Но сего Дмоховский понять не хочет и грозит, что в случае неп
овиновения со стороны Зиновия отстранит его от командования Сыскным по
лком и предаст поношению как человека ненадежного и небо гол юбивого Со
своей же стороны Зиновий может сделать единственное Ц разослать гонцо
в всем князьям Великого собора с просьбой немедленно прибыть в Кевроль.
Что он и делает. Но князю Михаилу челом бьет и молит о неотлагательном при
езде. Ибо пока все соберутся, может быть поздно. А на Михаила он. Зиновий Фе
линский, надеется как ни на кого и знает, что только тот сможет обернуть де
ло ко всеобщей пользе. За сим Зиновий кланяется княгине Наталье. Все.
Ц А ведь ехать надо, Ц вздохнула я. Ц И немедля. Если Кевроль сдать Ц Зи
новий тут совершенно прав, Ц завтра уже и в Кравениовском княжестве буд
ут царовы полки. Тогда уж ничего не спасет.
Михаил стоял, молча глядя на меня.
Ц Сколько отсюда до Киршага осталось? Ц спросила я, трогая расшитый рук
ав его походного тулупчика.
Ц Два дня пути, Ц с трудом разлепляя губы, проговорил Михаил.
И голос у него был высокий и злой Ц такого я еще не слышала.
Ц Ну вот, Ц успокаивающе погладила я его по плечу. Ц Через два дня я буд
у в неприступном Киршагском кремле Ц сидеть у окошка и, как верная жена, ж
дать мужа с победой.
Михаил еще помолчал и яростно тряхнул головой: Ц Значит, через два дня и м
не придется скакать в Кевроль. Я тебя не брошу!
Ц Не забывай: два дня до Киршага и два дня от него. Итого ты потеряешь допо
лнительно еще четыре дня. А может быть, как раз за эти четыре дня все и реши
тся. Не про такие ли моменты сказано: «Промедление смерти подобно»?
Ц Наталья, Ц проговорил Михаил, с болью глядя на меня. Ц Наталья…
Нервы мои не выдержали.
Ц Ну что, скажи на милость? Ц напустилась я на ни в чем не повинного супру
га. Ц Что такого со мной может случиться, что один лишь ты предотвратить
в состоянии? Оставляй мне дружину, оставляй со мной всех и скачи Ц там ты
нужнее!
Не отводя от меня скорбного взгляда, Михаил крикнул: Ц Аникандр!
Ц Здесь, князь! Ц Статная фигура киршагского витязя возникла позади кн
язя..
Ц Головой отвечаешь, Ц тихо и печально произнес Михаил, не оборачиваяс
ь. Ц Головой За княгиню. Разрешаю умереть. но с княгиней чтоб ничего не пр
оизошло! Ты понял? Ц Умру. Ц кивнул Аникандр, Ц но княгине урона не допу
щу Михаил наконец отвернулся от меня, приказал: Ц Ануфрий, седлай коней, т
ы Ц со мной. Все остальныеЦ с княгиней. И слова ее, как моего, слушаться!
Ц Сник, пошел прочь. Потом остановился, вновь обернулся ко мне, потерянно
спросил: Ц Значит, благословляешь в дорогу?
Я гордо выпрямилась, кивнула, едва сдерживая слезы, готовые хлынуть из гл
аз.
Ц Значит, прощай? Ц Голос Михаила дрогнул. Ц Себя-то береги…
Нахлобучил шапку, вскочил на подведенного к нему коня Махнул плеткой.
Копыта дробно застучали по твердой земле.
Ц И ты себя! Ц запоздало крикнула я. Ц Береги…

* * *

А уже ночью, под утро, наступила расплата за то, что на Земле, Шагнувшей в дв
адцать первый век, называют «нервный стресс».
Ребенок бился и толкался почти без перерыва, к тому же начал болеть низ жи
вота. Заснула я едва на мгновение Ц и тут же проснулась.
За узким оконцем придорожной сторожки чуть начинали меркнуть звезды. Но
не их свет был причиной дискомфорта, заставившего меня открыть глаза. Пр
осто мне было ужасно неудобно лежать, и, потрогав рукой постель, я поняла п
ричинуЦ перина подо мной была мокрая Ц Варька… Ц просипела я в ужасе.

Та спала рядом, сидя на лавке, и ничего не слышала.
Ц Варька! Ц завизжала я.
Ц А? Что? Ц вскочила служанка, растирая кулачком сонные глаза.
Ц Варька, у меня воды отошли, Ц плачущим голосом сообщила я.
Ц Чего? Какие? Ц все еще не понимала Варька.
Ц Плацентарные. Рожаю я, Ц взяв себя в руки, пояснила уже почти спокойно

Тяжело бухнув, распахнулась дверь. На пороге возник темный силуэт Бокши,
дежурившего в сенях. Степенно спросил: Ц Звали, княгиня?
Ц Ой, беда, беда! Ц заголосила на него Варька. Ц Княги-нюшка-то рожать со
бралась, а повитухи нет, никого нет, одни мы, бедные, сирые, горемычные!…
Ц Свечек запали, Ц деловито приказал Бокша.-Да побольше.
После чего осторожно приблизился ко мне.
Ц Больно, княгиня? Вы, главное, не бойтесь. Я видел, как бабы рожают. Тут, гла
вное, чтобы он, ребеночек то есть, правильно пошел. Головкой вперед.
Ц Учить ты меня будешь, Ц сквозь зубы зло засмеялась я. Ц Лучше перину з
амените. Да чистым застелите.
Бокша сразу все понял, обернулся к Варьке, расставлявшей зажженные свечк
и: Ц Слыхала, что княгиня сказала? Беги быстро к возку, неси все чистое.
Ц А княгиня одна останется? Я Соньке передам, чтоб она…
Ц Да сама беги! И быстро! Ц прикрикнул на нее Бокша. Ц Я ж тут, я ж никуда н
е денусь.
Ц Ага, Ц растерянно шмыгнула носом Варька и выскочила за дверь.
Там сразу раздались голоса. Голос Никодима спросил: Ц Что стряслось?
Верка заполошно выкрикнула на бегу: Ц Княгиня рожают!
Взвыла Сонька: Ц Ой, я туда не пойду, я боюсь!…
Ц Как же так… До Киршага-то совсем ничего осталось… Ц донесся расстрое
нный голос Аникандра, который чуял Ц попадет ему теперь от князя, что не д
овез княгиню до родового гнезда Квасуровых.
В дверь осторожно постучали, и осторожный голос Никодима воззвал: Ц Кня
гиня? Что делать-то надо? Вы только прикажите…
Ц За меня родишь? Ц поинтересовалась я. За дверыр молчали. Ц Ну и сиди т
ам, не суйся. Хлопнула дверь сеней, в комнату вбежала Варька с ворохом тряп
ок. Ц Вот, принесла! Ц Так стели, Ц приказала я, пытаясь приподняться. Бо
кша помог. А потом удерживал меня за плечи, не давая упасть, пока суматошна
я Варька трясущимися руками перестилала постель.
Ц Бокша, милый, я, кажется, уже… Ц потерянно прошептала я, чувствуя движе
ние внизу. И еще даже успела подумать, что в акушерстве это имеет специаль
ное название Ц «стремительные роды».
Ц А и хорошо, а и правильно, Ц ласково подбодрил Бокша и осторожно уложи
л меня.
Ц Ты еще скажи: «Потужъся, мамочка», Ц сквозь тянущие, вынимающие душу б
оли попыталась пошутить я.
Ц А и скажу, коли надо, Ц согласился Бокша. И добавил: Ц А вот и головочка
княжеская показалась. Чернявая такая, волосики густые.
Я поднатужилась.
Ц Вот как мы выходим хорошо, Ц приговаривал Бокша, Ц вот какой княжич-т
о получился.
Ц Что, уже? Ц отдуваясь, спросила я.
Ц Сейчас, сейчас, Ц пробормотал Бокша, склоняясь у меня между ногами. И т
отчас поднял лицо, перепачканное кровью.
Ц Ты что делал? Ц ахнула я, хотя уже и сама прочитала ответ в его голове.
Ц Пуповину перекусывал, Ц важно сообщил Бокша, ожидая от меня одобрени
я. Ц У нас в деревне бабка-повитуха завсегда так делала.
Я очень четко увидела его нежное воспоминание о родной деревеньке с земл
янками вместо домов и о гнилозубой повитухе. Боже, только сепсиса моему р
ебенку и не хватает!
Ц А многие ли дети выживали после той бабки? Ц осторожно поинтересовал
ась я.
Ц Да мерли, конечно, Ц кивнул Бокша. Ц Так на все воля Божия!
Ц А почему мой сын молчит? Ц испуганно приподнялась я на локте. Ц Шлепн
и его, он должен закричать, а то задохнется!
Ц Так он того Ц уже дышит, Ц с безграничным удивлением оповестил Бокша
. Ц И глазами лупает. Вот какие у нас глазенки, Ц засюсюкал он, поднимая м
ладенца. Ц Дай, дай мне! Ц потребовала я, укладываясь на подушки Ц Прямо
сюда, на грудь клади!
Теплое, липкое, головастое существо улеглось на меня поперек груди. Я пос
мотрела на его личико и обнаружила, что мой сын тоже смотрит на меня. Внима
тельно и спокойно. Точно так же, как смотрел изнутри.
А брови у него были густые и черные Ц прямо отцовы!
Новый приступ боли скрутил меня, Я напряглась, стараясь не уронить мален
ькое, родное существо, и услышала, как Бокша накинулся на Варьку: Ц Таз, та
з давай! Еще ж послед!
Он застучал жестяным тазом, а за дверями уже гудели: Ц Княгиня родила! Сын
а! Княжича!
Ц Княжич! Сын! Ц откликнулись ликующие голоса кра-венцовских и сурожск
их дружинников, столпившихся возле крыльца.-Ай да княгиня! Ай да князь! Кн
яжич, княжич!…
А у меня не было сил даже радоваться. Осталась только покорная нежность. «
Это же сын мой… Ц ласково подумала я, глядя в его большие темно-карие гла
за. Ц Мой сын».
И вдруг мне показалось, что он ответил. Молча. Мысленно. Одним взглядом. То
лько вот смысл ответа ускользнул от меня.

* * *

А пеленать младенцев я не умела. И, к сожалению, этим искусством не владели
ни мои служанки, ни Бокша, ни тем более дружинники. Поэтому кулечек, котор
ый удавалось сотворить из простыней и одеял, моментально оказывался рас
потрошенным, и из него поминутно показывалась то маленькая голая ножка,
то ручка.
Первый день после родов я провела в борьбе с пеленками. Все-таки даже в ка
рете было недостаточно тепло для новорожденного. Кроме того, хватало заб
от и с кормлением, и с мокрыми пеленками. Хорошо хоть мой сын оказался молч
уном. Он, правда, давал знать о том, что чем-то недоволен, но это был не залив
истый и неостановимый младенческий ор, а негромкое гуканье, рассчитанно
е тишь на то, чтобы привлечь к себе внимание.
Тут еще все мужики-дружинники по поводу и без повода норовили заглянуть
ко мне, полюбоваться княжичем. А гордый Бокша объяснял каждому: Ц Это я пе
рвый был, на кого княжич глянул! Глазенками так и пронизал всего! Я и подум
ал сразу Ц вот это уж будет господин! Дай бог эдакого господина всякому п
ростому человеку!…
Так и пролетел первый день жизни моего сына. Трудно. Да и я была еще слишко
м слаба после родов. Обнадеживало одно Ц уже завтра будет Киршаг, а уж там
-то все эти заботы достанутся другим. Не зря же Киршагский кремль слывет р
одовым гнездом? Должны же там понимать, как обращаться с новорожденными?

А пришло завтра Ц и день опять понесся суматошно вперед, загруженный за
ботами.
И когда снаружи послышался какой-то шум, а карета дернулась, останавлива
ясь, то поначалу я и внимания на это не обратила. А когда обратила, было уже
поздно.
Каретная дверь рывком распахнулась, я увидела выкаченные от ужаса глаза
Бокши, услышала его крик: «Вороги, вороги!» Ц и наконец прислушалась к том
у, что творилось снаружи.
А творилось страшное. Люди умирали один за другим Ц и мои дружинники, и ки
ршагские. Смертоносный дождь стрел сыпался, казалось, со всех сторон. Он п
робивал теплые овчинные и заячьи тулупы, проходя их насквозь, втыкался в
теплую, тонкую человеческую кожу, а потом, не останавливаясь, раздирал мя
со и внутренности. Болевой шок от чужих страданий Ц вот что мне грозило.

Поэтому первое, что я сделала, Ц это попыталась перестать думать о чужой
боли. А потом приказала Бокше быстро влезать в карету, захлопнула за ним д
верь и откинулась на подушки, с внимательной отстраненностью рассматри
вая мысли тех, кто остался снаружи.
Из невообразимой каши чувств и образов довольно быстро удалось выделит
ь две группы: мысли нападающих и обороняющихся.
Мои защитники окружили карету и пытались отстреливаться. Из налучий был
и вытащены луки, из колчанов Ц стрелы.
Но их позицию иначе как заведомо проигрышной назвать было нельзя. Обстре
л шел и справа, и слева, поэтому спрятаться за карету они не могли, а своими
стрелами противника тоже почти не доставали. Потому ито это была засада.
Которую готовили заблаговременно, тщательно. И о надежном укрытии от стр
ел позаботились. Густой Ц даже сейчас, по зимней пореЦ кустарник по обе
им сторонам дороги не давал разглядеть нападающих, мешал прицеливаться.

Так, лошади убиты, карета обездвижена, позиция необороноспособна. Что да
льше?
Дальше Ц нападающие. Вороги.
Я присмотрелась к их мыслям.
Ого! Да это же элита даровых войск. Отборная сотня из полка Правой руки, ко
торая была, оказывается, уведена из Вышеграда еще за два дня до сечи и гибе
ли города. Почти сплошь Ц вышеградские лыцары.
А кто же возглавляет сотню? К чьим приказам повернуты мозги нападающих? Д
а это мой старый знакомый Ц лыцар Георг Кавустов! Ну, от этого пощады не ж
ди! Правда, и вся сотня знала, что цель у засады только одна Ц лишить жизни
всех нас, попавших в нее. Всех до единого. Ненависть, направленная на карет
у и ее защитников, была беспощадна.
Что ж, диспозиция ясна. И неутешительна.
А выход искать надо. Оставаться здесь Ц перебьют.
Бежать? Ох, боюсь, далеко я не убегу при всем желании. Не бегунья я нынче, на
второй день после родов. Если же принять во внимание дождь из стрел, то про
рыв и вовсе становится проблематичен.
Вокруг лилась кровь, стонали умирающие, а я сидела зажмурившись и старал
ась думать отстраненно.
Итак, мне не спастись. Что ж, тогда и не будем заниматься этим вариантом. Те
м более что у меня есть более важный объект для спасательных операций. Мо
й новорожденный сын.
Есть ли шансы у него?
Что-то привлекло мое внимание. Я открыла глаза. Из стены кареты торчала ст
рела. Однако! Если посижу здесь еще немного, то рискую превратиться в подо
бие ежа.
Ладно, не будем отвлекаться…
Но отвлечься пришлось. Диспозиция переменилась.
Витязь Аникандр, чьи дружинники были слева, решился на отчаянный и, по сут
и, безнадежный шаг. Он поднял оставшихся своих людей в атаку. Вслепую, на л
евые кусты. Вотфеки убийственному ливню стрел.
И что же?
Больше половины атакующих не смогли добежать даже до кромки леса Ц поле
гли. С ними и сам Аникандр. Но иные ведь и добежали! И завязалась рукопашна
я.
Стрел с той стороны резко убавилось. А не это ли долгожданный шанс для мое
го сына?
Я приоткрыла правую дверь кареты и, каждую секунду рискуя быть подстреле
нной, позвала: Ц Никодим! Лезь сюда!
Появился мой воевода. Тяжело дыша, сел напротив, не выпуская из рук лука и
стрел.
Я критически осмотрела его. Цел и почти невредим Ц царапины не в счет.
Ц Никодим, слушай приказ, Ц сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78