Ведь наши танковые клинья глубоко вонзились в оборону про
тивника.
Мы перебазировались под Котбус. Здесь воздушные бои участились. Никитин
, преследуя «мессершмитта», расстрелял его в момент, когда тот, взбираясь
на горку, совсем выдохся. Потеряв скорость, он свалился на наш самолет. Рез
кий рывок в сторону спас Никитина от гибели. Он едва сумел выброситься из
изуродованной машины. Трофимов возвратился домой на изрешеченном истр
ебителе: зенитки не дают покоя. Но нашим ребятам, кажется, даже нравилось,
когда в воздухе появлялись вражеские самолеты, Ч было с кем сражаться!

Я повел группу на прикрытие наземных войск. Внизу проносились весенние п
оля, окутанные дымом города и села. Грустно и тяжело было видеть унылые, пу
стынные дороги, которые оживлялись лишь разрывами бомб и снарядов, тлеющ
ими кострами танков и автомашин. Война справляла тризну на просторах Гер
мании.
Ну, где же вы, нахальные гитлеровские молодчики Ч «боги» воздуха? Что-то
не видно вас. Ага, вот показалась шестерка. Надо незаметно подкрасться, чт
обы не спугнуть ее. Мы пошли на перехват. Но «фоккеры», заметив нашу восьме
рку, сразу же скрылись.
Я возвратился на свой аэродром, так и не сбив ни одного самолета. Едва мы з
арулили машины на стоянки, как послышался свист. Прямо на нас с высоты стр
емительно пикировал какой-то двухмоторный самолет. Что за невидаль? Неи
моверная скорость, неизвестный профиль… Но рассматривать его было неко
гда: он уже открыл огонь. Я бросился к своему самолету. Чужак вышел из пики
рования над самыми стоянками, на соседнюю машину упало несколько гильз о
т его снарядов.
«Это какая-то немецкая новинка», Ч подумал я. А потом вспомнил: реактивн
ый двухмоторный самолет! О нем мы уже знали по альбомам.
Наш радиолокатор определил, что МЕ-162 пришел со стороны Праги. Если так, над
о беспрерывно контролировать это направление.
О новом появлении реактивного «мессера» нам сообщили вовремя. Пара наши
х истребителей, ведомая Табаченко, бросилась ему на перехват. Но не тут-то
было. Скорость у фашиста около восьмисот километров в час. Преследовать
его совершенно невозможно. Если таких самолетов у противника много, они
доставят нам немало хлопот.
…Наши танки были уже под Берлином. Штаб армии Рыбалко сообщил о только чт
о захваченном аэродроме у Ютеборга. Я приказал Василию снарядить машину
для продолжительной поездки. Со мной решил поехать начальник особого от
дела. Мы условились, что отправимся через полчаса. Мне требовалось еще ра
з переговорить со штабом армии, попросить, чтобы Ютеборг закрепили за на
шей дивизией. В эти дни авиасоединения двух фронтов стремились занять аэ
родромы у самого Берлина.
Я заскочил на минутку в свой штаб и немного задержался на аэродроме, чтоб
ы дать указания командирам полков. Когда, освободившись, направился к ав
томашине, меня встретил мой заместитель, только что возвратившийся со ст
анции наведения. Это было очень кстати. Я стал перечислять, чем ему надо за
няться в мое отсутствие.
Ч Разрешите мне поехать вместо вас, Ч вдруг заявил заместитель. Ч Сам
и знаете, с полками я еще мало знаком. Лучше займусь аэродромом.
Я понимал, что ему будет трудновато командовать полками Ч плохо знает л
юдей. Подумал и согласился.
Два дня мы ожидали сообщений из Ютеборга. Соседние части уже снимались, а
мы от своих посланцев не получили еще никакого известия.
На третий я сам полетел с Голубевым на наш аэродром. Погода была ясная. Зах
одя на посадку, мы видели вдали огромные облака дыма. Это был пылающий Бер
лин.
В Ютеборге находилась немецкая противовоздушная база. Здесь стояли сот
ни целехоньких «фокке-вульфов». Команда БАО уже привела в порядок летно
е поле и теперь ожидала полки.
Среди знакомых немецких самолетов я заметил несколько реактивных, в том
числе двухмоторных. Может быть, один из них и обстрелял нас тогда у Котбус
а.
Ко мне подошел солдат, чтобы указать стоянку. Я отрулил машину в сторону, п
оскольку вслед за мной садился Голубев, выключил мотор и спросил:
Ч Вы не видели здесь нашего майора с машиной?
Ч Видел, товарищ гвардии полковник, Ч ответил солдат, опуская глаза. Ч
Они подорвались на мине.
Ч Как, где? Ч воскликнул я.
Ч Здесь на аэродроме. Только подъехали, свернули с дороги, тут и случилос
ь. Вчера похоронили.
Словно осколки той самой мины хлестнули мне в лицо. Я не мог сдвинуться с м
еста. Опять по счастливой случайности смерть пронеслась мимо меня. Нет, л
учше сказать: майор прикрыл меня собой от вражеской мины. Ведь я тогда все
ми мыслями был уже в пути.
Я снял шлемофон. Подошедший Голубев тоже. Мы смотрели на горизонт, на кото
ром все выше поднималась в небо черная стена дыма.
На душе было нестерпимо тяжело. Но призрак Берлина на горизонте звал в бо
й. Мы дошли, дошли до тебя, чудовище! Ты уже ощущаешь на своих улицах нашу мо
гучую поступь. Это от нее дрожит под тобой земля, осыпается твоя темная по
золота, падают на камни и разбиваются вдребезги орлы, опиравшиеся своими
когтями на свастику.
Через несколько часов в Ютеборге приземлился наш первый полк. Я взял гру
ппу и полетел туда Ч на Берлин. Мы отомстим за погибших товарищей.
Весенние легкие облака над городом смешивались с дымом и, тяжелея, засты
вали на месте. Линию фронта в этом полумраке можно было определить лишь п
о вспышкам выстрелов и разрывам снарядов. Жуткое и вместе с тем радостно
е зрелище! Мне, любящему жизнь и земную красоту, природу и творения рук чел
овеческих, хочется встретить в небе фашистский самолет и вогнать его, го
рящего, в берлинскую землю. Этого просит, жаждет моя душа. Нужно сполна отп
латить фашистским воякам за смерть родного брата, за гибель боевых друзе
й, за мальчика с распоротым животом, которого я видел в селе Малая Токмачк
а… Зачем мне стыдиться этого чувства? Я же человек!
Немецких самолетов пока нет. Но они могут быть, обязательно будут. Надо на
брать высоту и подождать. Ведь западнее Берлина еще есть большие действу
ющие аэродромы, оттуда каждый раз прилетают истребители. Наши ребята вст
речались с ними, сбивали их.
Я вижу, как под нами группа за группой идут «Петляковы» и «Туполевы». Они д
елают круг, выбирают цель и обрушивают на нее свой груз. Взрывы поднимают
дома, разламывают их, и на землю валятся стены. Потом все окутывается пыль
ю и дымом.
Берлин, по инструкции которого разрушались города и державы, теперь сам
корчится в муках, но еще не сдается. Натворившие ужасов гитлеровцы предн
амеренно затягивают капитуляцию, страшась расплаты.
В воздухе ни истребителей противника, ни наших самолетов. Наступила пауз
а. Мы поднялись повыше, но через несколько минут снова снизились. Увидели
только «пешек», возвращающихся с задания. Теперь, возможно, появятся и «ф
оккеры». При отходе наших бомбардировщиков от цели они любят пристраива
ться им в «хвост». У бандитов и тактика бандитская.
Подождав немного, мы спустились с высоты. Не успели пристроиться к бомба
рдировщикам, как сзади и выше из-за облаков вывалилась шестерка «фоккер
ов». Вот оно, боевое везение! Немедленно с набором высоты разворачиваюсь
и иду на сближение. Но немецкие «асы» не приняли боя, нырнули в облака и ск
рылись. Преследовать их было бесполезно.
Пока шли домой, я мысленно ругал себя за то, что рано приблизился к своим «
пешкам». Задержись мы немного на высоте Ч и проучили бы немецких летчик
ов, как пагубно пользоваться одним и тем же приемом в начале и в конце войн
ы. Жаль, не осуществилась мечта сбить фашистского стервятника над его же
столицей. Но Березкин на следующий день постарался за себя и за нас. В одно
м бою он сбил трех «фоккеров».
Небо над германской столицей было уже поделено между авиацией двух фрон
тов: мы безраздельно владели им над южной половиной города, «белорусы»
Ч над северной. Впрочем, наши полеты на Берлин носили уже почти экскурси
онный характер.
Зато у нас хватало дел на земле. Окруженные немецкие войска большими воо
руженными группами пробивались на запад сдаваться американцам. Они шли
мимо нашего аэродрома. Мы держали здесь круглосуточную оборону.
При уничтожении вражеской группировки, окруженной в лесу у Котбуса, приш
лось ввести в бой все наши полки. 16-й я повел сам. Лесные просеки были буква
льно забиты немецкой пехотой, пушками и обозами. Сначала мы снизились, чт
обы выявить их намерения: не думают ли они сдаваться в плен? Но фашисты вст
ретили нас огнем «эрликонов». Двигались они на запад. Пришлось штурмоват
ь. Нельзя было допустить, чтобы такая масса войск прорвалась к дорогам, к н
ашим тыловым коммуникациям. И мы начали поливать просеки пулями и снаряд
ами.
Когда я возвратился домой, техник, осмотрев самолет, опросил:
Ч Откуда взялась хвоя в коке винта и под головками заклепок?
Я вспомнил, как снижался во время штурмовки, и на душе стало неприятно. Есл
и бы хоть раз спустился чуть пониже, то уже не поднялся бы.
У Ютеборга нашим авиаторам пришлось вести настоящее сражение с немецки
ми войсками. Весь технический состав командир полка Бобров выделил для н
аземной обороны, вооружив его пехотным оружием, а летчиков послал бомбит
ь вражеские колонны.
Цепь за цепью двигались прорвавшиеся из лесу гитлеровцы. Но маленький га
рнизон аэродрома встретил их дружным огнем. А сверху по ним непрерывно б
или истребители. К вечеру часть немцев откатилась снова в лес, а более тре
х тысяч сложили оружие и сдались в плен.
Теплый солнечный Первомай пришел к нам на Эльбу. Воины Советской Армии, в
одрузив над рейхстагом Красное знамя, продолжали доколачивать остатки
берлинского гарнизона. В этот день с наших аэродромов отправилось на зад
ание очень мало самолетов. Лишь 1-й гвардейский истребительный полк рано
утром поднял в воздух большую группу истребителей. Они взяли курс на Бер
лин.
Но на этот раз они выполняли необычайное задание. На борту одного из них б
ыло огромное красное полотнище со словом «Победа». Сделав круг над повер
женным Берлином, летчики-истребители сбросили это символическое Красн
ое знамя, и оно, расправляясь, стало медленно падать. Его увидели тысячи пе
хотинцев, танкистов и артиллеристов. Они горячо аплодировали авиаторам,
рапортовавшим Родине о своей окончательной победе над военно-воздушны
ми силами фашистской Германии.
2 мая берлинский гарнизон капитулировал. Наша дивизия, как и другие авиас
оединения 2-й воздушной армии, получила приказ перелететь в район Дрезде
на. Там продолжалось наступление. Там еще шла война.
Войска Первого Украинского фронта, прошедшие большой и трудный путь до Б
ерлина, задержались в нем недолго. Прогремев танками по его улицам, они вс
коре покинули город. Поток автомашин, подвод и пехотных колонн из уцелев
ших кварталов Потсдама и Тельтова повернул на юг. В этой поспешной переб
роске войск чувствовалось что-то тревожное.
Широкая, двусторонняя автострада Берлин Ч Дрезден стала тесной для люд
ей и техники. Ведь по ней двигались не только войска, но и нескончаемые вер
еницы вчерашних узников фашизма, освобожденных Советской Армией.
В небе большими группами проносились самолеты. 2-я воздушная армия переб
азировалась на аэродромы, расположенные у самого предгорья Судет. Самол
еты нашей дивизии приземлились у Гроссенхайна. Штаб, летчики, все офицер
ы разместились в аккуратных особняках чистенького городка. Из окон манс
ард видны синеющие вдали горы.
Мы получили задание прикрывать с воздуха танковую армию Рыбалко и други
е наши войска, начавшие поход за освобождение Праги. Многотысячные групп
ировки немецких армий «Центр» и «Австрия» продолжали удерживать в свои
х руках большую территорию Чехословакии.
Наши полковые радисты сразу после приземления в Гроссенхайне услышали
призыв пражских патриотов оказать им помощь. В ночь на 5 мая они подняли во
сстание против немецко-фашистских оккупантов. Советские танкисты шли и
м на выручку.
Несколько дней мы вели боевую работу, однако нам приходилось чаще подсчи
тывать самолеты, брошенные немцами на аэродромах, чем встреченные в возд
ухе. Советские войска быстро продвигались на юг. Они с ходу взяли Дрезден
и устремились дальше.
Наш городок очень скоро стал глубоким тылом, погрузился в мирную тишину.
Жителей здесь было мало, а может быть, они еще боялись показываться на гла
за. Все мастерские и магазины были закрыты. На воротах завода, рядом с кото
рым я поселился, предприимчивый хозяин оставил предупредительную выве
ску: «Имущество Швеции». Чтобы не возникло никаких недоразумений, я пост
авил у входа на завод часового, приказал ему никого не впускать и не выпус
кать.
Бои в Саксонии и на территории Чехословакии заставили нас, стоявших на Э
льбе, на время забыть о торжествах, которые мы ожидали после победного шт
урма Берлина.
Встреча наших частей и войск союзников, молниеносное окружение и разгро
м остатков немецких дивизий, все события сами приводили к мысли о том, что
Германия вот-вот должна объявить о своей полной капитуляции, а этого пок
а не было. Слово «капитуляция» теперь означало конец войне, оно должно бы
ло возвестить всему миру, что гитлеровской Германии больше не существуе
т, что на земле начинается новая жизнь, что больше мы не будем взлетать в в
оздух, чтобы вести бои и подставлять себя под вражеские зенитные снаряды
, что уцелевшие в этой страшной бойне могут сказать: мы живы!
8 мая вечером у меня на квартире собрались почти все мои боевые соратники.
Выпили, вспомнили погибших друзей. Андрей Труд под аккомпанемент гитары
запел нашу любимую полковую песенку «Ястребки». С неостывшим фронтовым
энтузиазмом мы дружно подхватили припев «Завтра утром снова в бой», хотя
знали, что никаких боев в воздухе завтра уже не будет.
Разошлись к полуночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65