Она по-прежнему покачивалась на матрасе в центре бассейна, погруженная в глубокие раздумья.
«Дух на месте. Он ждет лишь моей команды, чтобы начать действовать».
Внезапно ее охватил страх. «Надеюсь, время еще не упущено. С мисс Уилльямс пора кончать. И быстро».
Подплыв к бортику бассейна, она взяла переносной телефон.
– Полковник?
Тишина, электрический треск, затем голос полковника:
– Мадам?
Лили глубоко вздохнула.
– Подключайте Духа. Я хочу, чтобы Моника Уилльямс была уничтожена. Сейчас.
12
Ситто-да-Вейга, Бразилия
Доктор Медрадо проводил Стефани в квартиру на пятом этаже, куда уже был доставлен ее прошедший обработку багаж.
Узкая с одного конца и расширяющаяся, словно кусок пирога, комната напоминала ей каюту на первоклассном туристическом лайнере.
Справа находился стенной шкаф, слева душевая с туалетом. Далее комната расширялась. По обеим сторонам стояли два двухместных диванчика, разделенные низким столиком. Зеркала на стенах позади диванчиков создавали иллюзию пространства.
Спальня помещалась сразу же после диванчиков. Там тоже все было очень удобно: двухспальная кровать, встроенный письменный стол с задвинутым стулом, телевизор с видеомагнитофоном. А в запотевшем ведерке на столе охлаждалась бутылка шампанского с кокетливо повязанной вокруг горлышка ленточкой. Она посмотрела на привязанную к ней карточку. «Я хотел бы быть здесь. С любовью, Э.», – гласила надпись.
Стефани улыбнулась. «Я бы тоже хотела, чтобы ты был здесь».
Распаковав вещи, она засунула чемодан под кровать, потом достала из кармана красные очки, размышляя, куда бы их спрятать. Наконец она решила положить их за ящик тумбочки, стоящей около кровати. В ящике она обнаружила телефонный справочник и складную карту всего комплекса Ситто-да-Вейга. Стефани вытащила и то и другое, чтобы изучить на досуге.
В этот момент зазвонил стоявший на тумбочке телефон.
– Ну как, тебе понравился наш Диснейленд? – спросил родной голос.
– Эдуардо! – Как же она обрадовалась его звонку! При всей суете сегодняшнего дня ей ужасно не хватало его. Вот если бы он показывал ей Ситто-да-Вейга!
– Ты знаешь, – сказал Эдуардо, – я уже страшно скучаю по тебе.
Она счастливо рассмеялась.
– Я тоже по тебе скучаю, черт возьми! Я уже считаю дни до своего возвращения.
– Думаю, в этом нет необходимости. Я сейчас пересматриваю свое расписание, чтобы выкроить время для короткого визита в Ситто. Но это только дня через два.
– Ничего страшного, – в голосе Стефани появилась особая интонация, – небольшое ожидание не повредит, наша встреча станет еще более желанной для нас обоих.
Внезапный стук в дверь развеял теплоту разговора.
– Эдуардо, кажется, ко мне кто-то пришел. Пойду посмотрю. Подождешь или ты спешишь?
– Собственно, я уже опоздал на совещание. Я позвоню вечером?
– Буду ждать.
Улыбнувшись, она повесила трубку и направилась к двери, по дороге инстинктивно взглянув на свое отражение в зеркале и привычным жестом поправив волосы.
Стук повторился.
– Иду! – крикнула она и взялась за дверную ручку. Она уже собралась было открыть дверь, но внезапно сработала старая нью-йоркская привычка.
– Кто там? – спросила она.
– У меня посылка для Стефани Мерлин, – ответили за дверью.
Она выпустила ручку и отшатнулась. «Но я никому не сообщала своего настоящего имени! Я уничтожила все следы своего прежнего существования!»
Дверь затряслась от настойчивых ударов.
– Извините, – сказала она дрожащим голосом, – вы, наверное, ошиблись дверью.
– Черт побери! – зарычал голос за дверью. – Ты кончишь наконец валять дурака! Открой эту чертову дверь!
Стефани замерла в нерешительности. «Уходи! Оставь меня в покое!» – мысленно приказывала она человеку за дверью.
Затем, решившись, она сделала шаг вперед, вытерла руки о свою зеленую рубашку и глубоко вздохнула. Быстро, чтобы не передумать, она отперла дверь и слегка ее приоткрыла.
– Ты! – выдохнула Стефани.
Он протиснулся мимо нее внутрь и захлопнул за собой дверь.
– Что, не ожидала? – При этом он так ухмыльнулся и так нахально подмигнул, что Стефани страшно захотелось влепить ему пощечину. Но от неожиданности она не в силах была даже пошевелиться. Не веря глазам, она наблюдала, как он осматривает ее комнату, словно это была его собственность. Вдруг он резко обернулся и щелкнул пальцами.
– Вот черт! Я-то хотел тебя удивить своим появлением, а ты, оказывается, меня поджидала!
С этими словами он вытащил из ведерка бутылку шампанского. Тут Стефани вышла из оцепенения. Взбешенная, она кинулась к нему и, схватив его за руку, повернула к себе.
– А какого черта ты тут делаешь?
– Веришь или нет, – сказал Джонни, сдирая фольгу с горлышка бутылки, – именно этот вопрос я собирался задать тебе.
13
Ситто-да-Вейга, Бразилия – Нью-Йорк
Стефани уже забыла, как умел раздражать, выводить из себя Джонни. Они сидели друг против друга за журнальным столиком. Она была сама холодность. Подчеркнуто прямая посадка, руки сложены на груди. А он был беззаботен и совершенно расслаблен, чувствовал себя вполне как дома.
Она не притронулась к шампанскому, которое он налил в ее бокал. «Лучше умру от жажды» , – думала Стефани.
– Это нехорошо, что же, выливать такое дорогое шампанское? – дразнил Джонни.
Не получив ответа, он пожал плечами, отпил из своего бокала и удовлетворенно вздохнул.
– О! – проурчал он, закинув ноги на стол. – Теперь я чувствую, что живу. Первоклассное вино, трехразовое питание и крыша над головой. И настоящая амазонка в придачу.
– Джонни, заткнись, – оборвала его Стефани, – если ты хочешь мне что-то сказать, говори и выметайся побыстрее отсюда! У меня неподходящее настроение для твоих штучек.
А он, зевнув, лениво поболтал шампанское в бокале, словно хотел еще больше ее завести. Пузырьки, поднимаясь к поверхности, лопались, превращаясь в маленькие душистые брызги.
– У тебя нет еще этого чудесного шампанского? – снова зевнув, проговорил он. – Ты же знаешь, как всегда бывает с этими бутылками с вогнутым дном. Только войдешь во вкус – а она уже пустая.
Стефани разозлилась по-настоящему. Джонни талантливо умел приводить ее в ярость – и, казалось, что он еще больше преуспел в этом за то время, пока они не виделись.
Она старалась сдерживаться.
– На твоем месте я не стала бы так беспокоиться по поводу шампанского, Джонни. Потому что этот бокал – единственный, который ты здесь выпьешь. Допивай и…
– Шампанское нельзя пить залпом, надо наслаждаться каждым его глотком.
– Джонни, если ты не уйдешь – сейчас, сию минуту – мне придется вызвать охрану.
– Ради Бога, – он приглашающим жестом указал на телефон. – Набери три девятки и три единицы. Думаю, иностранному вольнонаемному легиону полковника Клинка понадобится не больше трех минут, чтобы отреагировать на твой звонок.
Она обдала его презрительным взглядом.
– Да уйдешь ты наконец?
– Давай, звони в гестапо, – сказал он спокойно. – Тебя никто не держит. – Он, не убирая со стола ног, закинул одну на другую, устраиваясь поудобней. – Если вы боитесь, что я раскрою вас, мисс Уилльямс – по-моему, тебя так зовут на сей раз? – то я хочу вас уверить, что никогда не позволю себе сделать этого. – Он подмигнул и хитро улыбнулся.
Краска отлила от ее лица.
– Ты не посмеешь сделать этого! – прошептала она. Его брови поднялись в насмешливой озабоченности.
– Ты что-то побледнела. С тобой все в порядке?
– Нет! Со мной не все в порядке! – Стефани чувствовала, что еще немного – и она не выдержит. Но внезапно она ощутила спокойствие и откинулась на спинку дивана. – Чего ты от меня хочешь, Джонни?
– Как чего? Готовности к переговорам. По-моему, это не так уж сложно.
– Готовности к переговорам? – вяло переспросила она.
– То есть ты рассказываешь мне, что ты узнала, а я рассказываю тебе, что узнал я.
– Ты узнал! Не смеши меня!
Он пожал плечами.
– Ну что ж, давай, иди своим путем, – вздохнул Джонни. – Только потом не говори мне: почему же ты меня не предупредил, Джонни.
Стефани упрямо сжала зубы. Если он думает, что она сейчас вот так сразу и спросит: «А о чем ты должен меня предупредить?», то он может ждать этого до второго пришествия.
– Единственное, что я хочу узнать, – сказала она наконец, – это как ты догадался, что тебе нужно пробраться сюда, в Ситто-да-Вейга.
– Куда направляет свои стопы де Вейга, туда направляю свои стопы и я, – торжественно продекламировал Джонни и подлил себе шампанского.
– Может, тебе лучше взять бутылку с собой и умотать отсюда? – промолвила Стефани, воплощенная любезность. – Джонни, если ты не понимаешь, я тебе скажу: мне еще надо поработать.
– Веришь или нет, мне тоже. Это будет стыдно, если меня уволят после месяца работы.
– Месяца? – прошептала она в изумлении, не веря своим ушам. – Ты здесь уже месяц?
– Да, около того, – произнес он лениво.
Стефани посмотрела на него с отвращением. Вот невезение! Он перехитрил ее, этот мерзкий, самоуверенный тип!
– Означает ли это, что ты уже неплохо ориентируешься здесь?
– Я знаю здесь все от и до, – он беззаботно улыбнулся, как будто ничто в этом мире не волновало его. – Не говоря уже о некоторых точках, в которые доступ крайне затруднен.
Не сознавая, что делает, Стефани наклонилась вперед, схватила свой бокал и осушила его одним большим глотком.
– А как ты докажешь, что не блефуешь? – спросила она, опять откидываясь назад. – Может быть, ты ничего стоящего и не узнал?
– Стефани, – Джонни глубоко вздохнул, – я хоть раз тебе солгал?
– Пожалуй, нет. Но в некоторых случаях я могу поставить тебе в вину грех умолчания.
– Ладно. Насколько я понимаю, моя помощь тебе не нужна. Пожалуй, я пошел.
– Я этого не говорила, – быстро проговорила Стефани.
– Значит ли это, что ты выкидываешь белый флаг?
– Да, хотя, может, это будет нелегкое перемирие, – неохотно призналась Стефани. Она откашлялась. – Поскольку ты знаешь тут все, – продолжила она, направляя разговор в нужное ей русло, – не расскажешь ли ты мне, что здесь происходит?
– Помимо выращивания помидоров и производства лекарств?
– Ты хочешь сказать, есть что-то еще? Меня только что провели по всему комплексу и, кроме овощеводства и фармацевтики, ничего толком не показали.
– Но то, что тебе показали, признайся, впечатляет. – Джонни помолчал. – Но что по-настоящему впечатляет, так это их мышки. Вот где все сразу становится ну очень интересно!
– Их мышки?
Джонни кивнул.
– И крысы.
Стефани наморщила лоб.
– Я ни тех, ни других не видела. Да и вообще я никаких животных не видела.
– Это неудивительно. Эти исследования проводятся в полной тиши лаборатории.
– Но почему тебя-то туда допустили? Только не говори мне, что вломился сюда, навесил им лапшу на уши и тут же получил место.
– Ну, в общих чертах – именно это я и сделал. Ты не представляешь, какая у них текучесть кадров. Полно пустующих мест – вот только все вакансии научных работников закрыты. Люди здесь быстро начинают страдать клаустрофобией.
– Неудивительно. Уже одно отсутствие свежего воздуха кого хочешь с ума сведет. – Она склонила голову и нахмурилась. – А ты кем работаешь?
Он ухмыльнулся.
– А я… это, специалист по фекалиям.
– Не поняла?
– Я кормлю животных и чищу их клетки. Официально эта должность называется «помощник зоолога».
– Ты? – фыркнула она. – Зоолог? Да как же тебе удалось пройти собеседование? Ведь наверняка они попросили рекомендательные письма?
Джонни самодовольно улыбнулся.
– Это одно из преимуществ широкого круга знакомств.
– Ах, да, я забыла. У тебя ведь есть приятели на все случаи жизни.
– А разве не так? – Джонни жизнерадостно улыбнулся. – Короче, один из моих побратимов работал зоологом в штате Мэн. В свое время я оказал ему очень ценную услугу. Теперь он оказал мне эту любезность: в настоящее время я – это он.
– Скажи-ка на всякий случай, как его – то есть тебя – зовут?
– Чарлз Коновер. И ты должна иметь в виду, что Чарлз Коновер имеет доступ к сверхсекретным лабораториям. Ну конечно, он все-таки ограничен, потому что меня всюду сопровождают полковник Клинк, доктор Менгеле или в их отсутствие мой непосредственный начальник доктор Ширкант Джанвар, начальник отдела зоологии.
Стефани с удивлением воззрилась на Джонни.
– Доктор Менгеле?
– Ну, такая, знаешь, как сморщенное яблоко.
Стефани прыснула.
– А, ты, наверное, имеешь в виду Васильчикову?
– Чей акцент, как ты, наверное, заметила, даже отдаленно не напоминает русский или польский, что соответствовало бы ее фамилии. У нее явный немецкий акцент.
– Гм. – Стефани не знала, радоваться ли ей той информации, которую он сообщил, или разозлиться от того, что он обогнал ее в своих изысканиях. Наконец, прищурившись, она спросила: – Ты думаешь, она нацистка?
– Даже не сомневаюсь.
Стефани задумчиво смотрела на Джонни.
– Животные, – медленно произнесла она. – Они, случайно, содержатся не в здании-кубе?
– Именно там. Прямо за всеми этими устрашающими надписями.
– Устрашающими? Ты что, хочешь сказать, что на самом деле за этими дверями нет никакой радиационной и биологической опасности?
– Биологическая – да. Но радиоактивность? Нет. Просто тактический прием. Эта надпись отпугивает излишне любопытных значительно эффективнее, чем пятьдесят вооруженных людей с рычащими ротвейлерами.
– Наверняка. – Стефани погрузилась в раздумья. – Наверное, ты знаешь, в какой конкретно области они проводят научные исследования с использованием животных?
– Знаю.
– Джонни! Ты просто великолепен! Так скажи!
Выкладывай! – Стефани в возбуждении подалась вперед. Может быть, ей и не придется проникать в эту лабораторию.
– Не-а. – Джонни отрицательно помотал головой и поманил ее пальцем. – Ты помнишь наш договор? Теперь твоя очередь рассказывать, что ты узнала. После этого я продолжу с того места, где остановился.
Заслышав звонок, Ева Шейнкен решила, что это, должно быть, пришел тот милый пожилой господин из квартиры напротив – как же его зовут? Он периодически заглядывал к ней, чтобы узнать, не нужно ли ей чего-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66