- Может быть, я уеду... Скроюсь там, где меня никто не найдет.
- Если они тебя нашли у старика Батлера, - возразил Хайнхилл, - то они вычислят тебя везде!
- Все равно, - упрямо помотал головой Ален. - Я думаю оставить их с носом...
- Ерунда, ребята, - с воодушевлением произнес Роберт. - Давайте лучше выпьем...
- Черт с ними со всеми! - отозвался Ален. - Я согласен. Только... Ведь у старика нет в доме ни капли спиртного!
- Зато у меня есть с собой, - подняв вверх палец Роберт и вытащил из-за пазухи плоский штоф. - Собственно говоря, за этим мы с Джессикой и завернули к тебе...
Хайнхилл торжественно водрузил бутылку на стол.
- Правда, Джессика? - спросил Ален, посмотрев на девушку.
- Ага, - ответила она и обняла Перкинсона. - Я чувствую, тебя надо утешить, дурачок...
Она кивнула Роберту, чтобы тот выключил свет.
- Совершенно незачем, чтобы с улицы видели, чем мы здесь занимаемся, - объяснила девушка. - Робби, я надеюсь, ты не против?
- Я? Против? - Хайнхилл иронично посмотрел на Джессику, потом на Перкинсона. - Вы за кого меня принимаете, мои милые друзья?
Он подошел к газовому рожку и перекрыл кран.
ГЛАВА 12
Стояла глубокая ночь, но Ретту Батлеру не спалось. Он ходил по спальне взад-вперед, по привычке читая вполголоса. На этот раз ему попалась книга стихов.
Теплы и мягки вечера,
утра прозрачны дали,
Что для меня весны пора?
Душа моя в печали...
...Не смею боль открыть свою,
Искать в тебе участья,
Хоть скорбь, что ото всех таю,
Мне сердце рвет на части...
Стихи отвлекли Ретта от суровой действительности. Однако, проходя мимо раскрытой двери, он все же ловил себя на мысли, что ему интересно происходящее там. Это мешало Ретту сосредоточиться.
Наконец, словно устав бороться с искушением, он подошел к кровати и, отложив книгу, нырнул в постель, потом дунул на свечу.
Тут в памяти Ретта Батлера возник образ его покойной жены Скарлетт О'Хара. Она предстала перед ним именно в таком виде, в каком он ее запомнил: причесанная по старинной моде послевоенного времени, с горящим взглядом своих ярко-зеленых глаз.
Скарлетт сидела в кресле и плакала. Время от времени она поднимала на Ретта глаза, потом снова принималась всхлипывать.
- Я должна тебе рассказать все... - проговорила Скарлетт сквозь слезы. - Мне нужно объяснить тебе все, что происходит... Я должна чувствовать, что ты рядом... верить, что ты поможешь...
Этот образ сразу же сменился другим. Длинная развевающаяся белая вуаль - фата, которую молодая Скарлетт старается стащить со своей головы, высвободить запутавшиеся в ней волосы.
И этот образ пропал... Батлер как будто очнулся ото сна и посмотрел вокруг. Полная темнота стояла в комнате. Только узенькая полоска света падала на пол из-за полуприкрытой двери.
Ретт заворочался в постели, стараясь заснуть, однако сон, как неуловимая птица ночи, только махнул крыльями где-то совсем близко от ресниц Батлера, и умчался безвозвратно в черную даль, пропав навсегда, как и молодость, оставив бедного старика одного наедине со своими безрадостными воспоминаниями.
Батлер слабо застонал. Он не выдержал, кряхтя, встал, подошел к окну, открыл его. Свежий ночной ветер ворвался в квартиру. Ретт почувствовал в этом ветре едва уловимый запах океана и зажмурил глаза.
Вот бы снарядить корабль и отправиться далеко-далеко... Ко всем тем берегам, где Ретту довелось побывать за долгую, но так быстро прошедшую жизнь...
Налетевший ветерок, принесший с собой такие волнительные запахи, странным образом успокоил нервы старика. Ретт Батлер затворил окно и вернулся к кровати. Улегшись на нее, он закрыл глаза и задремал.
Однако через некоторое время он открыл их снова и принялся соображать, что же его могло разбудить. Какой-то шорох доносился со стороны двери.
Ретт повернулся к ней лицом и увидел, как дверь, ведущая в его кабинет, бесшумно закрывается, тут до его слуха донеслись другие приглушенные голоса и тихий смех. Затем он услышал, как кто-то пробежал по соседней комнате - звук был шаркающий, бежали явно босиком.
Батлер встал, выглянул в окно. Все вокруг было спокойно. На востоке уже посветлел и порозовел край неба, звезды стали гаснуть. Воздух стал понемногу свежеть. Приближалось утро.
Ретт приблизился к двери и осторожно выглянул в кабинет. Сделав несколько шагов, он остановился. В глубине комнаты виднелась какая-то призрачная фигура.
Большой кабинет был погружен в темноту, окно выделялось мутным светловатым прямоугольником, оно давало немного еще несмелого света, чуть освещавшего помещение и позволявшего Ретту Батлеру хоть что-то видеть без искусственного освещения.
Разноцветные блики, проникавшие из потайной комнаты, свидетельствовали о том, что освещение, правда, притушенное до самого минимального, горело и в этой комнате.
Ретт Батлер молча направился к фигуре, продолжавшей шевелиться в глубине комнаты. Он не мог понять по смутным очертаниям фигуры - мужчина это или женщина. Было видно только, что это обнаженное тело.
Таинственный гость поднял с пола какую-то вещь - то ли легкую рубашку, то ли платок - и подбросил ее в воздух, но, когда он попытался эту вещь поймать, кто-то быстро поднявшись с дивана, перехватил на лету эту вещь.
- Ага! Вот она, моя рубашка! - раздался приглушенный возглас.
К своему удивлению Ретт Батлер узнал голос Роберта Хайнхилла.
Этому возгласу ответил тихий смех Джессики. Теперь Ретт узнал ее - смутная фигура посреди комнаты соответствовала девушке.
- Тут еще башмак! - воскликнула Джессика.
- Тише! - шикнул на нее Роберт. - Хозяина дома разбудишь...
Приглушенно засмеялись уже двое, а на пороге потайной комнаты появился силуэт полуодетого мужчины. Это был Ален Перкинсон - Батлер узнал юношу сразу, так как к этому мгновению света из-за окна прибавилось.
- Боюсь потревожить вас, молодые люди, - сказал Ален, - но, кажется, это мой башмак...
Джессика с шутливой злобой подняла ботинок с пола и запустила им в Перкинсона.
Ален тихо ойкнул, башмак попал ему в грудь.
- Одевайся, Ален! - сказала шепотом Джессика. - Пора идти...
- Ты хоть бы закрылась, что ли, - прошептал в ответ Ален, - постыдись Роберта...
- Помолчи, а то запущу еще чем-либо...
- Действительно, милый будущий папа, - поддержал невесту Роберт. - Хоть бы ты сам постыдился... Хватило и того, что ты предоставил бедным влюбленным убежище. Однако, ты еще и нахальничаешь!
Ален тихо засмеялся.
- Хватит трепаться, - сказал он. - Лучше дай прикурить!
- Пожалуйста, - ответил Роберт. - Спички в брюках.
Во рту Алена была толстая сигара, Ретт узнал одну из своих сигар, которые он держал для гостей.
Перкинсон прикурил, огонек на секунду осветил его сосредоточенное лицо.
- А что старик? - вдруг спросила Джессика.
- Спит без задних ног, - спокойно ответил Ален, выпустив струю дыма.
- Здорово мы его достали, - проговорил Роберт. - Что ты куришь, Ален?
Перкинсон хмыкнул.
- Да вот, стянул одну из его сигар! Дрянь несусветная, но курить можно.
- Дай и мне одну! - попросил Роберт.
- Мальчики, и мне! - подала голос Джессика.
Терпение Ретта Батлера лопнуло. Он тихо, чтобы не быть замеченным раньше времени, вернулся к себе в спальню и включил там свет.
Голоса за дверью затихли, Ретт понял, что молодежь увидела полоску света в его двери. Он набросил на плечи халат и почти сразу же снова открыл дверь.
Перед собой он увидел Джессику, которая зажмурилась от яркого света, упавшего на нее. В руках девушка держала свое платье. Она уже собиралась надеть его, когда Ретт открыл дверь.
Чуть поодаль стояли Ален и Роберт с сигарами в зубах. Они были почти одеты.
- Мы его разбудили! - обернувшись к парням, проговорила Джессика.
Ретт Батлер внимательно посмотрел на молодых людей. Лица у всех троих были возбуждены, глаза блестели. Батлера буквально изумило то, что никто из них даже не подумал смутиться или растеряться.
- Извините, пожалуйста, - произнесла неожиданно Джессика.
Обнаженная, она стояла совсем рядом с Батлером. Подмигнув и улыбнувшись, она вдруг подошла к Ретту и спокойно поцеловала его.
Батлер отстранился.
- Но... - в смятении произнес он.
Джессика, все так же улыбаясь, зажала ему рот ладонью и сказала:
- Дорогой мистер Батлер! Случайно мы услышали стихи, которые вы читали перед сном.
Ретт покраснел. «Странно, - подумал он, чувствуя, как кровь приливает к лицу. - Меня не заставил покраснеть вид этой молодой бесстыдницы, а вот упоминание о стихах заставило...»
- Мне кажется, ваши стихи устарели... Послушайте, я почитаю то, что нравится мне...
И Джессика начала читать:
Охотник тот, кто догонит, поймает
и крепко обняв, в объятиях сжимает
красотку, красавца - приз свой!
Не будьте мерзки, но будьте же дерзки!
Ведь жизнь коротка, так что стыд ваш - долой!
Итак, наслаждайтесь и возрождайтесь
В плотском желании, в страстной силе -
Нет жизни в могиле!
Все время, пока девушка читала стихи, Ретт Батлер избегал глядеть на ее обнаженную фигуру с прекрасной гладкой кожей, тонкой талией и длинными стройными ногами. Наконец, Джессика закончила и стала молча одеваться.
Роберт принялся шутливо аплодировать.
- Браво, Джессика! - сказал Хайнхилл, - даже я от тебя такого не ожидал!
Ален же с угрюмым видом докуривал сигару.
Когда девушка оделась, она снова подошла к Ретту Батлеру, все еще пребывавшему под впечатлением увиденного и не знавшему что сказать.
- Вы откуда появились? - спросила Джессика, закалывая шпильками длинные волосы. - Вы всегда там спите по ночам, откуда пришли?
Ретт ничего не ответил, тогда девушка оттолкнула его в сторону и прошла в спальню Батлера.
- Так вот она какая, ваша спальня! - воскликнула Джессика. - Пожалуй, это единственная комната в вашем доме, где я еще не была!
- Теперь ты лишила этот дом романтического ореола! - пробасил Ален Перкинсон, подойдя к двери.
- Перестань, - поморщилась Джессика. - А мне здесь нравится! - объявила она.
Подойдя к кровати, она попробовала матрац рукой.
- Можно? - спросила Джессика у Ретта, хмуро наблюдавшего за ней.
Не дождавшись разрешения, девушка свернулась клубочком на постели.
- Да, - протянула Джессика, - постель у вас тоже спартанская.
Ретт Батлер не мог оторвать изумленного взгляда от Джессики. Ее непринужденность и грация ошеломили его в очередной раз.
Из этого состояния Батлера вывел голос Роберта, незаметно подошедшего сзади.
- Мы от всей души благодарим вас, мистер Батлер! Вы позаботились об Алене. Но сегодня он отбудет... Ну, скажем, в Мексику.
Хайнхилл усмехнулся:
- Извините, но знать, куда он поедет на самом деле, вам не обязательно.
Ален тоже подошел к Ретту.
- Ничего нельзя порвать сразу и окончательно, - проговорил Перкинсон.
- Что ты имеешь в виду? - проворковала Джессика, подняв голову с подушки.
Ален повернулся в ее сторону:
- Мистер Батлер знает.
- Я тоже хочу знать, - капризно сказала девушка. - Мне что, нельзя?
Ален поднял с пола оброненный ранее галстук и загадочно сказал:
- Мистер Батлер считает, что мне нужно переменить образ жизни.
Роберт возразил:
- По-моему, он хочет слишком многого. Послушай, Ален, дай еще сигару...
Перкинсон покосился на Хайнхилла.
- Потерпи, прошу тебя... Либо попроси у мистера Батлера!
- Мистер Батлер? - поднял брови Роберт. - У вас есть сигары?
Ретт с трудом понял, чего от него хотят, а поняв, кивнул.
- Возьмите там, на столе...
Роберт подошел к столу, взял из коробки сигару, прикурил и с наслаждением выпустил струю дыма.
- Ты, Роберт, говоришь, что мистер Батлер многого хочет? - спросил Перкинсон. - По-моему у тебя есть один недостаток, наиболее заметный из всех остальных.
- Какой же? - заинтересовался Хайнхилл.
- Зависть! - воскликнул Ален и указал рукой на Роберта. - Смотрите все, какого завистника пригрели мы в этой квартире!
- Что ты в этом понимаешь?- произнесла Джессика въедливым тоном.
- Кое-что! - самодовольно ответил Ален.
- Надеюсь, ты мне когда-нибудь скажешь, что именно может вызвать во мне зависть... - насмешливо проговорил Роберт Хайнхилл.
- Он непременно скажет! - Джессика залилась смехом.
Ее взгляд внезапно остановился на задремавшем Ретте Батлере. Девушка охнула и быстро произнесла совершенно изменившимся тоном:
- Бедный мистер Батлер! Он же наполовину спит. Мы сейчас уходим!
От ее крика Ретт открыл глаза и с явным неудовольствием и даже неприязнью, граничащей с самым настоящим отвращением, посмотрел на девушку. Джессика вскочила с кровати и стала подталкивать Роберта и Алена к выходу.
- Давайте, давайте! Шевелитесь! - причитала она. - До смерти надоели старому больному человеку...
На полдороге Джессике вдруг пришло в голову, что истинной причиной сдержанного поведения Батлера является то, что он увидел несколько мгновений назад.
- Послушайте, мистер Батлер! А что это вы переживаете? - спросила девушка, остановившись и уперев руки в бока. - Ничего плохого мы не делали!
Батлер смотрел на нее с плохо скрываемым отвращением.
- Ведь вы тоже были молодым, мистер Батлер! - продолжала Джессика. - Интересно, каким вы были?
Ретт, покачивая головой, присел на кровать.
- Нет, таким я не был! - уверенно произнес он. - Я был совсем не таким!
- Это в каком же смысле? - спросила Джессика. - Вы что, никогда не развлекались? При вашей-то внешности, богатстве... Что же вы делали?
- Что я делал? - переспросил Батлер. - Чего я только ни делал...
- Ну вот, а потом беретесь осуждать нас! - обрадованно воскликнула девушка.
Ретт покрутил головой.
- В этом смысле мы были не такими! - твердо сказал он.
- Джессика, пойдем! - потянул невесту за рукав Роберт. - Гнала только что нас, а теперь вдруг разглагольствуешь.
- Да подожди ты... - отмахнулась Джессика. - Мистер Батлер, так скажите же мне, что вы делали?
- Много чего делал! - жестко ответил Ретт. - Плавал, работал, совершал ошибки. Несколько раз был женат, да, несколько раз...
Он пожевал губами.
- Потом моя любимая жена умерла... Да, любимая! И у меня появилось время. Много времени. И тогда я увидел, что нахожусь среди людей, с которыми меня совершенно ничего не связывает.
Этот монолог Ретт начал, низко опустив голову. В конце же он поднял голову и развел руками, ясно давая понять, что под «людьми» он подразумевает присутствующих здесь молодых людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63