.
- Ничего, ничего... Мы ведь все-таки соседи, а потому можем заходить друг к другу запросто, без каких-либо церемоний... Вы ведь не обиделись бы, если бы я зашел к вам в точно такое же время?..
Ретт склонил голову.
- Нет, что вы...
- Вот видите...
Подойдя к вошедшему, мистер Коллинз с чувством пожал ему руку.
- Знаете, - произнес он, несколько фамильярно приобняв Ретта за талию и увлекая в гостиную, - если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал бы мне, что я, полковник армии генерала Шермана Джонатан Коллинз на старости буду так радоваться визиту в свой дом офицера армии генерала Ли... Простите, какое ваше воинское звание?..
Ретт улыбнулся.
- Капитан. Капитан войск Конфедерации Ретт Батлер, - произнес он.
Коллинз продолжал:
- ...что на старости лет я буду так радоваться визиту в свой дом капитана армии противника... Армии Конфедерации... Нет, леди и джентльмены, - воскликнул Коллинз, - нет, я ни за что не поверил бы в это... Ни за что!..
Ретт ничуть не смутился тому обстоятельству, что полковник назвал его во множественном числе - «леди и джентльмены»...
Ведь у всякого могут быть свои странности, свои причуды...
Почему бы и нет?..
Улыбнувшись, Ретт произнес:
- Знаете, я бы тоже никогда ни за что не поверил в это... Впрочем, - добавил он после непродолжительного раздумья, - впрочем, когда еще лет сорок назад я жил в Атланте, многие не любили меня... Я говорю о тех людях, которые считали себя истинными патриотами Юга, и презирали все, что относилось к Северу, к янки... О, я никогда не забуду, как однажды летом, кажется, в году эдак шестьдесят втором, я сказал, что янки вольнее нас, южан... У меня были на это все основания - я родился в Чарлстоне, но несколько лет прожил на севере... Помнится, я еще тогда сказал: «Джентльмены, вы так мало путешествуете, вы так ограничены в своих взглядах!.. Да, джентльмены, живя на Севере, я видел многое такое, кто никто никогда из вас не видел... Я видел тысячи эмигрантов, готовых за кусок хлеба и несколько долларов сражаться на стороне янки, я видел заводы, фабрики, верфи, рудники и угольные копи - все, чего нет на юге...» Помнится, я тогда еще сказал: «У нас нету ничего, кроме Короля-Хлопка, рабов и спеси... И эти чертовы янки разобьют нас в один месяц...» Джонатан согласно покачал головой.
- Да, да, тогда вас погубила ваша самоуверенность...
Ретт продолжал - вспоминая тот давнишний разговор на барбекю, он все более и более воодушевлялся:
- Да, мистер Коллинз, вы совершенно правы... Именно так - нас погубила наша гордыня... Это уже потом родился миф, будто бы нашлись предатели, из-за которых правое дело было погублено... Так вот... - Он остановился и внимательно посмотрел в глаза собеседнику. - Так вот, мистер Коллинз, после тех моих слов многие из моих приятелей, и не только приятелей, но и просто людей, которые мне симпатизировали, отвернулись от меня... Они сочли меня предателем, ни больше, ни меньше...
Джонатан улыбнулся.
- Вот как?.. Мне кажется, они должны были быть вам только благодарны... Ведь правда иногда бывает и жестокой...
Тяжело вздохнув при этих словах, Ретт подумал, что генерал теперь попал в самую точку: да, правда действительно иногда бывает очень жестокой...
Правда, Ретт имел в виду не свой более чем сорокалетней давности импровизированный анализ возможностей Юга и Севера, а совсем другое...
Мистер Коллинз, едва заметно улыбнувшись, задумчиво произнес:
- Да, Ретт... И теперь вот... Когда я вижу вас тут, в своем доме, мое сердце переполняется самой что ни на есть искренней радостью... Боже, Боже, кто бы мог подумать об этом лет сорок назад?..
Они прошли в кабинет. Ретт обратил внимание, что откуда-то из соседней комнаты доносится негромкая музыка - он сразу же узнал старый, популярный когда-то мотив «Девушки из Алабамы»...
Обернувшись к полковнику, Ретт приличия ради поинтересовался:
- У вас там что - вновь домашнее музицирование?..
Полковник скривился, будто бы выпил залпом стакан уксуса.
Какое там!.. Мой племянник купил новый проигрыватель...
Ретт был целиком и полностью солидарен с полковником - ему тоже не всегда приходились по душе эти новомодные веяния эпохи, но особенно он не любил, как сам выражался, «электрической музыки»...
Вздохнув, Батлер произнес:
Да, понимаю... Лицо Коллинза выразило очевидную сконфуженность - словно этот аппарат для прослушивания музыки был куплен не его племянником, а им самим...
- Понимаете, - произнес он голосом, в котором сложно было без труда уловить неловкость и извинительные интонации, - понимаете... У меня никогда не было детей, я ведь так одинок... Нас только двое: я да Элизабет... Я просто души не чаю в своих племянниках бедные мальчики, они так рано лишились отца. Приходится иногда идти на уступки... Ретт понимающе произнес:
Конечно, конечно... Полковник продолжал, при этом он старался не встречаться взглядом с Реттом:
- А мой племянник просто помешан на всем, что связано с техникой... Он в этом году закончил технологический колледж, и теперь страшно гордится тем, что устроился в местное отделение «Дженерал Электрик»... Какая-то фирма, торгующая электричеством или какими-то электрическими приборами, вы ведь понимаете, я человек старый и не очень разбираюсь в подобных вещах...
Усевшись на стул, Ретт произнес:
- Ничего, ничего... Понимаете, полковник, - Батлер достал из кармана позолоченный массивный портсигар с какой-то полустершейся монограммой, - понимаете ли, мистер Коллинз, я тоже осуждаю все эти новшества... То есть, хотел сказать - осуждал раньше... Но недавно я понял, что это не моего ума дело: я старый человек, я многого не понимаю в теперешней жизни... Пусть молодые живут так, как им самим заблагорассудится, я не хочу ни вмешиваться в их жизнь, ни осуждать ее...
Коллинз, внимательно выслушав своего вечернего гостя, произнес:
- Да... Возможно, вы, мистер Батлер, по-своему и правы... Но только...
- Что - только?..
Коллинз произнес с тяжелым вздохом:
- Когда я слышу музыку не в живом исполнении, а на этой... - Он запнулся, подыскивая нужное слово, и не найдя его, сказал: - на этой адской машине... Мне почему-то становится очень печально... Да, конечно, я понимаю вас: к конке и к экипажу не будет возврата, также, как не будет возврата к газовым фонарям... Но почему, почему, когда я вспоминаю те времена, мне становится так тоскливо?..
Ретт очень серьезно посмотрел на мистера Коллинза и сказал:
- Я понимаю вас... Я понимаю вас, мистер Коллинз, как никто другой...
Полковник продолжал:
- Да, я все время невольно сравниваю: наше с вами время и теперешнее...
Ретт улыбнулся.
- Я тоже... И знаете, что я скажу вам?..
- Что?..
- Вы, конечно же, можете и не согласиться со мной, но мне почему-то кажется, что каждое время по-своему хорошо... Наверняка ваши племянники, беседуя между собой эдак лет через пятьдесят, тоже будут ругать современность и вспоминать «старую добрую Америку» - Америку сегодняшнюю...
Полковник как-то вяло согласился:
- Да, вполне возможно, вы правы, мистер Батлер... Но я...
Недоговорив, он горько махнул рукой - мол, чего нам с вами об этом судить?.. Мы ведь уже прожили свое, не так ли?..
С минуту помолчав, Коллинз совершенно неожиданно для Ретта спросил:
- А почему вы пришли ко мне без вашей очаровательной супруги?..
Тяжелая тень легла на лицо Ретта.
Он тут, сидит с этим человеком, беседует о разных ничего не значащих пустяках, соглашается, кивает, хотя по большому счету ни Коллинзу, ни ему, Ретту этот разговор не нужен, он ничего не дает... Они разговаривают тихо и спокойно, а его жена, его Скарлетт...
Что она теперь делает?..
Наверняка ей теперь плохо...
Она страдает - страдает из-за него, Ретта...
Боже, надо скорее идти домой!..
Но какая-то сила будто бы пригвоздила Ретта к стулу...
Полковник повторил свой вопрос немного громче - ему показалось, что Ретт просто не расслышал его:
- Извините, мистер Батлер... Я спросил у вас - почему вы пришли ко мне без вашей очаровательной Скарлетт?..
Ретт вздохнул.
- Она...
И - запнулся, не зная, что ответить.
- Она, - сказал он после небольшой паузы, - она... - И совершенно неожиданно для самого себя произнес: - Она только что застрелила моего горностая...
Полковник отпрянул.
- Какого горностая?..
- То есть как какого, - сказал Ретт таким голосом, будто бы все в Сан-Франциско знали его зверька, - как это какого... Моего горностая... Флинта.
Полковник пожал плечами.
- А у вас что - дома был горностай?..
Ретт посмотрел на него в полнейшем недоумении и произнес:
- Ну да...
- А позвольте полюбопытствовать - откуда?..
- То есть как это откуда?.. Вы ведь несколько месяцев назад сами мне его подарили... Вы еще, помнится, рассказывали, что этот грызун, который неизвестно как появился в вашем доме, принялся разорять птичьи гнезда... Мистер Коллинз, вспомните!..
- А-а-а!.. - воскликнул Джонатан. - Ну да, конечно же, я действительно вам его подарил... И как это я мог забыть?..
И он покачал головой - мол, ничего не поделаешь, возраст...
С минуту помолчав, он вопросительно посмотрел на своего собеседника.
- Значит, вы говорите, что она застрелила его?.. - сказал и словно не поверил сказанному. - То есть как это... Я не ослышался?..
Ретт отрицательно мотнул головой.
- Увы, это действительно так. Застрелила сегодня, из моего старого «Смит-Вессона»...
Джонатан почмокал губами.
- Не понимаю... Наверное, это произошло случайно, она была неосторожна с оружием... Я всегда говорил, - произнес он наставительным голосом, - всегда говорил, что женщина и оружие - вещи совершенно несовместимые... Хорошо еще, что она не попала в кого-нибудь из людей...
Ретт, обращаясь словно к самому себе, тихо-тихо прошептал:
- Попала...
Полковник как-то очень странно посмотрел на Батлера и спросил:
- Попала?.. Надеюсь, не в вас?.. Ретт отрицательно покачал головой.
- Нет, нет, мистер Коллинз, не обращайте на меня внимания... - он виновато улыбнулся. - Это я просто так, своим мыслям...
Поднявшись с кресла, Ретт как-то очень нервозно зашагал по комнате...
- Простите, - сказал он, - простите... Можно ли мне закурить?..
Полковник улыбнулся.
- Разумеется...
Ретт, вынув из портсигара папироску, закурил и, выпустив из легких сизую плотную струйку табачного дыма, произнес:
- Извините меня, иногда я бываю очень невнимателен... Приходится по несколько раз переспрашивать...
Коллинз понимающе закивал в ответ.
- Да, да, конечно... Честно говоря, у меня самого иногда бывает что-то подобное... У вас, мистер Батлер - невнимательность, рассеянность, а у меня - самые что ни на есть настоящие провалы в памяти... И как это я мог забыть, что подарил вам этого горностая?.. - С минуту помолчав, он спросил: - неужели ваша жена застрелила его при неосторожном обращении с револьвером?..
Ретт молча кивнул - распространяться о своих взаимоотношениях со Скарлетт ему по вполне объяснимым причинам не хотелось...
Причмокнув губами, полковник с сокрушением сказал Ретту:
- Да, понимаю... Наверное, вы очень привязались к этому зверьку, и теперь смерть... э-э-э... Простите, а как вы его назвали?..
Ретт, замешкавшись, ответил:
- Флинт... В честь небольшой речушки в Джорджии, которая протекала в поместье моей жены, в Таре... Я назвал его Флинт.
- ... и теперь смерть Флинта выбила вас из колеи... Да, мы уже в таком возрасте, когда все нежные привязанности становятся опасными... - На секунду замолчав, Джонатан продолжил: - Знаете, почему я в последнее время не держу никаких домашних животных - о птицах говорить не буду, это особая тема?..
Ретт вопросительно посмотрел на него.
- Почему?..
Тяжело вздохнув, полковник изрек:
- Знаете, давно уже, лет десять назад у меня был пес... Отличный сенбернар, мне его еще щенком подарил один приятель в полку... Я к нему очень, очень привязался... И что вы думаете - он издох на моих глазах...
Ретт едва заметно кивнул.
- Да, понимаю... Полковник продолжал:
- После этого я, погоревав, завел себе другого пса, он прожил у меня лет шесть, после чего подавился костью и издох... И я вновь сильно переживал... А когда мне предложили в подарок еще одну собаку - кстати, предложил генерал Дейл Ганнибалл Сойер, вы ведь его прекрасно знаете, так вот, я отказался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63


А-П

П-Я