Однако герои
молчали. - А вы что скажете, ребята?
- Да все нормально, - кривя рот, заметил Ахилл. - Живем как боги.
- Вот это правильно! - Зевс одарил Ахилла широкой улыбкой. - Вот это
мне нравится. Разумный ответ. Ну ладно, я гляжу у вас все в порядке. Мне
пора. Счастливо оставаться, ребята.
Едва за олимпийцем закрылась дверь, как хмельные герои вновь грянули
свой не очень приличный гимн.
- Буйные молодцы! - с усмешкой поглядывая на сына, сказал Крон. -
Почему бы тебе не отправить их назад в пещеры Аверна?
- Тогда они разнесут вдребезги весь Аверн. Нет, здесь они менее
опасны, - задумчиво вымолвил Зевс и тут же спохватился. - Однако какой
бред я несу! Они же герои и заслужили счастливую участь.
- Это верно! - согласился Крон.
- Хорошо все-таки тут у вас! Ах, как хорошо! - восклицал Зевс
какое-то время спустя, садясь в лодку. - До свидания, папаша.
Крон не ответил, а лишь поднял в прощальном жесте руку.
Едва только волшебный челн растворился в тумане Багряного моря, как
титан быстрыми шагами направился вглубь острова. Здесь в сосновой роще
кипела работа. С хрустом валились наземь столетние деревья, визжали пилы,
стучали топоры. Крон подошел к стоявшему на взгорке Ахиллу.
- Он уплыл.
Герой повернул голову навстречу титану.
- Он ничего не заподозрил?
- По-моему, нет.
- Хорошо. - Ахилл едва заметно усмехнулся. - Этот болван Аякс чуть не
проболтался.
- Где он сейчас.
- Патрокл и Идоменей окунули его головою в источник, после чего я
поставил его на самую тяжелую работу - подавать бревна. Вон он, старается
загладить вину, шельма!
Из-за кустов показался Аякс, несущий на плече здоровенное бревно. Он
передал свою ношу Протесилаю и Гектору и вновь исчез. Герои быстро
обтесали ствол топором и присоединили его к мириаду крепкодревесных
собратьев, сложенные в гигантские штабеля, вокруг которых ходили грозно
скалящиеся тигры. Наступит день, и из этих бревен будет сбита лестница. По
ней узники мертвого острова поднимутся к небу и пробьют перегородку,
отделяющую этот мир от Тартара.
Ведь только глупцы полагают, что рай находится над их головами. Его
место на самом дне, ниже мрачных казематов подземного царства, ибо только
здесь можно надежно спрятать тех, кто оставили о себе добрую память в мире
людей. Отсюда не выбраться - так считали Зевс и олимпийцы. Герои же думали
иначе. Поэтому они лезли наверх, хотя знали, что там тоже ад. Но их ад был
хуже, ибо он отдавал патокой и из него не было возврата.
Наступит день, и они взорвут этот пресный мир, смешав его с хаосом
Тартара. Герои мечтали об этом дне, жадно раздувая ноздри.
Они выпустят на свободу титанов и мечами проложат себе дорогу в мир
людей - туда, где пылают пожары, льется кровь и любят страстные женщины.
Они взорвут этот пресный мир!
Крон открыл глаза, отгоняя от себя сладостное видение мечты. Его тоже
ждала работа - работа во сто крат труднее, чем изнуряющий труд героев. Он
вернулся в свой дом и уселся в мягкое кресло. Сосредоточив взгляд на
воображаемой точке на стене, он начал раскачивать маятник времени.
Медленно, медленно - струйки липкого пота текли по лицу титана - он толкал
усилием воли эту невообразимо тяжелую махину. И время поддавалось его
напору и ускоряло свой бег. И не могло быть иначе. Ведь недаром Гея
назвала своего младшего сына Кроном, что означает Время.
А Зевса тем временем нес поток повернувшей вспять реки. Грозно ревела
вода, разбиваясь о невидимые в кромешной темноте подводные скалы. Где-то в
мрачных подвалах громогласно перекликались сторожащие путь гекатонхейры.
Зевс не обращал внимания на грохочущую симфонию подземных звуков. Перед
его остекленевшими глазами стояло изображение, созданное кистью Крона.
Рука! Рука, высовывающаяся из ничего. Где-то он уже видел эту изящную
руку.
И сердце подсказывало, что ему еще предстоит увидеть ее!

6. ОЛИМП. ФЕССАЛИЯ - 1
Для того чтобы попасть в чертоги олимпийцев необходимо было миновать
три охранительных барьера. Первые два проверяли светом и звуком, третий
составляли стражи-тени - бестелесные существа, внешне похожие на сгустки
тумана, принявшего вдруг человекообразную форму. Они не могли причинить
нарушителю никакого вреда, но этого и не требовалось. Их задачей было
поднять тревогу, все остальное должен был сделать дежурный бог.
Аполлон относился к теням с плохо скрываемой брезгливостью. Они были
неприятны ему, и не только внешне. Судя по повадкам, тени прислушивались
ко всему сказанному олимпийцами и немедленно доносил об этом. Кому? Аиду.
Зевсу. А, может, еще кому-то. Почти все олимпийцы собирали друг на друга
компромат, чтобы использовать его при первом удобном случае.
- Отойди, тварь прозрачная!
Аполлон с отвращением пнул тень, которая - так ему показалось -
пыталась обнюхать его. Как и следовало ожидать, нога прошла внутрь
эфемерного создания без всякого сопротивления, не нанеся ему никакого
вреда. Аполлон слегка расстроился.
Накануне его преследовали сплошные неудачи. Оборвалась струна на
кифаре, а кроме того он целый день домогался любви длинноногой девки, а в
результате под вечер она выгнала его прочь. Видите ли, у нее отец строгий!
Да плевал он на всех отцов, в том числе и на собственного. И времечко то
стерва подобрала - ровно после заката! Естественно, он не успел
воспользоваться солнечным потоком и пришлось коротать ночь в дубовой роще,
не имея на себе ничего, кроме легкого хитона. А тут еще и дождик пошел.
К-ха! К-ха! Проклятье! Кажется, начался кашель. Так можно и простыть.
Нет лучше средства, чем вино, смешанное с медом.
Бог света поспешил на кухню, где суетились несколько поваров, точнее
их теней, на время отпущенных из Тартара.
- Не забывай поливать жиром! - крикнул Аполлон тени, вертевшей
рукоять огромного вертела, на который была насажена туша вепря.
Тень обернулась и без всякого выражения взглянула на бога света.
Что-то знакомое было в ее мутных глазах. Где-то Аполлон уже видел эту
рожу. Но где? У Поликрата? [Поликрат - тиран Самоса (538-522 гг. до н.э.).
Превратил Самос в крупнейший экономический, культурный и военный центр
своего времени. Был коварно схвачен и посажен на пол персидским сатрапом
Оройтом.] Или, может, во дворце Тантала? [Тантал - сын Зевса, царь горы
Сипила близ Смирны (Малая Азия), пользовался благорасположением богов.
Желая узнать всеведущи ли боги, Тантал убил своего сына Пелопса и накормил
их его мясом. Боги заключили Тантала в Тартар и наказали его вечной жаждой
и голодом - "танталовы муки".] Похоже, именно этот тип некогда изжарил
беднягу Пелопса. Очередная шуточка Аида? Пакостная шуточка! Ну, если эта
скотина сожжет мясо, то пожалеет, что его отпустили из Тартара!
Не отрывая взгляда от гнусной тени, Аполлон подошел к единственному
живому существу - юноше, что размешивал в огромном золотом кратере вино.
Это был Ганимед, любимец Зевса. За несравненную красоту и за кое-что еще,
о чем обычно не говорили вслух, Громовержец подарил ему бессмертие.
- Привет, голубок! - Аполлон потрепал виночерпия по округлому заду. -
Смешай-ка мне вина с медом.
- Без перца?
- А ну его! Не люблю все эти модные нововведения!
- Говорят, очищает кровь, - заметил Ганимед, наполняя вместительный
килик чуть тягучей смесью.
- Нашел о чем заботиться!
Бог света залихватски опрокинул лекарство в рот.
- Ух, хорошо! Повтори!
- Что-то ты раненько принимаешь! - послышался голос из-за спины. - Не
похоже на Аполлона. Неужто потерпел неудачу. Очередная Кассандра?
Аполлон обернулся. Перед ним стоял Дионис. Подняв в ораторском жесте
руку, он продекламировал:
И жестокосердная дева, дар получив богоданный,
В ласке ему отказала!
- Иди в Тартар!
- Только что оттуда.
- И что же ты там делал?
- Плясал с тенями. - Дионис изобразил танцевальное па, потом
посерьезнел. - Говоря честно искал одного человечка, точнее двух.
- Кого, если не секрет?
- Если и секрет, то не от тебя. - Дионис с подозрением осмотрелся по
сторонам. - Пойдем-ка поболтаем.
Бог света посмотрел, как идут дела у Ганимеда. Тот уже смешал вино с
медом и собирался наполнить килик.
- Обожди мгновенье. Сейчас подлечусь...
- Да брось! Мне тут один царек пожертвовал бочку великолепного
книдского. Я угощаю.
- Ну хорошо, - сказал Аполлон. - Ганимед, выпей за мое здоровье.
Виночерпий молча пожал плечами.
Уже уходя, Аполлон крикнул тени повара Тантала:
- Эй ты, поджариватель мальчиков, отрежешь кусок посочнее и принесешь
на восточную веранду. Мы будем там.
Чтобы попасть в нужное место, им пришлось пройти через весь дворец.
По дороге они едва не попались на глаза Гере. Аполлон предугадал
возможность ее появления и утащил спутника за колонну. С этой интриганкой
следовало держать ухо востро.
Восточная веранда была обшита кипарисовыми досками. Нагретые солнцем,
они издавали резкий пряный запах. Аполлон упал в плетеное кресло, смежил
веки и принялся впитывать в себя живительное тепло. Дионис, уже свыкшийся
с обязанностью вечного организатора застолий, извлек из ничто бочку и пару
ритонов. Последним появился нож. Вогнав лезвие в середину бочки, Дионис
проделал дыру и наполнил ритоны. В воздухе повеяло ароматом вина.
- Вино и солнце! Что может быть лучше! - воскликнул бог вина.
- Солнце и вино! - приоткрыв глаза, ответил Аполлон.
Они внимательно, с оттенком вызова посмотрели друг на друга.
Им не стоило ссориться. Они были равны по силе и весьма схожи
характерами. Недаром по традиции год делили на две части, одну из них
посвящая богу света, другую - богу веселья. Олимпийцы, а вслед за ними и
люди считали Диониса и Аполлона символами двух начал. Аполлон был символом
строгой, равносторонней гармонии, четко отмеряющей какой мазок наложить на
ту или иную часть полотна вселенной. Он создавал свой мир трезвостью ума.
Дионис, напротив, был весь во власти стихий. Его мир, шедший от сердца,
был наполнен оргиями и весельем, войнами и пароксизмами беззаветной любви.
Это был хаос, но хаос созиданья. Войны, затеваемые Дионисом не шли ни в
какое сравнение с кровавыми побоищами Ареса. Гулял он не теряя голову, а
любя отдавался всем сердцем, но не разумом. У Диониса было очень умное
сердце.
Сила ума и сердца обоих богов составляла равновеликую величину.
Только у одного было чуть больше сердца, а у другого - ума.
- Зачем звал? - спросил Аполлон, первым отводя глаза. - Чтобы
напиться? Ты ведь знаешь, что я никогда не напиваюсь с утра.
- А я наоборот - пью целый день, но, увы, никогда не бываю
по-настоящему пьян, - рассеянно заметил Дионис. Он выпил вино и бросил
ритон в воздух. Тот растворился в ничто. - Честно говоря, я не стал бы с
тобой пить ради того, чтобы напиться. Ты очень скучный собутыльник.
- Спасибо! - криво усмехнулся Аполлон.
- Не за что. Искренность - моя ахиллесова пята. Хочу поделиться с
тобой одной новостью.
- А сколько ей лет?
- Пять дней, - не обращая внимания на подковырку серьезно ответил
Дионис. - Друг наш Пан, который столь прекрасно играет на свирели, поведал
мне, что Афо, кажется, нашла себе избранника.
Аполлон привстал.
- Врешь!
- Не более, чем шучу.
- Кто он?
Дионис ответил не сразу. Он извлек из воздуха исчезнувший мгновение
назад ритон, наполнил его вином и медленно, испытывая терпение Аполлона,
осушил до дна. Бог света молча ждал. Наконец ритон вернулся в ничто.
- Тебе о чем-нибудь говорит имя Диомеда?
- Фракийский царек, которому проломил голову Геракл.
- Нет. Был еще один. Он некогда блистал под Троей.
Аполлон на мгновение задумался, потом нерешительно выдавил:
- Да-да... Кажется, припоминаю.
- Это он пометил Афо и Ареса.
- Точно. Теперь вспомнил!
- Ты когда-нибудь его видел?
- Нет. А что?
- Ничего. - Дионис устроился поудобнее. - Пойдем дальше. Ты был
знаком с Ясоном?
Аполлон задумчиво пожал плечами.
- Я конечно слышал о нем, но судьба никогда не сводила нас.
На лице бога веселья появилась довольная усмешка.
- Так вот к чему я клоню. На днях со мной связался Пан и сообщил, что
к нему в рощу приходил человек, в котором он признал Ясона.
- Ну и что?
- А то, что он должен был умереть много веков назад!
- Любопытно... - протянул Аполлон и почесал безупречно правильный
нос.
- Пану это тоже показалось любопытным. Ясон заставил его связаться с
дворцом. Громовержца не было. На связи сидела Афо. Естественно с ее
любопытством она не смогла отказать себе в удовольствии поглазеть на
героя, о котором так много слышала и который вдруг воскрес из мертвых. Она
примчалась в Мессению. Но тут случилось еще более удивительное. Она
признала в этом человеке Диомеда. Хоть он и был без бороды, но, согласись,
трудно забыть лицо того, кто поразил тебя ударом копья.
- Любопытно! - Аполлон оживился.
- А сейчас ты узнаешь о том, что тебе будет наименее приятно...
- Не тяни! - процедил бог света.
Дионис неопределенно хмыкнул.
- Наша распрекрасная Афо по уши влюбилась в этого самого то ли Ясона,
то ли Диомеда.
Аполлон затряс красивой головой, словно отгоняя наваждение.
- Но этого не может быть. Они оба умерли!
- И я так думал. Я не поверил ни Пану, который будто бы признал
Ясона, ни Афо, которая, по словам Пана, признала Диомеда. Я решил
разобраться в этом деле сам и для этого отправился прямиком к Аиду. Ну и
мрачное же местечко! Пришлось поставить хозяину Тартара две бочки
отличного вина. Для себя берег. Фалернское, урожая тридцатилетней
давности, и книдское. Ты знаешь, он хлещет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164