— Не волнуйтесь, Ася Залмановна, в конце концов, ведь ничего страшного не случилось, — сказала она.
— Тогда они стали меня уговаривать, чтобы я аннулировала вашу справку, сказали, что так нужно. А потом этот, который Владимир Петрович, показал мне какое-то удостоверение и велел подписать бумагу, что никому не расскажу. Но я уже не могла сдержаться, порвала ее и ушла. Они меня не отпускали, но я пригрозила, что начну кричать. Я в институте двадцать два года работаю. Я никогда не поставлю ложного диагноза, никогда! Просто не могу, меня все знают! — Ася Залмановна выпрямилась и повторила: — Никогда! Многим можно поступиться, но только не этим.
— Они выгонят меня с работы, а мне всего год до пенсии, — помолчав, сказала Ася Залмановна.
— Не выгонят! Ничего они вам не сделают. Я обещаю, даю честное слово, — сказала Лариса, еще не зная, что надо сделать. — Не волнуйтесь, Ася Залмановна, все будет хорошо.
Выйдя из кафе, они попрощались. Ася Залмановна пошла к себе на работу, а Лариса снова вышла на набережную. Она не понимала почему, но была твердо уверена, что во всей этой истории так или иначе был замешан Николай. В любом случае он что-то знал, иначе почему вдруг заговорил о справке?
«Но зачем? Зачем ему это надо?» — думала Лариса и не могла придумать ответа. Внезапно она решилась. Третья из проезжавших мимо машин остановилась.
— В Смольный! Скорее! — сказала она водителю и, не спрашивая согласия, захлопнула за собой дверцу.
— Пятерик вперед, — не трогаясь с места, сказал шофер.
— Зачем вперед? — спросила Лариса, протягивая ему пятирублевку.
— Так, на всякий случай, вдруг передумаете.
— Закурить не найдется? — спросила, чувствуя как сильно бьется сердце.
— У меня только «Беломор»!
Лариса закурила, но закашлялась от первой же затяжки, на глазах выступили слезы и она бросила папиросу в окно.
Из вестибюля Смольного она позвонила мужу. Секретарша сказала, что он скоро придет и позвонила, чтобы выписали пропуск. Лариса легко нашла кабинет мужа — небольшую комнатку с выгороженным фанерой закутком для секретаря.
Николай уже пришел и встретил ее с удивлением.
— Рассказывай, что случилось? — спросил он, отворачивая лицо, но Лариса все равно почувствовала знакомый запах коньяка.
— Не я, а ты рассказывай, зачем затеял эту гнусь с моей болезнью! — она почти кричала, но ей казалось, что говорит шепотом, заметив, как суетливо двигаются по столу руки мужа.
— Нет, я хотел, как лучше, хотел, чтобы ты дома, Миша совсем большой, ему внимание нужно, — сбиваясь, говорил Николай.
— Киста яичника! Омерзительней ничего не смог придумать?
— Это не я! — вскричал он. — Я не знал деталей.
— А шантажировать врачей тоже не твоя инициатива? — чувствуя его растерянность, каким-то свистящим шепотом спросила Лариса.
— Я никого не шантажировал, а кисту Арцыбулин придумал. Я не знал подробностей, честное слово коммуниста — не знал. Я только хотел, чтобы ты больше не летала. Если бы ты не принесла справку, ничего бы не случилось…
— Я бы ходила по врачам, валялась в больницах — это ты называешь «ничего бы не случилось»?
— Ну, в общем… Я хотел, чтобы ты отдохнула, в Свердловке были бы созданы все условия…
— Все условия, чтобы попасть в психушку — ты это задумал? Признавайся: задумал? — закричала Лариса и, схватив со стола стакан, изо всех сил бросила его об пол. В кабинет заглянула секретарша, но тут же захлопнула дверь.
— Ты — мерзавец! — стараясь успокоиться, проговорила она, чувствуя, как дрожат губы. — Немедленно, — слышишь, немедленно, — позвони и все отмени. И чтобы Асю Залмановну оставили в покое. Нет, пусть ей объявят благодарность в приказе.
— Я не могу, отменить не в моих силах, там же комитетчики поработали.
— Твоего Арцыбулина давно выгнали. Неужели ты думаешь, что я ничего не вижу и не слышу?
— Сейчас не могу! Может быть, через несколько месяцев, когда все успокоится. Обещаю, что к лету я все устрою, только не сейчас, — заискивающе улыбаясь, просил Николай. — Согласна? Я обещаю! Я понимаю, что виноват, только прости меня.
— Даю два дня. В четверг я пойду к знакомому журналисту и расскажу про все ваши мерзости, как вы к выборам готовитесь, какие слухи запускаете и про активные эти… вы их называете операции…
— … активные мероприятия, — машинально поправил Николай.
— пусть будут активные мероприятия! Расскажу все ваши клички: «Следопыты», «Дымки» и «Волокодавы»! Я помню, о чем ты с приятелями по пьянке болтал, пусть и другие знают, — задыхаясь, кричала Лариса.
— Только не «Волкодавы», — побледнев и сразу же покрывшись красными пятнами, сказал Николай.
— "Волкодавы" — в первую очередь. Про Горлова и Рубашкина, и кому вы наркотики подсунули — я все знаю, — заметив испуг мужа, настаивала Лариса.
— Замолчи сейчас же, ты не понимаешь, что говоришь, — попытался прервать ее Волконицкий.
— Не замолчу! Я сегодня же расскажу Пете Рубашкину, а то за два дня ты еще какую-нибудь пакость для меня придумаешь…
— Откуда ты знаешь Рубашкина?
— Представь, знаю! Если хочешь знать, это он устроил мне консультацию в институте Отто.
Волконицкий еще пробовал уговаривать, но Лариса чувствовала, что он сделает, как она велела. На душе было мерзко.
— Я не буду с тобой жить. Надеюсь, не будешь скандалить при разводе? — уходя, сказала она. — И помни — у тебя два дня!
— Николай Владимирович, вам плохо? Может, врача вызвать? — спросила секретарша.
— Не надо врача! Догоните ее!
— Попросить, чтобы вернулась?
— Она забыла пропуск, отдайте, иначе не выпустят, — беспомощно махнув рукой в сторону лежавшей на приставном столике бумажки, сказал Волконицкий.
Немного погодя, он выпил граммов пятьдесят коньяка и вспомнил, что не сказал Ларисе, как он ее любит, и не сможет без нее жить.
3.21 Тройка, семерка… туз!
Все утро до обеда Горлов провел у себя в Объединении. Главкомат Военно-Морского Флота торопил, и документы, необходимые для начала работы по новому блоку наведения, пришлось готовить в спешке. Однако успели, и все бумаги были подготовлены к отправке в Москву. Прежде, чем сдать их в режимщикам, Горлов еще раз проверил каждую строчку и сделал выписки в спецблокнот — докладывать все равно придется, так лучше подготовиться заранее.
Для будущего изделия Горлов придумал сокращение: «БПГЛВ/ММ», что означало «Боевой противокорабельный гиромагнитный лазерный ведущий/море-море». Первые пять букв были его и Ларисы инициалами, он придумал название, зная, что об этом никто никогда не узнает.
Закончив, он разложил по порядку все бумаги и, опечатав спецчемодан, пошел к Лахареву.
— Готово, — войдя, сказал Горлов. — Будешь проверять?
— Думаю, не стоит. Относи скорей, может, еще успеют на сегодняшнюю отправку. Все пошло вкривь и вкось, только спецпочта работает, как часы.
— Да, только спецпочта и обнадеживает, — усмехнулся Горлов.
— Хотел спросить: что твои с таким усердием все это время печатают? — будто невзначай спросил Лахарев.
— Это и печатают, — похлопал рукой по спецчемодану Горлов.
— Материалы напечатаны на одной машинке, а у тебя штук пять стучит!
— Больше не застучит! Все, что надо, уже настучали. Пойми, Слава, прежде чем набело делать, нужно на черновиках все проверить. Если делать по правилам, и за полгода не управимся. Но, если ты спрашиваешь официально, то никаких стуков на пяти машинках не было, а если и было, то я не знаю. И ты тоже! Меньше знаешь — крепче спишь.
— Ох, Боря, забыл, как из истории с Рубашкиным выпутывались? Мало показалось? Вот, почитай! — Лахарев передал Горлову два плотных листа, сшитых необычной пластмассовой скрепкой:
КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОБКОМ КПСС
Исх. № 1287-36/2-дсп от 26.02.90 г Для служебного пользования
Возврату в общий отдел не подлежит
Направляем для закрытого информирования пропагандистов и идеологического актива, для разработки планов мероприятий и в целях организации контрпропаганды, а также для принятия незамедлительных мер в отношении участников и руководителей неформальных политических объединений антисоветской направленности инструктивное письмо «О фактах использования государственного оборудования и техники для изготовления агитационных материалов к предстоящим выборам народных депутатов».
Приложение: упомянутое по тексту на 2 л.
Председатель Комиссии Обкома КПСС по вопросам анализа, прогнозирования и взаимодействия с общественно-политическими организациями и движениями В.Александров
«О фактах использования государственного оборудования и техники для изготовления агитационных материалов к предстоящим выборам народных депутатов».
Идеологический отдел и Комиссия Ленинградского Обкома КПСС по вопросам анализа, прогнозирования и взаимодействия с общественно-политическими организациями и движениями обращает внимание руководителей первичных партийных организаций и партийный актив на участившиеся в последнее время случаи использования государственного оборудования (пишущие машинки, ЭВМ, средства множительной техники, типографское оборудование) в личных, корыстных целях, в том числе для изготовления агитационных материалов к предстоящим выборам народных депутатов Верховного Совета РСФСР, Ленинградского городского и областного Советов, а также районных и местных Советов.
Определенная часть нелегально изготовленных материалов носит антисоветский и антикоммунистический характер, наполнена злобными выпадами против Советской власти, политики КПСС и Советского правительства.
Так, в типографии газеты «Путь к коммунизму» Всеволожского района Ленинградской области был выявлен и в установленном порядке уничтожен двадцатитысячный тираж предвыборной программы общественного объединения с негативной идеологической направленностью «Ленинградский народный фронт», а также предвыборные листовки выдвинутых ЛНФ кандидатов в депутаты в общем количестве 38672 экземпляра.
На нескольких кафедрах Ленинградского Электротехнического института связи им. Бонч-Бруевича вскрыто массовое изготовление листовок в поддержку кандидата в депутаты Ленгорсовета гражданина Таланова В.Л. с использованием средств множительной и электронно-вычислительной техники.
В результате утраты контроля парткома за работой редакции вверенного средства массовой информации многотиражной газетой Ленинградского Педагогического института им. Герцена систематически печатаются антисоветские измышления и тенденциозно подобранные статьи, порочащие Советскую власть. Данная газета используется в качестве средства предвыборной агитации отдельными кандидатами в депутаты от ЛНФ, объединения «Демвыборы-90» и другими неформальными группами негативной ориентации.
По ряду вскрытых фактов использования государственного оборудования и техники УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области совместно с Горпрокуратурой возбуждены и расследуются уголовные дела.
В связи с необходимостью пресечения противозаконных действий неформальных групп и общественных объединений негативной направленности, а также некоторых кандидатов в депутаты, отдельных граждан и групп граждан Обком КПСС предлагает усилить контроль за использованием государственного оборудования и техники на предприятиях, в организациях и учреждениях, а также в кооперативах, в других негосударственных и общественных структурах, а также за ведомственными печатными изданиями и работой местных студий радиовещания.
Персональную ответственность за проведение соответствующих мероприятий и своевременную отчетность возложить на секретарей райкомов (горкомов) и первичных парторганизаций по идеологическим вопросам.
Заведующий сектором ОК КПСС Н.Волконицкий.
— А мне какое дело? — дочитав, пожал плечами Горлов и остался доволен своей невозмутимостью. «Так, вот чем занимается муж Ларисы», — подумал он.
— Считаешь, нет никакого дела? — прищурился Лахарев.
— Я отъеду после обеда часа на два. Не возражаешь? — сделав вид, что не расслышал, спросил Горлов.
— Опять в кооператив?
— Там кое-что привезли. Нужно обеспечить учет и усилить контроль, как партия учит. Чтобы хорошие люди потребляли по потребностям! — объяснил Горлов. — Ты ведь хороший человек, Слава. Будешь отпираться, ни за что не поверю.
— Что привезли? — заинтересовался Лахарев, но тут же нахмурился. — За помощь я, конечно, благодарен, но отпустить тебя не могу. Есть вопрос.
— Давай решим твой вопрос по быстрому и поеду. Дел — невпроворот, — удивленно сказал Горлов. Обычно Лахарев ему не мешал, даже помогал, за что регулярно получал подарки, коробки с продуктами. Несколько раз Горлов передавал ему деньги в заклеенных конвертах, помня наставления Цветкова: «Нельзя жадничать на тыле, тыл нужен прочный, железобетонный тыл».
— Касательно машбюро, которое ты организовал — все ясно. Разговоры ни к чему: я знаю, и ты знаешь, что я знаю. Плохо то, что вот-вот узнают другие, а новый скандал никому не нужен, — сказал Лахарев. — Но есть выход. Меня из райкома достают: надо помочь их кандидатам. Вот я и придумал: пусть твои девицы печатают листовки и прочую дребедень для райкома. Я Котову звонил советоваться: он не возражает, даже поддерживает, просил привет тебе передать и напомнить про вступление в партию. Сказал, что лично обеспечит.
— Хочешь, чтобы про нас такое же написали? — Горлов показал на лежавшее сверху письмо Обкома.
— Мы же не для себя! Кто нас обидит, если мы выполняем задание райкома, тот и дня не проживет, — взмахнул руками Лахарев.
— Нет, я — пас! — решительно сказал Горлов.
— Зря ты так, Боря. Вспомни, сколько раз я тебя прикрывал? А был ли случай, когда отказывал? Верно, не было! — заметив, что Горлов засомневался, воскликнул Лахарев. — А теперь, когда я прошу помочь, ты отказываешься? Это — не по-товарищески.
Горлов понимал, что Лахарев по-своему прав. «Черт с ними, рабский труд не производителен, много не наработаем», — подумал он.
— Но с одним условием: задание будешь давать ты, как начальник отдела, — поупиравшись еще немного, в конце концов согласился Горлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68