Так как власть эта имеет свою основу в самом общественном союзе - государстве и признается не личной, а общественной властью
, служащей общественным целям, то субъектом, носителем этой власти, господствующее учение признает само государство, а лиц, осуществляющих ее - органами государственной власти.
:Существо государственной власти нельзя объяснять лишь силой и вообще свойствами конкретных распорядителей ее, властвующих, оставляя в стороне подвластных. Нельзя также объяснять и правовую организацию этой власти и отношения права к государственной
власти односторонней волей и силой властвующих, все равно, будем ли мы признавать субъектом этой власти людей или абстрактную личность государства. Даже сам творец понятия всемогущего государства <Левиафана> Гоббс, прежде чем вознести этого земного б
ога на недоступную высоту для подвластных ему и оторвать его власть от прикрепляющих ее к подданным нитей, все же создал ее путем договора будущих подданных. Государственная власть есть сила, которая не только обусловлена <сознанием зависимости от го
сударства>1, но и одобрением, признанием ее самой и ее регулятивов, норм не только со стороны властвующих, но и со стороны подчиняющихся им, в противном случае была бы немыслима сама устойчивость государственного существования и таковое имело бы хара
ктер преходящего состояния господства, вроде военной оккупации неприятельской территории.я:
Если обратить, таким образом, внимание на психологические основы государственного властвования, то нельзя не прийти к за-ключению, что право, которое устанавливается и декларируется субъектом этой власти, имеет источником своей силы и своей обязатель
ности не только признание его властью, но и самими подвластными. Не только воля государства, как властвующего субъекта, но и воля противополагаемых ему, в качестве подвластных, субъектов государственных отношений должна служить базисом для объяснения
отношения права к государству. А эту-то последнюю
и игнорируют обыкновенно юристы, когда решают вопрос, каким образом те императивы, которые устанавливает государство и которые являются правом для подвластных ему, могут быть правовыми императивами и для самого государства, поскольку послед-нее мысли
тся как властвующий субъект, вступающий в отношения с другими, подвластными ему субъектами.я:
Некоторые утверждают, что праву государства, законам его подчинены лишь лица, призванные к осуществлению власти государства в качестве его органов, и подданные, но не сам субъект государственной власти.
Но против этого нельзя не возразить, что раз в осуществлении государственной власти все осуществляющие ее оказываются юридически ограниченными, то, следовательно, и вся совокупная государственная власть связана правом. Осуществляющие государственную
власть связаны законом не в качестве простых граждан, а именно в качестве проявителей государственной власти. Если, следовательно, для осуществления государственной власти существуют обязательные нормы, они не могут не обязывать
и государство тем более, что государство не может иначе проявлять свою власть и волю как через посредство людей, призванных быть его органами. Вот почему даже тогда, когда государственная власть во всей своей полноте признается сосредоточенной у одно
го какого-либо органа, например, у монарха, и при этом государственная власть не мыслится стоящей выше права, этот орган признается все же связанным правом и соединяющим в себе как субъективные права целого государства, так и его обязанности.я:
Могут возразить, что отождествление связанности органов
с юридической связанностью самого государства допустимо лишь при воззрении, отождествляющем орган с государством в пределах компетенции органа.
Но если даже стать на точку зрения иной теории, отделяющей осуществляющие власть государства органы от самого государства и утверждающей связанность органов, а не самого государства, то и в этом случае, как мы говорили, государство оказывается связан
ным, так как государство не может действовать и проявить свою власть (а, следовательно, и обязывать кого-либо) иначе как через свои органы, т. е. людей, которые призваны осуществлять эту власть.я:Не только органы правительственной (так наз. исполните
льной) и судебной власти являются в конституционном государстве связанными законами, подзаконными органами, но и органы законодательной власти являются адресатами законодательных предписаний, определяющих их компетенцию, содержание и форму их деятель
ности.я:
Даже органы с учредительными функциями, имеющие право подвергать пересмотру конституционные законы и изменять их, могут быть связаны правовыми ограничениями не только в форме своей деятельности, но и материально, в самых объектах ее. Палаты и национа
льное собрание во Франции не имеют права даже обсуждать вопрос об изменении республиканской формы правления, так как в силу конституционного закона 14-го августа 1884 г. <республиканская форма правления не может быть предметом предложений о пересмотр
е>.я:
Далее, правительственные и судебные органы сами потому связаны, что они - органы государства, проявляют его власть. Следовательно, нормы, связывающие их, связывают и само государство, как субъекта властвования.я:
Итак, мы получаем единое государство, представляющее в то же время собой две личности, два субъекта, из коих один юридически обязывается перед другим. Объяснение правового самообязывания государства путем такой своеобразной конструкции само по себе у
казывает на всю искусственность и неубедительность теории, пытающейся найти основу юридического обязывания субъекта государственной власти лишь в нем самом.я:
В своей правовой организации государство находит свое естественное ограничение и необходимое определение, но не обязывание. Если говорят, что эта правовая организация, называемая государством, изменяет, отменяет свое право или устанавливает
новое, то это лишь выражение для объяснения внутреннего процесса жизни того сложного единства, юридически целого, в силу которого изменяется форма и объем его правового существования. Само государство не может нарушить свое право, нарушают это право
его члены - люди, которых мы отличаем от государства как целого. Они посягают на право как неотделимую от государства форму его жизни. Нарушая обязанности, возложенные на них государственными законами, свою правовую компетенцию, лица, призванные быть
органами государства, действуют не в качестве таковых.
Государство поэтому: в силу самой природы своей является правовой властью, правом, определенной и обусловленной силой. Оно всегда проявляет свою власть в правовых формах не потому, что так хочет или обязано, а потому что иначе не может.я:
Другими словами, государство, каким оно должно быть в силу определяющего его права, нельзя смешивать с государством, каким оно является в действительности. Государство и его властвование - есть факт действительной жизни, право - нормы, определяющие г
осударство, долженствующие быть осуществленными в его жизненных отношениях, но далеко не всегда осуществляемые. Мы имеем всегда, следовательно, дуализм власти государства и государственного права.
Рассматривая государство со стороны лишь определяющего
и организующего его права, мы познаем государство лишь постольку, поскольку его существование выражается в правовых нормах и протекает в соответствии с ними. Функция права в отношении к государству - нормативного характера, и государство в действител
ьности не может вполне соответствовать тем формам, которые выражены его правом.я:
Самое существование государства обусловлено сознанием со стороны образующих и поддерживающих его властвование социальных групп общественной ценности, необходимости и целесообразности того принудительного властвования, которое характеризует собой спец
ифическую природу государства. Также и обязательность норм, которые формально устанавливает сам носитель государственной власти, обусловливается не только чувством страха и сознанием зависимости от подавляющей принудительной силы, находящейся в распо
ряжении властителя, но и сознанием со стороны подвластных моральной авторитетности, пользы, рациональной необходимости подчинения таким нормам для всех членов государства. Поэтому и сам властитель может быть связан устанавливаемыми им самим нормами н
е потому лишь, что обязательность этих норм основана на его собственном убеждении и желании, но и потому, что в той социальной массе, властителем которой он является, созрело сознание и признание обязательности и для него норм, декларируемых или уста
навливаемых им самим.я: Нормы государства являются для государства такой же формальной границей его властвования, как и для подданных его; государство подчинено этим нормам как праву. Что касается самого властителя, то сознание внешней императивности
для него им же установленных норм и соответственное соблюдение их обусловливается сознанием властителем самых основ своего властвования и его важнейшей функции - правоустановления и, само собой разумеется, фактическими гарантиями для поддержания сил
ы законов. Там, где: все право сводится к воле властвующего, там о правовой связанности государства, по крайней мере в лице его верховного органа (для подчиненных органов существуют императивы верховного органа), говорить, конечно, не приходится.
С тех пор, как развитие правовой жизни народов противопо-ставило государству в его же праве и подвластных ему, как носителей не только публично-правовых обязанностей, но и субъективных прав по отношению к властвующему над ними государству, пора остав
ить поиски: лишь в его власти и воле. Ведь познание государства показывает нам, что та сила, которую мы называем государственной властью и приписываем ее тому или другому лицу, будет ли это лицо абстрактная юридическая личность государства или физиче
ские носители власти, все более определяются теми социальными элементами, над которыми мы возвышаем властвующее государство в своих юридических конструкциях. Из подвластных ведь образуются и те силы, которые, как говорит Еллинек, противостоят законод
ателю, и над которыми он считает себя призванным господствовать, но которые часто совершенно незаметно поднимаются против него и даже отваживаются стать на его место.
В этих силах покоится и основа формальной обязательности законов для самого законодателя, как и причина, почему государственные законы рушатся, чтобы дать место новым, которые несут с собой эти силы как свое право на место отринутого ими. Сила госуда
рственных законов как права, заключается в возможно большем соответствии их не воле, интересам и идеалам властвующего, а воле, интересам и идеалам той огромной социальной массы, которая называется подвластными, подданными государства. В подданных гос
ударства и нормативных убеждениях их заключается основа связанности государства его же правом и са-мая верная гарантия верховенства права над государственной силой. Закон не есть теперь только императив властителя, но
и императив подвластных.



УЧЕНИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ XVI-XIX вв.
Введение
Идеал нового правового государства
От нового времени мы имеем наибольшее количество политических учений, пред-ставляющих самые разнообразные направления. Более чем в какую-либо другую эпоху, мысль идет здесь различными ходами, то стараясь предвосхитить будущее, то обращаясь к прошлому
. Но среди этого разнообразия взглядов и направлений легко заметить один основной путь, около которого сосредоточивается все остальное. Этот путь намечается историческим развитием новых европейских государств, приводящих все их без исключения, по нек
оторому непреложному закону к одному и тому же идеалу правового государства. Развитие этого идеала до сих пор нельзя признать законченным. В конце XIX столетия правовое государство вступило в новую фазу своей эволюции. К каким результатам приведет эт
а новая эволюция, совершающаяся на наших глазах, трудно предвидеть. Во всяком случае многовековое предшествующее развитие идеала правового государства выяснило его главные основания. Его образ, хотя и подлежащий дальнейшей эволюции, ясен. Мы постарае
мся представить здесь основные черты того образа в той последовательности, в которой они выяснились в постепенном развитии политической мысли.
Идеал правового государства возникает и развивается прежде всего в противопоставлении идеалу средневековой теократии. Начиная от Макиавелли и вплоть до французских политиков наших дней основным требованием нового идеала ставится, чтобы государство бы
ло светским. В развитии нового идеала это требование является столь же существенным, как и то, чтобы государство стало правовым. Можно сказать, что оба требования вытекают из одного источника,- из стремления к единому и обязательному для всех правово
му порядку. Тягостное раздвоение, внесенное в христианское общество борьбою духовной власти со светской, заставляет представителей нового идеала стремиться
к единству под верховенством светской власти.я:
Таково внешнее соотношение двух идеалов, нового и средневекового.я:Но это необходимое соотношение двух идеалов раскрывается нам и с другой стороны. Последовательное развитие идеала светского государства должно было поставить перед ним во-прос, на как
ие силы оно может опираться для достижения своих целей. Сводя всю жизнь к единству власти и права, оно должно было увидеть, что этих начал недостаточно для того, чтобы основать на них прочный порядок, и вот почему теоретики нового государства так нас
тойчиво заявляют о необходимой связи права с нравами и нравственностью. С конца XIX века, когда правовое государство вступило на путь социальных реформ, что бесконечно усложнило его задачи, подобные заявления слышатся громче, чем когда-либо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181