Он кидает мне на стол листок. Я п
одхватываю на лету.
Ц Копия полицейского рапорта, Ц ворчит он, уже направляясь к двери.
Ц Обо мне? Ц спрашиваю я в ужасе.
Ц Да нет же, черт возьми! Это сообщение об аварии. На углу Эйрвейз и Шелби п
роизошло автомобильное столкновение, и машина разбита. Это в двух кварта
лах отсюда. Может, пьяный шофер виноват. Такое впечатление, что он ехал на
красный свет. Ц Брюзер замолкает и внимательно смотрит на меня.
Ц Разве мы представляем одну из…
Ц Еще нет! Но вот в этом и заключается твоя задача. Возьмись за дело, прове
рь, как все случилось. Подпиши договор на расследование. Займись доскона
льно. Кажется, дело пахнет серьезными телесными повреждениями.
Я совершенно растерян, но он оставляет меня в этом состоянии, хлопая двер
ью, и я слышу, как он, ворча, идет дальше по коридору.
Полицейский рапорт содержит имена водителей, пассажиров, адреса, телефо
ны, сообщения, что с машинами и какие травмы получили люди, и показания сви
детелей происшествия.
Здесь есть схема-план, представляющая, как, по мнению полицейского, все сл
училось, и другой набросок, демонстрирующий состояние, в котором он наше
л машины после аварии. Оба водителя пострадали и отправлены в больницу, и
тот, кто ехал на красный свет, был, очевидно, пьян.
Интересный документ, но что мне с ним делать? Авария произошла десять мин
ут одиннадцатого вчера вечером, но Брюзер уже каким-то образом сумел пер
вым наложить на справки свои цепкие руки сегодня утром. Я опять читаю рап
орт и затем долго смотрю на него в задумчивости.
Стук в дверь извлекает меня из недоуменного, растерянного состояния.
Ц Войдите, Ц говорю я.
Дверь тихонько скрипит, и тощий низенький человечек просовывает голову
в щель.
Ц Руди? Ц произносит он тихим, нервным голосом.
Ц Да, входите.
Он проскальзывает в едва приотворенную дверь и словно прокрадывается к
стулу напротив.
Ц Я Ц Дек Шиффлет. Ц Он садится, не потрудившись поздороваться или улы
бнуться. Ц Брюзер сказал, что у вас на руках дело, о котором вы хотели посо
ветоваться. Ц Он оглядывается через плечо, словно кто-то вошел следом и
теперь подслушивает наш разговор.
Ц Приятно познакомиться, Ц говорю я.
Трудно сказать, сколько Деку лет, сорок, но, может быть, и пятьдесят. У него с
овсем мало волос, оставшиеся пряди он сильно помадит и расчесывает так, ч
то они лежат поперек большой лысины. Клочки волос над ушами жидкие и почт
и седые.
У него большие очки в металлической оправе с толстыми и очень грязными с
теклами. Трудно сказать, то ли у него большая голова, то ли туловище чересч
ур маленькое, но они явно друг другу не соответствуют. Лоб у него как бы ра
зделяется на две круглые половины, соединенные в центре глубокой морщин
ой, которая затем резко опускается к носу.
Бедняга Дек один из самых некрасивых мужчин, которых я когда-либо видел. Л
ицо хранит шрамы юношеских угрей.
Подбородка практически нет. При разговоре нос у него морщится, губа зади
рается, так что видны четыре больших верхних зуба, все одинаковой величи
ны.
Воротник его белой с двумя нагрудными карманами грязноватой рубашки из
мят, а узел на простом красном вязаном галстуке величиной с мой кулак.
Ц Да, действительно, мне нужен совет. Ц Я стараюсь не встречаться взгля
дом с двумя огромными глазами, изучающими меня из-за толстых грязных сте
кол. Ц Это дело о страховке. Вы здесь адвокатом работаете?
Нос и губы одновременно морщит улыбка. Блестят зубы.
Ц Да, вроде того. Но на самом деле нет, понимаете, я не адвокат. Еще нет. Я учи
лся в колледже, но не выдержал экзамена на звание адвоката.
Значит, родственная душа.
Ц О, вот как, Ц откликаюсь я. Ц А когда вы окончили юридический колледж?

Ц Пять лет назад. Понимаете, у меня все время сложности со сдачей экзамен
ов. Шесть попыток.
Мне об этом неприятно слышать.
Ц М-м, Ц бормочу я. Честное слово, не думал, что найдется человек, способн
ый сдавать экзамен столько раз. Ц Сожалею, что вам так не везет.
Ц А когда вы сдаете? Ц спрашивает он, нервно озираясь.
Дек сидит на краешке стула, будто в любую минуту готов выскочить за дверь,
если понадобится. Большим и указательным пальцами правой руки он щиплет
кожу тыльной стороны на левой.
Ц В июле. Трудное положение, правда?
Ц Да, очень трудное, я бы сказал. Я уже год как больше не сдаю. И не знаю, решу
сь ли еще раз.
Ц А где вы учились? Ц спрашиваю я, потому что своим сообщением он застав
ляет меня тоже нервничать. Я уже не уверен, что вообще следует толковать с
ним относительно блейковского дела. Что он сможет предложить? Сумеет ли
в него врубиться как следует?
Ц В Калифорнии, Ц отвечает он, и его лицо подергивается от такого сильн
ого тика, какого я никогда не видал. Глаза хлопают, брови дергаются, губы д
рожат. Ц Вечернее отделение. В то время я был уже женат и работал по пятьд
есят часов в неделю. Для занятий времени оставалось мало. Сдал трехлетни
й курс только за пять лет. Жена меня бросила. Уехала. Ц Слова его замирают,
по мере того как фразы становятся короче, и приходится по нескольку секу
нд ждать продолжения.
Ц Ага. Ладно, а давно вы работаете на Брюзера?
Ц Почти три года. Он относится ко мне так же, как к другим служащим, не дела
я различий. Я нахожу ему дела, разрабатываю их, даю ключ. И все довольны. Он о
бычно просит меня отслеживать дела со страховками, когда они нам подвора
чиваются. Я работал восемнадцать лет на «Пасифик мьючел». Меня уже стало
тошнить от них. Вот я и поступил тогда в юридический колледж. Ц Слова опя
ть замирают.
Я смотрю и жду.
Ц А что бывает, когда вам надо выступать в суде?
Он кротко улыбается, мол, все это можно обойти, словчить.
Ц Ну, несколько раз мне все равно удавалось, правда. И до сих пор меня не ул
ичили. Знаете, там очень много адвокатов, за всеми не уследить. Если нам пр
едстоит суд, я прошу пойти со мной Брюзера. Или еще кого-нибудь из наших.
Ц Брюзер говорил, что в фирме работают пять адвокатов.
Ц Да. Я, Брюзер, Никлас, Токсер и Ридж. И я бы не стал называть нашу контору ф
ирмой. У нас каждый сам за себя. Вы это скоро узнаете. Сами будете находить
себе дела и клиентов и удерживать треть от всех гонораров.
Меня подкупает его откровенность, и я жму дальше:
Ц Это выгодно?
Ц Зависит от того, на что вы рассчитываете, Ц отвечает он, нервно ерзая н
а месте, словно Брюзер может его подслушать. Ц У нас здесь большая конкур
енция. Мне это очень подходит, потому что я могу сделать сорок тысяч в год,
занимаясь делами без лицензии. Но вы, однако, никому об этом не рассказыва
йте.
Да мне и в голову такое не придет.
Ц А на каких условиях вы будете участвовать со мной в деле о страховке?
Ц спрашиваю я.
Ц А, вы об этом… Брюзер мне заплатит, если все будет улажено. Я помогаю ему
лично, я единственный, кому он может доверять. Больше никто не смеет иметь
дело с его собственными казусами и документами. Он прогнал кое-кого, кто п
ытался вмешиваться. А я человек неопасный. И мне приходится здесь остава
ться, пока не сдам экзамена.
Ц А что собой представляют другие адвокаты?
Ц Они приходят и уходят. Брюзер не нанимает больших умников из престижн
ых школ. Предпочитает молодняк с улицы. Поработают год-другой, найдут как
их-нибудь клиентов, заключат несколько контрактов и открывают собствен
ные конторы. Адвокаты ведь всегда ищут где лучше.
Давай-давай, рассказывай. Будто я сам не знаю.
Ц Могу я вас еще кое о чем спросить? Ц говорю я неожиданно для самого себ
я.
Ц Конечно.
Я вручаю ему рапорт об аварии, и он быстро его пробегает глазами.
Ц Вам его Брюзер дал, верно?
Ц Да. Несколько минут назад. Чего он от меня хочет?
Ц Чтобы вы начали дело. Нашли бы парня, на которого совершен наезд, подпи
сали с ним договор на посредничество с. фирмой Дж. Лаймена Стоуна и затем п
одготовили бумаги для подачи в суд.
Ц А как мне найти этого парня?
Ц Ну, надо навести справки в больницах. Он наверняка попал в какую-то из н
их.
Ц Вы тоже ездите по больницам?
Ц Конечно. И постоянно. Понимаете, у Брюзера есть контакты с Главным поли
цейским управлением. Это очень хорошо, потому что он с некоторыми парням
и оттуда дружит с детства, и почти каждое утро они подкармливают его вот т
акими рапортами. Он делит бумаги между сотрудниками фирмы и рассчитывае
т, что мы как следует подготовим дела по рапортам. Для этого не надо быть с
пециалистом по ракетам.
Ц А в какую больницу обращаться?
Его круглые глаза выкатываются, и он с отвращением качает головой.
Ц Да чему они вас учили в вашем колледже?
Ц Немногому, но уж, конечно, не как гоняться за каретами «скорой помощи».

Ц Тогда вам лучше всего поскорее этому научиться. Иначе с голоду помрет
е. Вот смотрите, у вас здесь есть домашний телефон пострадавшего. Позвони
те, скажите, кто бы ни взял трубку, что вы из Мемфисской пожарной команды и
ли еще что-нибудь в этом роде и, мол, вам нужно немедленно поговорить с эти
м водителем, как его там зовут. Но он, естественно, не может подойти к телеф
ону, потому что он в больнице, скажут вам. Верно? А в какой больнице, спросит
е вы. Вам это необходимо внести в компьютерные данные. И домашние все скаж
ут. Эта штука всегда срабатывает, напрягите воображение. Люди ведь такие
дураки.
Мне становится тошно.
Ц А что потом?
Ц А потом вы едете в больницу и беседуете с имярек. Эй, да вы совсем еще зел
еный! Извините. Скажу, что бы я сделал на вашем месте. Схватил бы сандвич и с
ъел бы его по дороге в машине. Мы бы с вами подскочили в больницу и подписа
ли контракт с парнем.
О, как мне этого не хочется! Я с большим удовольствием ушел бы сейчас отсюд
а и никогда не вернулся. Но делать нечего.
Ц О'кей, Ц соглашаюсь я очень неуверенно.
Он вскакивает:
Ц Встретимся у подъезда. Я позвоню и узнаю, в какой он больнице.

* * *

Это благотворительная больница Святого Петра, настоящий зоопарк, куда с
возят получивших травмы. Она принадлежит городу и обеспечивает необход
имую помощь бесчисленным пациентам-беднякам.
Деку все это хорошо известно. Мы мчим через весь город в его старом мини-г
рузовичке. Это единственное его достояние, оставшееся после развода, при
чиной которого явилось оскорбление действием во время пьяного загула. Т
еперь он чист в этом отношении, он член «Общества анонимных алкоголиков»
. Он и курить бросил. Дек очень любит сыграть в карты, хотя, как сам признает
ся, его беспокоит появление все новых казино на границе с Миссисипи.
Бывшая жена и двое ребятишек по-прежнему живут в Калифорнии. Все это я узн
аю за те десять минут, пока жую хот-дог. Дек правит одной рукой, в другой у н
его тоже еда, он дергается, подпрыгивает, гримасничает и болтает и уже про
скочил половину Мемфиса, а к углу рта у него прилипли ошметки салата с цып
ленком. Я не могу на него смотреть.
Мы паркуемся на стоянке, предназначенной для врачей, потому что у Дека ес
ть соответствующее разрешение, словно у медицинского работника. Охранн
ик, по-видимому, знаком с ним и машет, чтобы мы проходили.
Дек ведет меня прямо к справочному бюро в главном холле, забитом людьми. Ч
ерез несколько секунд он уже знает номер палаты, где лежит наш будущий кл
иент, Дэн ван Лендел.
Дек косолап и немного прихрамывает, но мне довольно сложно не отставать
от него, когда он устремляется к лифту.
Ц Старайтесь не выглядеть адвокатом, Ц шепчет он, пока мы поднимаемся в
толпе санитарок.
Ну, самого-то Дека, наверное, никто сейчас не принял бы за юриста. Мы молча п
однимаемся на восьмой этаж и вываливаемся из лифта в общем потоке. Деку, ч
то весьма печально, приходилось делать это много раз.
Несмотря на необычную форму его большой головы, дрыгающуюся походку и др
угие бросающиеся в глаза странности, нас никто не замечает. Мы шаркаем по
многолюдному коридору до его пересечения с другим, у поста дежурных.
Дек точно знает, как найти палату 886. Мы берем налево, проходим мимо санитар
ок, другого обслуживающего персонала и врача, изучающего какой-то медиц
инский снимок.
Вдоль стены линейкой стоят перевозки. На них ничего не постелено. Плиточ
ный пол явно нуждается в том, чтобы его как следует вымыли. Налево четыре д
вери, и мы, не стучась, входим в двухместную, разгороженную занавесками па
лату. В ней довольно темно. На первой кровати лежит человек, до подбородка
укрытый одеялом. Он смотрит «мыльную оперу» по крошечному телевизору, ви
сящему над кроватью.
Человек в ужасе смотрит на нас, словно мы собираемся вырезать у него почк
у, и я просто ненавижу себя за то, что пришел. Какое право мы имеем нарушать
так бесцеремонно и жестоко уединение и покой этих людей!
Но Дек в противоположность мне шага не сбавляет. Трудно поверить, что это
т беззастенчивый нахал Ц тот самый робкий слизняк, который меньше часа
назад прошмыгнул в мой кабинет. Тогда он боялся собственной тени. Теперь
он кажется просто бесстрашным.
Мы подходим к проходу между незадвинутыми занавесками. Дек слегка приос
танавливается, чтобы убедиться, что Дэн ван Лендел сейчас один. Посетите
лей нет, и Дек устремляется вперед.
Ц Добрый день, мистер ван Лендел, Ц говорил он проникновенно.
Ван Ленделу около тридцати, хотя по забинтованному лицу определить возр
аст трудно. Один глаз затек, так что его почти не видно, под другим большой
синяк. Одна рука сломана, одна нога загипсована и подвешена на проволоке
к блоку.
Он не спит, так что, по счастью, нам не нужно прикасаться к нему или орать ем
у в ухо. Я стою в изножье кровати, около занавесок, и очень надеюсь, что нас н
е застукает ни врач, ни кто-нибудь из родственников. Дек наклоняется.
Ц Вы меня слышите, мистер ван Лендел? Ц спрашивает он сочувственно, сло
вно священник на исповеди.
Ван Лендел довольно крепко привязан к постели и поэтому не может пошевел
ьнуться. Уверен, что ему хочется сесть или еще как-то проявить самостояте
льность, но мы пользуемся тем, что он словно пригвожден к койке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81