– Алло!
– Дядя Сэмми?
– Детка! – в восторге воскликнул Сэмми. Однако после этого радостного восклицания в его голосе послышался укор: – Ты осознаешь, сколько времени прошло с тех пор, когда ты в последний раз звонила своему бедному дяде Сэмми?
Рассмеявшись, Стефани рассказала ему о прошедшем уик-энде. Он молча слушал.
– Что-то мне это не нравится, – заметил он, когда Стефани закончила свой рассказ. – Почему вдруг эта милая старая женщина решила, что тебе лучше уехать? Ведь ты говорила, что произвела на нее вполне приятное впечатление.
– Да, именно так. Разве ты не понимаешь? Может быть, именно поэтому она и решила предостеречь меня, – ответила Стефани. – Для моего же блага.
Сэмми обдумывал это предположение.
– Возможно, – заключил он. – Но все равно, мне это не нравится, дорогая. Если ты хочешь знать мое мнение, а я знаю, что ты не хочешь его знать, тебе бы лучше собрать вещи и отчалить оттуда.
– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать! Сейчас, когда я уже почти у цели!
– Детка! – мрачно произнес Сэмми. – Я хочу, чтобы ты прислушалась к голосу разума.
– Я бы сама этого хотела. Но в настоящий момент мне приходится подчиняться голосу инстинкта.
– Инстинкта! Значит, теперь, вместо того чтобы слушать своего бедного дядюшку Сэмми, она слушает, что ей подсказывает ее инстинкт! До чего же дошла нынешняя молодежь!
Стефани улыбнулась.
– Ладно, дядя Сэмми, счастливо. Позвоню на следующей неделе.
Человек, следовавший за ней от ее дома до «Телера», был одет в однобортный бежево-кремовый льняной костюм от Армани, льняную рубашку и голубой шелковый галстук. На нем было надето не менее двух тысяч долларов, если, конечно, не считать большого золотого «Ролекса» на запястье.
Он был довольно высок и очень красив. Блестящие черные волосы, черные брови, пронзительные темные глаза, впалые щеки и загар, за который можно отдать все.
Он производил впечатление человека, которому решится перейти дорожку только идиот.
Пока Стефани разговаривала по телефону, он стоял неподалеку, небрежно просматривая газету. Как только она вышла, он, отбросив газету, прошел к девушке, принявшей ее заказ.
– Полиция, – представился он, раскрывая кожаный бумажник, чтобы продемонстрировать свою бляху. – Инспектор да Сильва.
Если девушка и отметила про себя, что он слишком хорошо одет для государственного служащего, вида она не подала. Бразильская полиция славилась своей любовью к получению мзды.
– Куда звонила женщина, которая только что вышла из седьмой кабины?
Оператор знала, когда она может придержать информацию, а когда ею лучше поделиться. Сверившись с записями, она зачитала ему номер, который он тщательно записал золотой ручкой в записную книжку.
– Мне нужен телефон, – сообщил он. – Деловой звонок.
– Скажите номер, по которому вы собираетесь звонить.
Он дал ей номер. Это был междугородный звонок, однако в пределах штата Рио-де-Жанейро.
Полковник Валерио сидел в своем командном центре на Ильха-да-Борболета, развалившись в кресле и задрав ноги на стол.
– Спасибо, инспектор, – говорил он, глядя на черно-белую фотографию Моники Уилльямс размером восемь на десять. – Деньги вы получите по нашим обычным каналам.
Полковник повесил трубку и улыбнулся.
«Телер» – вот ваша третья и последняя ошибка, мисс Уилльямс».
Он щелкнул пальцами. Дежурный помощник вскочил со своего места, рванулся к столу и вытянулся по стойке «смирно».
– Сэр? – рявкнул он.
Полковник кинул ему фотографию.
– Введи это в компьютер и измени цвет волос и прическу. Мне нужны распечатки всех возможных комбинаций.
– Слушаюсь, сэр! – дежурный вылетел из комнаты.
Полковник Валерио опустил ноги и взял со стола блокнот с записанным на нем телефоном, по которому звонила Моника Уилльямс.
«Нью-Йорк, – подумал он. – Как удобно. Как раз в Нью-Йорке один из моих бывших оперативников открыл частное сыскное агентство».
Через двадцать минут оперативник уже был на проводе.
– Слушай, старина, есть работа. Я тебе перекину факсом компьютерные варианты изображения одной и той же женщины. Она называет себя Моникой Уилльямс, но, по-моему, это вымышленное имя. Она звонила в Манхэттен вот по такому номеру… у тебя ручка под рукой?
Не успела Стефани войти в квартиру, как раздался телефонный звонок.
– Я сама отвечу, Барби! – крикнула Стефани. – Алло?
Трубка молчала.
– Алло? – спросила она опять, чувствуя, как закрадывается в душу страх. – Алло!
– Умри! – прошипела трубка.
– Кто это?
– Умри! Умри!
Стефани бросила трубку. Руки ее дрожали, сердце бешено колотилось. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы как-то успокоиться. «Может быть, дядя Сэмми и прав», – подумала она.
В этот момент из кухни вышла Барби. Вытирая руки о фартук, она бодро возвестила:
– Ужин готов! Сейчас ты отведаешь лучшего цыпленка во всем Южном полушарии.
10
Рио-де-Жанейро – Ситто-да-Вейга, Бразилия – Нью-Йорк
«Челенджер 601-ЗА», – подумала про себя Стефани, глядя на самолет, – весьма удачно балансирует на грани между хорошим и дурным вкусом. Он броский, но не слишком, большой, но не огромный. Не шепот, но и не крик».
Симпатичная стюардесса ожидала ее наверху, на площадке трапа.
– Добрый день, мисс Уилльямс, – приветствовала она Стефани, отступая в сторону. – Добро пожаловать! Меня зовут Джильда.
– Добрый день, – ответила с улыбкой Стефани.
Внутри самолет был отделан кремовой кожей, темным деревом и ярко начищенной медью. Неимоверно широкие сиденья были отделены друг от друга округлыми деревянными столами.
– Вам лучше сесть прямо здесь, – посоветовала Джильда. – Не так слышен шум мотора, да и трясти будет меньше. Как только придет «скорая помощь», мы вылетаем.
– «Скорая помощь»? – в голосе Стефани прозвучал испуг.
– А вы разве не знаете? Это благотворительный полет!
Увидев недоумение на лице Стефани, Джильда пояснила:
– Наш самолет принимает участие в программе «Крестная мать». Это происходит таким образом. Когда мы знаем, что на определенном маршруте у нас будут свободные места, мы звоним в координационный центр и даем план полетов. Они смотрят, есть ли у них больные дети, которых надо доставить в больницу, находящуюся по нашему маршруту. Если есть, мы берем их и сопровождающих с собой.
– Как здорово! – воскликнула Стефани.
– Да. – Джильда улыбнулась. – Мы гордимся тем, что участвуем в этой программе.
– Значит, как я понимаю, в Ситто-да-Вейга есть больница?
Джильда кивнула.
– И очень неплохая, насколько мне известно.
– А вы случайно не знаете, кто организовал эту программу?
– Знаю. Программой руководит ПД. Вы слышали об организации «Поможем детям»? Эта программа предусматривает перевозку любого ребенка, который нуждается в срочной госпитализации, – кроме тех, естественно, у кого инфекционные заболевания. – Взглянув в окно, она увидела подъезжающие машины «скорой помощи». – Ну вот и они.
Стефани посмотрела в иллюминатор. Из первой машины вышла женщина с изможденным, усталым лицом. Она держала за руку красивую маленькую девочку, крепко прижимавшую к груди куклу. На вид девочке было около трех лет. Из второй машины вышла молодая пара с носилками, на которых лежал мальчик. К руке ребенка тянулась трубка капельницы. Из третьей машины медсестра достала переносную детскую коляску, где находился совершенно истощенный малыш.
Все прибывшие были моментально размещены в самолете. Он быстро подкатил к взлетно-посадочной полосе и, разогнавшись, резко взмыл в воздух, рассекая облака. Стефани почувствовала странное беспокойство: что-то было не так. Вскоре она поняла, что именно.
Обычно присутствие детей – это смех, крики, возня, шумные игры, плач, в конце концов. Но эти дети были ненормально спокойны, даже подавлены.
Когда погасло световое табло и было разрешено отстегнуть ремни безопасности, Стефани поднялась со своего места и направилась к детям. Мальчик на носилках был настолько слаб, что не мог даже говорить. Он лежал, молча уставившись в пространство. Новорожденный, явно недоношенный, был очень маленьким. Одна только девочка с куклой приветливо ей улыбнулась.
Она что-то сказала по-португальски, протягивая Стефани куклу.
– Что она говорит? – спросила Стефани Джильду.
– Роза говорит, что ее кукла больна. У нее проломлена голова.
Стефани слабо улыбнулась.
– Понимаете, Розе предстоит операция на головном мозге, и она… – Джильда быстро отвела глаза.
– Бедняжка!
С помощью Джильды Стефани расспросила взрослых о каждом ребенке. «Доктора дали ей три месяца жизни…» «Это наша последняя надежда. Все остальные махнули на него рукой…» «Это чудо, что она прожила столько дней. Теперь нужно еще одно чудо».
Стефани слушала. Сердце ее разрывалось. Все это могло и из камня выжать слезы.
Вернувшись на свое место, она невидящими глазами уставилась в иллюминатор.
Джильда наклонилась к Стефани.
– Пожалуйста, пристегните ремень, мисс Уилльямс. Мы приближаемся. – Она побарабанила пальцами по стеклу. – Вот он, Ситто-да-Вейга.
Стефани посмотрела вниз. Там из зеленых джунглей поднимались гигантские хрустальные пирамиды. Она подивилась их размерам. Надев темные очки, чтобы ее не слепили отражаемые пирамидами солнечные лучи, она поняла, что весь комплекс был значительно больше, чем ей показалось сначала.
Как спицы, выходящие из центра колеса, шесть стеклянных коридоров соединяли с центральной пирамидой шесть зданий, которые выглядели как куб, усеченная пирамида, параллелепипед, цилиндр, конус и шар. Все здания были заключены в оболочку, состоявшую из ячеек, поглощавших энергию солнца. А впереди, белой полосой разрезая джунгли, тянулась взлетно-посадочная полоса.
Самолет выпустил шасси, земля резко надвинулась, и мягкая посадка завершила их полет. Пилот, гася скорость, медленно подкатил машину к тому месту, где их уже поджидали два автобуса со стеклянными крышами.
Как только самолет остановился, гофрированный коридор соединил его с автобусом. Благодаря коридору пассажиры не ощутили влажного, зловонного воздуха парных джунглей, оказавшись сразу после самолета в прохладном автобусе.
Здесь Стефани уже ждали.
– Мисс Уилльямс? – спросил мужчина, вставая со своего места.
– Да?
Он протянул руку.
– Добро пожаловать в Ситто-да-Вейга. Доктор Луис Медрадо, директор комплекса.
Стефани пожала протянутую руку.
– Луис Медрадо, – повторила она.
На вид ему было под сорок. Худой, с болезненно-бледным цветом лица, он, казалось, состоял из одних только рук и ног. Его преждевременно поседевшие волосы были стянуты на затылке в хвостик. Одет он был во что-то из тонкой зеленой материи, наподобие облачения хирургов, на ногах – пластиковые сандалии.
– Мы здесь все одеты по-особому, – объяснил он. – Это диктуется сверхвысокой технологией, которая здесь применяется. Пожалуйста, садитесь.
Дверь автобуса с шипением закрылась, и он почти бесшумно тронулся.
– Двигателя почти не слышно, – заметила Стефани.
– Он – электрический и работает на солнечных батареях, которые каждую ночь подзаряжаются от солнечных аккумуляторов, расположенных на стенах Ситто-да-Вейга.
Стефани смотрела на приближающийся купол комплекса.
– Очень впечатляющее здание, – сказала она. – И такое огромное!
Доктор кивнул.
– Это был грандиозный проект. Строительство обошлось примерно в три миллиарда долларов. Как вы, вероятно, догадались, центральная пирамида – это нервный центр всего комплекса.
– А что, форма зданий имеет какое-то значение?
Доктор засмеялся.
– Пирамидальная форма была выбрана потому, что так легче изготавливать на заводе составляющие блоки.
Кроме того, в этом климате такая форма приобретает особое значение. Экваториальное солнце находится почти прямо над головой, и поэтому грани пирамиды могут поглощать солнечную энергию весь день.
– И сколько вы работаете в Ситто-да-Вейга?
Доктор позволил себе скромную улыбку.
– С того времени, когда возникла сама идея создания этого комплекса. Я был в числе разработчиков проекта.
Густая растительность джунглей исчезла, уступив место тщательно ухоженному газону площадью не менее ста акров, на нем и расположился огромный зеркальный город, все грани которого играли на солнце.
Автобус остановился. Гармошка перехода развернулась, соединив его со входом в здание комплекса.
– Ну вот, приехали. – Медрадо поднялся. – Вашим багажом займутся, он должен пройти дезинфицирующую обработку. Нам с вами предстоит то же самое.
По коридору они прошли в высоченный, просторный и прохладный вестибюль.
– Это наша приемная, – пояснил доктор. – И единственное помещение в комплексе, где можно находиться до дезинфекции.
Он подвел ее к двери, перед которой сидела молодая женщина, тоже одетая в зеленый хирургический костюм. Оторвавшись от французского издания «Вог», она подняла глаза и улыбнулась.
– Добрый день.
Поздоровавшись, они подошли к стальной полированной двери. Доктор Медрадо вставил в щель пластиковую карточку.
Дверь бесшумно вползла в стену и, впустив их, так же бесшумно закрылась.
– Это герметичная дверь, – пояснил доктор.
– А как же тот воздух, которым мы дышим? – поинтересовалась Стефани.
– Он постоянно фильтруется и снова поступает в помещение. Мне следует вас предупредить: после каждого выхода из этого воздушного изолятора снова требуется санитарная обработка.
Вставив пластиковую карточку в щель, он открыл следующую дверь. Теперь они оказались в облицованной кафелем комнате, где их ждала грузная женщина в таком же хирургическом одеянии.
– Я передаю вас Маргарите. Она проведет вас в ту комнату, – доктор Медрадо указал на дверь с обозначенным на ней женским силуэтом. – А сам я пойду сюда, – он махнул рукой на такую же дверь с фигуркой мужчины.
– Пожалуйста, проходите, – пригласила Маргарита, придерживая для Стефани дверь.
Они вошли в меньшую комнату, тоже отделанную кафелем.
– Пожалуйста, раздевайтесь. Ваши вещи, сумочку и ювелирные украшения сложите сюда. – Маргарита указала на проволочную корзину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66