Какие-то пассы. Как гипнотизер во время виденного как-т
о мною сеанса.
Тогда, с эстрады, подобные пассы не подействовали на меня. Но сейчас мерны
е взмахи ладошек сына, направленные вовсе не на меня, а на призраков за две
рью, неожиданно запутали мое сознание сонной сетью, увлекая куда-то, зовя
и туманя…
И только визгливый стон, донесшийся вдруг из-за двери, заставил собратьс
я, выпрямиться и встряхнуться.
Ц Михаил, Ц обратилась я к мужу.
Но он молчал. Его остекленевшие глаза были прикованы к рукам сына, которы
е продолжали гладить воздух перед оконцем, мягко ласкать его, убаюкивая,
усыпляя…
Я поспешно отвела глаза. Посмотрела на мужчин.
Все они застыли в оцепенении, завороженные магическими пассами малыша, с
тоящего к ним спиной.
Раздался повторный вой из-за двери. В нем была бесконечная тоска. Пополам
с утробным удовольствием. Им Ц которые за дверью, Ц кажется, было приятн
о, что их гладят, что их массируют, что с ними играют Ц именно таким образо
м, как это проделывал мой сын. Они вопили от наслаждения. Но не голосами, а т
ем особым телепатическим воем, который одна лишь я могла слышать. Но не хо
тела.
Третьего пронзительного стенания, донесшегося из-за двери, я уже не пере
несла и слабым голосом, чуть подрагивающим от нестерпимого ужаса, попрос
ила: Ц Сынок, пойдем, а?..
Малыш обернулся не без удивления. Ему, видно, было невдомек, что кому-то мо
гут не нравиться подобные упражнения.
Однако, оглядев выставку восковых фигур, в которую превратились наши доб
лестные мужчины, он кивнул головой, подтверждая, что я права.
Отступил на шаг от двери, осмотрелся. Как заправский гипнотизер громко х
лопнул в ладоши и произнес:
Ц Да!
Восковые фигуры ожили, задвигались. Гурьбой заторопились вон из опасног
о коридорчика. Молча. Быстро.

* * *

Наверх, в киршагские покои, мы поднялись, чуть не ослепнув от яркого солнц
а.
Мрачное настроение за время обратного пути рассеялось.
Ц Ну и погуляли мы! Ц расправляя плечи так, чтобы всем была видна вновь п
риобретенная гривна, весело сообщил Зиновий. Ц Целый день небось ходил
и! Ц Слава богу, вы решили не спускаться в эти подвалы Ц Нам навстречу то
ропился князь Ондрей, оставленный Михаилом за первого воеводу. Ц И прав
ильно Ц до того ли сейчас?!
Ц Как это Ц не спускаться? Ц благодушно спросил Зиновий, расправляя во
ротник вокруг Ваввы. Ц Мы были там!
Ц Да когда ж вы успели? Ц удивился Ондрей, ничуть не обращая внимания на
красования князя Фелинского. Ц Ведь и часа не прошло, как я вас туда пров
одил!
Ц Что-то путаете вы, князь, Ц угрожающе покачал головой Зиновий, не прив
ыкший, чтоб в его словах сомневались.
Ц Он не путает, Ц остановил его Михаил. Ц Мы там действительно были цел
ый день. Но здесь, наверху, время совсем не так скоро шло… Вспомните, князь,
как вы на меня смотрели через порожек, Ц вам казалось, что я прыгаю, будто
кузнечик. А я ходил обычно. Права была княгиня Ц в тех пещерах мой сын и за
три месяца мог на три года вырасти!…
Ц Да вы послушайте новости, которые вам князь Воротынский сказать хоче
т! Ц предложила я. Новости просто кричали в голове Ондрея, требуя выхода.

Ц Новости? Ц насторожился Михаил. Ц Что за новости?
Ц Царово ополчение под стенами! Ц выпалил Ондрей, которому наконец дал
и слово. Ц Вовремя мы с Киршагской твердыней управились, а помедлили бы д
ень, уж взяли бы нас в клещи!…
Ц Ну, теперь-то цар-изменник никуда от нас не денется! Ц в восторге потр
яс кулаками Зиновий Ц Теперь-то уж точно будет сеча!
Ц Что, опять большая кровь прольется? Ц устало поинтересовалась я у Мих
аила. Ц Мало вам Вышеграда? Или вы и киршагским жителям хотите такой судь
бы?
Михаил чуть качнул головой: Ц А что предлагаешь? Опять использовать наш
его сына вместо мечей?
Ц Почему бы и нет? Ц удивилась я. Ц Сделать из врагов… неврагов. Что в эт
ом плохого? И никаких смертоубийств! Оле-жек, Ц склонилась я к сыну, Ц сд
елаешь еще разок то, что уже делал здесь?
Малыш одарил меня долгим пристальным взглядом снизу вверх и ответил:
Ц Не.
Ц Почему нет? Ц присев перед ним на корточки, спросила я. Ц Ты устал? Теб
е будет трудно?
Ц Не, Ц равнодушно ответил он.
Ц Ты просто не хочешь? Ц теряясь в догадках, начала я перебирать вариан
ты.
Он неожиданно подтвердил:
Ц Да.
Ц Не хочешь? Ц поразилась я. Ц Но почему? Ты ведь уже делал! Значит, тогда
Ц хотел? А теперь почему расхотел?
Ц Отон, Ц непонятно ответил мальчик.
Мне оставалось только хлопать глазами в растерянности. Михаил развел ру
ками, как бы показывая: Ц ну вот, сама видишь… Повернулся к своим воеводам
, спросил: Ц Лазутчиков высылали? Что они говорят о неприятеле?
Военная машина закрутилась, готовясь перемолоть тысячи и тысячи жизней.

На меня навалилась апатия.
Ну чего ради я, в самом деле, все время пытаюсь спасать кого-то? Кто и знать
не знает о моих попытках. Да и не узнает никогда. Чего ради мне биться как р
ыба об лед? Если даже мой сын Ц мой великий и непонятный сын Ц не желает м
не помогать! А не вернуться ли мне назад, в волшебные пещеры? Не залечь ли в
чудодейственную пену «опочивальни»? И выйти оттуда примерно через год, к
огда здесь все само собой разрешится!
Ах да… Там же время бежит не медленнее, а раз в десять быстрее… Чтобы здесь
год прошел, там мне надо кантоваться лет десять! Ерунда получается и бред
. Куда ни кинь Ц везде ерунда и бред…
Михаил, окруженный воеводами, уже направился к княжеским палатам. Я оста
лась в одиночестве. Даже верного Бок-ши нет.
Едва слышимый из-за стен звук протрубившего рога заставил всех поднять
головы.
Ц Что? Ц крикнул Михаил постовому на башне.
Ц Переговорщик! Ц выглянув наружу, за кремлевскую стену, доложил посто
вой.
Ц Никодим, выезжай с малым отрядом навстречу, вызнай, чего он хочет! Ц ра
спорядился Михаил. Ц Ать, Ц произнес мой сын как бы между прочим. Ну и мат
ь ему досталась! Сама носится день-деньской, так еще и ребенка с собой тас
кает! А ведь такой крохе еще специальный режим нужен! Чем морочить себе го
лову судьбами тысяч, лучше бы об одной судьбе подумала…
Ц Сейчас мы пойдем спать! Ц пообещала я, склоняясь к нему. Ц Сейчас поку
шаем Ц и спать. Может, и я прилягу. Отдохну от государственных дел.
Но отдохнуть мне не дали.
В покои пришел Михаил, сел перед кроватью и, когда я открыла глаза, сообщил
: Ц Царов переговорщик передал тебе приглашение на уединенцию.
Ц Одной мне? Ц уточнила я.
Ц Тебе одной. Обещает, что сам тоже будет один.
Ц И где же сие мероприятие предлагается провести?
Ц На берегу пустохляби. Недалеко от того места, где тебя топить пытались
. Берег там голый, пустынный, спрятать засаду невозможно, внезапно напаст
ь Ц тоже.
Ц И когда я приглашаюсь?
Ц Прямо сейчас, не откладывая.
Ц Я пойду, Ц сказала я, Ц Мне просто интересно: что такого нового может
сообщить парово величие после всего, что мы уже знаем о нем?

* * *

Даже сидя в карете, я куталась в доху Ч ледяной ветер продувал все наскво
зь О том, чтобы выйти наружу, было страшно и подумать. Утром и то было не так
холодно.
Ц Приехали, Ц постучал кнутовищем в дверцу князь Зиновий, гарцуя рядом
на коне.
Пришлось вылезать.
Холодный свет яркого солнца совершенно не грел. Я накинула меховой капюш
он и соскочила со ступеньки на промерзшую землю.
Рядом остановил коня Зиновий.
Ц Буду вон там, Ц указал он на изгиб берега Ц Вам нужно только махнуть р
укой, и карета тотчас будет подана. Я молча кивнула. Открывать рот на этом
ветру не хотелось Ц И вот что еще. Ц Зиновий почти лег на холку своего ск
акуна, доверительно склоняясь к моему уху. Ц Вы, княгиня, просили говорит
ь обо всех странных дырах, что я увижу Так одну я вижу прямо сейчас.
Ц Что за дыра, где? Ц спросила я, с трудом шевеля мерзлыми губами.
Ц Вон там, над пустохлябью! Видите, летит маленькое одинокое облачко? Так
вот как раз между ним и пустохлябью.
Ц В воздухе, что ли?
Ц Ну да.
Ц Вижу.
Он с удивлением глянул на меня: Ц Вы же говорили, что не видите этих дыр? Во
т пристал! Через отражение в твоей голове вижу! Но я не стала затевать объя
снения, поглубже засунула руки в меховую муфту, расшитую бисером, буркну
ла.
Ц Ладно, не важно. Есть дыра. Как-нибудь Каллистратов шар надуем горячим
воздухом, слетаем Ц посмотрим.
Это я так пыталась пошутить.
Зиновий, правда, шутки не заметил Выпрямился, кивнул Напомнил: Ц Как махн
ете Ц я сразу здесь!
И я осталась одна.
Впрочем, ненадолго. Со стороны леса лихо подкатила огромная карета, вся в
блестках позолоты, влекомая четверкой лошадей, запряженных цугом. Шикар
ный выезд! Только одно несколько портило его Ц отсутствие на козлах куч
ера.
Сразу видно, что уроки, преподанные нечистью, не прошли даром для царова в
еличия Ц только нечисть умеет так манипулировать животными'
Пока я рассматривала лошадей, дверца кареты хлопнула, и передо мной появ
ился сам цар. Морфей Телицын. Невысокий, худой юноша. Он сурово стоял, зало
жив руки за спину, и буравил меня взглядом исподлобья.
Карета, повинуясь неслышному приказу, умчалась обратно
Цар же все стоял.
Он молчал Ц и я молчала. В конце концов, кто пригласил, тот первый пусть и н
ачинает.
Ц Не хотите поздороваться, княгиня? Ц негромко произнес юноша. И как ем
у не холодно в одном парадном кафтанчике, без шубы? Ц А почему бы вам само
му этого не сделать для начала? Ц удивилась я. Ц Я цар! Ц как припечатал
он. Но я только передернула плечами: Ц А я Ц дама. Да к тому же вы позже мен
я приехали. И вообще. Для чего меня на эту холодрыгу вызвали Ц пикировать
ся?
Ц Вам холодно? Ц грозно спросил цар.
Еще бы добавил: такая мерзлячка, а со мной тягаться решила?
Ну и что Ц даже если мне холодно? За себя постоять смогу и в замерзшем вид
е! Пусть знает!
Я задиристо вскинула голову так, что капюшон чуть съехал назад, открывая
волосы: Ц А разве не заметно?
Суровый юноша выдержал томительную паузу, а потом тихо, но грозно произн
ес: Ц Это легко исправить.
Вскинул руку, будто собирался выстрелить из пистолета, Ц я даже попятил
ась. Но никакого пистолета у него в руке, разумеется, не было. И вообще ниче
го не было Ц пустая ладонь. Но он величественно обвел ею вокруг, и между л
едяным ветром и нами внезапно воздвиглась непреодолимая преграда.
Все также ослепительно холодно сияло солнце, за круговой границей редки
е стебли сухого бурьяна судорожно клонились к земле под жесткими порыва
ми, а у нас установился полный штиль.
Я оглянулась. Бороздка невидимой стены уже явственно отмечалась бархан
чиками ледяной серой пыли, наметаемыми к ее подножию.
Ц Теперь мы можем говорить, Ц тихо и устало произнес юноша.
Он стоял, все так же горделиво выпрямившись, но в лице произошла трудноул
овимая перемена Ц будто какую-то внутреннюю пружину, затянутую до пред
ела, чуть отпустили. В уголках прищуренных глаз стало меньше морщинок, в б
ескровных плотно сжатых губах несколько ослабло напряжение.
Ц Вы кого-то опасаетесь? Ц подняла я брови.
Ц Себя, Ц коротко ответил цар.
Ц Что ж в вас такого страшного?.. Ц насмешливо начала я и осеклась. Потому
что заметила.
Впервые цар был один Ц без черного смерча своей ураганной воли. Той, что в
сегда крутилась поблизости от него гибельной воронкой, сминая, подавляя
любое сознание вокруг, беспрерывно всасывая и растворяя в себе мысли и ч
увства окружающих.
Ц То, что во мне, Ц оно есть у всех, Ц негромко проговорил Морфей. Ц Но т
олько во мне этого слишком много.
Ц Чего именно? Ц поспешила уточнить я. Не так уж часто великие мира сего
начинают откровенничать Ц надо ловить момент.
Юноша-цар едва заметно пожал плечами: Ц Умения чувствовать окружающих
людей. Желания понять их. Воли, чтобы выполнить это.
Ц Понимание других Ц большой талант, Ц осторожно заметила я, Ц В том, д
ругом мире, где я жила раньше, для этой способности изобрели специальное
слово Ц эмпатия.
Ц В другом мире… Ц горько усмехнулся юноша. Ц Там, наверно, никогда не б
ывает слишком много этого. Потому что если этого слишком много, уже трудн
о с ним совладать. Оно отделяется от тебя и живет своей жизнью. Не твоей. Др
угой. И тебя заставляет этой жизнью жить.
Ц Какой это Ц другой жизнью? Ц переспросила я.
Ц Вам не понять. Ц Губы Морфея слегка дрогнули в усмешке. Ц Той. Когда г
олова переполнена чувствами и мыслями других людей, когда уже не остаетс
я места для своих собственных чувств и мыслей. И когда воля Ц которая вро
де бы твоя, Ц начинает работать уже сама, не заботясь о тебе. А заботясь то
лько о том, что впитала от других. А, Ц он чуть дернул щекой, Ц слова… Одни
слова. Разве можно что-нибудь передать словами?
Ц Немало. Если захотеть.
Ц И если долго учиться это делать. А меня учили совсем другому.
Ц Управлять царством?
Ц Управлять? Если бы… Но, чтобы управлять, нужно думать. А думать мне всег
да было некогда. Все время уходило на то, чтобы глотать и переваривать дру
гих. Всех! И снова! И опять! Только глотать и только переваривать! Я совсем н
епонятно говорю?
Ц Не так уж непонятно, Ц поежилась я, вспомнив собственные ощущения, ко
гда меня затягивал, буквально заглатывал смерч царовой воли. Ц А кое-что
Ц так очень даже понятно. Но зачем вашим учителям нужна была именно така
я ваша жизнь?
Ц Я тоже долго не мог понять. Тем краешком своего собственного сознания,
которым еще старался думать. И который научился сохранять и прятать в гл
убине своей головы. Его было мало Ц этого последнего краешка. Думал я дол
го Ц ночами, когда моя великая воля почти совсем отделялась от меня и ход
ила вдалеке. Утром, когда она приносила новый улов, пойманный в чужих голо
вах, думать уже опять не было никакой возможности Ц мозги переполнялись
. Почти до краев… Но ночью!… И я надумал.
Ц Правда? Ц одними губами спросила я, готовясь услышать страшную тайну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78