Двигатель
по-прежнему «чихает», на высоких оборотах не тянет. За мной стоят самолет
ы Лукашевича и Карповича. Время идет, пора вылетать, а мотор барахлит. Оста
вляю свою машину и иду к Лукашевичу. Он вылезает из кабины и уступает само
лет мне.
Взлетаю, набираю высоту, разворачиваюсь. Где же Карпович? В воздухе его не
т. Какой-то самолет катится по аэродрому. Наверно, у Карповича отказал мот
ор, и он решил вернуться. Мой тоже время от времени дает перебои. Что же дел
ать? И мне возвратиться? Но разве можно с этого начинать новый год? Нет. И я и
ду на задание один.
Внизу, сколько глазу видно, заснеженные просторы. Горизонт затянут мороз
ной дымкой. Хорошо видны лишь шахтерские поселки, железная дорога и черн
ые заводы угасшего Донбасса. А мне нужно искать скопление вражеских танк
ов и машин, колонны войск. Снижаюсь, чтобы лучше различать населенные пун
кты: все живое холод загнал в помещения. Где дымок, там и люди.
Кабина у меня открытая: еще летом мы отказались от фонарей. Но мне достато
чно тепла от радиатора. Только вот мотор изредка пугает перебоями, его хл
опки отдаются в сердце.
На земле ничего интересного не видно. Выходит, гитлеровцы предпочитают б
оям праздник, отсиживаются у печек? Что ж, и об этом важно знать. А это что за
темные кучки на снегу? Снижаюсь и вижу: у костров Ч группы людей, а поодал
ь Ч заиндевевшие танки.
Открываю огонь. Гитлеровцы, словно зайцы, бегут к танкам, под защиту брони.

Возвратившись домой, я доложил о результатах разведки.
Ч А что с машиной Карповича?
Ч Прогрелась Ч взлетел.
Взлетел… Именно в эти минуты Карпович отчаянно боролся за жизнь.
В землянку ворвался грохочущий рев мотора. Самолет шел над поселком, едв
а не задевая за крыши домов. Вот он развернулся и пошел на посадку. Наблюда
я за ним, мы сразу поняли, что произошло что-то неладное: казалось, машина в
ела пилота, а не он ее. Самолет плюхнулся на землю, пробежал сколько мог и о
становился. Лопасти винта сразу же замерли.
Подбежав, мы увидели сначала развороченный снарядом борт МИ Га, а потом и
летчика, безжизненно упавшего грудью на приборную доску. Вся кабина была
залита кровью. И как он только привел самолет?
Карпович летал на разведку в район Сталино. Там всегда мы натыкались на м
ощный заслон зенитного огня. Как все произошло, мог рассказать только са
м летчик. А его в бессознательном состоянии увезли на медпункт. На послед
нем дыхании он дотянул самолет до аэродрома.
А вскоре мы с горечью узнали, что Карпович, возможно, к нам уже не вернется.
Ему оперировали раздробленную осколками руку.
В полк прибыла новая группа молодых летчиков Ч с виду очень хрупких пар
ней. С ними нужно было кому-то заниматься. Когда Виктор Петрович вызвал ме
ня к себе, я сразу догадался зачем. Он составлял учебную программу для спе
циальной эскадрильи. Командиром туда назначили капитана Павла Крюкова,
а меня Ч его заместителем.
Крюкова я знал давно. Коренастый, невысокого роста и немного медлительны
й, он с первых дней войны стал для меня образцом. Пал Палыч, как мы любовно в
еличали его, храбро воевал на Халхин-Голе, за мужество был награжден орде
ном Красного Знамени. Я уважал этого летчика не только за его боевые засл
уги, мне нравились его рассудительность, душевная чуткость.
Для учебы нам дали десять стареньких И-16 и перебросили на отдельный аэрод
ром. Наш полк и после того, как стал гвардейским, все еще воевал на устарев
ших самолетах.
Среди новичков сразу выделились своей бойцовской хваткой Вербицкий, На
уменко, Мочалов и Бережной. Им пришлось по душе фронтовое обучение. После
занятий в землянке Ч у классной доски и с макетами самолетов Ч мы чуть л
и не каждый день летали «сдавать экзамены» в боевых условиях. Нашей учеб
ной эскадрилье целиком доверили штурмовку вражеских эшелонов и станци
й. Старик И-16, вооруженный реактивными снарядами, становился грозой для в
ражеских железнодорожников.
В те дни у нас родился новый прием штурмовки. Обычно истребители атаковы
вали цель с большой высоты и обстреливали ее с крутого пикирования. Мы же
летали теперь в низком небе, под облаками, нередко во время снегопадов. В т
аких условиях прицельный огонь можно вести только с пологого пикирован
ия. Попробовали Ч получилось неплохо. При атаке объемных целей Ч автом
ашин, паровозов Ч новый метод оказался даже эффективнее, чем старый. И эт
о вполне естественно: продолжительность ведения огня увеличилась, а дал
ьность стрельбы сократилась. Но нужно было бояться просадки самолета и с
толкновения с землей.
Способ штурмовки с переменным профилем пикирования быстро освоили все
летчики нашей эскадрильи. И он им понравился. Нередко они применяли его и
при штурмовке объектов с обычной высоты: заходили на атаку круто, а перед
тем как открыть огонь, уменьшали угол пикирования. Отстрелявшись, истреб
ители стремительно проносились над загоревшимися машинами и снова ухо
дили на высоту.
Однажды нашу эскадрилью навестили комдив и инспектор Сорокин. На этот ра
з они приземлились удачнее, чем в Астраханке, и мне не удалось избежать не
приятностей.
В тот день я проводил занятие в классе. На доске были начерчены две схемы п
икирования: прежняя и новая. Придирчиво осмотрев их и выслушав объяснени
я молодых летчиков, комдив раскричался:
Ч Неправильно! Все это чьи-то выдумки. Где наставления?
Ч Нет наставлений, товарищ генерал, Ч доложил Крюков, поглядывая на мен
я.
У нас, и даже в полку, действительно не было тогда никаких учебных пособий
. При подготовке молодежи мы опирались в основном на собственные знания
и фронтовой опыт.
Ч Сорокин, дайте им правильное объяснение! Инспектор начал повторять д
авно известные, но устаревшие истины, дополняя их примерами из опыта вой
ны. В основном он оперировал фактами из нашей боевой практики в Молдавии.
Но ведь на занятии разбирался совершенно новый, только что освоенный при
ем штурмовки. Почему комдив не пожелал этого понять? Почему инспектор не
осмелился поддержать Крюкова и меня?
Ч Надо учить людей по наставлениям! Ч заключил комдив. Крюкову и мне он
объявил по выговору за незнание тактики. Правда, мы быстро забыли об этом
инциденте, поскольку были уверены в своей правоте. Приемы, которым мы учи
ли молодежь, прошли проверку огнем, их эффективность подтвердили многие
наши победы.
Летали мы часто. Штурмовали железнодорожные станции и эшелоны в пути. Са
мым трудным было приучить молодежь при любых обстоятельствах держать и
нтервалы. При появлении «мессершмиттов» они обычно начинали прижимать
ся друг к другу, а все вместе Ч ко мне. И вместо того чтобы, все внимание уде
лять цели, приходилось следить за своими летчиками, чтобы не столкнуться
.
По возвращении домой я всегда садился последним. Пока ребята один за дру
гим совершали последние круги над аэродромом, мне удавалось выполнить н
есколько фигур высшего пилотажа. В частности, я отрабатывал один оригина
льный маневр, на который меня натолкнул случай.
Однажды над аэродромом появились наши истребители конструкции Яковлев
а. Они летели четверками и, снижаясь на большой скорости, расходились пар
ами в разные стороны.
Ч Цирк! Ч воскликнул кто-то из летчиков.
Дело знакомое: ребята получили новые самолеты и теперь хотели блеснуть п
еред нами, так сказать, произвести впечатление. Наблюдая за их «веерами»,
я заметил, как ведущий одной пары крутнул на горке «бочку». В авиашколе мы
называли ее кадушкой. При таком медленном вращении вокруг своей оси маши
на опускает нос и теряет высоту. Кажется, летчик выполнил «бочку» одними
элеронами и плохо скоординировал свои движения. Следовавший за ним, как
при атаке, ведомый сразу проскочил над ведущим и вырвался вперед. Теперь
ведущий, как бы уйдя «под мотор» своего ведомого, очутился ниже и сзади.
Когда я увидел все это, меня осенила мысль: а ведь так можно уходить из-под
атаки противника!
На следующий день, возвратившись с задания, мы с Николаем Искриным, как за
ранее условились, набрали над аэродромом высоту. «Атакуй», Ч передал я п
окачиванием крыльев. Искрин пошел в атаку. Вот он уже на расстоянии, позво
ляющем открыть огонь. Я делаю замедленную «бочку» и сразу же теряю высот
у и скорость. Ведомый проносится надо мной. Теперь уже я под ним. Стоит тол
ько немного поднять нос самолета Ч и могу стрелять по Искрину.
С тех пор я стал каждый день шлифовать этот прием.
Верил, что в предстоящих воздушных боях понадобится и эта находка. Надо т
олько все хорошенько продумать и отработать каждый элемент.
Зима. Короткие, хмурые, промерзшие насквозь дни. Только успеешь за ночь от
огреться, как утром снова стужа берет тебя в тиски. Кабина И-16 не обогревае
тся. Подготавливая самолет к полету, техник и механик тщательно очищают
его от снега. Но стоит подняться в воздух, и в кабине начинают гулять вихри
снега.
В одном из полетов я не обратил внимания на то, что мое лицо припорошено сн
ежком, и поплатился за это. Случайно взглянув на прибор, я увидел, что щеки
у меня совсем белые. Начал оттирать их, да поздно спохватился. К вечеру обм
ороженные лицо и шея распухли. За такой вид друзья прозвали меня Мустафо
й. Несколько дней подряд лечился, смазывая гусиным жиром обмороженные ме
ста.
Как-то на аэродроме приземлился самолет соседнего полка. Он подрулил пр
ямо к нашей землянке, и все мы невольно обратили внимание на обмороженно
е лицо летчика Ч черное, с рыжеватой бородой. А когда пилот вылез из кабин
ы, мы чуть не ахнули. Это был здоровенный, широкоплечий детина. Настоящий б
огатырь! И как он только помещался в кабине И-16, да еще в меховом комбинезон
е!
Окинув нас взглядом, незнакомец улыбнулся и поднял руку:
Ч Привет геройскому воинству! Ч Подошел и протянул мне широченную лад
онь: Ч Сержант Фадеев. Я назвал себя.
Ч А-а, Покрышкин!.. Газеты читаем.
Я тоже сразу вспомнил имя Фадеева. С ним было связано много фронтовых ист
орий, похожих на легенды.
Фадеев сразу объяснил, почему он оказался на нашем аэродроме:
Ч Дрались. Горючки не хватило. Как от вас позвонить в наш полк? Зачем проп
адать двум ужинам?
Ч Почему двум? Ч удивился я.
Пришли на КП. Пока Фадеев терзал своими ручищами телефонный аппарат и гр
охотал могучим басом, вызывая полк, я с любопытством смотрел на него. Вспо
мнились слышанные о нем рассказы.
Вадим Фадеев служил в нашей дивизии. Летчики рассказывали, как в первые д
ни войны, еще на территории Молдавии, он с группой истребителей уничтожи
л колонну румынских кавалеристов, направлявшуюся на фронт. Фадеев первы
м ринулся на них и спустился так низко, что лошади, услышав над собой рев м
отора, ошалели: перестав повиноваться всадникам, они мчались куда попало
. Вся колонна рассыпалась по полю. Расстреляв патроны, Фадеев настигал ко
нников и рубил их винтом самолета…
Разошлась среди летчиков и совсем недавняя история, которая произошла с
ним под Таганрогом. Возвращаясь со штурмовки на поврежденном самолете, Ф
адеев приземлился между нашими и немецкими окопами Ч на нейтральной по
лосе. Противник сразу же открыл по истребителю огонь. Но Фадееву удалось
добежать до наших траншей. Когда летчик увидел, сколько здесь бойцов, он в
ырвал у одного из них винтовку, снял реглан и, взобравшись на бруствер, зао
рал своим могучим голосом:
Ч Вперед!!!
Его увидели и услышали солдаты нескольких подразделений. Летчик побежа
л с высоко поднятой винтовкой на позиции врага. Из всех окопов и ходов соо
бщения за ним устремились бойцы. Это уже была настоящая лавина. Немцы ото
ропели от неожиданности и не успели открыть организованный огонь. Наша п
ехота ворвалась на их позиции. Началась рукопашная схватка. Фашисты дрог
нули и побежали. Преследуя их, советские бойцы быстро заняли господствую
щую высоту. Туда немедленно подошли наши свежие силы и закрепились.
Когда через некоторое время на высоту пришел командир дивизии, Фадеева т
ам уже не было: он буксировал свой самолет. Но комдив разыскал героя. Обняв
летчика, он сказал, что для дивизии было очень важно овладеть этой высото
й, заверил, что непременно представит его к награде. Говорят, что Фадеев на
все похвалы ответил шуткой:
Ч Эх, если бы среди вас оказался кто-нибудь догадливый и обеспечил бы мн
е сейчас пару вкусных обедов…
Вскоре я поверил, что могло быть именно так. Мы зашли в столовую. Фадеев ра
зделся, и я увидел на его гимнастерке новенький орден Красного Знамени. О
фициантке он сказал: «Мне две порции, пожалуйста». Достал из кармана гимн
астерки помятую бумажку и положил перед ней. Я взял ее и прочел вслух: «Сер
жанту Вадиму Фадееву во всех БАО отпускать по две порции питания. С. Красо
вский». Командующего нашей воздушной армией мы хорошо знали, и в подлинн
ости выданной Фадееву записки никто не усомнился…
Позже Вадим Иванович Фадеев стал всем нам, а мне, может быть, особенно, бол
ьшим другом. Улетая от нас, он, как обычно, поднял руку и приветливо крикну
л:
Ч До встречи, друзья!
…На основной аэродром наша эскадрилья перелетела, когда в воздухе уже за
пахло ранней южной весной. Таял снег, темнели холмы и дороги. В полк влилас
ь целая группа молодых летчиков, хорошо подготовленных к боям. Возвратил
ись из госпиталей и многие ветераны Ч Комоса, Федоров, Речкалов.
…В эти дни в моей жизни произошло очень важное событие. На партийном собр
ании, которое проходило прямо на аэродроме, меня приняли в члены партии. А
через несколько дней тут же, у самолета, я получил партийный билет. Комисс
ар полка Михаил Акимович Погребной и секретарь партбюро Павел Крюков по
жали мне руку и пожелали новых боевых успехов. Я заверил, что оправдаю выс
окое звание коммуниста.
Летали мы по-прежнему на стареньких, залатанных МИГах и «ишачках». Воору
женные реактивными снарядами И-16 казались нам все еще надежными и даже гр
озными истребителями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65