Так, термины <конституция> и <конституционное право> получили новаторское звучание, в то время как термин <политические институты> имел консерва
тивный оттенок: установить конституцию означало в каком-то смысле совершить <Революцию посредством Права>.
Сегодня многое изменилось по крайней мере в политически развитых странах (в других ситуация такая же, как в Европе
XIX в.). Марксистский анализ распространил идею, частично верную, о том, что либеральный, парламентский способ правления, установленный конституционным путем, используется <буржуазией> для поддержания своего господства над <пролетариатом>
и для сохранения существующего общественного строя. С другой стороны, этот анализ настаивал на том, что право и конституция являются частью общественной <надстройки>, базис которой образован экономическими институтами. Приверженность конституционным
текстам принимает сегодня, таким образом, более или менее консервативный характер. В XIX в. конституций требовали левые партии: ныне о них вспоминают скорее правые партии.
б) Научное понимание политических институтов в настоящее время : Параллельно описанной выше эволюции происходила другая. Противопоставление <институтов> и <конституций> более не означает, что акцент делается на традициях вопреки изменениям, на прошло
м в противовес реформам: суть в том, что акцент ставится на реальную и конкретную организацию обществ, а не на юридические установления, которые мы пытаемся к ним приложить, не достигая этого полностью. Это в какой-то степени противостояние факта и п
рава.
Данная эволюция отражает современное развитие социальных наук. Сегодня человеческое общество и его институты рассматриваются как объект науки: в течение последних пятидесяти лет шло мощное развитие методов научного наблюдения за общественными явления
ми. Конечно, юридические феномены занимают важное место среди общественных явлений, но не только они. К тому же в праве нужно различать то, что является эффективно применимым, и то, что таковым не является. Закон, юридическое установление, Конституци
я являются не выражением реального, но попыткой упорядочения реального, попыткой, которая нико- гда не удается полностью.
Мы видим, таким образом, точное значение термина <политические институты>. :Это значит, что мы не должны более придерживаться юридического анализа политических институтов,
а должны включать его в более полный и объемный анализ социологического характера; анализ, присущий политической науке.
:Совокупность политических институтов, действующих
в данной стране в данный момент, составляет <политический режим>: в каком-то смысле политические режимы - это созвездия, звездами в которых являются политические институты.я:
Существование власти установлено во всех человеческих сообществах, особенно в национальных государствах-нациях: посмотрим же, с помощью каких практических средств эта власть заставляет уважать себя, какими способами она добивается повиновения. Первос
тепенное значение для этого имеют доктрины, рассматривающие природу власти: они представляют собой один из тех способов, которыми власть добивается послушания (или, напротив, одно из препятствий этому послушанию). Власть не просто материальный факт,
<вещь>, как сказал бы Дюркгейм1: она глубоко проникнута идеями, верованиями, коллективными представлениями. То, что люди думают о власти, является одной из ее фундаментальных основ.
Среди этих верований и коллективных представлений идея права в современных, особенно этатических, обществах играет основополагающую роль. Для современного человека власть в государстве должна осуществляться в правовых формах, в соответствии с правовы
ми процедурами: власть должна соответствовать некой концепции права. Подобная связь власти и права постоянно ставится под сомнение в СССР, в коммунистических учениях: однако она остается глубоко укорененной в верованиях западного человека. Поэтому не
обходимо рассмотреть ее отдельно.
С другой стороны, понятие государства-нации, т. е. социального пространства, на котором власть организована наилучшим образом и осуществляется наиболее полно, подвергается ожесточенным нападкам со стороны федералистских теорий, постоянно укрепляющих
свои позиции. Некоторое обесценение государства обязывает нас поставить вопрос о властях предержащих и сравнить тех, кто правит государством, с теми, кто управляет различными социальными группами.
:Для удобства изложения проведем различие между двумя большими категориями оснований власти: к одной категории относятся основания, исходящие от принуждения, к другой - те, что примыкают к верованиям. Однако эта классификация является весьма произвол
ьной: на самом деле верования используются в качестве элементов принуждения, а принуждение редко применяется в чистом виде, вне связи с верованиями. В действительности принуждение и верования как основания власти тесно переплетены друг с другом. Мы б
удем неустанно повторять, что власть как любой общественный феномен неотделима от идеологии, мифов, коллективных представлений, создаваемых людьми
в отношении власти.
:Термин <принуждение> используется здесь в достаточно широком и, следовательно, неопределенном смысле: он обозначает всякий внешний по отношению к индивиду фактор, оказывающий на него давление в направлении подчинения правителям. Речь может идти о пр
инуждении чисто материальном и физическом (полиция или армия), о принуждении психологическом или психосоциологическом, являющемся результатом давления обычаев или воздействия пропаганды.
Суммируя, попытаемся выделить среди этих форм принуждения общее социальное давление, материальное принуждение со стороны властей, пропаганду властей (или принуждение с помощью убеждения; принуждение с анестезией).
:а) <Естественный> характер подчинения. Во Франции много говорят <о фрондерском> характере индивидов, их естественной предрасположенности к непослушанию, езде в <запрещенном направлении>, уклонению от уплаты налогов, сопротивлении приказам начальства
. Достаточно представить себе сложность поддержания порядка в классе и склонность школьников
к шуму и толкотне, чтобы с первого же взгляда усомниться
в естественном характере подчинения.
И тем не менее это соответствует истине. Заметим сначала, что дух гражданского неповиновения неодинаково развит в разных странах и что особенно он силен во Франции, главным образом на Юге (как и у всех народов Средиземноморья): а поездка
в Великобританию, Нидерланды или Скандинавию продемонстрирует естественный характер повиновения властям.
:б) Факторы естественного подчинения. Здесь мы ограничимся несколькими общими предположениями. Похоже, что рациональные факторы имеют меньшее значение, чем факторы иррациональные.
1. Рациональные факторы. Размышляя, люди приходят
к признанию необходимости власти и подчинения. Они легко понимают, что ни одна социальная группа не может существовать без власти, которая бы поддерживала в ней минимум порядка.
В крайнем случае в полной анархии можно жить вдвоем или втроем: для ста человек это становится совершенно невозможным. Так, отмечая пользу власти, люди приходят к тому, что начинают рассматривать ее как естественную.
:2. Иррациональные факторы. Основную роль здесь, похоже, играют традиция и воспитание. Властям подчиняются потому, что таков обычай. Руководителей принимают потому, что они были всегда и их авторитет предстает в качестве такого же необсуждаемого и ес
тественного феномена, как вода, огонь, дождь или град: Мысль о том, что можно жить без руководителя, большинству даже не приходит в голову, ибо ни одна конкретная вещь на эту мысль не наводит (а те, кого она посещает, считают ее нелепицей, абсурдом,
неосуществимым мечтанием). Социальная действительность - такая, какой она прямо и непосредственно познается людьми, - содержит в себе идею руководства, авторитета, властвования.
Воспитание значительно усиливает это чувство послушания.
С самого раннего возраста маленького человечка учат подчиняться воле родителей, слушаться их указаний: в обществе детей и родителей первые являются управляемыми, вторые - управляющими. Затем школа с ее учителями, воспитателями, директорами, с ее сист
емой санкций и принуждений крепко вдалбливает чувство власти и повиновения. Нравственное и религиозное воспитание (а также преподавание истории) дополняет это общее образование.
:Общее социальное давление подпитывается и усиливается материальным принуждением правителей. Власть не является, как наивно полагают некоторые, чисто силовым феноменом: ее формирует множество других составляющих. Иногда даже кажется, что сила здесь и
грает относительно второстепенную роль: когда власти необходимо применить силу для достижения повиновения, это значит, что ее основания пошатнулись; диктатура, как мы увидим дальше, - это болезнь власти, проистекающая из ослабления верований, которые
ее обычно поддерживают.
Между тем сила, бесспорно, играет важную роль в этой области. Государство опирается не только на человека с ружьем: но без него нет государства. Необходимо выделить внутри этих силовых феноменов несколько элементов, варьирующихся в зависимости от тип
а общества.
а) Физическое принуждение. В чистом виде проявляется
в физическом превосходстве. Когда самый мускулистый становится во главе ватаги мальчишек или хулиганов, тогда и проявляет себя самый простейший феномен властвования. Подобным же образом эта примитивная сила присутствует и во власти отца над ребенком,
мужа над женой, учителя над учеником.
Однако в более сложном и более цивилизованном обществе физическая сила дематериализуется и интеллектуализируется:
с одной стороны, в дело вмешиваются ловкость и ум, с другой - тех-ника и организация. В рамках современных государств, например, физическое принуждение приняло более тонкую форму уголовных процедур и полицейских акций, не претерпев при этом глубинных
изменений: в случае конфликта между управляющими и управляемыми последнее слово остается за первыми, так как они могут физически принудить вторых подчиниться своей воле. Тюрьмы, пытки (<рукоприкладство> как смягченная форма пыток), казнь, присутству
ющие в уголовных кодексах
и полицейской практике всех государств, являются средствами физического принуждения. Полицейские дубинки и пистоле-
ты - даже армейские танки и пулеметы в случае революции - име-ют ту же природу. За красными мантиями судей и интеллектуальными построениями юристов всегда скрывается элемент насилия. И те, кто это отрицает, часто являются наилучшими пособниками насил
ия, помогая скрывать под маской ягненка волчьи зубы.
б) Принуждение личным воздействием. В небольших социальных группах <личное воздействие> руководителей играет важную роль в обеспечении послушания: на членов групп давит своего рода моральное принуждение. Термин <воздействие>, используемый в повседнев
ном языке, имеет очень неопределенное значение; мы намеренно отказались его уточнять, ибо он обозначает такой же неопределенный, но реальный феномен. :В больших сообществах, таких, как нации, <личное воздействие>, <шаманство> играют менее важную роль
, ибо власть институционализирована и менее персонализирована: прямой контакт между руководителем и теми, кем он руководит, весьма незначителен. Для восполнения в дело вступает пропаганда. :
в) Экономическое принуждение. Экономическое принуждение очень близко по своему происхождению к физическому. Тот, кто может лишить человека средств к существованию, легко добивается его повиновения. Сколько рабочих и служащих подчиняются своему патрон
у по этой фундаментальной причине?
К тому же политическая власть и экономическое принуждение тесно связаны. По общему правилу во все исторические эпохи класс, владеющий средствами производства и богатством, обладает и политическим влиянием и удерживает власть. Феодализм отдал государс
тво в руки земельных собственников в ту эпоху, когда основным источником богатства была земля. : Когда изучаешь реальное и конкретное функционирование современных обществ, то поражаешься той огромной роли, которую за юридическим и конституционным фас
адом играют в них деньги. Деньги, конечно, являются не единственным, но основным источником власти. Тема <всевластия денег>, так часто звучащая в литературе, несет в себе глубокую истину.
Без сомнения, экономическая и политическая власть не обязательно концентрируются в одних и тех же руках. Верно, что
в либеральных государствах XIX в. <власть денег> существовала практически в чистом виде. Сегодня это уже не столь верно: профсоюзы, рабочие партии, разного рода группы, высокопоставленные чиновники образуют большое число центров силы, соперничающих с
финансовыми и промышленными магнатами. Ситуация подобного <плюрализма> гарантирует, впрочем, некоторую свободу. Но она очень хрупка: само развитие техники побуждает ко все большему вмешательству государства в экономику, что порождает тенденцию к кон
центрации политической и эконо- мической власти в невиданных ранее размерах.я:
г) Принуждение организацией. Наряду с традиционными
и классическими формами принуждения, которые только что были рассмотрены, мы сегодня обнаруживаем появление новых, менее прямых, более замаскированных и, без сомнения, более эффективных форм принуждения (в силу того, что они менее заметны для тех, кт
о подвергается их воздействию).
Сегодня разработаны технологии объединения людей в рамках ассоциаций и коллективных организаций, позволяющие добиваться подчинения тем более полного, что оно приемлемо
и желаемо теми, кто подчиняется. Здесь невозможно дать даже
общее описание этих технологий, наилучшими образцами которых являются профсоюзы, но особенно некоторые политические партии - например, коммунистическая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181