Я улыбаюсь ей насто
лько же тепло, насколько и фальшиво.
Ц Еще не решила кто, Ц отвечает она задумчиво и оглядывается вокруг, сл
овно играет в какую-то игру. Ц Я не уверена до конца, как ими распорядитьс
я.
Ну хорошо, а как насчет того, чтобы мне миллиончик?
Скоро «Тексако» предъявит мне судебный иск на четыре сотни. Мы прервали
переговоры, и меня уведомил об иске их поверенный. Да еще хозяин дома, в ко
тором я живу, предупредил, что выселит меня, так как уже два месяца я не пла
чу за квартиру. А я сижу и болтаю о том о сем с самым богатым человеком, кото
рого я когда-либо встречал и который, может быть, недолго проживет, но пок
а вальяжно размышляет, кто получит ее деньги и сколько.
Мисс Берди подает мне лист бумаги, на котором аккуратно узкой колонкой н
апечатаны имена, и говорит:
Ц Вот этих внуков я хочу оделить, они еще меня любят. Ц Она прикрывает ла
дошкой рот и наклоняется к моему уху. Ц Даю каждому по миллиону долларов.

Рука у меня дрожит, пока я царапаю что-то в своем блокноте. Блеск? Так вот пр
осто, одним росчерком пера, я создал на бумаге четырех миллионеров.
Ц А что с остальными? Ц спрашиваю я шепотом.
Она резко откидывается назад и произносит:
Ц Ни гроша! Они мне не звонят, никогда не посылают ни подарков, ни открыто
к. Вычеркнуть их.
Если бы у меня была бабушка, стоящая двадцать миллионов, я бы каждую недел
ю посылал ей цветы, через день открытки, шоколадки по дождливым дням, а в я
сные Ц бутылку шампанского. Я бы звонил ей каждое утро и два раза перед сн
ом. Каждое воскресенье я сопровождал бы ее в церковь и сидел с ней рядышко
м, держа ее за руку во время службы, а затем мы шли бы на завтрак плюс ленч, а
потом на аукцион, в театр или на выставку картин, и вообще к черту, к дьявол
у, куда только бабуся ни захотела бы. Я бы о своей бабушке позаботился. И я у
же подумываю о том, чтобы начать делать то же самое для мисс Берди.
Ц О'кей, Ц говорю я солидно, словно не впервые занимаюсь составлением з
авещаний, Ц ничего для ваших детей?
Ц Я уже сказала. Абсолютно ничего.
Ц А можно спросить, чем они перед вами провинились?
Она тяжело вздыхает, словно сил у нее больше нет, и глазеет по сторонам, ка
к будто ей очень не хочется мне ничего рассказывать, но затем опирается н
а локти и приступает к повествованию.
Ц Ладно, Ц шепчет она. Ц Рэндолф, старший, ему уже почти шестьдесят, тол
ько что женился Ц и это уже в третий раз Ц на маленькой потаскушке, котор
ая все время требует денег. И что бы я ни оставила ему, она все промотает до
цента, и я скорее оставлю эти деньги вам, Руди, чем собственному сыну. Или п
рофессору Смуту, да кому угодно, но не Рэндолфу, вы понимаете, что я имею в в
иду?
Сердце у меня останавливается. Вот оно, рукой подать, рядом, совсем рядом.
С первым же клиентом напал на золотую жилу. К черту «Броднэкс и Спир» и все
эти консультации!
Ц Вы не можете оставить деньги мне, Ц произношу я с самой любезной улыб
кой. Но мои глаза, и даже губы, и рот, и нос умоляют ее сказать: «Нет, я оставлю
вам! Черт возьми! Это мои собственные деньги, и я их оставлю кому захочу, и е
сли я хочу оставить вам, Руди, то берите их, черт вас возьми! Они ваши!»
Но вместо этого она говорит:
Ц Все остальное получит достопочтенный Кеннет Чэндлер. Вы его знаете? О
н все время выступает по телевидению, из студии в Далласе, и он замечатель
но распоряжается нашими пожертвованиями. Строит дома, покупает детское
питание, проповедует Библию. И я хочу, чтобы он получил эти деньги.
Ц Телевизионный проповедник?
Ц О, он гораздо больше, чем обычный проповедник. Он и учитель, и государст
венный деятель, и советник, он обедает с руководителями правительства, и
к тому же, знаете, такой красавчик. У него копна седых кудрей, поседел рань
ше времени, конечно, но он ни за что не позволит прикоснуться к ним и приве
сти в порядок.
Ц Конечно. Но…
Ц Он мне звонил позавчера вечером. Можете представить? Этот голос, такой
нежный, словно шелк, когда слышишь его по телевизору, но по телефону он про
сто искусительный. Вы понимаете, что я имею в виду?
Ц Да, думаю, что понимаю. А почему он вам позвонил?
Ц Ну, в прошлом месяце я послала свои взносы за март и написала ему корот
енькую записку, где сообщила, что собираюсь переделать свое завещание, ч
то мои дети меня покинули и что я подумываю, не оставить ли мне деньги на н
ужды его паствы. Не прошло и трех дней, как он позвонил сам Ц у него такой ч
удный и такой вибрирующий голос по телефону Ц и хотел узнать, сколько я п
редполагаю оставить денег. Так я его прямо огорошила, назвав цифру, и он с
тех пор все время звонит. Говорит, что даже прилетит ко мне на своем самоле
те, если я пожелаю.
Я никак не мог найти подходящие слова. Смут держал Боско за руку, пытался е
го успокоить и снова усадить перед Н. Элизабет Эриксон, которая в данный м
омент потеряла всю свою самоуверенность. От смущения, что так все неудач
но получилось с ее первым клиентом, она готова была залезть под стол.
Она озиралась вокруг, и я ей улыбнулся, чтобы она знала: я, мол, все вижу. Ряд
ом с ней Ф. Франклин Доналдсон-четвертый был глубоко поглощен переговор
ами с пожилой четой.
Они обсуждали документ, который по виду тоже должен быть завещанием. И я б
езумно радуюсь, понимая, что завещание, которое я держу в руках, гораздо вы
годнее, чем то, над которым он сосредоточенно хмурится.
Я решаю переменить предмет разговора:
Ц Мисс Берди, вы сказали, что у вас двое детей. Рэндолф и…
Ц Да, Делберт. О нем тоже забудьте. Он мне уже три года не звонит и никак о с
ебе не напоминает, живет во Флориде.
Долой, долой, долой!
Я черкаю ручкой, и Делберт теряет свои миллионы.
Ц Надо посмотреть, что делает Боско, Ц внезапно вспоминает она и вскаки
вает с места. Ц Он такой несчастный, жалкий человечек, ни семьи, ни друзей,
кроме нас.
Ц Но мы еще не закончили, Ц возражаю я.
Она снова наклоняется, и опять наши лица близко-близко.
Ц Нет, закончили, Руди. Сделайте то, что я велела. По миллиону каждому из че
тырех внуков, а все остальное, кроме этого, Кеннету Чэндлеру. Далее в завещ
ании все остается как есть: тот же душеприказчик, все те же обязательства
с более мелкими суммами, те же доверенные лица и опекун, все остается как п
режде. Очень просто, Руди, я так всегда поступаю. Профессор Смут сказал, чт
о вы все опять приедете через две недели и документы будут перепечатаны
и приведены в аккуратный, приличный вид. Это правда?
Ц Очевидно.
Ц Ну и хорошо. Тогда и увидимся, Руди. Ц И она упархивает на другой конец
стола и вот уже обнимает Боско за шею, а он сразу же успокаивается, и вид у н
его невинный, словно у ягненка.
Я внимательно прочитываю все завещание и делаю пометки в блокноте. Утеши
тельно сознавать, что относительно сложных моментов можно будет посове
товаться с профессором Смутом и другими преподавателями, что они в случа
е затруднений помогут, что у меня целых две недели на то, чтобы прийти в се
бя и сообразить, как действовать дальше. Нет, мне это все не по силам одном
у, говорю я себе. Эта замечательная маленькая женщина с двадцатью миллио
нами нуждается в более опытном советчике, чем я.
Для нее нужно составить такое завещание, чтобы она даже толком и не поним
ала его. Я не глуп, я просто еще неопытен. Я учил право три года, но прекрасно
понимаю, насколько малы мои познания.
Клиент Букера мужественно пытается держать себя в руках, а его адвокату
просто нечего ему сказать, он исчерпал запас утешений, поэтому Букер пыт
ается что-то царапать в блокноте и каждые несколько секунд бурчит, подда
кивая старику. Мне не терпится рассказать ему о мисс Берди и ее богатстве.

Я смотрю на редеющую толпу в зале и неожиданно замечаю во втором ряду чет
у, упорно изучающую меня взглядами.
В данный момент я единственный свободный адвокат, и они, по-видимому, ника
к не могут решить, стоит ли попытать удачи со мной. В руках у женщины толст
ая папка, для сохранности перетянутая резинкой. Она что-то тихо бормочет,
а муж качает головой, словно хочет сказать, что подождет кого-нибудь друг
ого из этих молодых орлов-юристов.
Но вот они встают и медленно направляются ко мне. Оба неотрывно смотрят м
не в лицо. Я улыбаюсь. Добро пожаловать ко мне в приемную.
Она садится на место мисс Берди, сбоку от меня. Он опускается на стул напро
тив и держится отчужденно.
Ц Привет, Ц произношу я улыбаясь и протягиваю руку.
Он вяло ее пожимает, и я протягиваю руку ей.
Ц Меня зовут Руди Бейлор.
Ц А меня Дот, а его Бадди, Ц говорит она, кивая на мужа и игнорируя мою про
тянутую руку.
Ц Дот и Бадди, Ц повторяю я и начинаю записывать в блокноте. Ц А как ваш
а фамилия? Ц спрашиваю со всем благодушием опытного консультанта.
Ц Блейк. Дот и Бадди Блейк. По-настоящему наши имена Марарайн и Уиллис Бл
ейк, но все зовут нас просто Дот и Бадди.
Волосы у Дот завиты в перманенте, вздыблены и серебрятся на макушке. Но вр
оде чистые. На ней дешевые парусиновые белые туфли, коричневые носки и бо
льшие, не по размеру, джинсы. Сама она худая, жилистая и довольно настырная
.
Ц Адрес? Ц спрашиваю я.
Ц Восемьдесят три, Грейнджер-сквер.
Ц Работаете?
Бадди открыл было рот, но у меня впечатление, что уже много лет за них обои
х говорит Дот.
Ц Я получаю государственное пособие по нетрудоспособности, Ц отвечае
т она, Ц мне только пятьдесят восемь, но у меня плохо с сердцем. У Бадди пен
сия, маленькая.
Бадди только глазеет на меня. У него очки с толстыми стеклами и пластмасс
овыми дужками, которые едва достигают ушей. Щеки румяные и толстые, лохма
тые темно-каштановые волосы с проседью, такое впечатление, что он не моет
их и одного раза в неделю. Рубашка в черно-красную клетку, напоминающая пл
ед, еще грязнее, чем волосы.
Ц Сколько лет мистеру Блейку? Ц обращаюсь я к Дот, не будучи уверен, что м
не ответит сам мистер Блейк.
Ц Просто Бадди, ладно? Дот и Бадди. Никаких мистеров, хорошо? Ему шестьдес
ят два. Можно мне кое-что вам сказать?
Я быстро киваю, Бадди смотрит на Букера.
Ц Он не совсем в порядке, Ц быстро шепчет Дот, легко кивнув на Бадди. Я вн
имательно гляжу на него. Он смотрит на нас. Ц Военное ранение, Ц добавля
ет она. Ц Получил в Корее. Вы знаете, в аэропортах бывают металлодетектор
ы…
Я опять киваю.
Ц Даже если он пройдет через проверочный пункт совсем голый, эта штука м
ожет просто выйти из строя от звона.
Рубашка у Бадди светится, так изношена, а пуговицы вот-вот отскочат, потом
у что она до невозможности натянута на его выдающемся брюшке. У него по кр
айней мере три подбородка. Представляю себе голого Бадди, проходящего че
рез металлодетектор в международном аэропорту Мемфиса, завывание сигн
ала тревоги и агентов безопасности, мечущихся в панике.
Ц У него железная пластинка в голове, Ц прибавляет Дот в заключение.
Ц Это… это ужасно, Ц шепчу я в ответ, а затем пишу в своем блокноте, что у м
истера Бадди Блейка в голове железная пластинка. Сам мистер повернулся н
алево и свирепо воззрился на клиента Букера в трех шагах от себя.
Вдруг Дот нагибается вперед:
Ц И еще кое-что.
Я тоже наклоняюсь в ожидании.
Ц Да?
Ц У него проблема с алкоголем.
Ц Да что вы?
Ц Но это все от той раны на войне, Ц добавляет миролюбиво она.
Как запросто эта женщина, с которой я познакомился три минуты назад, прев
ратила своего мужа в пьяницу-болвана.
Ц Не возражаете, если я покурю? Ц спрашивает она, теребя сумочку.
Ц А здесь можно курить? Ц Я оглядываюсь в надежде увидеть надпись «Кури
ть воспрещается», но таковой не замечаю.
Ц О, конечно. Ц Она втыкает сигарету между потрескавшимися губами, зажи
гает ее, затягивается и выпускает целое дымное облако прямо в лицо Бадди,
который даже не шелохнулся.
Ц Так что я могу сделать для вас, леди? Ц спросил я, глядя на пачку докуме
нтов, туго стянутых резинкой. Я сунул конверт с завещанием мисс Берди под
блокнот. Моя первая клиентка Ц мультимиллионерша, а эти Ц бедные пенси
онеры.
Моя воспарившая к небесам карьера вот-вот рухнет на землю, потерпев круш
ение.
Ц У нас денег немного, Ц сообщает Дот тихо, словно это большой секрет и о
на смущена, что приходится его открыть.
Я сочувственно улыбаюсь. Сколько бы денег у них ни было, они гораздо богач
е меня, сомневаюсь, что их кто-нибудь собирается преследовать по суду. Ц
Но нам нужен адвокат, Ц добавляет она, снимая с пачки бумаг резинку.
Ц В чем же ваши проблемы?
Ц Нас обманывает страховая компания.
Ц По какому страховому полису? Ц спрашиваю я. Она швыряет пачку мне и за
тем вытирает руки, словно умывает их теперь, когда бремя возложено на пле
чи чудотворца, который с легкостью решит все их проблемы. Сверху пачки ле
жит испачканный, мятый и сильно потертый полис. Дот выдыхает еще одно таб
ачное облако, и на какое-то мгновение Бадди почти скрывается из виду.
Ц Это медицинский страховой полис, Ц поясняет она. Ц Мы купили его пят
ь лет назад у компании «Прекрасный дар жизни», когда нашим парням было по
семнадцать. А теперь Донни Рей умирает от лейкемии, а эти мошенники не жел
ают оплатить его лечение.
Ц «Прекрасный дар жизни»?
Ц Точно.
Ц Никогда о такой компании не слышал, Ц говорю я, просматривая первую с
траницу полиса с условиями и обязательствами с таким видом, словно уже у
правлялся со многими судебными исками подобного рода и знаю доскональн
о все и вся о страховых компаниях. В документе указаны имена двух клиенто
в, которым в случае необходимости должны быть выплачены страховки, Ц До
нни Рей и Ронни Рей Блейк. У обоих одна и та же дата рождения.
Ц Извините за выражение, но это шайка сукиных детей.
Ц Как большинство страховых компаний, Ц произношу я задумчиво, и Дот ул
ыбается Ц ей смешно. Я завоевал ее доверие. Ц Итак, вы оплатили этот поли
с пять лет назад?
Ц Да, примерно. Я всегда вовремя платила взносы. И никогда ни черта от них
не получала, и вот Донни Рей заболел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81