Корней ногой отпихнул от кареты грузное тело Порфирия и рванул дверцу.
Ц Корней… Ц укоризненно произнесла я.
И потянулась к пенной корке лживой кавустовской воли, запекшейся панцир
ем вокруг его мозгов. Делала я это, естественно, застыв до полной неподвиж
ности.
Кавустовский панцирь проломить было легко Ц даже легче, чем я предполаг
ала. Мой удар прошел всю голову Корнея насквозь, вороша извилины мозга и п
ревращая их в бессмысленное месиво.
Ц Княгиня, Ц виновато вымолвил Корней, навзничь падая на только что пов
ерженного им Порфирия.
И не только на него Ц я мельком отметила, что у ступенек кареты в разных п
озах валяется уже немало лишенных жизни человеческих тел
Я захлопнула дверцу и откинулась на спинку сиденья. Дальше ничего делать
не хотелось Ц зачем? Нападающих все равно гораздо больше, скоро они опят
ь будут здесь, на ступеньках кареты. И при этом даже не заметят, что с ними у
же нет их предводителя Георга, того, по чьей злой воле и совершено это кров
авое нападение. Не знают, поэтому все равно выполнят приказанное. А прика
з один Ц лишить меня жизни. И исполнения приказа ждать уже недолго. Вполн
е можно подождать не суетясь.
Я закрыла глаза и расслабилась, собираясь посидеть спокойно Ц до самой
смерти. Но посидеть спокойно мне не дали.
Нечисть лилась тяжелыми красными волнами Ц я ее именно так воспринимал
а через закрытые глаза.
Люди закричали. Воля, ведущая сюда поток зверья, смела барьеры, установле
нные в людских мозгах человекообразным хозяином Ц господином лыцаром
Георгом. Освободившись от его воли, люди опомнились и заорали в панике, в у
жасе, в отчаянии.
Мне не надо было даже выглядывать в оконцеЦ через людские глаза я и так х
орошо видела оскаленные морды, вздыбленные загривки, слюну, капающую с к
лыков. На меня кидались комки животной ярости. Одетые в серую волчью шкур
у. Пятнистую рысью. Бурую медвежью. Даже симпатяги-белочки падали на меня
сверху, выцарапывая глаза, отгрызая уши. Даже пичужки-милашки яростно пи
кировали, долбя мне темя, расклевывая кожу и раздирая коготками лоскуты
скальпа.
Все это, конечно, было не со мной, а с десятками людей, минуту назад воодуше
вленных только одной целью Ц убить меня. Теперь эта цель была забыта, она
исчезла вместе с разрушившейся коростой Георговой воли. Люди осознали с
ебя Ц неизвестно где, в дремучем лесу, под катящимся на них валом лесных т
варей. Вообще-то это были мои люди, мои анты. И мне было странно, что кто-то, к
акая-то нечисть, смеет решать их судьбу таким подлым и кровавым образом.

Брезгливо поморщившись, я дотянулась до кого-то, парящего в небе. Какого-
то стервятника. Ухватилась за тонкую, но прочную нить, что вела от бесслов
есного пернатого существа прямо в логово его хозяина, к источнику воли.
Со стервятником мне было много легче, чем с людьми, Ц у них приходилось и
меть дело с каждым разумом в отдельности, разрушать установку, усвоенную
каждым человеческим мозгом. При этом борясь с самим мозгом, с его волей, в
се-таки существующей, упорно цепляющейся за вросший в сознание панцирь
лжи.
У животных такой воли не было Ц они подчинялись своему хозяину неразумн
о и безответно Ц чистые болванчики на ееревочках. Потянув за одну из вер
евочек, я сразу вышла на кукловода. Не просто вышла, а явилась к нему в пеще
ру в ореоле пылдюшего гнева, сразу ухватив за грязтю, когтистую лапу-руку.

Там, где я готова была учинить свои суд с расправой, раздался истерически
й визг. Кукловод отчаянно дергался в железных тисках моей воли и причита
л-рыдал-клялся' «Не я! Не я! Не я!» Ц и тыкал своим коготком куда-то вбок.
Я на мгновение замерла, прислушиваясь к своим ощущениям.
А и правда! Воля пойманного мною образца нечисти фосфоресцировала не тем
оттенком, который присутствовал у зверья, по-прежнему идущего и идущего
вперед, Ц кромсая, разрывая, комкая по пути куски человеческого мяса.
Вспомнилось, что в слежке за нашим караваном участвовало два вида шпионо
в. И пожалуй, пойманный сейчас экземпляр был тем первым, сравнительно без
обидным, который только наблюдал. Нападал же второй Ц тот, который устро
ил засаду с поваленной елью.
Быстрее молнии вернулась я к карете Ц которую уже грызли, царапали, куса
ли снаружи, пытаясь добраться до меня и моей Филуманы. Заглянула в залиты
е кровавой ненавистью бессмысленные глаза первого попавшегося кабана
и устремилась вдоль уже этой ниточки.
И тут я не раздумывала.
Удар, нанесенный мною, был такой силы, что гнусная тварь перекувыркнулас
ь в воздухе прежде, чем расплющиться о неровные своды карстовой пещерки,
где она нашла себе пристанище. Оглушенная и почти уже ничего не сообража
ющая тварь еще пыталась встать на свои кривые ножки, когда второй мой уда
р буквально взорвал ее черепную коробку изнутри.
И это последнее, что я помнила. Отвращение к происходящему настолько пер
еполнило меня, что сознание не выдержало и отключилось.
А может, это мой разящий топор, моя Филумана исчерпала весь запас слабень
ких сил, имевшийся в моем организме…

* * *

Очнулась я от того, что кто-то неумело меня переворачивал, пытаясь снять п
арчовую накидку с капюшоном, отороченную дорогим блестящим мехом и расш
итую шелковым узором.
На накидку позарились маленькие, юркие, но вполне человеческие глазки, к
оторыми сейчас я и смотрела, не открывая своих глаз.
Все-таки человеческие. Я вздохнула с облегчением Ц неужто наконец этот
звериный кошмар кончился?
Ц Деда, она живая! Ц раздался возмущенный голосок Ц мальчика? девочки
Ц какого-то человеческого детеныша.
Не открывая глаз, я осмотрелась.
Дед детеныша-мародера, видно, копался в поклаже нашей телеги и сейчас под
нял голову. Карета, где лежала я и находился ребенок, пытающийся меня разд
еть, стояла посреди веселенького зеленого пейзажа. Деревья, солнышко… И
гора трупов на земле. Из-под них не было видно ни дороги, ни придорожной тр
авы. Большинство трупов растерзаны самым чудовищным образом. Попадалис
ь и звериные Ц но это как-то не бодрило.
Сочетание в одном пейзаже нежно-зеленого верха с кроваво-красным низом
показалось мне очень тягостным. Дед, однако, этот пейзаж уже видел, и на не
го, в отличие от меня, зрелище впечатления не произвело.
Ц Не трогай, внученька, а то еще бросится да поранит! Я сейчас подойду, Ц
пообещал он детенышу, оказавшемуся девочкой
Пока он плелся к моей карете, я осматривалась вокруг в поисках живых. Наше
лся только один. Никодим, придавленный мертвыми телами, залитый и своей, и
чужой кровью, внимательно следил за передвижениями деда. Ему было очень
больно, но до поры до времени он боялся стонать. На трупы уже начинали слет
аться мухи, и Никодим от всей души надеялся, что дедок с внученькой окажут
ся столь же безобидными мародерами, как и эти мухи.
Ц Конечно, живая, Ц подтвердил дедок, заглядывая в дверь. Ц Видишь, это
черное паскудство у нее с шеи не слезло! Эй, девка, вставай, чего разлеглас
ы
Столь добродушно-душевное подбадривание было обращено уже ко мне.
Я подняла голову. Дед с внучкой Ц оба босые, оба по щиколотку в черной, нач
инающей подсыхать крови Ц стояли и смотрели. Мысли о помощи не возникло
ни у него, ни у нее. Девчонка была возмущена, что не имеет такого платья с на
кидкой, какое было у меня, а дед гадал, как это паскудство Ц не меньше чем к
няжеского размера! Ц могло оказаться на шее у девки. Ну у мужика, что в тра
ве лежит, Ц это еще понятно..
Память вернулась рывком. Я вскочила, выглянула из кареты Ц искала место,
на которое можно поставить ногу, не ступив в кровь. Такое место нашлось ря
дом с колесом, около копыта моей насмерть загрызенной лошади Ц мертвой,
но до сих пор впряженной в карету.
Перепрыгивая с одного сухого пятачка на другой, я добралась до места, где
лежал Михаил. Любопытная девочка подбежала следом.
Стрела так и торчала из горла князя. Она даже не прошла насквозь, и теперь
мне стало ясно почему. Она воткнулась в гривну, прорвала ее и застряла в не
й.
Ц Не жилец, Ц равнодушно прокомментировал со своего места дед положен
ие Михаила.
Я смотрела не отрываясь. Наверно, слишком пристально, потому что не замет
ила самого сейчас главного Ц того, что девочка заприметила сразу: Михаи
ла укрывал тонкий, хрустально отсвечивающий на солнце кокон Ц Не балуй!
Ц крикнул дед, но внучка оказалась шустрее. Она протянула ручонку и косн
улась кокона грязным, перепачканным все в той же крови указательным паль
цем.
Раздался легкий хлопок, запахло озоном и одновременно паленым мясом.
Внучка, разинув рот, смотрела на свой указательный палец. На первой фалан
ге не осталось ни ногтя, ни кожи, ни мяса Ц одна черная обугленная косточк
а-Истошный вопль девчонки резанул барабанные перепонки только через до
лгую секунду.
Ц Ну, говорил же тебе! Ц заспешил к ней дед Ц Сейчас. сейчас.
Наклоняясь по пути к земле, он срывал какие-то листочки, лютики-цветочки,
торопливо растирал их в ладонях.
Ц Сейчас, неслух ты маленький! Ц он сграбастал внучкину руку и крепко з
ажал подпаленный палец в ладони. Девочка заорала еще страшнее.
Ц Ну-ну, будя, будя… Ц успокаивающе проговорил дедок и, склонившись к св
оему кулаку, все еще сжимающему искалеченный палец, забормотал что-то вр
оде: «Ча-ча-ви-ча-ско-мурыча…»]; i (,
Скороговорка была бессмысленная, отвлекающая, но он бормотал, а я чувств
овала, как детский палеи в зажатом кулаке травника охватывало онемение н
аподобие местной анестезии. Да и девочка примолкла, напряженно глядя на
деда и растирая слезы по щекам свободной рукой.
Рыже-бурые следы, исполосовавшие ее лицо, можно было принять за веселую р
аскраску для игры, например, в индейцев, если только забыть об источнике п
роисхождения красной краски.
Ц Ну вот, теперича завяжем горицветом. Ц Дед вырвал из травы какой-то дл
инный листик, обмотал его вокруг пострадавшего пальца и наставительно с
казал: Ц А не будешь совать куда ни попадя!
Терпения у Никодима не хватило, и он мучительно застонал.
Ц А ему сможете сделать так, чтоб не было больно? Ц спросила я деда, кивая
на гору трупов, из которой донесся стон.
Ц Зачем, сам вычухается, Ц не глянув, равнодушно сообщил дед.
Нарастающая боль затуманила мозг Никодима. В полузабытьи он застонал сн
ова.
Сама не заметив как, я очутилась около него, не думая уже о крови и грязи, пр
инялась стаскивать с него чужие тела, части тел, нашла израненную Никоди
мову голову и прижала ладони к вискам.
Ц Ты не ант? Ц спросила, когда он открыл глаза.
Ц Нет, Ц чуть слышно прошептал он.
Он бы и громко возмутился, но не было сил. Зато в мозгах возмущение запульс
ировало в полную мощь, перекрыв на какое-то время даже боль.
Ц Я Ц голутвенный, Ц прошептал он, пытаясь хоть шепотом донести до мен
я значение своего превосходства над актами.
Ц Вот и жаль, Ц сказала я. Ц Был бы ты ант, я б. наверно, твою боль уже давно
сняла.
Мозг антов так доверчиво, даже радостно открывался мне. готовый подчинит
ься княжеской господской воле! А Никоди-мово сознание, несмотря на запол
онившую все тело боль, продолжало отчаянно сопротивляться вторжению, из
последних сил отстаивая самостоятельность голутвенной личности.
И все-таки болевой пожар в его голове начал стихать, не устояв перед моими
осторожными поглаживаниями.
А латьше что? Я в медицине не разбиралась. Дед же, похоже, Ц травник и знаха
рь Ц Помогите ему, пожалуйста, Ц попросила я неприступного старика.
И сделала вид, будто ничего не замечаю, когда из леса позади моей склоненн
ой спины бесшумно вынырнула ватага не менее чем из десятка мужчин.
Ватагой они мысленно называли себя сами. Хотя, на мой взгляд, это озорное с
лово мало подходило их зловещему бандитскому виду. Уж эти были настоящим
и грабителями Ц не чета деду с внучкой.
Внимательно оглядевшись по сторонам, ватажники решили, что на месте побо
ища ничего опасного для них нет, и только тогда выступили на солнце из-под
ветвей.
Ц Эй, Орей! Ц радостно крикнул старику вожак ватаги. Ц Помог бы, раз дев
ушка хочет!
Ц Тебя не спросил, Ц огрызнулся дед и, повернувшись спиной ко всем нам, н
е заслуживающим его внимания, не оглядываясь начал углубляться в лес
Я с удивлением обнаружила, что они Ц вожак ватаги и гордый старик Ц отец
и сын. А девочка Ц родная дочь вожака Это подтверждали мысли всех троих. Н
о девочке было все равно, а отец с сыном друг друга, мягко говоря, недолюбл
ивали
Я решила пока не оборачиваться и по-прежнему сидела спиной ко всей этой с
цене, изображая глухую. Дед удалялся, неспешно раздвигая посохом ветки с
дороги, сын, видя, как его игнорируют в присутствии всех, наливался злобны
м раздражением, его дружки осматривали издалека мою парчовую накидку, пр
икидывали, какой выкуп смогут за меня взять.
Выкуп?
Ц А ну стой, старый пень! Ц Вожак в несколько прыжков догнал деда и, схват
ив за плечо, повернул к себе. Ц Вернисы Пойдешь, когда я договорю!
Ц Смотри у меня, Кисек, за твои охальные речи! Ц погрозил дед посохом пер
ед носом у сына
Оба знали, что за угрозой ничего не последует, и Кисек насмешливо сказал:
Ц Ну и что будет Пошли, Ц и добавил тихонько деду на ухо. Ц Тут такой бар
ыш намечается! А будешь помогать Ц и с тобой поделюсь Ц Мне твоего не над
о, Ц буркнул дед (но тоже тихонечко)
Ц А вдруг окажется, что и надо, Ц шепотом ответил Кисек
Ц Эй, девушка! У вас радость! Ц закричал он, ведя знахаря Орея обратно. Ц
Я уговорил волхва. А посему, Ц добавил значительно, Ц вы должны меня отб
лагодарить. Вот, значит, кто этот Орей! Один из волхвов. Тех, которые предск
азывают. Например, Михаилу, что Витвина его примет. А теперь он предсказал
, что Михаил умрет. Но пока не умер. Но умрет. Станет одним из тех, что лежат в
округ, никому не нужные…
Ц Сначала вам необходимо поступить с погибшими так, как подобает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78