Когда "жигули" Затуловского проследовали мимо места засады, "девятки", как и следовало ожидать, на обочине уже не было, ее, по-видимому, отогнали в лесопосадку. А еще через две минуты из "Моторолы" послышался радостный голос Пичугина: "Второй - первому. Пять плюс один. Повторяю, пять плюс один. Прием!" - "Первый - второму. Вас понял. Конец связи!" - сухо сказал Затуловский и отключил "Моторолу"...
У себя дома Затуловский приготовил ванну с бадузаном и, нежась в теплой воде с шапкой мыльной пены, подвел предварительные итоги. Его долготерпение вознаграждено сполна: условная фраза "пять плюс один" означала, что захват произведен мастерски и опергруппа с заложниками беспрепятственно отбыла на базу в Рощино. По такому поводу позволительно выпить рюмочку, но Роман Валентинович отказался от рискованного намерения - алкоголь может разбередить язву, а в болезненном состоянии ему будет сложнее дожимать Вороновского. Лучше после ванны попить чаю с сухариком и для душевного подъема вообразить, что творится в Комарово. Сатрап и его охрана, должно быть, сидят как на иголках. Пусть привыкают, подлецы, ему торопиться незачем. Прежде чем вступать в переговоры о контрибуции, он, Затуловский, потомит их, помаринует, чтобы довести до кондиции.
Смежив веки в приятной истоме, Затуловский мысленно выстроил перед собой всех людей, так или иначе задействованных в операции, и проверил каждого на прочность. Окунь о существе операции не осведомлен и только зафиксировал выезд темно-серой "девятки" с женщиной и подростком. В прошлом Окунь многократно привлекался для выполнения задач оперативного характера, излишнего любопытства не проявлял, о Вороновском понятия не имеет, так что с ним все в ажуре. Спокойный выполнил поручение до конца - в девятнадцать ноль-ноль на запрос Затуловского справочная Куйбышевской больницы сообщила, что больной по фамилии Холмогоров к ним по "скорой помощи" не поступал. Следовательно, здесь тоже полный ажур. Шапиро известно, что где-то проводится операция с участием Пичугина и Баздырева, но ее целей он не знает и поручение прикрыть телефоны Холмогорова с ней едва ли свяжет. Таким образом, более или менее в курсе дела всего четверо: он, Затуловский, Холмогоров и Пичугин с Баздыревым. Последние двое работают за деньги и временно отсечены от внешних контактов, а в дальнейшем, когда все останется позади, инстинкт самосохранения заставит их держать языки на привязи. Относительно Холмогорова и подавно беспокоиться не о чем: из боязни снова отведать тюремной похлебки он ни при каких обстоятельствах не признается в том, что содействовал похищению собственного сына...
Часом позже, когда Затуловский с чашкой чаю сидел перед телевизором, из Усть-Нарвы позвонила Инна. Роман Валентинович обрадовал ее сообщением о прекрасном самочувствии и заверил, что через месяц-полтора окончательно переберется в Таллин.
Столь желанная новость так разожгла Инну, что она в воскресенье приехала в Санкт-Петербург, чтобы помочь мужу реализовать квартиру. В покупателях не было недостатка, и ближайшие дни они потратили на оформление купчей, в общей сложности выручив за трехкомнатную квартиру на Большом проспекте Васильевского острова, гараж с центральным отоплением и кое-какую домашнюю утварь 57 тысяч долларов. Уникальная дедовская библиотека, картины, бронза и старинная мебель были переправлены в Эстонию раньше, еще до закрытия границы, а ликвидация того, что не имело смысла перевозить ни в Таллин, ни в Усть-Нарву, не сопровождалась супружескими разногласиями - Инна Эльмаровна и Роман Валентинович были поистине образцовой парой, приближавшейся к серебряной свадьбе без багажа семейных конфликтов.
При продаже квартиры Затуловский оговорил, что полностью освободит ее не позже 15 октября. Пока новые владельцы заготавливают материалы и ищут подрядчиков для евроремонта, он поживет здесь, на Васильевском острове, а если ремонт начнут раньше, чем он завершит все свои дела, - ненадолго переедет на Сенную площадь, к двоюродному брату, чьими "жигулями" третьей модели пользуется по доверенности.
В пятницу, 2 сентября, проводив Инну на Балтийский вокзал, Затуловский отправился в Рощино. Подъезжая на "жигулях" к окраине поселка, он похвалил себя за удачный выбор места для базы. Зимняя дача, которую он второй год подряд снимал у выжившего из ума пенсионера, кандидата двух наук - медицинских и юридических, - уединенно располагалась между Рощином и Ушковом, в отдалении от районов массовой застройки, на поляне, с двух сторон окруженной сосновым бором. За поляной возвышался песчаный холм с дощатыми халупами, где ютились аборигены, а по другую сторону улочки с грунтовым покрытием, в низине, граничившей с болотом, там и сям торчали крошечные, похожие на скворечники, будки садоводческого товарищества, обитаемые главным образом в период школьных каникул.
У развилки Затуловский свернул на неторную просеку, на первой передаче одолел крутой подъем и, петляя между соснами, подъехал к дачной ограде с тыла. Выйдя из машины, он осмотрелся. Нигде не было ни души, вокруг царил сонный покой, нарушаемый только стуком дятла и колготней соек, клевавших перезрелую коринку за оградой. Подняв с земли палку, он гулко постучал по сосне. Дверь на дачном крыльце приоткрылась, и из проема выглянула очкастая мордочка Пичугина.
- Роман Валентинович, - крикнул он, озаряясь улыбкой. - Здравия желаю!
Затуловский жестом поманил его к себе.
- Как успехи?
- Нормалек! - доложил подбежавший к ограде Пичугин. - Слепили их без звука.
- Где содержите обоих?
- Раздельно, как вы велели: она - в подвале, а паренек - наверху.
- Как они себя ведут?
- Тетка - жутко склочная, - пожаловался Пичугин, сплевывая на землю. - Не жрет, паскуда. Держит голодовку, требует к себе сына. Гриня втолковывал ей, что в сыром подвале пареньку будет хуже, а она - ни в какую! Как вам это нравится?
- Организационные трудности возникают в каждой операции, - глубокомысленно заметил Затуловский и, помолчав, спросил: - Воду пьет?
- Пьет.
- Тогда пустяки. Скажи, Пичугин, а мальчишка как?
- С ним - без проблем. Денек похныкал, а теперь бодренький. Книжки читает, напевает вполголоса, в обед просит добавку. Они с Гриней скентовались.
- Незваные гости не беспокоили?
- В воскресенье ломился в калитку один поддатый. Пионерлагерь Гагарина спрашивал. А больше никого.
- Ладно, Пичугин, выгружай продукты, - распорядился Затуловский, открывая багажник. - Вон сколько я тебе привез, четыре полных ящика. А в порядке поощрения - бутылку водки.
- Ур-ра! - Пичугин ловко перемахнул через ограду.
- Долг платежом красен, - наставительно произнес Затуловский. - Ты мастерски произвел захват, заслужил. Можешь расслабиться, на ночь выпить стопочку. Но днем - чтоб ни грамма! Понял?
- Приказ начальника - закон для подчиненного! - воскликнул Пичугин, переносивший картонные ящики к ограде.
- А на закуску помидоры, маринованные огурчики, датская ветчина - мечта поэта. Удовлетворен?
- Роман Валентиныч, нет слов!
- У меня все, - сказал Затуловский, усаживаясь за руль. - А у тебя?
- Как быть с теткой в смысле жрачки?
- Ай-яй-яй! - пристыдил Затуловский. - Не узнаю тебя, Пичугин. Неужели сам не мог сообразить? Скажи ей, что перестанешь кормить мальчишку, если она не бросит валять ваньку. Все, свободен. Жди меня на будущей неделе.
Возвратившись в город, Затуловский в Новой Деревне остановил "жигули" у будки телефона-автомата на Школьной улице и позвонил в Комарово.
- Слушаю, - ответил мужской голос.
- Варановскава хачу! - подделываясь под грузина, потребовал Затуловский.
- Виктор Александрович тяжело болен. Что ему передать?
- Пэрэдай, чтоб готовил дэнги. За халбатоно и бичо хачу палтара лымона.
- Чего - марок?
- Ага, долларов. Нэ будэт дэнэг - у халбатоно ухо рэзат будэм.
- Обожди, кацо, не горячись, - быстро заговорил мужчина. - Зачем резать? Тебе нужны деньги - ты их получишь. Но прежде я должен убедиться, что оба живы. Спроси у женщины, как зовут фрау Борзиг. А когда позвонишь за ответом назовешь имя. Лады?
Имитируя раздумье, Затуловский засопел в трубку.
- Павтары фамилия по буквам.
- Борзиг: Борис, Ольга, Роман, Зоя, Иван, Григорий. Усек?
- Срэда звонит будэм. Гатов дэнги, - пробурчал Затуловский и повесил трубку.
Из Новой Деревни Затуловский поехал на Васильевский остров в отменном расположении духа, находя, что первый разговор сложился вполне удовлетворительно. Как и следовало ожидать, они готовы раскошелиться. Весь вопрос в сумме выкупа. Полутора миллионов у Вороновского, скорее всего, не наберется, но любой торг надо с чего-то начинать. А дальше - как на базаре: продавец уступает, покупатель набавляет, и мало-помалу стороны приходят к соглашению.
Превосходному настроению Романа Валентиновича способствовало и известие о болезни Вороновского. Поделом подлецу, пусть на своей шкуре испытает, чем кончаются мерзкие выходки. Он щедр на выдумку, но есть люди еще щедрее! Когда он поближе познакомится с домашними заготовками подполковника Затуловского, то волком завоет!
Кстати сказать, одной из самых невинных заготовок была маска грузина-рэкетира. От бывших коллег по ГУВД Роман Валентинович слышал, что в последнее время в криминальной среде наблюдается нечто вроде специализации по национальному признаку: если азербайджанцы в основном орудовали на рынках и частично контролировали розничную торговлю овощами и фруктами, а армяне сосредоточили в своих руках угон автомашин, то грузины похищали богатых с целью получения выкупа. Так что ложный след был элементарным приемом, от которого глупо было бы отказываться. Клюнут противники на "грузинскую" версию или нет - это еще вопрос. Но отрабатывать ее все равно придется, такова розыскная технология!
76. КОМСОМОЛЬСКАЯ ЗАКВАСКА
Стоило Сергею увидеть ослепительную струю расплава, выливавшуюся из печной летки, как он напрочь позабыл обо всех тревогах и унижениях, которые испытал за последний год. Рукавом прикрывая лицо от нестерпимого жара, он стоял на площадке между печным агрегатом и сырьевыми бункерами и не мог отвести глаз от изложниц, где, постепенно меняя цвет от золотистого до малинового, остывал готовый карбид кальция. Пусть на это ушло не два, а четыре года, да и денег пришлось вбухать куда больше, чем предполагалось, зато он довел дело до победного конца!
Впрочем, до вчерашнего дня ни у него, ни у его помощников не было уверенности, что пробная плавка состоится, - в июле и в августе буквально каждую неделю выявлялись дополнительные затраты, которые нечем было покрывать. Остаток валютной ссуды, полученной от сослуживцев Затуловского, растаял еще в мае, химкомбинат по-прежнему перебивался с хлеба на квас и вносил свою долю финансирования как Бог на душу положит, поэтому все в полном смысле слова висело на волоске. В июле, когда основная масса проблем как будто решилась, срочно потребовалось 22 миллиона рублей на предоплату угольных электродов, и доведенный до отчаяния Сергей выбросил бы белый флаг, если бы Додик Шапиро по старой дружбе не перечислил эту сумму в Челябинск со счета "Холиса". А чуть позже его форменным образом спасла от краха Анна, одолжившая 6 тысяч долларов для обучения рабочих на карбидных электропечах в Липецке. Она же в середине августа, перед отъездом Сергея в Старосельск, сама положила ему в карман еще 2 тысячи "зеленых", сказав, что без наличных денег он как пить дать сядет в галошу. Так бы оно и вышло: позавчера заведующий производством исправительно-трудовой колонии строгого режима выкинул коленце, согласившись отгрузить уже оплаченные барабаны для затаривания карбида лишь при условии, что ему сунут на лапу. Пришлось отстегнуть говноеду тысячу баксов, из-за чего каждый барабан подорожал на 10 центов, но Сергей не стал мелочиться - отныне за все сполна заплатят потребители!
- Константиныч, как настроение? - окликнул его Титов, спускавшийся по лестнице с третьего яруса печи.
- Бодрое, жизнеутверждающее, - с улыбкой отозвался Сергей. - Что, старина, обмоем первый продукт?
- А то! - Титов снял кепку и ладонью вытер со лба обильно выступившую испарину. - Ради такого праздника сам Бог велел пропустить чарку под поджарку по-старосельски!
Спустя час, смыв трудовой пот и надев чистые сорочки, они вдвоем сидели под фикусом в ресторане "Кооператор".
- Все путем, - говорил Титов, закусывая очередную рюмку студнем с ядреным, выбивавшим слезу хреном. - Насчет потребителей не бери в голову. Наш карбид оторвут с руками и ногами, качество - первый сорт!
- Добро!
- Только бы обошлось без поломок.
- Думаешь, что-нибудь откажет? - с полным ртом спросил Сергей, налегавший на севрюгу горячего копчения.
- За печку я спокоен. А вот за тракт подачи шихты... Не нравится мне, как работает скребковый транспортер на горловине. Что-то там намудохал Перепелицын, не к столу будь сказано.
- Не каркай.
- Может, и обойдется, но электромотор явно слабоват, как бы не сгорел, высказал опасение Титов и наполнил рюмки. - Давай за тебя, Сергей свет Константиныч! Клянусь материнским прахом, бывали дни, когда я не верил, что ты сдюжишь. Уж больно инфляция нам все карты сбила. Но ты молодец, не оплошал, справился. Бывай здоров!
Они чокнулись и выпили, после чего Титов, поддев на вилку кусок окорока, произнес с сомнением в голосе:
- Производство я отлажу, пусть у тебя за это душа не болит. А вот комбинатские мазурики могут вставить нам арбуз в очко.
- Это проблема Тихона Ефимовича, с него и спрос, - сказал Сергей. - Он мужик порядочный, сам себе не враг.
Директор химкомбината и Титов имели по 10% от доли Сергея и в равной мере были заинтересованы в прибыльной работе карбидного цеха.
- Порядочный-то порядочный, только кресло нынче под ним ходуном ходит, заметил Титов, отправляя в рот окорок, обильно приправленный хреном. - А-а, глянь-ка, как в нос шибануло! У-ух!.. Ты с головой зарылся в карбид и толком не слыхал, что творилось летом на собрании акционеров, а я варюсь в комбинатском котле, знаю всю ихнюю раскладку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93