За время пребывания в Краснодаре подозрительных, а также немотивированных контактов «Звездочета» не выявлено, исключая однократный факт скоротечных интимных отношений объекта с сотрудницей филиала Гудковой Н.Г., не поставленной на оперучет ввиду случайности данного контакта.
С учетом результатов психологического анализа личности «Звездочета» (справка прилагается) для дальнейшей отработки был привлечен агент «Лашко». В соответствии с планом «Лашко» вступил со «Звездочетом» в мягкий речевой контакт, с помощью которого установлено новое лицо из окружения данного объекта — бортпроводница 2-го класса Пулковского авиапредприятия Волконицкая Лариса Вадимовна, 1961 г.р., русская, беспартийная, образование высшее, имеет сына, муж — заведующим сектором идеологического отдела ОК КПСС тов. Волконицкий Н.А. Действуя инициативно и грамотно, «Лашко» мотивированно способствовал установлению контакта «Звездочета» с Волконицкой, однако объект предоставленной возможностью не воспользовался (проверка "С" по линии Волконицкой не проводилась ввиду характера работы ее мужа).
Анализом сводки комплекса задействованных мероприятий материалов о проведении «Звездочетом» враждебной или иной противоправной деятельности выявить не представилось возможным. Контактов с лицами, являющимися объектами спецоперации «Дымок», а также проходящими по картотеке 5-й службы и оперучетам УКГБ не установлено.
Круг общения «Звездочета» ограничен товарищами по работе и членами его семьи. Маршруты передвижения по городу — постоянные, немотивированных отклонений не зафиксировано. Личные интересы «Звездочета» замкнуты на служебной деятельности и отношениях в семье. Постоянных интимных связей не установлено.
За пределы данного круга вопросов выходит продолжающееся сотрудничество объекта с кооперативом «Лазерная акапунктура» и его руководителем Цветковым С.Н. Установлено активное участие объекта в деятельности данного кооператива, включая денежные вопросы. В переговорах Цветкова и «Звездочета» отмечено частое упоминание бывшего агента «Пегова» и заинтересованность последнего в делах кооператива. Сам «Звездочет» на связь с «Пеговым» не выходит.
В ноябре с.г. руководством УКГБ было принято решение об усилении работы по спецоперации «Дымок», а также (по инициативе подполковника Коршунова) — активизации вербовочных действий в отношении «Звездочета».
Уточненный и дополненный план агентурно-оперативных мероприятий по объекту был утвержден в установленном порядке.
Во исполнение плана были:
— по месту работы «Звездочета» проведена успешная вербовка агента «Баркас» (ДАУ № 07413/5-89.) С помощью «Баркаса» объекту выделены путевки в дом отдыха на период зимних школьных каникул;
— сотрудником отделения тов. Федоровым А.М. подготовлен агент «Ромашка» с поручением провести комбинацию во время пребывания «Звездочета» в доме отдыха для получения материалов компрометирующего характера.
Для прикрытия «Ромашки» планируется задействовать тов. Федорова А.М.
Прошу санкцию на данную агентурно-оперативную комбинацию.
Заместитель начальника отделения, майор Воронков П.К.
Приложение — Справка, упомянутая по тексту, на 23 л. — только адресату.

СЕКРЕТНО
Экз. — единственный
Справка
"О результатах психологического, нейролингивистического и поведенческого анализа личности объекта «Звездочет»
"…объект относится к психотипу «интроверт» с поведенческими и мотивирочными отклонениями в сторону инвертированной экстраверсии. Для данного психотипа характерна опора не на меняющиеся внешние обстоятельства, а на собственную систему взглядов и ценностей.
Для объекта типично взаимодействие с той частью окружающих, которая им уже «освоена» и в определенной мере — упорядочена. К новым для себя людям относится выжидательно, контакты с посторонними старается свести к минимуму. Исключением могут являться контакты с сексуальной мотивацией. В психологической деятельности объекту присуще преобладание логистических механизмов и неразвитость, возможно — замороженность, эмоциональной сферы.
Личностный психологический баланс — устойчивый, по сенсорному типу. Волевая сенсорика развита хорошо. В пространстве четвертой психологической координаты характеристики объекта резко смещены в сторону так называемой «критической области», где доминантной становится не прямая реакция на внешние сигналы, а опоследованная, с предварительным и, подчас глубоким их осмысливанием, поисками причинно-следственных связей с привлечением логистических каналов обработки информации.
Вне эмоционального накала и в рамках присущей ему логистики, объект терпелив, хладнокровен, но вовсе не беззащитен по отношению к оказываемому на него психологическому давлению. Для отражения вербальной агрессии объект может и, вероятнее всего, прибегнет к умелому манипулированию создаваемыми сценариями развития ситуации, отвечая на агрессию еще более жесткой агрессией. В неблагоприятном для себя речевом контакте объект может использовать механизмы подмены предмета разговора, подмены тезиса, изменение направления беседы, и в результате ускорить темп, захватить инициативу, и вынудив собеседника быстро перестраиваться, а в итоге — обескуражить.
Объект вряд ли склонен принимать решения под давлением, скорее он склонен форсировать исполнение задуманного…"
Резолюция: Тов. Воронкову! Подшейте ваши бумажки в дело. А куда еще? Только это и умеете. Экстрасенсы, понимаешь, в качель, богоматерь… Пять месяцев работы, и вместо результата — разводите кибернетику и графоманство псу под хвост! Даю срок до 20.01.90 г. Дадите вербовку, или — партбилет на стол! К исполнению. Косинов.
— Ну, что скажешь? — требовательно спросил генерал, принимая из рук Коршунова папку.
— Наворотили! — коротко ответил подполковник и, заметив мелькнувшее на лице собеседника одобрение, добавил. — Само по себе все, вроде, грамотно. Но непонятно — зачем?
— И я к тому же! Столько сил и средств ради какого-то засранца. Кому он нужен? Многоходовку измыслили, и все для того, чтобы подвести еще одного агента к этим прощелыгам без роду и племени. Да наших людей среди этих антисоветчиков, что карасей в садке, друг в дружку тыкаются. Толку никакого, а время поджимает. До выборов — всего три месяца, и эти дерьмократы совсем распоясались. Нам не простят, если опростоволосимся, как в прошлый раз. Дерьмократы должны сидеть в тюрьме! Да, в тюрьме, а не разводить в Советах демагогию. Знаю, у тебя опыт есть. Если имеешь наработки и предложения, докладывай!
— В самых общих чертах…
— Дело говори, не тяни резину!
— Предлагаю форсировать вторую часть оперплана, в части привлечения наиболее активных фигурантов по общеуголовным статьям. За основу взять мероприятия в отношении Азадовского и Друскина — вы на прошлом совещании в качестве примера упоминали…
— Было такое, упоминал. Помню, тогда с закладками грамотно отработали.
— С учетом имеющихся наработок успеем провести пилотную комбинацию до десятого января. Объект нужно тщательно выбрать, чтобы сразу дал признательные показания. А к концу месяца готовить веерную операцию против главарей «Демсоюза» и ЛНФ.
— Что же, в целом — одобряю! А что с твоим «Звездочетом» делать? Бросать жаль, а никуда не подшивается.
— А куда он денется? Пусть подождет, пока не к спеху, — уверенно ответил Коршунов.
— Говоришь, подождет? Нарушения за ним все же нешуточные. Может его и назначим первым? Так сказать, для разгона? — генерал взял ручку и написал: «Тов. Косинову! За нерациональное использование сил и средств объявляю Вам замечание. Тов. Воронкову ставлю на вид. Операцию в отношении „Звездочета“ передать на решение п/п-ку Коршунову.»
— Разрешите обдумать ваше предложение? — вставая, спросил Коршунов.
— Какое предложение? — удивился генерал.
— В отношении «Звездочета»…
— Не забивай мне голову. Тебе поручено, ты и решай. Этот материал, — генерал показал на лежавшую у края стола папку, — получишь, как положено. Все, можешь идти!
2.2. Тихо падает белый снег
Совещание затянулось, и выступавшие стали повторяться. Кое-кто тоскливо посматривал на двери.
— Поздно, пора заканчивать, — сказал Косинов. — С высказанными соображениями по «Звездочету» все согласны, но учитывая результаты нашей работы — не пропадать же ей — и мнение руководства, оставляем этого мудреца в качестве запасного варианта. Федоров со своим агентом выезжают в дом отдыха послезавтра и готовятся по уточненному плану. Объект номер «один» выбираем из трех наиболее ярких фигур, которых сегодня докладывали. Основной материал по ним подобран, но у нас есть еще сутки, и их надо использовать с толком. Все дела — побоку, и все силы — на отработку этой троицы. Крайний срок для решения — завтра. Иначе не успеем сладить надежное взаимодействие с милицией по месту жительства. Собираемся завтра в двадцать ноль-ноль, а в двадцать-тридцать я докладываю руководству. Думаю, «добро» получим.
— У вас, Павел Васильевич, замечания есть? — Косинов подчеркнуто уважительно обратился к Коршунову.
— Только одно — не забыть заранее проинформировать товарищей из Обкома. Ведь конечный результат во многом зависит от них. А им тоже нужно время на подготовку. Газеты, телевидение, работа в трудовых коллективах — они с этим не хуже нас справятся. А в остальном — нормально, — не вставая, ответил Коршунов.
— С кем советуешь контактировать?
— Думаю, с Волконицким…
— Знаю, проверенный кадр. Волконицкого поручим Волкову. Где Волков?
— Здесь, товарищ полковник!
— Встретишься с товарищем из Обкома, аккуратненько проинформируешь — без лишнего. Мол, есть определенные наработки, скоро будет реализация, надо готовиться. Понятно?
— Понятно!
— А учитывая корневое родство фамилий закодируем всю эту линию простенько, но со вкусом: «Волкоебы», — нахмурившись сказал Косинов и, дождавшись, пока все отсмеются, поправился: "Чего, черти, смеетесь? Я сказал — «Волкодавы!». Выждав паузу, он улыбнулся, и, глядя на него, офицеры грохнули дружным хохотом. Шум был такой, что в комнату заглянул дежурный, но, убедившись, что все в порядке, успокоился.
* * *
Поздно вечером следующего дня в Обкоме еще светились окна. Первый секретарь приказал не расходиться сотрудникам нескольких ведущих отделов. Через приемную, где уже час томился начальник УКГБ генерал-майор Сурков, то и дело сновали люди, на столе у секретаря беспрерывно трезвонили телефоны.
— Готовимся к Пленуму, — сказал вышедший от Гидаспова второй секретарь Ефремов. И добавил, кивнув на дверь в кабинет: «С нашим не соскучишься!»
Гидаспов освободился только в начале двенадцатого. Он был невелик ростом, но в полутьме огромного кабинета — горела только настольная лампа над зеленым сукном столешницы — выглядел большим и значительным. Несмотря на позднее время, секретарь Обкома был бодрым и даже, показалось Суркову, веселым.
— Посмотрел ваши наработки, — выйдя из-за своего стола и усаживаясь напротив, сказал Гидаспов. — Если связи с заграницей давно известны, то почему медлите? Наши ребята из идеологического отдела еще летом сигнализировали, что демократы готовятся к активным действиям, добывают оружие, готовят отряды боевиков. Не понимаю, почему КГБ в стороне?
Сурков знал, что никаких складов с оружием нет и, что агитация за немедленное свержение Советской власти распространяется среди контингента специально, но говорить об этом было нельзя.
— Вчера было рано, завтра будет поздно. Вынуждены работать, исходя из конкретной оперативной обстановки. Нужно выявить и нейтрализовать всех, кто опасен. Иначе вершки сорвем, а корни останутся, Борис Вениаминович, — осторожно возразил он.
— А я и не собираюсь вникать в вашу оперативную обстановку. У вас есть участок работы — вот и работайте. А что касается конкретики… Я утром звонил Михаилу Сергеевичу. Он в принципе одобряет решительные меры, но предупредил, чтобы не получилось, как у медведя в посудной лавке.
— У слона, Борис Вениаминович, — поправил Сурков.
— Чтобы не спорить, как у крупного рогатого скота, — повысил голос Гидаспов. — Мешать вам не буду, но требую одного: чтобы результаты, как вы говорите, реализации имели нужный масштаб и положительный общественный резонанс. Понятно?
— Так точно, Борис Вениаминович, понятно!
— Еще одно. Наш управделами рвется свой банк завести, чтобы кооператоры там счета держали. Мысль правильная. Будем знать, что в этой сфере творится и, если что, всем, кому надо, кислород перекроем. Как Ленин призывал: «Учитесь хозяйствовать!» Милицией и спецназом сыт не будешь. Надо кончать вольницу с кооперативами, брать их под контроль. Экономическую контрразведку создал? Не отпирайся — создал. Вот, пусть делом и займутся. Короче, свяжись с Кручинкиным и подключай своих.
Сурков снял трубку спецсвязи, едва уселся в машину.
— Начинайте! Санкцию даю, — буркнул он и, убедившись по ответу, что понят правильно, отключил аппарат.
— Товарищи офицеры! — повесив трубку, прикрикнул Косинов, и все замолчали. — Решение принято: работаем по первым двум объектам. Никому не расслабляться, действовать по утвержденному плану. Всех поздравляю с началом реализации. Успеха!
* * *
Горлов почти проснулся. Было темно и тихо, а будильник все не звонил.
— Разве сегодня выходной? — сквозь дремоту подумал он и тут же вспомнил, что начался отпуск. Нина еще спала, свернувшись клубком к стенке. Стараясь не шуметь, Горлов пошел на кухню, по дороге заглянув в комнату к детям.
— Ты уже совсем встал? Можно я с тобой? — шепотом спросил Никита, и не дожидаясь ответа, пошлепал следом.
Горлов поставил греться молоко и заварил кофе.
— Мы на елку сегодня поедем? Маша дразнится, что там настоящий зайчик живет, но я ей не верю — ведь я уже вырос, не маленький.
— Сегодня поедем. Там белки живут, а зайчика может и не быть, зайцы в лесу живут.
— И лисички?
— … и лисички, и ежата, и медвежата с оленятами, — отвечал Горлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68