Женщина была безукоризненно холеной, с безупречно уложенными седыми волосами, очень дорого одетая. На ее ухоженных пальцах сверкали бриллианты.
Винетт остро почувствовала убогость собственного наряда, отсутствие украшений и вообще блеска, убогость места, из которого она прибрела сюда. Она наблюдала, как пара проследовала к столу секретаря и представилась.
– Мистер и миссис Хаммачер! – с теплотой в голосе воскликнула девушка. – Как приятно видеть вас! Господин Крандалл вас уже ожидает. Он сейчас сюда придет, чтобы лично вам все показать. Пожалуйста, садитесь, – она указала на кресла и столики и тут же сняла телефонную трубку.
Пара направилась к тому столику, за которым сидела Винетт.
У Винетт внутри все прыгало. Вознося мысленные молитвы, она ждала, когда пара подойдет поближе. Затем она вытянула вперед руку с листком бумаги. Жирными, аккуратно выведенными печатными буквами на нем было написано: «Поможем детям» – где мой ребенок?».
Миссис Хаммачер, напрягшись, положила руку на локоть мужа.
– Я уверен, что не о чем волноваться, дорогая, – мистер Хаммачер, взяв жену под руку, резко переменил направление, пытаясь обойти Винетт. При этом он с тревогой кинул взгляд через плечо.
Секретарша, поняв, что задумала Винетт свирепо взглянула на нее и вызвала по телефону охрану.
Винетт не шелохнулась. Она продолжала сидеть, сохраняя достоинство, с видом обвинителя. Ее глаза смотрели не мигая. Через мгновение появились два мускулистых молодых человека с детскими лицами из отдела безопасности, и с ними седовласый чиновник с чеканной физиономией, излучавшей власть и очарование. Он осмотрелся вокруг, и лицо его окаменело.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – властным, тихим голосом спросил он у секретарши.
– Мне ужасно неприятно, господин Крандалл! – Девушка вскочила со стула. – Но эта женщина, – трясущимся пальцем она указала в сторону Винетт, – тут доставляет беспокойство. Она отказывается уходить!
Охранники двинулись к Винетт. Седовласый чиновник поднял руку.
– Стойте, ребята, – приказал он. С извиняющимся выражением он повернулся к Хаммачерам, стоявшим в стороне. – Извините за недоразумение. Это займет минуту. – Затем он направился к Винетт и обратился к ней почему-то с радостью:
– Ну что ж, мадам, вам удалось привлечь мое внимание. Так в чем проблема?
Винетт закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она много раз репетировала свою речь. И теперь весь рассказ вылетел из нее так четко и понятно, что она сама удивилась.
Закончив, она добавила.
– Я обращаюсь к вам за помощью, мистер Крандалл. Я не знаю, куда еще идти, кого еще просить.
Крандалл улыбнулся.
– Я бы сказал, что вы пришли именно туда, куда надо, вы сделали все абсолютно правильно и обратились именно к тому, кто вам нужен. Ну а теперь давайте попробуем найти вашего ребенка, ладно?
Он помог ей подняться и подвел ее к секретарше. Он по-прежнему улыбался, но в глазах его появилась холодная жесткость.
– Пусть Аарон Кляйнфелдер немедленно займется мисс Джонс, – сказал он девушке. – Если к концу рабочего дня он не сможет справиться с этим делом, разместите мисс Джонс в отеле за наш счет. Я рассчитываю на то, что к ней отнесутся с полным уважением.
Он опять повернулся к Винетт, в его глазах мелькнула искорка смеха.
– Я кое-что хочу вам сказать, мисс Джонс, – сказал он ей с восхищением. – Вы знаете, как добиваться своего.
– Нет, мистер Крандалл, – покачав головой, ответила Винетт. В лице была стальная твердость. – Я просто верую в Господа. Это Он помогает мне, хвала Господу нашему!
Аарон Кляйнфелдер оказался человеком с лицом херувима, смеющимися глазами, жесткими вьющимися полосами и внушительным брюшком, делавшим его похожим на мистера Пиквика. Когда Винетт села, он приглашающим жестом указал ей на банку с печеньем. Она покачала головой.
– Нет, спасибо, – отказалась она негромко, хотя ничего не ела весь день и живот у нее подвело. – Я не хочу печенья. Единственное, чего я хочу, – найти мою дочь.
– В этом случае, – заверил он ее бодро, – нам только и остается, что ее найти, не так ли?
Он вытащил пригоршню печенья, а банку поставил перед Винетт.
– Видите ли, мисс Джонс, эта малышка, – он отъехал немного на своем кресле и похлопал по компьютеру, – поможет нам отыскать вашу малышку.
Винетт напряженно улыбнулась – первый раз за весь сегодняшний день.
– Можно? – она застенчиво указала на открытую банку.
– Угощайтесь, – пригласил он и подвинул банку поближе к Винетт.
– Спасибо, – она взяла печенье и аккуратно откусила кусочек.
– Ну вот, – продолжал Аарон Кляйнфелдер. – Во-первых, мне нужно не ошибиться в вызове файла. Вы случайно не знаете, вашего ребенка поместили в один из приютов ПД или в дом приемных детей ПД?
– В приют. – Винетт уверенно кивнула. – Во всяком случае, так мне сказала та леди в Вашингтоне.
Аарон Кляйнфелдер кивнул.
– Тогда мы начнем отсюда, – повернувшись вместе со своим креслом, он набрал на клавиатуре: ПД ПРИЮТ КОДЫ.
Словно по волшебству, серый экран вспыхнул зелеными буквами:
ВВЕДИТЕ ВАШ ЛИЧНЫЙ КОД.
Он быстро набрал что-то на клавиатуре. Экран очистился, и затем в мгновение ока на нем появились новые надписи:
ЛИЦА, ПОМЕЩЕННЫЕ В ПРИЮТЫ ПД
01 АФРИКА
02 АМЕРИКА-ЦЕНТРАЛЬНАЯ
03 АМЕРИКА-СЕВЕРНАЯ
04 АМЕРИКА-ЮЖНАЯ
05 АЗИЯ
06 АВСТРАЛИЯ
07 ЕВРОПА ВЫБЕРИТЕ НУЖНОЕ
Аарон Кляйнфелдер набрал 03. На экране появилась надпись:
ЛИЦА, ПОМЕЩЕННЫЕ В ПРИЮТЫ ПД
АМЕРИКА-СЕВЕРНАЯ
1.00 КАНАДА
2.0 °CША
ВЫБЕРИТЕ НУЖНОЕ
Он впечатал код США. Экран опять мигнул:
ВВЕДИТЕ НАЗВАНИЕ ШТАТА/ОКРУГА
– Ок…руг… Ко…лум…бия, – приговаривал Аарон Кляйнфелдер, впечатывая название. – Так. – Он откинулся назад, и через несколько секунд на экране появилась следующая надпись:
1.000 ЛИЦА, ОТОБРАННЫЕ ПД
1.001 ЛИЦА, ОТВЕРГНУТЫЕ ПД
1.002 ЛИЦА, В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ НАХОДЯЩИЕСЯ В ПРИЮТАХ ПД
Он впечатал 1.002. После небольшой паузы экран мигнул:
ЛИЦА, В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ НАХОДЯЩИЕСЯ В ПРИЮТАХ ПД
01 РЕГИСТРАЦИОННЫЙ НОМЕР ПД
02 НОМЕР СТРАХОВКИ
03 ИМЯ
Он взглянул на Винетт.
– У вас, скорее всего, нет регистрационного номера ребенка?
Она помотала головой.
– Тогда мне нужно полное имя ребенка, – сказал он. – Джонс – это фамилия?
Она кивнула.
– Ее зовут Джованда. Второе имя – Дениза. – Она по буквам произнесла второе имя.
Он впечатал:
ДЖОНС, ДЖОВАНДА, ДЕНИЗА
На экране появился ответ:
ФАЙЛ ПД ПРИЮТ ТС 10 НА СД 748300099440001
Аарон Кляйнфелдер набрал номер файла, и через мгновение экран неожиданно начал мигать:
ВХОД ЗАКОДИРОВАН ВВЕДИТЕ НОМЕР ОПУСА
В закрытом компьютерном центре площадью две тысячи квадратных футов «Сайнтифик косметикалс инк» в Уолнат-Крик в Калифорнии резкий сигнал тревоги ударил всем по барабанным перепонкам.
– Красный код! Красный код! – закричал один из дюжины операторов, сидевших рядами за столами, оборудованными компьютерами.
Начальница отдела вышла из своего кабинета, отгороженного от общего зала стеклянной стеной, и встала за спиной молодого негра, поднявшего крик.
– Спокойно, Бобби, – сказала она тихо, не вынимая рук из карманов своего накрахмаленного халата, – давай-ка выясним, кто это.
Она пристально смотрела на экран его монитора.
– При нынешнем уровне промышленного шпионажа не удивительно, если это какой-нибудь хакер конкурентов пытается к нам влезь. Но кто знает? Может быть, кто-то случайно забрался.
– Сомневаюсь, – ответил Бобби, глядя на нее через плечо. – Но мы сейчас это выясним. Я включу программу автоматического слежения. – Он ухмыльнулся. Этот парень, может, уже отключился, но мы его все равно зацепим. Здорово, правда?
Она кивнула, не отрывая глаз от постоянно меняющегося экрана.
– А что там такого важного в файле ОПУС? – спросил он.
Начальница пожала плечами.
– Понятия не имею, – пробормотала она, – но одно я знаю наверняка. – Она продолжала следить за экраном. – У этой программы защита посильнее, чем у пентагоновских.
ВХОД ЗАКОДИРОВАН ВВЕДИТЕ НОМЕР ОПУСА
Аарон Кляйнфелдер, не веря своим глазам, уставился на мигающий экран.
– Что за черт? – пробормотал он и немедленно извинился.
Винетт улыбнулась.
– Вы не сказали ничего нового для меня.
Он рассеянно кивнул, взял еще одно печенье и автоматически сжевал его. Еще никогда ему не отказывали в доступе к каким-либо файлам ПД. Он не имел ни малейшего представления, что значит «Номер опуса», черт его побери.
Кляйнфелдер нахмурился и почесал подбородок.
– Я бы сказал, очень любопытно, – пробормотал он про себя. – Даже очень прелюбопытно.
– Что такое? – с волнением посмотрела на него Винетт. – Что-то не так?
Он махнул рукой в сторону экрана.
– Моя малышка не хочет давать нам сведений о вашей малышке. И в этом вся проблема.
– Так что нам теперь делать? – голос Винетт стал высоким, резким.
Аарон положил в рот еще одно печенье и засучил рукава.
– Теперь я подойду к этому творчески. – Он взглянул на Винетт. – Но я должен вас предупредить, это может занять много времени.
Винетт посмотрела ему прямо в глаза.
– У меня много времени, мистер Кляйнфелдер, – заверила она, сидя абсолютно прямо. – То есть, если вы не против. Мне бы не хотелось отрывать вас от вашей семьи…
– Ничего, – он махнул рукой. – Дети уже взрослые, а жена со мной развелась. Она сказала, что мне не помешает знакомство с другой женщиной, но кто может выдержать конкуренцию с моей любовью к работе? – Он криво улыбнулся. – Такова жизнь! Так что времени у меня теперь сколько угодно. Но мне надо сосредоточиться. Не хочу вас обидеть, но в одиночестве я работаю лучше и быстрее.
Винетт кивнула.
– Я прекрасно понимаю, господин Кляйнфелдер. – Она спокойно поднялась с кресла.
В это время в дверь постучали. На пороге появилась помощница Аарона. Она была похожа на выросшую «Аннушку-сиротку»: рыжие мелко вьющиеся волосы и круглые старушечьи очки.
– Пять тридцать, босс, – сообщила она. – Можно мне закончить? Или вам чем-то помочь?
Аарон взглянул на нее.
– Да, мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, Лиза. Ты не могла бы найти для мисс Джонс какой-нибудь отель недалеко отсюда и разместить ее как гостью пашей компании?
– Понятно, босс, – Лиза улыбнулась и в британской манере отсалютовала начальнику.
Аарон усмехнулся, но глаза его оставались серьезными. Он уже был в миллионах миль отсюда, его сознание поглощено битами, байтами, кристаллами.
В своем спартанском офисе на острове Ильха-да-Борболета полковник Валерио выслушал далекий голос на другом конце линии и спросил:
– Вы уверены, что это та самая женщина, которая подняла вонь в офисе в Вашингтоне?
Он сидел на сером виниловом вращающемся кресле, закинув ногу в походном ботинке на серый металлический стол.
– Абсолютно. Но здесь ее не отшили. Фактически они ее выслушали.
– Понятно. – Валерио выщелкнул сигарету «Кэмел» из пачки. – Где она сейчас?
– Ее поселили в «Гранд Хайатт». Я не знаю, имеет ли это значение, но…
– Это не имеет значения, но вы правильно сделали, что сообщили мне. – Валерио повесил трубку. Он взглянул на свой стальной с черным циферблатом хронометр, затем набрал номер престижного нью-йоркского Юнион-клуба.
– Юнион-клуб, добрый вечер, – ответил приятный баритон. – Могу ли я быть для вас полезным?
– Думаю, можете, – ответил полковник, прикуривая от высокого столба пламени, выскочившего из его зажигалки. – Я бы хотел поговорить с мистером Томасом Эндрю Честерфилдом Третьим. Он сейчас как раз у вас на коктейле.
11
Нью-Йорк
Лили пела, Стефани предавалась размышлениям. Даже Уальдо, что редко с ним случалось, помалкивал, когда звучал великолепный голос Лили Шнайдер. Как будто из динамика выпустили какое-то трепетное живое существо, и теперь оно свободно парило, наполняя комнату самой сутью вокальной красоты.
Стефани и сама не знала, почему она вставила именно этот диск в лазерный проигрыватель, но еще никогда ария «Er weidet seine Herde» из «Мессии» Генделя не звучала так чисто и возвышенно, так одухотворенно.
К сожалению, душу Стефани эта ария не возвысила, ее дух не подняла. Ничто не могло это сделать – после похорон деда. И словно для того, чтобы к боли потери добавить яд оскорбления, – ее использовал Джонни Стоун. Да, именно использовал – буквально ездил на ней верхом – оттрахал просто как кусок женской плоти, чтобы дать возможность какому-то жалкому журналистишке, не брезгующему ничем, поиметь ее в своем интервью. Сукин сын!
В ней поднялось отвращение ко всему вообще – к нему, к себе, к смерти и жизни. Она поднялась и выключила музыку. Внезапная тишина в гостиной казалась неестественной.
Может, поваляться в ванне? Может, станет полегче? Она подумала о целительных свойствах горячей, расслабляющей ванны, о холодном напитке в высоком запотевшем бокале.
Ее размышления нарушил телефонный звонок.
– Вот черт!
Она взглянула на нахальный аппарат. Затем, вздохнув, направилась к нему, но звонки прекратились, и ее собственный голос произнес:
– Алло? Да… Угу…
Несмотря на свое траурное настроение, она не могла удержать улыбку, возвращаясь к дивану. На этот раз она почти купилась: Уальдо так точно имитировал звонки микроволновой печки, телефонов и ее собственный голос, что порой становилось жутковато.
– Проклятая птица, – с чувством выругалась Стефани.
Уальдо прогуливался по своей клетке, заливаясь счастливым хохотом. Телефон опять затрезвонил – и на этот раз это был не Уальдо. Звонили по-настоящему. Стефани выжидательно посмотрела на аппарат. Наверняка этот мерзавец Джонни Стоун – звонит принести гаденькое извинение – думает, наверное, что она опять в него влюбилась. На четвертом звонке она сняла трубку. Но это был не Джонни. Звонил Тед Уарвик, ее продюсер.
– Ну как ты, держишься? – спросил он.
– Все в порядке, – ответила Стефани. – Не беспокойся обо мне, Тед, правда.
Щелкнула вторая линия – кто-то еще звонил. Может быть, это Джонни?
– Подожди минутку, Тед, ладно? – она переключилась на другую линию. – Алло?
И опять это оказался не Джонни. Звонил какой-то незнакомый мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66