Он составил себе очень простое credo: «знать одно­го бога, делать правду, горилки не пить, люльки не ку­рить, не ругатися, не битися, не красть, а жинки дер­жаться одной». «Правда» очень проста и по отношению к культу: «по правде не нужно ни венчания, ни креще­ния; и не будет стоить ни одной копейки, а попам надо бы 100 рублей». Доктрина Зайца и история его обраще­ния, как мы видим, почти ничем не отличаются от докт­рины и истории орловских «библейских христиан». Зайц быстро приобрел известность и стал главою сектантской общины. Православные его так и звали «штундерский поп». «И с тех пор, - говорит он, - взорвался надо мной попов вихорь: арест, гонение из села в село, из холод­ной в холодную, из города в город, из тюрьмы в тюрь­му, из суда в суд... Видят попы непокорность, произве­ли страшный ураган, искусили хохлов нехорошей и пья­ной жизнью и произвели страшное поражение: сперва заглушили кулаками и ногами, а потом розгами три раза в одну ночь голого и еще на морозе сильно изби­ли до неподвижности и насильно напоили водкою».
«Хохлы нехорошей и пьяной жизни», очевидно, те же социальные враги зайцской организации, что и ку­лацкие погромщики в Любцах, которые стремились вся­ческими мерами удержать в кабале бедняцкую массу, стремившуюся прорвать кулацкую паутину. Зайц кон­чил ссылкой на Кавказ, куда было сослано еще немало штундистов. Там на колонизационной основе были ор­ганизованы артельные хозяйства, превратившие скоро участников артелей в маленьких капиталистов. Те «библейские» общины, которые уцелели внутри России, в скором времени перестали быть опасными для деревен­ских богатеев. Последние нашли туда доступ и подчи­нили их своему влиянию. После этого идет уже не борь­ба, а конкуренция - конкуренция православного кула­ка со штундистом, в которой перевес далеко не всегда был на стороне первого, хотя к его услугам всегда был государственный аппарат церкви, полиции и суда.
Таким образом, с чего бы ни начинали штундистские секты 60-80-х годов, они неизбежно становились эксплу­ататорскими организациями. Еще резче эта черта об­наруживается в характере сект двух последних десяти­летий XIX в., когда сектантские организации частично стал уже контролировать международный капитал.
СЕКТАНТСТВО 1890-1900-х ГОДОВ
В 90-х годах начинается быстрый процесс нивели­ровки различий между всеми мелкобуржуазными штун-дистскими толками и постепенное слияние их в одну ор­ганизацию. Этот процесс проходит под знаменем так на­зываемого баптизма. Последний проник в Россию из-за границы в 70-х годах, сначала в немецкие колонии. Сохраняя в основном характер евангелической секты, баптизм отличался от остальных сект этого рода тем, что не признавал крещения над младенцами, требуя созна­тельного отношения крещаемого к этому обряду, и пото­му устанавливал для вновь вступивших в секту пере­крещивание. Первые украинские баптистские общины образовались в том же районе Херсонщины, где воз­никли и первые штундистские общины. По-видимому, дело обстояло даже так, что в баптизм стали перехо­дить некоторые местные штундистские общины. Но за­тем распространение баптизма пошло чрезвычайно бы­стро. Он рос как за счет новых общин, организуемых его проповедниками, так и за счет всякого рода сектант­ских организаций мелкобуржуазного характера. В 900-х годах в официальной терминологии штунда отступает на задний план перед штундо-баптизмом. Последний на­считывал к 1905 г. 137 общин, рассеянных по всей евро­пейской и азиатской части империи, с 20 000 членов, преимущественно из среды зажиточного крестьянства и городских ремесленников. Общины были организованы в «Союз баптистов России», с центральными съездами, центральным советом и с центральной кассой взаимопо­мощи, имевшей свои филиалы на местах.
Этот блестящий успех баптизма объясняется тем, что за баптизмом стояла уже сила международного капита­ла. Баптистские организации в Европе и в особенности в Америке были еще в 90-х годах захвачены в свои руки капиталистами, промышленными и финансовыми, сумев­шими путем финансирования баптистских общин прев­ратить их наставников в своих агентов. Острие было на­правлено, конечно, в рабочие кварталы; вербовкой ра­бочих в баптизм стремились отвлечь пролетариев от их классовой борьбы и создать кадры штрейкбрехеров. Бап­тизм в руках капитала оказался чрезвычайно гибким и плодотворным орудием, и в 1905 г. он приобрел уже международный характер: был организован Всемирный баптистский союз. Усиленная пропаганда баптизма в 90-х и 900-х годах в России, которая велась под руковод­ством и при живейшем участии проповедников из-за границы, совпадает с проникновением в Россию иност­ранного промышленного и финансового капитала. За связью по времени скрывается, несомненно, и связь опе­ративная, но в нашем распоряжении еще нет сейчас до­статочных материалов, чтобы эту связь вскрыть очевид­ным образом. Пока можно указать лишь одну харак­терную черту: со времени начала усиленной пропаган­ды баптизма из-за границы баптизм распространяется и в русских городах. Проповедники баптизма в особен­ности налегают на эту область своей миссии, и мы встре­чаем в 900-х годах городские баптистские общины, со­стоящие из мелких ремесленников, лавочников, мелких конторских и железнодорожных служащих, учителей, и даже изредка попадаются в баптистских общинах и ра­бочие. Это устремление баптистской пропаганды в го­рода и поселения городского типа вполне соответствует также движению иностранного капитала, для которого мужицкая среда не представляла никакого интереса. С соответствующими видоизменениями, отвечающими характеру капитализма конца XIX -начала XX в., в отличие от характера капитализма веком раньше, мы имеем здесь, по существу, то же самое явление, какое мы наблюдали в свое время в лице старообрядчества и скопчества, использовавших религиозные организации для укрепления позиций капитала и развития его посту­пательного движения. Переменилось только религиозно-идеологическое оформление: в эпоху пара и электриче­ства нельзя было уже ловить «пришельцев» на приман­ку старой веры, а приходилось выбрасывать лозунги но­вой веры.
Надо, однако, заметить, что при случае междуна­родный капитал не брезговал и старыми лозунгами, если на них можно было более или менее надежно опереть­ся. Таким лозунгом был, как это ни странно, лозунг близости второго пришествия. Возродившийся в 30-х го­дах в Северной Америке среди мелкой городской бур­жуазии, разорявшейся в непосильной борьбе с новыми крупнокапиталистическими предприятиями, этот лозунг продолжал действовать и позднее, поскольку процесс разорения мелкой буржуазии и ее подчинения крупному капиталу продолжался с неослабевающей силой. На ос­нове этого лозунга возникла в Америке новая секта ад­вентистов, т. е. ожидающих скорого второго пришествия (adventus) Христа; она распалась на несколько толков, из которых наиболее жизнеспособным оказался толк адвентистов седьмого дня, праздновавших вместо вос­кресенья субботу как праздник, установленный самим богом при творении мира. Придерживаясь Апокалипси­са, адвентисты истолковали его в стиле XIX в.: сатана, который будет бороться в последние дни за власть с Христом, будет оперировать армией, вооруженной по по­следнему слову техники, снабженной новыми дьяволь­скими орудиями истребления и руководимой воскресши­ми из мертвых гениальными полководцами; новый Ие­русалим, где будут царствовать вместе с Христом адвен­тисты. Это идеальный город будущего с садами, парка­ми, роскошными дворцами, огромный - 1500 английских миль (12 000 стадий Апокалипсиса), т. е. около 2500 километров в поперечнике. Адвентистское движение очень быстро обратило на себя внимание того самого «сатаны», который угнетал мелкую буржуазию, и аме­риканские миллиардеры прибрали его к рукам так же, как раньше прибрали баптизм. После этого была про­ведена большая работа по объединению адвентистских общин в одну организацию, была широко поставлена пропаганда адвентизма, он проник в Европу, в том чис­ле в конце 90-х годов и в Россию. Здесь пропаганду его вели немецкие проповедники в Крыму и в Таврической губернии, где им удалось перетянуть в адвентизм не­сколько баптистских общин. После объявления веротер­пимости в 1905 г. пропаганда адвентизма пошла быст­рее и стала делать успехи также среди православных. Таким образом, в адвентизме мы имеем дело с явле­нием, совершенно аналогичным баптизму. Поскольку эти организации конкурируют одна с другой, за ними, надо полагать, стоят различные группы капитала. Но точный ответ на этот вопрос можно дать только путем изучения капиталистической основы обеих сект на их ро­дине.
Последней из крупных мелкобуржуазных сект 900-х годов является так называемый «Новый Израиль». Эта секта неожиданно выплывает из подполья и быстро расцветает после 1905 г.; но образовалась она значи­тельно раньше. К сожалению, обширный том материа­лов для характеристики этой секты, изданный Бонч-Бруевичем, не дает почти никаких надежных данных об истории секты. Несомненно лишь одно, что секта, не­смотря на все сомнения Бонч-Бруевича, все же отпоч­ковалась от хлыстовства, ибо «новоизраильтяне» пер­вым своим «вождем» считали Порфирия Катасонова, одного из видных борисоглебских хлыстов, деятель­ность которого относится, по-видимому, к 70-80-м го­дам XIX в. Катасонов был, очевидно, первым организа­тором новой секты и передал свою власть Василию Мокшину, крестьянину Воронежского уезда. При этих пер­вых вождях новая секта была еще, по-видимому, слабой организацией, в которой были живы некоторые хлыс­товские традиции и шла жестокая внутренняя борьба - Израиль «поделился в себе самом». Только после смерти Мокшина в 1894 г. его преемник, Василий Семенович Лубков, властный человек и прекрасный организатор, преобразовал секту, дал ей окончательное устройство и определил линию ее успешного развития. Лубков про­исходил формально из государственных крестьян; его родители жили в городе Боброве Воронежской губер­нии, занимались либо торговлей, либо ремеслом и были люди очень зажиточные. Лубков рано порвал с ними, избрав карьеру религиозного проповедника и органи­затора. Он не ошибся: вместо того чтобы стать, подобно отцу, мелким скопидомом, Лубков занял положение не­ограниченного вождя всероссийской сектантской орга­низации, «царем XXI века», «сыном великого и славного эфира», «папашей» всех «новоизраильтян» («мамой» и «царицей» была его жена, или «ближняя», по термино­логии секты). Он ввел и наименование «Новый Изра­иль»; до него сектанты якобы назывались просто «из­раильтянами».
Эти названия, прежнее и новое, должны были озна­чать, что сектанты являются «избранным народом божиим», таким же, каким, по представлениям иудейских богословов, был исторический Израиль. Библейская тер­минология была вообще усвоена «новоизраильтянами» в самом широком размере; но она причудливым образом по­стоянно переплетается с географической и политической номенклатурой XIX в. Все общины были разделены на «семь частей света», называвшихся Палестиной, Гадаринской равниной, страной Кем, берегами Нила, вели­ким Римом и т. п.; в «частях света» города и местности носили условные названия Иерусалима, Вифлеема, гроба господня и... Парижа, Лондона, Берлина, Америки, Ка­нады, Швейцарии - последние названия в честь средне­вековых и новых сект Европы и Америки. Управлял «Но­вым Израилем» Лубков. При нем был придворный штат и совещательные коллегии, носившие библейские назва­ния 7 архангелов, поддерживающих престол «царя XXI века», его 4 евангелистов, 12 апостолов, 24 старцев и 70 равноапостольных мужей. Весь этот «план небесно­го Ханаана» открыл якобы Лубкову сам бог, пославший ему через духа откровение. Дарование откровения и соз­дание этой центральной «небесной» организации изо­бражалось в особой театральной мистерии «сошествия небесного града Иерусалима на землю», в которой ис­полнителями являлись сам Лубков, «мама» и члены всех вышеперечисленных «небесных» коллегий. Мистерия со­провождалась пением соответствующих «сионских пе­сен», возгласами, рыданиями, кликами радости и прочи­ми мелодраматическими приемами.
Такой же маскарадный характер носила и идеоло­гия «новоизраильтян». В ней преобладают упрощенные гностические элементы, смешанные с некоторой долей аскетического дуализма. Человек рождается в телесной, душевной природе, которая бренна, подвержена дряхло­сти и смерти; кто не возрождается, из того образуется «живой мертвец со всей мертвецкой прелестью» - ло­жью, пороками, нечистотою, грехом. Но кто начнет «раз­рабатывать» в себе «зародыш духовной природы», тот достигает того, что в нем возрождается и начинает преобладать духовная природа; в нем крепнет и растет «дух, который вечен, не умрет вместе с телом, но переселит­ся в безбрежные небесны океаны... к общему сочетанию духов-праведников с бессмертным и вечным богом». Эта полугностическая основа служит канвой для улучшенно­го хлыстовского узора, изображающего перманентное воплощение Христа. В течение всей истории человечества бог «проявлял природу» людей, сначала через Моисея, потом через Иисуса Христа, «избранного из людей», истинного сына божия и самого совершенного человека. Христос дал людям свое учение, которое является «сол­нечной теплотой», возрождающей в человеке духовную природу; но миссия его с его воскресением и вознесени­ем не кончилась. Она окончится только тогда, когда на земле будет господствовать только «разум Христов», когда на земле «бог станет среди богов», когда все люди будут олицетворять божество, настанет царство правды и торжество любви, когда все люди сделаются благо­родными, честными тружениками и все народы соль­ются в одну братскую семью. Миссию Христа продолжа­ют вожди «Нового Израиля»; «новоизраильтяне» - это те, в которых «разум Христов» уже царствует, ум кото­рых «видит бога».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71