Для закрепления доказательственной базы в части противоправных связей объектов с зарубежными центрами Лепендиной был заблаговременно подставлен агент-иностранец из числа обучающихся в Ленинграде граждан Колумбии. Факт передачи агентом Лепендиной наркотического вещества и дорогостоящих предметов личного потребления надлежаще зафиксирован агентурно-оперативными мероприятиями.
Кроме того по месту совместного проживания данных объектов обнаружены антисоветские материалы и литература. В настоящее время Брусницын и Лепендина арестованы, им предъявлены обвинения по ст. 224 ч. 3 УК РСФСР.
Вместе с тем в ходе данной операции проявились отдельные недочеты, связанные в частности с недостатком обеспечивающих сил и средств, что не позволило обеспечить перекрытие места проведения обыска. Вследствие этого объект «Торин» неожиданно проник в квартиру Брусницына, где был принят за одного из понятых. В действительности «Торин» был близкой связью Брусницына и в результате недосмотра несанкционированно присутствовал при проведении обыска на квартире гр-на Брусницына, а также при его задержании. Майор милиции Иванов и сотрудники УКГБ проявили халатность, досмотр «Торина» провели поверхностно, после чего вышеупомянутые сотрудники по инициативе Иванова приняли участие в распитии спиртных напитков вместе с объектом.
После окончания обыска мер по установлению наблюдения за «Ториным» принято не было. В результате объект «Торин» вошел в контакт с майором милиции Ивановым, допустившим утечку секретной информации, что повлекло расшифровку оперативных методов органов госбезопасности и целей проводящейся операции. Кроме того, Иванов, будучи в состоянии опьянения, разъяснил «Торину», что тот не был внесен в протокол обыска, наряду с двумя сотрудниками УКГБ и рассекретил их прикрытие. Таким образом «Торину» стало известно о нарушении УПК при проведении оперативно-следственных мероприятий.
Эти недостатки были устранены после проведения разбора операции. За объектом «Торин» было установлено наблюдение литер "С" "Т" и «НН». Учитывая известную связь «Торина» с причастным к операции «Дымок» объектом «Звездочет» в отношении последнего также предприняты аналогичные меры. Установлено, что «Звездочет» до конца очередного отпуска выбыл за пределы города и области и до его возвращения непосредственной угрозы по линии расшифровки не представляет.
В то же время «Торин» проявляет значительную активность. После получения информации от майора Иванова объект провел телефонные переговоры с 24-мя руководителями неформальных объединений (НО) негативной направленности и несколькими враждебно настроенными журналистами (список объектов и предмет переговоров «Торина» с ними — в прилагаемой расшифровке мероприятия "С"), подробно ознакомив их со своей версией проведенных нами агентурно-оперативных и следственных мероприятий.
Результатом переговоров «Торина» стало решение о созыве внеочередного заседания президиума ЛНФ в расширенном составе. В связи с этим были своевременно активизированы агенты «Курский», «Брызганов» и «Клаша», ранее внедренные в руководящие органы данного НО.
На указанном совещании президиума ЛНФ, проходившим на квартире Таланова В.Л. непосредственно присутствовал агент «Клаша».
Отвечая на вопросы оперработника, данный источник сообщил наличие расшифровки проводимых нами операций среди неопределенного круга враждебно настроенных лиц (список участников данного сборища, составленный со слов агента «Клаша», отфиксирован 3-м направлением 5-й службы).
По мнению агента, следует ожидать масштабной антисоветской акции через неконтролируемые средства массовой информации, в том числе, издаваемые в Прибалтике, а также через зарубежные радиостанции «Свобода», «Би-Би-Си», «Голос Америки» и др. Цель — оклеветать органы госбезопасности, добиться освобождения Брусницына и Лепендиной от ответственности за совершенные преступления, а также добиться преимущества в ходе предстоящей кампании по выборам в Советы народных депутатов разных уровней.
Докладываю на Ваше решение о целесообразности уточнения и дополнения действующего оперплана «Волкодавы» и СКО «Дымок» в целом.
Начальник 2 отдела 5 службы,
полковник Косинов Б.В.
Приложение: упомянутое по тексту на 48 л.
отпечатано в 1-м экз. — только адресату
* * *
А в это самое время в Ленинградском Обкоме, как всегда, шуршали бумаги. Входящие аккуратно регистрировались в канцелярии общего отдела и расписывались по руководителям. Обзаведясь необходимыми резолюциями, документы размножались и поступали в исполняющие подразделения. Соответствующие начальники назначали исполнителей и строго следили за установленными сроками. Боже упаси, их превысить! Уже на следующее утро из общего отдела приходила короткая распечатка: «Нарушены сроки исполнения вх. н-ра», и ниже следовала целая строчка цифр. Последствия могли быть неблагоприятными. С подразделения снимались баллы, начислявшиеся для подведения итогов социалистического соревнования, а конкретных виновников на первый раз лишали премии, если повторялось — увольняли.
Десятки тысяч страниц упорядоченно перемещались между отделами и секторами, накапливались, сортировались и расписывались по адресам, тоннами оседали на стеллажах сектора экспедиции, и в конце концов грузились в машины фельдсвязи на заднем дворе Смольного.
Заведующий сектором Волконицкий нервничал и торопился. Истекал срок отправки внеочередного инструктивного письма. С самим собственно письмом проблем не было. Оно было давно согласовано и подписано, но в самый последний момент заколодило приложение. Второй секретарь Обкома требовал жестче разоблачать идеологических противников, называть конкретные фамилии, как можно больше фамилий.
— Хватит деликатничать! — распаляясь, кричал он. — Эти мерзавцы рядом с нами. Пусть на каждом предприятии, в каждой парторганизации знают врагов в лицо! И сами принимают меры! К каждому! Обвалять в дерьме, погрузить на тачку и — за ворота. Рабочие быстро разберутся, кто есть кто. А не разберутся — подскажем! Или мы не авангард рабочего класса?
Однако непосредственные начальники Николая Владимировича — Воронцов и Кузин — были людьми в высшей степени осторожными и требовали прямо противоположное.
Промучившись до позднего вечера, Волконицкий не стал испытывать судьбу. Слегка почиркав стенограмму недавнего совещания с журналистами, оставил выступления Гидаспова, Кузина, Суркова и Воронцова. Результат должен был устроить всех. Была конкретика, были фамилии, произнесенные с самого верха — попробуй поспорь! Но до запланированных 11 страниц не хватало двух с половиной. Их заполнила речь Мельниченко, ветерана партии с пятидесятилетним стажем.
«Старый конь борозды не испортит, хоть и вспашет неглубоко», — подумал Волкницкий и пошел получать согласующие резолюции.
КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОБКОМ КПСС
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Исх. № 961-36-дсп от 09.01.90 г. Для служебного пользования
Возврату в общий отдел не подлежит
Секретарям, зав. отделами ОК КПСС, секретарям горкомов, райкомов, секретарям парткомов с правами райкома, Общественно-политический центр и идеологический отдел ЦК КПСС, Политуправление Ленинградского военного округа, Политотдел Военно-Морской Базы, парткомы военных академий и училищ, ОК ВЛКСМ; в редакции газет «Ленинградская правда», «Ленинградский рабочий», «На страже Родины», «Защитник Балтики».
Направляем для закрытого информирования пропагандистов и лекторов системы партийной учебы и повышения квалификации идеологического актива сообщение о связи участников и руководителей неформальных политических объединений негативной (антисоветской) направленности с зарубежными преступными центрами.
Приложение: упомянутое по тексту на 11 л.
Председатель Комиссии обкома КПСС по вопросам анализа, прогнозирования и взаимодействия с общественно-политическими организациями и движениями В. Александров
2.7. Не сыскать ключа-ключика во глубок воде
По дороге в Краснодар пришлось сделать две пересадки: в Москве и Харькове. Но, переплачивая проводникам почти вдвое, он прекрасно понимал: если захотят найти — все равно найдут!
Горлов засыпал и просыпался, мимо неслись заснеженные поля и голые, черные рощи. Менялись соседи по купе, но он их не запоминал.
«Беглец бежал быстрее лани, беглец бежал быстрее лани», — строчки привязались назойливо и неотступно, скрежетали, как колеса вагона — железом о железо, но продолжение никак не вспоминалось.
Последние дни будто слились в этом стуке, с того момента, когда они сбежали из дома отдыха. Он так торопился, что даже не стал ждать утра, когда откроется бухгалтерия. Нина обещала получить деньги за неиспользованные дни потом, после его отъезда. Он толком ничего ей не объяснил потому, что и сам не понимал случившегося. Однако первая догадка — еще там во время обыска — позже стала уверенностью: причины связаны с той историей, когда он попросил Рубашкина помочь в подготовке документации. Горлов думал, что после беседы с Павлом Владимировичем из КГБ — или — Васильевичем? — все закончилось. Однако, вот — продолжение!
Где-то он слышал, что КГБ никогда не отпускает своих жертв? Задолго да перестройки можно было слушать «Голос Америки», травить анекдоты и даже читать «Доктора Живаго», но только до тех пор, пока тебя не заметили.
Так, что же им теперь от него надо? Горлов искал и не мог найти ответа, однако был уверен, что самое лучшее — как можно дольше не появляться дома.
Проехали Ростов, и погода переменилась. Солнце грело даже через запыленные окна, в оврагах лежал снег, а в полях стаяло и местами пробивалась изумрудно яркая зелень.
— Мороз ударит — озимым хана! Природа совсем разладилась, на который год опять без урожая, — глядя в окно, горестно покачал головой сосед, но Горлов промолчал.
— Суровый ты мужик, на москвича похож, — обратился к нему сосед.
— Раз похож, значит — так и есть, москвич, — сказал Горлов.
— Неужели донского казака обидишь? Не выпьешь за кампанию?
Разлили по полстакана, закусив салом и мягким хлебом, потом молча добавили, пока не кончилась бутылка. Разговаривать не хотелось, и сосед, видно, что-то почувствовал.
— Вот и моя станция! Брось, не переживай, все образуется. Удачи! — сказал он, выходя из купе.
Поезд пришел в Краснодар в два часа ночи. Горлов не предупредил Цветкова, и место не было забронировано, но он все же пошел в гостиницу «Москва», где останавливался раньше.
Горлов долго звонил, пока к дверям не подошел заспанный швейцар.
— Написано же русским языком: мест нет, — едва приоткрыв, проворчал он.
Горлов молча сунул ему пятерку и прошел внутрь.
— Кончай спать, Галка! Выходь и скажи, что некуда, а то от меня не понимают, — закричал швейцар на весь вестибюль.
Администраторша протирала глаза и на ходу поправляла сбившуюся набок юбку, но увидев Горлова, узнала и улыбнулась:
— Опять к нам? А заявки на вас нет. Ладно, поселю в исполкомский, но только до утра, сменщице скажу, что-нибудь придумаем.
Номер стоил больше тридцати рублей, но Горлов вместе с заполненной анкетой положил в паспорт пятьдесят, и администраторша осталась довольна.
Приняв душ, Горлов лег и, перед тем, как заснуть, подумал, что лучше никогда не ездить поездом.
Утром его никто не разбудил, и Горлов проспал до одиннадцати. Приняв горячий душ, он позвонил Цветкову.
— Ты в Краснодаре? — удивился тот. — Вот, не ждал, но очень кстати. Сейчас у меня запарка, а в три буду в офисе, подъезжай.
В буфете было безлюдно и пусто. Ни масла, ни колбасы не было, только яичница, и Горлов долго ждал, пока ее принесут. Запив съеденное нетеплым, едва подкрашенным чаем, он спустился в регистратуру.
Вчерашней администраторши уже не было, а та, что сидела на ее месте, смотрела хмуро и куда-то в сторону.
— Могу продлить только до вечера с условием по первому требованию.
— Что по первому требованию? — переспросил Горлов.
— Выселение! Если вас не будет, то мы вещи сами вынесем, но лучше — сдайте в камеру хранения, — сказала она, протягивая квитанцию на доплату.
Уходя из гостиницы, Горлов на всякий случай взял с собой сумку с вещами. Она была небольшой, но удобной и вместительной. До назначенного Цветковым времени оставалось больше двух часов. Он походил по базару, купил яблок и кулек орехов. Потом пошел по Красной улице вниз, по пути заходя в магазины. Деньги у него были, но ничего не приглянулось. Уже подходя к дому, где находился цветковский кооператив, Горлов заметил мужчину, которого раньше видел на базаре и в одном из магазинов. Однако тот был совсем не похож на кагэбэшника.
«У страха глаза велики», — подумал Горлов, усмехнувшись возникшему было подозрению.
— Извини, брат, запарка! Машину в Сочи отправляю, вздохнуть некогда, — Цветков опоздал почти на час и, не раздеваясь, уселся напротив.
— Что здесь происходит? Почему никто не работает? — обведя рукой пустую комнату, просил Горлов.
— Хорошо, что ты приехал — по телефону много не скажешь. Недавно вышли новые правила: продавать кооперативам по ценам в пять раз выше государственных. Представляешь во сколько нам лазеры и комплектующие будут обходиться? Мы попробовали смухлевать, дескать, раньше закупили, на старых запасах работаем, но это же смех один, долго не продержишься. Первая проверка — и загремим костями об нары. Ради чего, спрашивается? Прибыли от нашей техники, сам знаешь — кот наплакал! Короче: прикрываем старый кооператив, создаем новый, торгово-закупочный, с легким, как говорится, производственным уклоном. Через пару недель в исполкоме зарегистрируют документы, и — вперед! Чуть не забыл, за мной должок! Включая процент за груши-яблоки, которые ты в Питере пристроил, выходит двадцать восемь с небольшим тысяч. Округляем — тридцатник! Получи вместе с портфелем.
— А как же наша тема? Во всех планах стоит, у меня почти весь сектор на ней держится, — спросил Горлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68