grohe смесители для ванной
Однако пожаловал я к
нему вовсе не за этим, поэтому вскоре достаю и показываю ему папку с делом
о разводе. В нескольких словах я рассказываю ему про Келли Райкер, про изд
евательства, которым подвергает её самодур муж, после чего прошу в поряд
ке исключения выдать срочное предписание, запрещающее мистеру Райкеру
впредь приближаться к миссис Райкер. Киплер ненавидит дела о разводах, н
о я припер его к стенке. Тем более, что просьба моя типична для дел, когда му
ж избивает жену. Судья мне доверяет, и без лишних увещеваний подписывает
искомое предписание. О присяжных мы ни гу-гу. Они совещаются уже пятнадца
ть минут.
В коридоре меня поджидает Мясник, и я передаю ему копию заявления Келли и
подписанное судьей предписание. Мясник сам поедет к Клиффу Райкеру на сл
ужбу и лично вручит ему бумаги. Я напоминаю ему, что сделать это нужно с гл
азу на глаз, не ставя парня в неловкое положение.
Почти час мы сидим в зале суда, дожидаясь возвращения присяжных. Драммон
д со своей шайкой с одной стороны, а мы с Дот, Деком, Купером Джексоном и Хэр
ли с Гренфелдом Ц с другой. С некоторым изумлением я смотрю, как «белые во
ротнички» из «Прекрасного дара жизни» пытаются держаться от адвокатов
из «Трень-Брень». Или наоборот. Андерхолл, Олди и Лафкин Ц славная троица
Ц сидят в заднем ряду с вытянутыми рожами. Словно в ожидании расстрела.
В полдень присяжным подают обед, а нас Киплер отпускает до половины втор
ого. В желудке у меня такая буря, что мне не до еды. Я сажусь в машину, мчусь к
Робин, а по дороге звоню Келли прямо из «вольво». Она одна. Отпирает мне дв
ерь. На ней висящий мешком спортивный костюм и чужие кроссовки. У неё нет з
десь ни собственной одежды, ни туалетных принадлежностей. Передвигаетс
я Келли с трудом, превозмогая боль. Мы вдвоем спускаемся к машине, я помога
ю ей сесть на сиденье, потом поднимаю её ноги и бережно заношу внутрь. Келл
и сжимает зубы, чтобы не стонать. При солнечном свете синяки и кровоподте
ки на её лице кажутся более зловещими.
Мы выезжаем на улицу, но Келли продолжает оглядываться, словно опасаясь,
что из кустов вот-вот выскочит Клифф.
Ц Я только что возбудил дело о разводе, Ц говорю я, протягивая ей папку. К
елли раскрывает её и начинает читать.
Ц Когда он получит это предписание? Ц спрашивает она, когда мы останавл
иваемся на перекрестке.
Ц Думаю, что прямо сейчас.
Ц Он озвереет.
Ц Он давно уже озверел.
Ц Он тебе отомстит.
Ц Пусть только сунется. Впрочем, он не решится Ц он трус. Мужчины, избива
ющие своих жен Ц самые отъявленные трусы. В любом случае, за меня не беспо
койся. У меня есть пистолет.
* * *
Мы подкатываем к старому и неприметному дому, который ничем не выделяетс
я среди домов, выстроившихся по соседству. Стоит он в глубине, в тени дерев
ьев, перед ним раскинулась просторная лужайка с аккуратно подстриженны
м газоном. Любопытным соседям придется вывихнуть шею, чтобы подглядеть,
что тут творится. Я останавливаюсь в конце подъездной аллеи, где уже стоя
т два автомобиля. Оставляю Келли в машине, а сам обхожу здание сбоку и стуч
усь в дверь. Из переговорного устройства звучит голос, меня просят предс
тавиться. Да, безопасность здесь блюдут. Все окна плотно зашторены. Задни
й двор отгорожен высоченным забором.
Дверь приоткрывается, и передо мной предстает дородная молодая женщина.
Она подозрительно оглядывает меня с головы до ног. Я стараюсь держать се
бя в руках. После пяти дней нервы мои на пределе.
Ц Мне нужна Бетти Норвилл, Ц говорю я.
Ц Это я. А где Келли?
Я киваю в сторону «вольво».
Ц Ведите её сюда.
Мне было бы проще отнести Келли на руках, но ноги её сзади так болят, что ей
легче идти самой. Мы медленно бредем ко входу и преодолеваем крыльцо. Мне
кажется, будто я сопровождаю девяностолетнюю бабулю. Бетти приветливо у
лыбается и проводит нас в небольшую комнатенку. Это что-то вроде приемно
й. Мы с Келли располагаемся за столом напротив Бетти. Утром я беседовал с н
ей по телефону, и она хочет взглянуть на бумаги. Она быстро пробегает их гл
азами. Мы с Келли держимся за руки.
Бетти, замечая это, спрашивает:
Ц Значит вы её адвокат?
Ц Да. И друг.
Бетти переводит взгляд на Келли.
Ц Когда вам снова к врачу идти?
Ц Через неделю.
Ц А пока вы в медицинской помощи не нуждаетесь?
Ц Нет.
Ц Лекарства вам нужны?
Ц Обычные обезболивающие средства.
Все бумаги, кажется, в порядке. Я выписываю чек на двести долларов Ц задат
ок и оплата за первый день.
Ц Мы не являемся официальным учреждением, Ц объясняет Бетти. Ц Это ча
стный пансион Ц убежище для пострадавших женщин, жизни которых грозит о
пасность. Владеет пансионом женщина, которая и сама прошла через все мук
и ада. В этом районе таких пансионов несколько. Нас здесь никто не знает. И
никто не представляет, что происходит за стенами этого дома. Мы бы хотели
и дальше держать это в тайне. Вы готовы держать язык за зубами?
Ц Конечно. Ц Мы дружно киваем, и Бетти подсовывает мне договор на подпи
сь.
Ц Но это не противоречит нашему законодательству? Ц спрашивает Келли.
Вполне резонный вопрос, учитывая все обстоятельства.
Ц Нет, нисколько. В худшем случае нас могут закрыть. Тогда мы просто пере
беремся в другое место. Но здесь мы находимся уже несколько лет, и никто не
сказал и слова. Кстати, вам известно, что максимальный срок пребывания Ц
неделя?
Ц Да.
Ц Вы должны заранее продумать, куда переедете потом.
Надеюсь, что ко мне домой, но пока мы это не обсуждали.
Ц Сколько женщин проживают здесь в настоящее время? Ц интересуюсь я.
Ц Пятеро. У Келли будет отдельная комната с ванной. Готовят здесь неплох
о, кормят трижды в день. Есть можете вместе с остальными либо, при желании,
в своей комнате. Врача и юрисконсульта у нас нет. Советов мы не даем и вече
ринок не устраиваем. Мы только окружаем наших постоялиц любовью и забото
й. Здесь вы находитесь в полной безопасности. Никто вас не найдет. Вдобаво
к у нас есть вооруженный охранник.
Ц А он может навещать меня? Ц спрашивает Келли, кивая на меня.
Ц Гостей мы допускаем строго по одиночке, и каждое посещение следует об
говорить заранее. По дороге вам следует удостовериться, что за вами не сл
едят. И еще, извините, но на ночь мы гостей мы не оставляем.
Ц Понятно, Ц соглашаюсь я.
Ц Еще вопросы есть? Если нет, то я готова проводить Келли в её комнату. А вы
можете приехать вечером.
Намек понят. Я прощаюсь с Келли и обещаю навестить её вечером. Она просит,
чтобы я прихватил с собой пиццу. В конце концов, сегодня пятница.
Садясь в машину, я вдруг поймал себя на мысли, что поселил Келли в настояще
м подполье.
* * *
В коридоре перед залом суда меня останавливает репортер из кливлендско
й газеты. Известно ли мне, что генеральный прокурор штата Огайо вплотную
занялся расследованием деятельности «Прекрасного дара жизни»? Я не отв
ечаю. Репортер следует за мной в зал суда. Дек сидит за нашим столом в один
очестве. Адвокаты из команды Драммонда втихую травят анекдоты. Киплера е
щё нет. Все ждут.
Мясник всучил Клиффу Райкеру судебное предписание, поймав мужа Келли в д
верях по пути на ланч. Райкер вспылил. Мясник выразил немедленную готовн
ость померяться силой, но Райкер, бранясь, поспешно слинял. На всех бумага
х проставлено мое имя, так что отныне мне следует держать ухо востро.
По мере того, как стрелки часов приближаются к двум часам дня, в зал подтяг
иваются остальные. Появляется Букер и усаживается рядом с нами. С затяну
вшегося ланча возвращаются Купер Джексон, Хэрли и Гренфелд. Заметно, что
они пропустили по нескольку рюмок. Репортер из Кливленда устраивается с
зади. Желающих дать ему интервью не нашлось.
Все строят догадки по поводу столь долгого отсутствия присяжных. Принят
о считать, что в подобных делах быстро принятый вердикт благоприятствуе
т истцу. Затяжка времени означает, что присяжные колеблются. Я слушаю эти
предположения и нетерпеливо ерзаю на стуле. Несколько раз покидаю зал, ч
тобы размяться, промочить горло, зайти в туалет или перехватить кусок-др
угой в местном буфете. На ногах мне переносить ожидание легче, чем в зале.
Под ложечкой противно сосет, а сердце стучит, как отбойный молоток.
Букер, знающий меня лучше других, прогуливается вместе со мной. Ему тоже н
е по себе. Мы бесцельно слоняемся по облицованным мрамором коридорам, уб
ивая время. Ожидание сводит с ума. В такие минуты крайне важно чувствоват
ь рядом локоть друга. Я в очередной раз благодарю Букера за то, что он приш
ел. По его словам, предстоящее зрелище он не променяет ни на что на свете.
К половине четвертого я окончательно понимаю, что проиграл. Иди все как п
о маслу, присяжным вообще не о чем было бы совещаться. Им было достаточно о
пределить долю компенсации в процентах и подсчитать итог в долларовом и
счислении. Наверное, я был излишне самоуверен. В моем мозгу лихорадочно п
роносятся ужасные воспоминания о вердиктах на смехотворно низкую сумм
у, которыми так славится наш округ. Похоже, и меня ждет эта участь. Неужели
я стану очередным примером адвоката-неудачника, который забыл о том, что
в Мемфисе нужно соглашаться на любые отступные, сколь бы мизерными они н
и казались? Время ползет мучительно медленно.
И вдруг откуда-то издалека я слышу голос, выкликивающий мое имя. Это Дек, о
н выскочил в коридор и суматошно размахивает руками.
Ц О Господи, Ц бормочу я.
Ц Возьми себя в руки, Ц напоминает Букер, и мы опрометью несемся к залу с
уда. Я набираю полную грудь воздуха, возношу краткую молитву Господу и за
хожу внутрь. Драммонд с четверкой верных псов уже на месте. Дот в полном од
иночестве сидит за нашим столом. Все уже в полном сборе. Я прохожу мимо бар
ьера, отделяющего ложу присяжных от зала, и вижу, что присяжные уже рассаж
иваются. По лицам их прочитать ничего нельзя. Дождавшись, пока все усядут
ся, его честь спрашивает:
Ц Вынесло ли жюри вердикт?
Бен Чарнс, молодой афро-американец, недавний выпускник колледжа, избран
ный председателем жюри, отвечает:
Ц Да, ваша честь.
Ц И он написан на бумаге, согласно моему распоряжению?
Ц Да, сэр.
Ц Встаньте и зачитайте его.
Чарнс медленно встает. В руке он держит лист бумаги, который заметно дрож
ит. Но это ничто по сравнению с тем, как трясусь я. Я не могу дышать. Голова к
ружится, а перед глазами плывут круги. А вот Дот на удивление спокойна. В б
итве с «Прекрасным даром жизни» она уже победила. Враг публично призналс
я, что был не прав. Остальное её не волнует.
Я даю себе слово, что, каков бы ни был вердикт, приму его бесстрастно, с каме
нным лицом. Так меня учили. Я вывожу какие-то каракули в блокноте. Мимолет
ный взгляд влево убеждает меня, что и вся драммондовская пятерка поглоще
на какой-то писаниной.
Чарнс прокашливается и начинает читать:
Ц Мы, жюри присяжных, решили дело в пользу истицы, оценив размеры фактиче
ски причиненного ей ущерба в двести тысяч долларов. Ц Он на мгновение за
молкает. Глаза всех присутствующих прикованы к листу бумаги в его руках.
Пока ничего неожиданного не происходит. Чарнс снова откашливается и про
должает: Ц Кроме того, мы, жюри присяжных, присуждаем истице компенсацию
морального ущерба в размере пятидесяти миллионов долларов.
Кто-то за моей спиной громко ахает, Драммонд с собратьями каменеют, и на н
есколько мгновений воцаряется тишина. Бомба падает, взрывается и вот, по
прошествии нескольких секунд, все оглядываются, высматривая потери. Пох
оже, смертельно раненных нет, и можно перевести дыхание.
Хотя незнакомому человеку разобрать мои каракули невозможно, оказывае
тся, я сам того не ведая накарябал в блокноте именно эти цифры. Я отчаянно
стараюсь не улыбаться, хотя для этого мне приходится закусить нижнюю губ
у едва ли не до крови. Я сижу и разрываюсь на части. Мне бы хотелось, наприме
р, взлететь на стол и исполнить нечто вроде танца подвыпившего дервиша. Е
ще я готов перемахнуть через барьер и облобызать присяжным ноги. Меня та
к и подмывает продемонстрировать непристойный жест драммондовцам. И уж,
конечно, я бы с радостью расцеловал судью Киплера.
Однако я умудряюсь сохранять невозмутимость и просто шепчу Дот:
Ц Поздравляю.
Дот не отвечает. Я возвожу глаза и вижу, что его честь внимательно вчитыва
ется в вердикт, который передал ему пристав. Я перевожу взгляд на присяжн
ых Ц большинство из них смотрит на меня. Тут уж не улыбнуться нельзя. Я ки
ваю и мысленно благодарю их.
Затем я рисую в блокноте крест, а под ним записываю имя Ц Донни Рэй Блейк.
Закрываю глаза и вызываю в уме его образ, тот который мне особенно дорог
Ц Донни Рэй сидит на складном стуле, наблюдает за игрой в софтбол, жует по
пкорн и улыбается; он счастлив уже потому, что присутствует на матче. В гор
ле моем начинает першить, а на глаза наворачиваются слезы. Нет, не должен о
н был умирать.
Ц Вердикт составлен правильно, Ц произносит Киплер. Еще бы, черт побери
! Он обращается к присяжным, благодарит их за честно выполненный граждан
ский долг, говорит, что чеки (на чисто символическую сумму) будут отправле
ны им на следующей неделе, просит воздержаться от обсуждения подробност
ей дела с кем бы то ни было и разрешает покинуть зал. Присяжные встают с ме
ст и гуськом выходят из зала следом за приставом. Все, больше я их не увижу.
Будь на то моя воля, я бы с удовольствием подарил каждому из них по миллион
у.
Киплер тоже отчаянно пытается сохранить торжественный вид.
Ц Ходатайства и апелляции я буду принимать на следующей неделе. Вы полу
чите соответствующие бумаги от моего секретаря. Вопросы есть?
Я только мотаю головой. О чем мне ещё просить?
Ц Нет, ваша честь, Ц бормочет Лео, даже не вставая. Его приспешники лихор
адочно сгребают со стола бумаги и рассовывают их по атташе-кейсам. Им не т
ерпится унести отсюда ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
нему вовсе не за этим, поэтому вскоре достаю и показываю ему папку с делом
о разводе. В нескольких словах я рассказываю ему про Келли Райкер, про изд
евательства, которым подвергает её самодур муж, после чего прошу в поряд
ке исключения выдать срочное предписание, запрещающее мистеру Райкеру
впредь приближаться к миссис Райкер. Киплер ненавидит дела о разводах, н
о я припер его к стенке. Тем более, что просьба моя типична для дел, когда му
ж избивает жену. Судья мне доверяет, и без лишних увещеваний подписывает
искомое предписание. О присяжных мы ни гу-гу. Они совещаются уже пятнадца
ть минут.
В коридоре меня поджидает Мясник, и я передаю ему копию заявления Келли и
подписанное судьей предписание. Мясник сам поедет к Клиффу Райкеру на сл
ужбу и лично вручит ему бумаги. Я напоминаю ему, что сделать это нужно с гл
азу на глаз, не ставя парня в неловкое положение.
Почти час мы сидим в зале суда, дожидаясь возвращения присяжных. Драммон
д со своей шайкой с одной стороны, а мы с Дот, Деком, Купером Джексоном и Хэр
ли с Гренфелдом Ц с другой. С некоторым изумлением я смотрю, как «белые во
ротнички» из «Прекрасного дара жизни» пытаются держаться от адвокатов
из «Трень-Брень». Или наоборот. Андерхолл, Олди и Лафкин Ц славная троица
Ц сидят в заднем ряду с вытянутыми рожами. Словно в ожидании расстрела.
В полдень присяжным подают обед, а нас Киплер отпускает до половины втор
ого. В желудке у меня такая буря, что мне не до еды. Я сажусь в машину, мчусь к
Робин, а по дороге звоню Келли прямо из «вольво». Она одна. Отпирает мне дв
ерь. На ней висящий мешком спортивный костюм и чужие кроссовки. У неё нет з
десь ни собственной одежды, ни туалетных принадлежностей. Передвигаетс
я Келли с трудом, превозмогая боль. Мы вдвоем спускаемся к машине, я помога
ю ей сесть на сиденье, потом поднимаю её ноги и бережно заношу внутрь. Келл
и сжимает зубы, чтобы не стонать. При солнечном свете синяки и кровоподте
ки на её лице кажутся более зловещими.
Мы выезжаем на улицу, но Келли продолжает оглядываться, словно опасаясь,
что из кустов вот-вот выскочит Клифф.
Ц Я только что возбудил дело о разводе, Ц говорю я, протягивая ей папку. К
елли раскрывает её и начинает читать.
Ц Когда он получит это предписание? Ц спрашивает она, когда мы останавл
иваемся на перекрестке.
Ц Думаю, что прямо сейчас.
Ц Он озвереет.
Ц Он давно уже озверел.
Ц Он тебе отомстит.
Ц Пусть только сунется. Впрочем, он не решится Ц он трус. Мужчины, избива
ющие своих жен Ц самые отъявленные трусы. В любом случае, за меня не беспо
койся. У меня есть пистолет.
* * *
Мы подкатываем к старому и неприметному дому, который ничем не выделяетс
я среди домов, выстроившихся по соседству. Стоит он в глубине, в тени дерев
ьев, перед ним раскинулась просторная лужайка с аккуратно подстриженны
м газоном. Любопытным соседям придется вывихнуть шею, чтобы подглядеть,
что тут творится. Я останавливаюсь в конце подъездной аллеи, где уже стоя
т два автомобиля. Оставляю Келли в машине, а сам обхожу здание сбоку и стуч
усь в дверь. Из переговорного устройства звучит голос, меня просят предс
тавиться. Да, безопасность здесь блюдут. Все окна плотно зашторены. Задни
й двор отгорожен высоченным забором.
Дверь приоткрывается, и передо мной предстает дородная молодая женщина.
Она подозрительно оглядывает меня с головы до ног. Я стараюсь держать се
бя в руках. После пяти дней нервы мои на пределе.
Ц Мне нужна Бетти Норвилл, Ц говорю я.
Ц Это я. А где Келли?
Я киваю в сторону «вольво».
Ц Ведите её сюда.
Мне было бы проще отнести Келли на руках, но ноги её сзади так болят, что ей
легче идти самой. Мы медленно бредем ко входу и преодолеваем крыльцо. Мне
кажется, будто я сопровождаю девяностолетнюю бабулю. Бетти приветливо у
лыбается и проводит нас в небольшую комнатенку. Это что-то вроде приемно
й. Мы с Келли располагаемся за столом напротив Бетти. Утром я беседовал с н
ей по телефону, и она хочет взглянуть на бумаги. Она быстро пробегает их гл
азами. Мы с Келли держимся за руки.
Бетти, замечая это, спрашивает:
Ц Значит вы её адвокат?
Ц Да. И друг.
Бетти переводит взгляд на Келли.
Ц Когда вам снова к врачу идти?
Ц Через неделю.
Ц А пока вы в медицинской помощи не нуждаетесь?
Ц Нет.
Ц Лекарства вам нужны?
Ц Обычные обезболивающие средства.
Все бумаги, кажется, в порядке. Я выписываю чек на двести долларов Ц задат
ок и оплата за первый день.
Ц Мы не являемся официальным учреждением, Ц объясняет Бетти. Ц Это ча
стный пансион Ц убежище для пострадавших женщин, жизни которых грозит о
пасность. Владеет пансионом женщина, которая и сама прошла через все мук
и ада. В этом районе таких пансионов несколько. Нас здесь никто не знает. И
никто не представляет, что происходит за стенами этого дома. Мы бы хотели
и дальше держать это в тайне. Вы готовы держать язык за зубами?
Ц Конечно. Ц Мы дружно киваем, и Бетти подсовывает мне договор на подпи
сь.
Ц Но это не противоречит нашему законодательству? Ц спрашивает Келли.
Вполне резонный вопрос, учитывая все обстоятельства.
Ц Нет, нисколько. В худшем случае нас могут закрыть. Тогда мы просто пере
беремся в другое место. Но здесь мы находимся уже несколько лет, и никто не
сказал и слова. Кстати, вам известно, что максимальный срок пребывания Ц
неделя?
Ц Да.
Ц Вы должны заранее продумать, куда переедете потом.
Надеюсь, что ко мне домой, но пока мы это не обсуждали.
Ц Сколько женщин проживают здесь в настоящее время? Ц интересуюсь я.
Ц Пятеро. У Келли будет отдельная комната с ванной. Готовят здесь неплох
о, кормят трижды в день. Есть можете вместе с остальными либо, при желании,
в своей комнате. Врача и юрисконсульта у нас нет. Советов мы не даем и вече
ринок не устраиваем. Мы только окружаем наших постоялиц любовью и забото
й. Здесь вы находитесь в полной безопасности. Никто вас не найдет. Вдобаво
к у нас есть вооруженный охранник.
Ц А он может навещать меня? Ц спрашивает Келли, кивая на меня.
Ц Гостей мы допускаем строго по одиночке, и каждое посещение следует об
говорить заранее. По дороге вам следует удостовериться, что за вами не сл
едят. И еще, извините, но на ночь мы гостей мы не оставляем.
Ц Понятно, Ц соглашаюсь я.
Ц Еще вопросы есть? Если нет, то я готова проводить Келли в её комнату. А вы
можете приехать вечером.
Намек понят. Я прощаюсь с Келли и обещаю навестить её вечером. Она просит,
чтобы я прихватил с собой пиццу. В конце концов, сегодня пятница.
Садясь в машину, я вдруг поймал себя на мысли, что поселил Келли в настояще
м подполье.
* * *
В коридоре перед залом суда меня останавливает репортер из кливлендско
й газеты. Известно ли мне, что генеральный прокурор штата Огайо вплотную
занялся расследованием деятельности «Прекрасного дара жизни»? Я не отв
ечаю. Репортер следует за мной в зал суда. Дек сидит за нашим столом в один
очестве. Адвокаты из команды Драммонда втихую травят анекдоты. Киплера е
щё нет. Все ждут.
Мясник всучил Клиффу Райкеру судебное предписание, поймав мужа Келли в д
верях по пути на ланч. Райкер вспылил. Мясник выразил немедленную готовн
ость померяться силой, но Райкер, бранясь, поспешно слинял. На всех бумага
х проставлено мое имя, так что отныне мне следует держать ухо востро.
По мере того, как стрелки часов приближаются к двум часам дня, в зал подтяг
иваются остальные. Появляется Букер и усаживается рядом с нами. С затяну
вшегося ланча возвращаются Купер Джексон, Хэрли и Гренфелд. Заметно, что
они пропустили по нескольку рюмок. Репортер из Кливленда устраивается с
зади. Желающих дать ему интервью не нашлось.
Все строят догадки по поводу столь долгого отсутствия присяжных. Принят
о считать, что в подобных делах быстро принятый вердикт благоприятствуе
т истцу. Затяжка времени означает, что присяжные колеблются. Я слушаю эти
предположения и нетерпеливо ерзаю на стуле. Несколько раз покидаю зал, ч
тобы размяться, промочить горло, зайти в туалет или перехватить кусок-др
угой в местном буфете. На ногах мне переносить ожидание легче, чем в зале.
Под ложечкой противно сосет, а сердце стучит, как отбойный молоток.
Букер, знающий меня лучше других, прогуливается вместе со мной. Ему тоже н
е по себе. Мы бесцельно слоняемся по облицованным мрамором коридорам, уб
ивая время. Ожидание сводит с ума. В такие минуты крайне важно чувствоват
ь рядом локоть друга. Я в очередной раз благодарю Букера за то, что он приш
ел. По его словам, предстоящее зрелище он не променяет ни на что на свете.
К половине четвертого я окончательно понимаю, что проиграл. Иди все как п
о маслу, присяжным вообще не о чем было бы совещаться. Им было достаточно о
пределить долю компенсации в процентах и подсчитать итог в долларовом и
счислении. Наверное, я был излишне самоуверен. В моем мозгу лихорадочно п
роносятся ужасные воспоминания о вердиктах на смехотворно низкую сумм
у, которыми так славится наш округ. Похоже, и меня ждет эта участь. Неужели
я стану очередным примером адвоката-неудачника, который забыл о том, что
в Мемфисе нужно соглашаться на любые отступные, сколь бы мизерными они н
и казались? Время ползет мучительно медленно.
И вдруг откуда-то издалека я слышу голос, выкликивающий мое имя. Это Дек, о
н выскочил в коридор и суматошно размахивает руками.
Ц О Господи, Ц бормочу я.
Ц Возьми себя в руки, Ц напоминает Букер, и мы опрометью несемся к залу с
уда. Я набираю полную грудь воздуха, возношу краткую молитву Господу и за
хожу внутрь. Драммонд с четверкой верных псов уже на месте. Дот в полном од
иночестве сидит за нашим столом. Все уже в полном сборе. Я прохожу мимо бар
ьера, отделяющего ложу присяжных от зала, и вижу, что присяжные уже рассаж
иваются. По лицам их прочитать ничего нельзя. Дождавшись, пока все усядут
ся, его честь спрашивает:
Ц Вынесло ли жюри вердикт?
Бен Чарнс, молодой афро-американец, недавний выпускник колледжа, избран
ный председателем жюри, отвечает:
Ц Да, ваша честь.
Ц И он написан на бумаге, согласно моему распоряжению?
Ц Да, сэр.
Ц Встаньте и зачитайте его.
Чарнс медленно встает. В руке он держит лист бумаги, который заметно дрож
ит. Но это ничто по сравнению с тем, как трясусь я. Я не могу дышать. Голова к
ружится, а перед глазами плывут круги. А вот Дот на удивление спокойна. В б
итве с «Прекрасным даром жизни» она уже победила. Враг публично призналс
я, что был не прав. Остальное её не волнует.
Я даю себе слово, что, каков бы ни был вердикт, приму его бесстрастно, с каме
нным лицом. Так меня учили. Я вывожу какие-то каракули в блокноте. Мимолет
ный взгляд влево убеждает меня, что и вся драммондовская пятерка поглоще
на какой-то писаниной.
Чарнс прокашливается и начинает читать:
Ц Мы, жюри присяжных, решили дело в пользу истицы, оценив размеры фактиче
ски причиненного ей ущерба в двести тысяч долларов. Ц Он на мгновение за
молкает. Глаза всех присутствующих прикованы к листу бумаги в его руках.
Пока ничего неожиданного не происходит. Чарнс снова откашливается и про
должает: Ц Кроме того, мы, жюри присяжных, присуждаем истице компенсацию
морального ущерба в размере пятидесяти миллионов долларов.
Кто-то за моей спиной громко ахает, Драммонд с собратьями каменеют, и на н
есколько мгновений воцаряется тишина. Бомба падает, взрывается и вот, по
прошествии нескольких секунд, все оглядываются, высматривая потери. Пох
оже, смертельно раненных нет, и можно перевести дыхание.
Хотя незнакомому человеку разобрать мои каракули невозможно, оказывае
тся, я сам того не ведая накарябал в блокноте именно эти цифры. Я отчаянно
стараюсь не улыбаться, хотя для этого мне приходится закусить нижнюю губ
у едва ли не до крови. Я сижу и разрываюсь на части. Мне бы хотелось, наприме
р, взлететь на стол и исполнить нечто вроде танца подвыпившего дервиша. Е
ще я готов перемахнуть через барьер и облобызать присяжным ноги. Меня та
к и подмывает продемонстрировать непристойный жест драммондовцам. И уж,
конечно, я бы с радостью расцеловал судью Киплера.
Однако я умудряюсь сохранять невозмутимость и просто шепчу Дот:
Ц Поздравляю.
Дот не отвечает. Я возвожу глаза и вижу, что его честь внимательно вчитыва
ется в вердикт, который передал ему пристав. Я перевожу взгляд на присяжн
ых Ц большинство из них смотрит на меня. Тут уж не улыбнуться нельзя. Я ки
ваю и мысленно благодарю их.
Затем я рисую в блокноте крест, а под ним записываю имя Ц Донни Рэй Блейк.
Закрываю глаза и вызываю в уме его образ, тот который мне особенно дорог
Ц Донни Рэй сидит на складном стуле, наблюдает за игрой в софтбол, жует по
пкорн и улыбается; он счастлив уже потому, что присутствует на матче. В гор
ле моем начинает першить, а на глаза наворачиваются слезы. Нет, не должен о
н был умирать.
Ц Вердикт составлен правильно, Ц произносит Киплер. Еще бы, черт побери
! Он обращается к присяжным, благодарит их за честно выполненный граждан
ский долг, говорит, что чеки (на чисто символическую сумму) будут отправле
ны им на следующей неделе, просит воздержаться от обсуждения подробност
ей дела с кем бы то ни было и разрешает покинуть зал. Присяжные встают с ме
ст и гуськом выходят из зала следом за приставом. Все, больше я их не увижу.
Будь на то моя воля, я бы с удовольствием подарил каждому из них по миллион
у.
Киплер тоже отчаянно пытается сохранить торжественный вид.
Ц Ходатайства и апелляции я буду принимать на следующей неделе. Вы полу
чите соответствующие бумаги от моего секретаря. Вопросы есть?
Я только мотаю головой. О чем мне ещё просить?
Ц Нет, ваша честь, Ц бормочет Лео, даже не вставая. Его приспешники лихор
адочно сгребают со стола бумаги и рассовывают их по атташе-кейсам. Им не т
ерпится унести отсюда ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81