Лишь мгновение. Затем
тишина взорвалась яростным криком, и титаны устремились на своих врагов.
Тронную залу заполнили огненные вихри, обрушившиеся на богов и
гекатонхейров. Олимпийцы ответили залпом энергетических сгустков.
Гекатонхейры, обладавшие мощным защитным полем, угрожающе растопырили свои
многочисленные лапы и двинулись навстречу титанам. С другой стороны была
готова атаковать шеренга героев. Они не обладали силой сторуких или
энергетической мощью богов, но в этот миг представляли для титанов
наибольшую опасность. Предвидя, что, возможно, придет час, когда
превращенные в плазмоэнергетических киборгов герои могут пригодиться ему,
Зевс велел Гефесту изготовить для них особые прутья, наконечники которых
были покрыты составом с антигравитационным свойством. Любой удар подобным
оружием, проникнувший достаточно глубоко в оборонительный контур титана,
мог нанести тяжелую рану. Нет, он не убивал. Чтобы расправиться с мощным
артефактом, каковыми являлись титаны, требовалось использовать
деэнергезирующее поле, - но оставлял в оборонительном контуре пробоину,
через которую улетучивалась жизненная суть плазмоэнергетического существа.
Гекатонхейры и боги уже обменялись с титанами первыми ударами, когда
Зевс приказал:
- Арес!
Проорав воинственный клич, Арес собрался двинуть вперед послушное его
воле войско, но в этот миг в события вмешалась Афо. Пока восставшие боги
бились с Громовержцем и его союзниками, она оставалась незамеченной, так
как помнила, о чем говорило или не говорило ей СУЩЕСТВО на горе Каллидром.
Афо лишь отважилась тайком освободить Геру, но не помогла ни ей, ни
Гадесу, ни Эроту, хотя ей было ужасно жаль бедного мальчугана. Теперь же,
после появления и последовавшей за тем страшной смерти Прометея, она
решила, что настал ее черед. Афродита отважно вышла из-за кресла,
служившего ей убежищем, и прокричала, перекрыв звонким голоском грохот
чудовищной битвы:
- Арес, вспомни о своей клятве!
Бог войны немедленно обернулся к ней.
- Я помню!
- Прикажи героям обратить оружие против Громовержца!
Никто не помнил случая, чтобы Арес чему-либо удивлялся. Он остался
бесстрастен и в этот миг. И еще он остался верен своей клятве. Иначе и
быть не могло. Ведь он был воин и знал, что такое честь. Он не присягал на
верность Зевсу, зато клялся Афо. Указав рукой на Громовержца, бог войны
приказал героям:
- А ну-ка, парни, схватите его!
Он кричал эти слова не раз своим псам, спуская их на медведя или
барса. Он крикнул их и в этот, последний раз, потому что в тот же миг
ужасные щупальца Зевса обвили его тело и выпили из него всю энергию. Арес
исчез точно так же, как Пан, но он сделал свое дело. Герои получили приказ
напасть на Громовержца, и ничто теперь не могло остановить их. Бряцая
блестящими доспехами, они устремились по ступеням к трону. Здесь их
встретили порядком растерявшиеся Олимпийцы, которые уже давно запутались,
за кого и почему они бьются. В полную силу сражались с героями лишь
Артемида, Аполлон и преисполненная воинственным духом Афина. Посейдон
более защищался, чем нападал, прикрывая силовым щитом бесчувственного
Гадеса. Это было удивительно - прежде владыка моря никогда не испытывал
особой приязни к властелину тьмы, опасность сблизила их. Совершенно
прекратил битву Гефест, безучастно наблюдавший за боем, прислонясь спиной
к одной из колонн. Лишь время от времени он вскидывал руку и сбивал с ног
героя, чье копье уже было готово вонзиться в живот одного из Олимпийцев.
Не принимал участия в битве и Громовержец, почти сразу исчезнувший из
залы. ПОЧТИ СРАЗУ, потому что за время этого "почти" он выдержал бой, едва
не стоивший ему жизни.
Поступок Афо спутал планы Зевса. Впрочем, их путали в этот день все
кому не лень: Пан, бунтовщики-Олимпийцы, вырвавшиеся на свободу титаны и
вот теперь Афо и герои, - так что Громовержец смирился с происходящим. К
тому же сам факт, что герои сражались на стороне титанов, был не более,
чем мелкой неприязнью. При первой удобной возможности Зевс намеревался
парализовать их сознание и вернуть героев в подземелье Тартара. Куда
опаснее были титаны, в коих таилась мощь, истинные размеры которой они
пока до конца не осознали. И потому Зевс решил расправиться сначала с
ними. Замедлив время настолько, что движения сражающихся стали едва
заметны, а энергетические сгустки, которыми они обменивались, превратились
в лениво раскручивающуюся паутину, Громовержец покинул тронное возвышение
и напал на титанов. Те были увлечены борьбой с гекатонхейрами, и потому
Зевс успел высосать своими щупальцами энергию из двоих врагов - Менетия и
его старшего сына, - прежде, чем прочие заподозрили неладное. Крон оставил
в покое оглушенного и искалеченного им Бриарея и обратил свой взор на
Громовержца. Зевс почувствовал, что его враг тоже замедляет мгновения. Он
рванулся к нему, намереваясь пронзить оборонительный контур титана своими
страшными щупальцами, но не успел. Крон замедлил ход времени настолько,
что сравнялся в скорости движений с царем Олимпийцев. Мгновенно
удлинившиеся руки титана отбили выпад щупалец, а затем что есть сил
вцепились в оборонительный контур Громовержца. Тот перекачал в свою
оболочку часть внутренней энергии, и Крона отбросило в сторону. Однако
титан не успокоился. Он увеличил мощь рук и вновь атаковал. При этом от
Крона исходили дышащие жаром волны, принадлежащие явно не ему, а иной,
неведомой силе, с которой Зевс впервые столкнулся несколько дней назад,
когда пытался создать новых артефактов. Плазмоэнергетические поля в тот
раз не подчинились ему, отвечая на волевые импульсы Громовержца
пружинистыми горячими толчками. Зевс тогда мысленно окрестил неведомого
противника Огненной силой. Вот и сейчас он был почти уверен, что в руках
Крона переливается Огненная сила, потому что собственные возможности
титана не позволяли ему развить такую мощь.
Какое-то время враги ожесточенно боролись, пуская в ход то свои
чудовищные конечности, то защитные поля, затем Крон изловчился и обхватил
Зевса за шею. Хотя она и была в этот миг лишь частью оборонительного
контура, Зевс не назвал бы это ощущение приятным. Мир вдруг запестрел
черными мушками, сознание начало раздваиваться, являя на своих задворках
радужные картины диковинных городов и планет. Это было очень опасно, так
как означало, что Громовержец теряет контроль над своим мозгом. Подобное в
последний раз случалось с ним давно-давно в мире восьмикрылых ящеров, один
из которых имел ледяную сущность. Не отвлеки внимание Крона Гий, случайно
наступивший ему на ногу, и это мгновение могло бы стать для Громовержца
последним. Почувствовав на своей стопе тяжесть огромного тела, титан охнул
и потерял равновесие. Зевс воспользовался этим и выскочил из объятий его
чудовищных рук, каждая из которых теперь не уступала в обхвате колонне,
что поддерживали свод. Почувствовав себя свободным. Громовержец ударил
врага в область живота, где оборонительный контур был ослаблен чрезмерным
переливанием энергии в руки. Крон охнул и согнулся. Зевс размахнулся
вновь, метя в голову. Но титан каким-то чудом перехватил этот ужасной силы
удар и заключил силовое щупальце Олимпийца меж набухшими энергией
пальцами. Ощущение было такое, будто разлетаются кости. Зевс едва не
заорал от боли и свернул покалеченное щупальце, перекачав энергию в руки.
Желая ошеломить врага, он одновременно выпустил из тела с десяток
мечевидных когтей, вонзив их в оборонительный контур Крона. Тот не обратил
на этот маневр совершенно никакого внимания и продолжал наращивать мощь
своих передних конечностей. Зевс тщетно пытался вырваться из его объятий.
В это не слишком приятное мгновение Громовержец почувствовал легкий
укол в области поясницы. Это Аякс Оилид подобрался к нему сзади и норовил
вогнать меж ребер остроконечное копье. Сумей он сделать это, и Зевсу
пришлось бы отказаться от своей энергоформы, что сделало б его уязвимым не
только перед Кроном, но даже перед любым второстепенным демоном. К
счастью, Аякс двигался в рамках обычного времени, и у Громовержца нашлось
несколько мгновений на то, чтобы ударить обидчика спешно выращенной рукой.
Аякс отлетел в сторону. Но пока Зевс разбирался с ним, чудовищные руки
подобрались почти к самой шее Олимпийца. Громовержец принялся наращивать
оборонительный контур, но его энергетические возможности были уже на
исходе. Огненная сила, соединенная с энергией Крона, превосходила его
мощь. Тогда Зевс ускорил время - так сильно, как только мог. Почувствовав
это, Крон принялся делать то же самое. Хотя он неплохо научился управлять
временем, но все-таки в этом умении он уступал своему противнику. Вскоре
титан уже не успевал за стремительными движениями Громовержца, и тогда тот
принялся рвать его оборонительный контур когтями. Какое-то время Крон
терпеливо переносил боль, но затем не выдержал и начал хвататься за
мерзкие наросты, терзающие его плоть. Зевсу только это и требовалось. Пока
Крон ломал один за другим чудовищные когти и пытался укротить время,
Громовержец освободился от его объятий. Он взбежал на тронное возвышение,
откуда в последний раз окинул взглядом поле битвы, которая явно
складывалась не в свою пользу. Герои фактически одолели противостоящих им
богов, лишив их большей части энергии. Титаны были близки к тому, чтобы
расправиться с гекатонхейрами. Кроме Бриарея был уже повержен и заключен в
энергетические оковы Котт. Сражался лишь один Гий, отбивавший атаки сразу
пятерых врагов. У Зевса мелькнула мысль помочь преданному артефакту, но он
тут же отбросил ее, увидев, что Крон спешит к нему, намереваясь
возобновить поединок. Не дожидаясь, пока титан подбежит к подножию трона,
Олимпиец нажал на потайной рычаг и прыгнул в отворившийся в полу лаз. Едва
его ноги коснулись подземного дна, как мраморная плита стала на место.
Ловушка захлопнулась.

Это был великолепный план - избавиться от всех артефактов разом.
Артефакт хорош всем, кроме одного - рано или поздно он обретает личностные
черты и выходит из-под контроля. Многое зависит от психоэнергетической
инверсии. Если артефакт задуман как абсолютный защитник с максимальными
потенциальными возможностями, он беспрекословно повинуется своему
создателю очень долгий срок, хотя точно определить его продолжительность
невозможно - это могут быть годы, могут - века. Но затем его следует
нейтрализовать и создать новый, иначе может произойти необратимая реакция,
и артефакт взбунтуется. Справиться с освободившимся от психозависимости
артефактом высшей категории очень непростая задача даже для Создателя.
Борьба с титанами в свое время настолько утомила Громовержца, что он был
вынужден на целый световой день удалиться в Безмолвный мир и зализывать
там полученные в схватке раны. С тех пор Зевс предпочитал иметь дело с
менее устойчивыми артефактами, которых можно было разрушить простым
усилием воли и чья мощь не достигала и сотой доли мощи сотворившего их
демиурга. Даже если б они восстали все разом, он без особого труда мог
справиться с ними. Однако Громовержец никогда не отбрасывал возможности,
что ему придется иметь дело с артефактами или иными силами, чья мощь
превосходит его энергетический потенциал. Потому-то мрамор Тронной залы и
был испещрен золотой паутиной. Пять караванов с Востока, доверху груженые
желтым песком, были доставлены к Белой Сфере. Здесь песок расплавили,
мягкий металл прогнали через специальное устройство, из которого выходила
тончайшая, едва видимая человеческому глазу проволока, которой потом
пронизали стены, потолок и пол дворца. Мириады контактов были сведены в
несколько кабелей, соединенных с деэнергизатором, способным выпить энергию
разом из пятисот артефактов, подобных тем, что сражались сейчас в Тронной
зале.
Захлопнув плиту потайного люка, Зевс тем самым привел в действие
систему блокировки. Теперь артефакты не могли покинуть залу, оставалось
лишь включить деэнергизатор.
Подземный ход вывел Зевса в священную рощу. Уже стемнело. Между
деревьями мелькали желтыми огоньками глаза волков, пришедших на помощь
Аресу. Разбросав злобно воющих хищников силовыми щупальцами, Громовержец
расчистил себе дорогу к Белой Сфере. Сочно чмокнула дверь, отрезая владыку
Олимпа от внешнего мира. Зевс со вздохом облегчения упал в кресло и
бессильно опустил руки. Поединок с Кроном утомил его. Титан оказался
невероятно силен. Зевс не помнил, когда он в последний раз имел дело с
таким могучим противником. Это было давно. Давно... Зевс расслабился,
чувствуя, как силы возвращаются к нему. Затем он представил, как артефакты
тщетно пытаются сокрушить энергетическими вихрями стены ловушки, и
усмехнулся. Те, кому приходилось иметь дело с Громовержцем, знали, что
сильнейшей его стороной является умение нанести удар в тот миг, когда
врагу уже кажется, что он победил. Тот, кто сидел сейчас в кресле и прятал
в бороду жестокую улыбку, всегда наносил удар последним. Он уже уничтожил
по крайней мере двадцать миров, осмелившихся противостоять его воле, и ни
разу не испытал при этом ни жалости, ни угрызений совести. То, что должно
было исчезнуть сейчас, даже не было миром - так, игрушка, созданная скорей
из-за глупого тщеславия иметь под рукой могущественных слуг. Он совершенно
не жалел этих напыщенных артефактов, разве что Афо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164