Стефани застыла на месте. Дышать стало трудно.
Она чувствовала себя так, словно ее отключили от источника питания.
Джонни схватил ее за руку и втащил в ближайший глубокий дверной проем. Они вжались в нишу. Немного погодя Джонни осторожно выглянул, чтобы посмотреть, что делается в коридоре.
Где-то впереди послышались голоса. Кто-то громко смеялся и беззлобно переругивался. Противно скрипя колесами по линолеуму, из открытой двери выехала каталка, чуть было не врезавшись в противоположную стену. За ней выбежали два дородных санитара в зеленых халатах. Один перехватил каталку и ловко направил ее в сторону операционной. Другой же вернулся обратно в комнату и вскоре вышел, держа в руках что-то явно тяжелое. Поджидавший его санитар подхватил этот предмет, и общими усилиями они водрузили его на каталку.
Это был маленький белый гроб.
Стефани, которая тоже высунула голову из укрывавшей их ниши, оцепенела. Она знала, кому предназначался этот гроб, но она так хотела надеяться, что еще не все потеряно и им еще удастся предотвратить смерть ребенка.
Санитары, посвистывая, толкали перед собой страшную тележку, и вот она с шумом въехала в операционную. Двери захлопнулись.
Коридор снова погрузился в тишину.
«Господи, помоги нам! Сделай так, чтобы мы успели!» – молилась Стефани.
Самолет пошел на снижение. Полковник Валерио слышал, как изменился гул моторов, стало закладывать уши. Он раздвинул занавески иллюминатора. Под крыльями самолета была непроглядная тьма, нигде ни огонька. Но он знал, что скоро под ними появится море огней – Ситто-да-Вейга.
Через полчаса он был на месте.
Теперь Стефани бежала первой. Проскользнув в дверь с надписью «Операционная», она быстро присела, чтобы ее силуэт не вырисовывался на фоне освещенной полупрозрачной двери в коридор Она была в боевой готовности, как спринтер на старте, ожидающий выстрела сигнального пистолета. Каждый ее нерв был напряжен, сердце билось так сильно, что, казалось, его удары слышны во всей комнате.
Она медленно осмотрелась. Санитаров с гробиком не было видно. Может быть, они вкатили его в одно из подсобных помещений перед операционной? В каждой стене было по две двери, и только сквозь стекла одной из них пробивался свет. Оттуда же доносился неясный гул голосов.
Чуть приподнявшись, она приотворила дверь для Джонни. Тот проскользнул внутрь и огляделся.
– Похоже, это тамбур операционной, – прошептала Стефани.
– Да, – согласился Джонни.
Стефани неслышно подошла к двери и, вжавшись в кафельную стену рядом с ней, глубоко вздохнула, внезапно ощутив всю тяжесть навалившихся на нее многочисленных событий, которые привели ее сюда, к этому самому месту.
Она заглянула через стекло в операционную. В ярком свете ламп хирург, облаченный в зеленое, в шапочке и маске, склонился над операционным столом. Рядом находилась медсестра. Стефани видела лежащую на столе девочку: вдоль всего тела, от шеи до паха, зиял глубокий разрез.
О боже! Стефани едва удалось сдержать резкий приступ тошноты.
Внутренние части растянутой зажимами кожи были желтоватыми от жировых прослоек, а сама плоть была покрыта молочного цвета пленкой. Под оттянутой частью кожи, как на полотне художника-абстракциониста, ветвились узоры пурпурного, красного, серебристого, голубого цветов.
Стефани прошиб холодный пот. Она быстро отвела глаза.
«Меня сейчас вывернет наизнанку», – подумала она.
– Похоже, все нормально, – прошептал Джонни.
– Не уверена, – тихо ответила Стефани, немного приободрившаяся оттого, что он был рядом.
До них донесся голос хирурга, обратившегося к сестре:
– Шприц.
Взяв шприц, хирург поднес его к свету.
Огромный шприц был пустой. «Что они делают? – подумала Стефани. – Забирают кровь?»
– Переходим к самому сложному, – бросил хирург.
– Не волнуйтесь, – ответила сестра. – У нас всегда двое в запасе.
Хирург засмеялся.
– Да, конечно, но все равно мы должны постараться обойтись одним.
Стефани не верила своим ушам. «Не может этого быть!» – говорила она себе, безотчетно касаясь рукой Джонни, чтобы убедиться, что он рядом. «Они сошли с ума! Это безумцы!» Она сжалась и ощутила сильную боль, как будто игла огромного шприца вошла в ее живот. Хирург снял зажим и бросил его в поддон. И тут же шприц начал заполняться мутной бледной жидкостью.
– Как всегда великолепно! – сказала медсестра. – И как это у вас получается – не могу понять.
Хирург засмеялся.
– Вы же знаете, практика – великое дело. – Шприц тем временем продолжал заполняться. – Ну вот, я же вам говорил, что эта девочка – великолепный донор. Держу пари, те двое не дали бы и половины этого количества энзимов.
Хирург плавно вытащил шприц. И в это же мгновение частые гудки ЭКГ превратились в один сплошной ровный звук, а змеистые зеленые линии на экране вдруг стали прямыми.
Стефани ожидала, что хирург и сестра сейчас засуетятся, предпримут что-то, пытаясь восстановить сердцебиение. Однако вместо этого сестра протянула руку к прибору и выключила его с громким щелчком.
– Меня раздражает этот шум, – заметила она. Стефани искала глаза Джонни. Единственное, что он мог сделать, – это ответить ей таким же беспомощным взглядом.
– Колбы, – скомандовал хирург.
Сестра достала подставку, в которой были закреплены две колбы.
Стефани тут же вспомнила, где она видела точно такие же колбы. «На «Хризалиде». Когда я кралась за Лили, Васильчиковой и Эрнесто в больницу. Васильчикова вставляла эти колбы в автоматические капельницы».
Доктор аккуратно залил жидкость в каждый сосуд. Стефани посмотрела на операционный стол. Тело девочки сделалось серовато-голубым. «Как быстро жизнь переходит в смерть» , – подумала Стефани.
– Новокаин.
Сестра подала хирургу ампулу и шприц. Набрав жидкость в шприц, он разлил ее по колбам.
– Магнезия.
Процедура повторилась.
– Теперь зиготы-мутанты, и на сегодня все.
Сестра передала ему маленькую бутылочку. Набрав пипеткой жидкость, он добавил по капле в каждую колбу и передал их сестре. Запечатывая колбы, она заметила:
– Никак не возьму в толк, для чего все это надо. Какая-то абракадабра.
– Возможно, – доктор пожал плечами. – Я знаю только одно. То, что нам когда-то запретили врачебную практику, обернулось для нас редкой удачей. Кто бы стал нам платить по пять штук за двадцать минут работы? И никакой страховки на случай неправильного лечения! И, боже мой, здесь все даром! Ну ладно, простерилизуй колбы и уложи в контейнер, а я пока зашью ее.
Медсестра вопросительно взглянула на хирурга.
– Вы ничего не забыли?
– В смысле?
– Боже! – прошипела она, закатывая глаза. – Вы справитесь с этим? Ей же якобы делали операцию на головном мозге!
– Ах, конечно! – Хирург рассмеялся. – Давай бритву. Тут всего-то и требуется – выбрить макушку, просверлить дырку в черепе и отпилить кусок. Две минуты максимум.
Сестра отнесла колбы на стальной стол у дальней стены. На нем, помимо прочего оборудования, стоял стерилизатор.
И тут Стефани увидела. Вот он, рядом со стерилизатором: знакомый красный контейнер, похожий на термос.
Мгновенно в памяти вспыхнули слова Эдуардо: «В путешествии по Амазонке они заразились очень редкой, неизлечимой болезнью».
Еще до того как хирург начал рассверливать череп, Стефани, спотыкаясь, отошла от двери. Всхлипывая, она прошла по белому кафельному полу и вырвалась в коридор, хватая ртом воздух. Прислонившись к прохладному кафелю стены, она обняла себя руками и стала раскачиваться – вперед-назад, вперед-назад.
Сатанинский ужас только что увиденного не отпускал ее. «И я даже не попыталась остановить их!»
Послышались торопливые шаги.
– Стефани? Стефани! – тихо повторял Джонни, обнимая ее. – Ну ладно, ладно.
– Не ладно! – задыхаясь, прошептала она. Истерический приступ, охвативший ее, не отпускал.
Благотворительные полеты! Какой страшный цинизм! Она заплакала. Здесь не спасали жизнь – здесь ее отнимали. И уж если она узнала об этом, то Эдуардо наверняка знал. Он не мог быть настолько слепым, чтобы ничего не замечать… или?
Редкая неизлечимая болезнь!
И как непринужденно он произнес эти слова! «Мой возлюбленный! Да как я могла позволить ему прикасаться ко мне?»
Ей хотелось кричать, кричать бесконечно, чтобы, может быть, выкричать из себя эту боль.
Один день – привозят, на следующий – увозят. И так много дней подряд они убивали – только для того, чтобы оставаться молодыми. По формуле, составленной доктором Васильчиковой! Какое-то ведьмино варево, для которого использовались энзимы доноров – детей.
– Эй, Стеф! – тихо позвал Джонни, осторожно вытирая с ее лица слезы. – Все будет в порядке. Мы сделаем так, что все будет в порядке.
«Да кто же в силах исправить то, что уже сделано?»
Но вдруг ее истерический приступ сменился холодной, расчетливой яростью. Она. Она все это разрушит. Не оставит камня на камне. Сметет с лица земли страшную империю де Вейги.
И с той же ледяной ясностью, с которой пришло к ней это решение, она поняла, как именно она это сделает. Ключ – вот он, в кармане брюк.
Она вынула свою пластиковую карточку и записную книжку.
«Это мои карающие мечи!»
Стерев со щек ладонями слезы, она повернулась к Джонни.
– Ты все здесь знаешь. – Она говорила таким спокойным и уверенным голосом, что Джонни похолодел. – Мне нужен компьютер, подключенный к основной компьютерной сети. Он должен стоять в каком-то тихом месте, где я спокойно могу поработать. Так, чтобы никто не заглядывал мне через плечо и не задавал вопросов.
Джонни вздохнул с облегчением. «Теперь я снова вижу свою Стефани! – подумал он. – Знакомый взгляд! Ее хватка вернулась!»
– Ну что? – холодно потребовала Стефани. Он задумался, потом щелкнул пальцами.
– Я знаю такое место!
– Тогда пошли туда прямо сейчас, и ради Бога, быстрее!
В этот миг в миле от них колеса самолета коснулись посадочной полосы.
Прибыл полковник Валерио.
18
Ситто-да-Вейга, Бразилия
– Чей это кабинет? – спросила в изумлении Стефани. – Господа Бога?
Они с Джонни стояли в самом высоком помещении всего комплекса в вершине пирамиды.
На улице было темно, и им показалось, что они в открытом космосе. Почти полная луна посеребрила все металлические предметы в кабинете, наложив на них таинственные глубокие тени. Снаружи здания сверкали платиной, усиливая фантазии луны. Стефани казалось, что, если бы сейчас протянуть руку через стеклянную оболочку пирамиды, можно набрать пригоршню звезд.
Джонни разрушил очарование, резко щелкнув выключателем.
В огромном помещении было пусто, если не считать двух предметов мебели. Гигантский деревянный стол с украшениями из золоченой бронзы – наверное, он был достоин Версаля – и стул – огромный трон, обитый голубой кожей.
– Так что? – настаивала Стефани. – Ты не ответил на мой вопрос.
– Какой? – с невинным видом спросил Джонни.
– Чей это кабинет?
– А как ты думаешь? – ухмыльнулся Джонни.
Она вздохнула.
– Эдуардо.
Джонни опять ухмыльнулся.
– Ты должна признаться, что такой кабинет нам как раз и нужен.
Стефани хрипло рассмеялась. «Да уж! – подумала она. – Лучшего места, чтобы начать разрушать эту зловещую империю, просто не найти. Эдуардо не меньше своих родителей заслуживает грядущей кары».
Джонни обернулся к ней.
– Перестань винить себя, – тихо проговорил он – Там мы ничего не могли сделать, мы были бессильны. Если бы мы подоспели чуть раньше, мы могли бы спасти эту жизнь – во всяком случае, отодвинуть эту смерть. А ежедневные обязательные убийства? – Он покачал головой. – Единственное, чего мы бы добились, – тут же вырыли себе могилы.
Стефани понимала, что Джонни прав, но от этого легче не становилось.
Они подошли к столу. Поверхность его была покрыта темной стеклянной панелью, заметно утолщавшейся по краям. Стол был абсолютно пуст: там не было ни карандашей, ни настольной лампы, ни клавиатуры, ни компьютера.
Стефани с негодованием посмотрела на Джонни.
– Мне нужен компьютер, черт возьми!
– Не волнуйся, – успокоил Джонни. – В Ситто-да-Вейга все знают о компьютере кабальеро. Он всегда им гордится.
Стефани, набрав в грудь побольше воздуха, медленно его выдохнула.
– Извини.
Закрыв глаза, она пробежала рукой по волосам.
– У меня нервы, по-моему, сдают.
– Сейчас они придут в норму, – улыбнулся Джонни. – Смотри.
Отодвинув стул, он сел и пробежался пальцами по краю панели.
– Это должно быть где-то здесь, – пробормотал он. Раздался щелчок, и тотчас же стекло осветилось пунктиром огоньков, разбегавшихся во все стороны.
Стефани изумленно вскрикнула. Вся стеклянная панель оказалась поверхностью компьютера! Многоцветный экран, плоская клавиатура.
Джонни встал и жестом пригласил Стефани занять его место.
– Он в твоем распоряжении!
Какое-то время она с восторгом смотрела на компьютер, пока наконец не привыкла к мысли, что это не какое-то чудо из выставочного салона техники будущего, а рабочий инструмент.
Наконец она села на стул и придвинулась поближе к панели. Так. Для начала надо разобраться с клавиатурой. Вместо обычных кнопок на поверхности стекла только символы, но в остальном она ничем не отличается от обычной, если не считать двух дополнительных рядов функциональных клавиш сверху. С чего же начать?
Она нерешительно нажала клавишу в верхнем ряду с надписью «Действие». Экран мигнул, и в верхней его части высветилась надпись на португальском: «Привет!».
– Боже, только не это, – простонала Стефани. – Компьютер, говорящий по-португальски, – мне только этого недоставало.
– Гм, – задумчиво промычал Джонни, наклоняясь к ней. – Может быть, ты попробуешь ответить ему по-английски?
– Попробуем, – вздохнула Стефани.
Не вполне уверенная в том, как следует обращаться с этой машиной будущего, она кончиком указательного пальца, дотрагиваясь до квадратиков с написанными на них буквами, набрала:
– Привет!
В мгновение ока набранное ею слово сменилось надписью:
ВЫ ВЫБИРАЕТЕ АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК?
01 ДА
02 НЕТ
03 ДРУГОЕ
ВЫБЕРИТЕ ОТВЕТ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66