В конце концов есть на Рождес
тво занятия, которыми нельзя пренебречь.
И вот я сижу на заиндевевшей скамье в парке, под ногами похрустывает свеж
ий снег, а я слушаю, как веселый хор выводит рождественские песнопения. Ни
кто в целом свете не знает, где меня искать Ц ни город, ни даже штат. Я упива
юсь свободой.
Отужинав и пропустив несколько рюмок в гостиничном баре, я звоню Максу Л
евбергу. Он возвратился в Мэдисон на постоянную должность профессора ме
стного университета, которую давно занимал, а я примерно раз в месяц звон
ил ему, чтобы посоветоваться о том, о сем. Макс пригласил меня при случае н
авестить его. Я уже послал ему по почте копии всех самых важных бумаг, а та
кже копии ходатайств, документов, представленных суду и протоколы допро
сов. Бандероль, отправленная экспресс-почтой, весила четырнадцать фунто
в и обошлась нам почти в тридцать долларов. Дек дал «добро».
Узнав, что я уже в Мэдисоне, Макс не скрывает радости. Как и многие евреи, он
не считает Рождество главным праздником, и буквально накануне сказал мн
е по телефону, что рождественские каникулы для него Ц идеальная пора дл
я работы. Он объясняет мне, как лучше проехать.
На следующее утро в девять, когда я вхожу в здание юридического колледжа,
на улице мороз Ц минус двенадцать. В вестибюле ни души, весь колледж слов
но вымер. Левберг ждет меня в кабинете, за чашкой горячего кофе. Примерно ч
ас я рассказываю ему о наших новостях, хотя дела юридического колледжа М
емфисского университета его не интересуют.
Кабинет его почти такой же, как в Мемфисе Ц завален всякой галиматьей, ст
ены увешаны написанными от руки плакатами со всевозможными призывами. В
се так же напоминает мусорную свалку. И сам профессор ничуть не изменилс
я Ц те же взъерошенные волосы, торчащие во все стороны, полинялые джинсы,
белые кроссовки. Сегодня на нем ещё и носки, но лишь потому, что на улице ле
жит снег. Он по-прежнему чрезмерен и кипуч.
Макс ведет меня по коридору к небольшой аудитории, посередине которой вы
сится длинный стол. Отпирает своим ключом. На столе я вижу кипу документо
в, которые в свое время отправил ему по почте. Мы устраиваемся на стульях л
ицом друг к другу, и Макс наливает нам кофе из термоса. Он помнит, что до нач
ала моего судебного процесса Ц полтора месяца.
Ц Они предлагали уладить дело без суда?
Ц Да. Уже несколько раз. До ста семидесяти пяти тысяч дошли, но моя клиент
ка отказывается наотрез.
Ц Довольно редкий случай, хотя лично меня это не удивляет.
Ц Почему?
Ц Потому что ты припер их к стенке, Руди. Им светит громкое разоблачение.
Это одно из самых скандальных дел по обману клиентов, с которыми я сталки
вался, а через мои руки их не одна сотня прошла.
Ц И это ещё не все, Ц говорю я, и рассказываю ему о том, как нам удалось обн
аружить, что наш телефон прослушивается, и о причастности к этому Драммо
нда.
Ц Да, мне известны такие случаи, Ц кивает Макс. Ц Во Флориде, например, б
ыло нечто подобное. Правда, тогда адвокат истца проверил свои телефонные
аппараты лишь по окончании процесса. Он заподозрил неладное, потому что
адвокаты защиты всякий раз оказывались в курсе его следующих ходов и пре
двосхищали их. Но тут, черт побери, дело совсем другое.
Ц Наверное, они струсили, Ц предполагаю я.
Ц У них уже полные штаны, но это не должно тебя успокаивать. В Мемфисе они
чувствуют себя как рыба в воде. В вашем округе компенсации за моральный у
щерб вообще, по-моему, не присуждают.
Ц Так что вы предлагаете?
Ц Хватай деньги и сматывай удочки.
Ц Не могу. И не хочу. И моя клиентка не хочет.
Ц Что ж, пусть так. Тогда пора преподать этим молодцам урок. Где твой магн
итофон? Ц Макс вскакивает со стула и возбужденно мечется по залу. На стен
е весит грифельная доска Ц профессор готов прочитать мне лекцию. Я дост
аю из портфеля магнитофон и ставлю на стол. Ручка и блокнот тоже наготове.

Макс с ходу берет быка за рога, и в течение часа я еле успеваю записывать, а
заодно забрасываю его вопросами. Профессор вещает обо всем: о моих свиде
телях, о свидетелях противника, о документах, о всевозможных тактических
уловках. Он досконально изучил все присланные материалы по делу Блейков
. Его мечта Ц пригвоздить «Прекрасный дар жизни» к позорному столбу.
Ц Главное прибереги напоследок, Ц добавляет профессор. Ц Я имею в вид
у последнюю видеозапись этого несчастного парнишки. Наверное, выглядел
он прескверно.
Ц И даже хуже.
Ц Чудесно. Именно такой образ должен запечатлеться в мозгах присяжных.
Если все пойдет по нашему плану, то свою часть ты свернешь за три дня.
Ц А потом что?
Ц Потом посмотришь, как они попытаются отвертеться. Ц Вдруг Макс умолк
ает, тянется через весь стол за какими-то бумагами и придвигает их ко мне.

Ц Что это?
Ц Новая форма страхового полиса «Прекрасного дара жизни», выданного пр
ошлым месяцем одному из моих студентов. Я сам внес первый взнос, а в январе
мы уже его аннулируем. Мне просто хотелось ознакомиться с их формулиров
ками. Угадай, что отныне не покрывается страховкой в их компании? Вдобаво
к Ц выделено это жирным шрифтом.
Ц Трансплантация костного мозга.
Ц Любые виды трансплантации, включая костный мозг. Сохрани этот формул
яр Ц предъявишь его на процессе. Поинтересуйся у директора, почему усло
вия полиса изменили всего через несколько месяцев после того, как Блейки
подали иск. И почему теперь особо подчеркивается, что трансплантация ко
стного мозга не покрывается страховкой. И, если в полисе Блейков этот пун
кт не оговорен, то почему тогда они не выплатили страховую премию? Ты сраз
ишь их наповал, Руди. Эх, жаль, черт возьми, что меня там не будет!
Ц Так приезжайте! Ц приглашаю я. Дорого бы я дал, чтобы рядом со мной был
не только Дек, но и Левберг.
Макс не совсем согласен с моими комментариями по поводу переписки Блейк
ов с «Прекрасным даром», и мы с головой погружаемся в документы. Я перетас
киваю в зал четыре картонных коробки, которые привез в багажнике, и к полу
дню аудитория напоминает мусорную свалку.
Энергия Макса заразительна. За обедом он читает мне первую из серии лекц
ий о делопроизводстве в страховых компаниях. Поскольку данная отрасль и
сключена из системы федерального антимонопольного законодательства, м
етоды бухгалтерского учета в ней свои. Почти любой дипломированный бухг
алтер сломит голову при попытке разобраться в отчетности страховой ком
пании. Впрочем, делается это специально, ибо никакая страховая компания
не хочет, чтобы кто-то посторонний копался в её грязном белье. Однако Макс
кое-что в их делишках смыслит.
Совокупные активы «Прекрасного дара жизни» тянут на четыреста, а то и на
все пятьсот миллионов долларов; причем примерно половина спрятана в рез
ервных фондах. Все это необходимо втолковать присяжным.
Я не осмеливаюсь даже предложить немыслимое Ц работать в самый разгар Р
ождества, Ц но Макс настроен решительно. Вдобавок жена его укатила в Нью
-Йорк, к родителям. Делать ему без неё особенно нечего, и Макс всерьез соби
рается проштудировать оставшиеся картонки с документами.
Я исписываю его советами и размышлениями целиком три блокнота и вдобаво
к ещё полдюжины аудиокассет. Когда 25 декабря, уже в сгустившихся сумерках
, Макс наконец считает, что мы сделали все, что могли, я падаю с ног от изнемо
жения. Макс помогает мне упаковать документы и отнести коробки к машине.
Снег валит стеной.
Мы прощаемся с Максом перед входом в колледж. Я не знаю, как его благодарит
ь. Макс желает мне успеха, берет с меня слово, что до начала судебного проц
есса я буду звонить хотя бы раз в неделю, а после начала Ц ежедневно. И нам
екает, что при определенном раскладе может приехать сам.
Прощаясь, я машу ему рукой сквозь снежную пелену.

* * *

За три дня я добираюсь до Спартанбурга, что в Южной Каролине. «Вольво» дер
жит дорогу прекрасно, ей нипочем заиндевелые шоссе Среднего Запада. Одна
жды я звоню Деку прямо из машины. В конторе, по его словам, тихо. Никто меня н
е разыскивает.
Из последних трех с половиной лет я львиную долю потратил на подготовку
к экзамену на звание адвоката, а остальное время учился жизни у Принца в «
Йогах». Досуга я не знал. Большинству нормальных людей такое экономичное
путешествие по Штатам наверняка покажется занудным, но для меня это Ц р
оскошные каникулы. Я отдыхаю душой и телом, впервые могу хоть ненадолго в
ыкинуть из головы мысли о юриспруденции. Заодно избавляюсь от гнетущих в
оспоминаний; в частности, о Саре Плэнкмор. Расстаюсь со старыми обидами. Ж
изнь слишком коротка, чтобы таить злобу на людей, которые виноваты лишь в
том, что грешны и смертны, как и все остальные. Где-то в Западной Вирджинии
я прощаю тяжкие прегрешения Лойду Беку и Барри Экс Ланкастеру. Я даю себе
зарок, что перестану переживать по поводу мисс Берди и её пренеприятной
семейки. Пусть устраиваются без меня.
Мой автомобиль наматывает милю за милей, а я все мечтаю о Келли Райкер, её
ослепительной улыбке, дразнящих загорелых ножках и нежном голосе.
Наконец мысли мои переключаются на работу, и я начинаю размышлять о надв
игающемся судебном процессе. Пока в моем распоряжении лишь одно серьезн
ое дело, которое будет рассматриваться в суде, поэтому и процесс меня бес
покоит один-единственный. Я озвучиваю варианты вступительной речи пере
д жюри присяжных. Я вывожу на чистую воду проходимцев из «Прекрасного да
ра». Мое заключительное слово настолько трогательно, что я чуть не плачу.

Встречные автомобилисты смотрят на меня как на сумасшедшего, но мне плев
ать Ц меня здесь никто не знает.
Я побеседовал с четырьмя адвокатами, которые в свое время подавали иски
против «Прекрасного дара жизни», либо заняты этим сейчас. От первых трои
х толку было мало. Четвертый же живет в Спартанбурге. Зовут его Купер Джек
сон, и в деле его немало странностей. Во всяком случае, по телефону (я звони
л ему из дома, а не из конторы) распространяться он не стал. Однако сказал, ч
то я могу заскочить к нему сам, чтобы ознакомиться с делом лично.
Контора Джексона расположена в деловом центре города; офис вполне совре
менный, в фирме трудятся шесть адвокатов. Вчера днем, колеся по Северной К
аролине, я позвонил Джексону по своему мобильному телефону, и он приглас
ил меня заехать. Сегодня он свободен, на Рождество жизнь в его конторе зам
ирает.
Джексон Ц крепко сбитый, кряжистый, грудь колесом. У него черная борода, п
ронзительные карие и очень зажигательные глаза, в которых то и дело пляш
ут огоньки, придавая его облику необыкновенную живость. Ему сорок шесть
лет, а состояние он сколотил на исках к недобросовестным производителям
. Прежде чем приступить к дальнейшему рассказу, Джексон убеждается, что д
верь его кабинета заперта.
Многое из того, чем он собирается со мной поделиться, рассказывать он не и
меет права. Он заключил соглашение с «Прекрасным даром жизни» и подписал
договор о конфиденциальности, согласно которому ни сам, ни его клиент не
должен приоткрывать кому-либо любые условия соглашения. Джексон не люби
т связывать себя подобными договорами, однако такая практика довольно р
аспространена. Иск к «Прекрасному дару» он подал год назад от имени неко
й дамы, которой понадобилась срочная операция по поводу синусита. «Прекр
асный дар» отказался оплачивать её страховку на том основании, что, при о
формлении полиса, женщина скрыла от компании, что пять лет назад подверг
лась операции по удалению кисты яичника. Поводом для отказа, как подчерк
ивалось в письме, была перенесенная операция. Страховая сумма составлял
а одиннадцать тысяч долларов. Началась переписка, отказы следовали один
за другим. Наконец дама прибегла к услугам Купера Джексона. Он четырежды
мотался в Кливленд на личном самолете и провел в общей сложности восемь
допросов.
Ц Самая гнусная шайка тупых и скользких подонков, с которыми мне когда-л
ибо приходилось иметь дело, Ц говорит Джексон, от души характеризуя кли
влендскую команду. За Джексоном утвердилась слава судебного драчуна, и в
схватке он не брезгует никакими приемами. И на сей раз он так добивался су
да, что в «Прекрасном даре» вдруг запросили пощады и тихой сапой подступ
или к мирным переговорам.
Ц То, что я вам сейчас скажу Ц строго конфиденциально, Ц предупреждает
он, явно получая удовольствие от того, что нарушает договор. Готов биться
об заклад, что ему это не впервой. Ц Они выплатили нам одиннадцать тысяч
страховки, а потом присовокупили ещё двести, чтобы от нас избавиться. Ц В
глазах Джексона пляшут огоньки Ц он ждет моего ответа. Заключенное им с
оглашение и впрямь достойно зависти Ц ведь «Прекрасный дар» не только в
ыплатил искомую страховую премию, но и возместил моральный ущерб в совер
шенно бешеных размерах. Немудрено, что они так настаивали на неразглашен
ии этих сведений.
Ц Поразительно, Ц сдавленным голосом говорю я.
Ц Вот именно. Лично я идти на мировую не хотел, но моя клиентка остро нужд
алась в деньгах. Уверен, что с помощью обвинительного вердикта можно был
о заставить их раскошелиться на куда более крупную сумму. Ц Джексон дел
ится со мной ещё несколькими подобными историями, убеждая, что зарабатыв
ает таким образом несусветные деньги, после чего ведет меня в тесную кам
орку без окон, уставленную стеллажами, на которых выстроены ряды соверше
нно одинаковых архивных коробок. Джексон указывает на три из них, затем т
яжело опирается на полку. Ц Вот в чем смысл их махинаций, Ц говорит он, ты
кая пальцем в одну из коробок, словно именно там заключена величайшая та
йна. Ц Когда в компанию поступает заявление о выплате страховой премии,
оно передается инспектору, чиновнику низшего ранга, который просто веде
т переписку. Это категория наименее квалифицированных и самых низко опл
ачиваемых служащих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81