Можно быть мастером своего дела, но, если фортуна отвернулась от тебя, на одном мастерстве далеко не уедешь. Так и случилось, когда они приступили к обыскам. В бригаде Долгова насчитывалось всего шестеро сотрудников, включая самого Всеволода Дмитриевича, поэтому на одновременный обыск трех точек: квартиры Пичугина в Гавани, его гаража на острове Декабристов и квартиры матери Пичугина на Мачтой Охте - попросту не хватило сил. Разбившись на две группы по три человека в каждой, они нагрянули с обыском в обе квартиры, предварительно опечатав гараж, а на следующее утро обнаружили, что печать с гаража сорвана.
Нельзя сказать, что обыски совсем не дали результата. В квартире Пичугина они нашли и изъяли паспорт Витаса и изданный в Чехословакии справочник по клеймам зарубежных мастеров на серебре и золоте, а в конфетной вазочке у матери Пичугина Руслан нежданно-негаданно разглядел среди крошек синтетический рубин весом в один карат.
- Разве это не доказательства? - днем позже спрашивал он у мрачно нахохлившегося Долгова. - Справочник есть в перечне книг, пропавших из библиотеки Тизенгауза, да и с рубином все ясно - Андрей Святославович подтвердил, что у него было пять точно таких же камней.
- Завидую я тебе, Руслан, - меланхолично отозвался Долгов. - Все тебе ясно...
- Разве я не прав?
- Прав, прав... Только доказать этого не сможешь. Чем ты опровергнешь утверждение Пичугина, что чешский справочник куплен им в букинистическом магазине на Литейном проспекте? На страницах книги нет собственноручных пометок Тизенгауза, отсутствует экслибрис или иное средство идентификации, а дактилоскописты не берутся искать отпечатки пальцев двухлетней давности.
- А рубин?
- Что рубин? Обезличенный камень без обратного адреса. - Долгов вздохнул. - Интерес для дела представляет лишь паспорт, да и то... Послушаем, что скажут эксперты.
- Хотел бы я знать, что он прятал в гараже, - с сожалением вымолвил Руслан. - Зря мы все же не обыскали гараж.
- После того как Пичугин ночью побывал там, пустая трата времени... Эх, подвела меня интуиция! - Долгов помотал головой. - Напомни, дружок, что у нас есть на Затуловского?
Руслан достал из сейфа черновые записи и доложил все, что ему удалось разузнать. Затуловский Роман Валентинович, 1950 года рождения, русский, член КПСС, социальное происхождение - из служащих, в 1972 году закончил юридический факультет Ленгосуниверситета. Женился рано, еще в студенческие годы, на Инне Эльмаровне Туулсе, эстонке, 1949 года рождения, которую знал с детства. Принадлежавшая родителям Затуловского дача в поселке Усть-Нарва граничила с дачей таллинского адвоката Туулсе, семьи поддерживали дружеские отношения и в 1970 году породнились, сыграв свадьбу Инны и Романа. У них в 1973 году родилась дочь Евгения, в настоящее время обучающаяся в Ленгосуниверситете. Инна Эльмаровна - член Ленинградской областной коллегии адвокатов, практика у нее обширная и заработки - дай Бог каждому. В семье две машины: "жигули" у жены и "волга" у мужа. Оба хорошо одеваются, держат прислугу. Но траты Затуловских соответствуют доходам, а размер вкладов в сберегательных кассах тоже не вызывает вопросов. Затуловский не курит, не пьет, в порочащих связях с посторонними женщинами не замечен. За все восемнадцать лет работы в органах милиции характеризуется только положительно. За образцовое выполнение служебных обязанностей награжден орденом "Знак Почета" и шестью медалями, а также нагрудным знаком "Отличник милиции".
- И что же дальше? - спросил Долгов, приглаживая усы.
- Все, кто с ним служил, в один голос твердят, что он - весельчак, - пряча улыбку, сообщил Руслан. - Что большего хохмача они не встречали.
- Хохмач? - переспросил Долгов, словно пробуя это слово на вкус. - Если можешь, поясни это на конкретном примере.
- У меня много примеров.
- Приведи один, характерный.
- Затуловский попал в УБХСС при Щелокове, когда в каждом структурном подразделении еще существовали должности начальников штабов, - посмеиваясь в ладонь, рассказывал Руслан. - Туда, как мне объяснили, обычно сажали самых никчемных офицеров.
- Верно, - подтвердил Долгов.
- Начальником штаба УБХСС был пожилой полковник, свихнувшийся на том, что он - замечательный лирический тенор. Затуловский похвалил его пение и предложил устроить прослушивание у знакомого профессора консерватории, однако начальник штаба застеснялся. Пустяки, заявил Затуловский и заверил полковника, что первое прослушивание можно организовать не явочным порядком, а по телефону. В заранее условленное время половина сотрудников УБХСС подключилась к коммутатору внутренней связи и, корчась от хохота, слушала, как полковник по сигналу Затуловского запел в трубку: "Куда, куда, куда вы удалились, весны моей златые дни?.."
- Злая шутка. Что еще?
- А еще его называют королем агентурной разведки.
- Это я уже слышал. Созвонись с ним и вызови сюда на допрос... - Долгов полистал настольный календарь, - 4 февраля к десяти утра.
67. ГЛУХАЯ ЗАЩИТА
Беспокойство не отпускало Затуловского до тех пор, пока следственная бригада Прокуратуры Союза не купилась на выставленную приманку. В свое время, сразу же после ареста Тизенгауза, агент по кличке "Кладовщик" по указанию Затуловского был задействован в операции "Человек в футляре" с дальним прицелом - предполагалось, что значительная часть конфискованных у мозгляка ценностей при исполнении судебного приговора будет пропущена через "обменный фонд". Когда же приговор поломали в Верховном суде РСФСР, надобность в Кладовщике отпала и, по замыслу Романа Валентиновича, он должен был стать козлом отпущения. Словом, это был ложный, хотя и чертовски перспективный след: махинации, без царя в голове творившиеся за стенами Музея истории и культуры Ленинграда, дурно пахли. Сам Затуловский давно присматривался к тамошним ворюгам, которым незримо покровительствовал Смольный, но остерегался их трогать, дабы не вызвать гнева властей предержащих. А для "важняка" из Москвы это могло оказаться мечтой поэта, козырным тузом - при качественной раскрутке "обменный фонд" дал бы столько компромата на известных в стране деятелей, что его с лихвой хватило бы на несколько сверхгромких процессов, ничем не уступавших узбекским, на чем сделали карьеру другие, более удачливые "важняки" из конторы Долгова.
Правда, зимой Кладовщик начал швыряться деньгами и распускать язык, по дурости напрашиваясь на неприятности, однако вмешательство Пичугина заткнуло ему рот, а пришедшееся весьма кстати самоубийство придало приманке добавочный соблазн.
Теперь же, исподволь наблюдая за тем, как следователи из бригады Долгова кружат над Музеем истории и культуры, Роман Валентинович сравнивал их с коршунами, выискивающими добычу, и желал всяческих благ, вплоть до присвоения новых классных чинов и получения денежных премий за успехи в работе. Его люди прослушивали пять телефонных линий из восьми, находившихся в распоряжении бригады, так что он был в курсе событий и знал, что варяги ему не страшны.
Вызов на допрос Затуловский воспринял как нечто само собой разумеющееся и утром 4 февраля шел пешком на улицу Воинова, 24, словно на похороны двоюродной прабабушки: миссия это грустная, даже тягостная, но никуда не денешься, долг обязывает. Тактический рисунок поведения был намечен, а в мелочах он сориентируется на месте.
- Роман Валентинович, расскажите о деле Тизенгауза, - попросил Долгов по завершении процедурных формальностей. - В связи с чем оно было возбуждено, какова ваша роль в этом деле? Какие оперативные мероприятия проводились в отношении Тизенгауза?
- Вопрос поставлен так, что я практически не могу на него ответить, - с достоинством сказал Затуловский.
- Как же? - возразил Долгов. - Разве не вы утверждали постановление о возбуждении уголовного дела и лишили Тизенгауза свободы? Да и само дело родилось с вашей помощью, не отпирайтесь.
- Можно сказать и так, хотя... - Затуловский улыбнулся. - Арестовывает ваш брат, следователь, а мы - нет. Смутно припоминаю, что мне доложили первичные материалы, а я усмотрел в них основания для возбуждения дела и утвердил постановление.
- Что это были за основания?
- Сейчас трудно вспомнить, прошло много времени. Речь шла о спекуляции в крупных размерах с наживой около полутора тысяч.
- Роман Валентинович, ваши подчиненные, по-видимому, и ранее обращались к вам в рабочем порядке, советовались относительно обстоятельств дела, согласовывали свои действия. Так?
- Вообще говоря, такова обычная технология, - с оговорками признал Затуловский. - Но в данном случае... Дело Тизенгауза было рядовым, каких у нас сотни.
- Ас каких пор оно перестало быть для вас рядовым? - вперившись в него взглядом, осведомился Долгов.
- После того как Верховный суд, по-моему, без веских оснований, волюнтаристски отменил предыдущие решения судебных инстанций, - умеренно саркастическим тоном ответил Затуловский. - Ну, если вам интересно, могу добавить, что на мою оценку дела повлияла и программа "Время", показавшая Тизенгауза с Раисой Максимовной Горбачевой.
Краем глаза Затуловский заметил, что молоденький лейтенант, помощник Долгова, с любопытством поглядывает на него, и удостоил стажера безмятежной улыбкой. Как сказано у поэта? "Собачке дворника, чтоб ласкова была..."
- Часто ли по обычным, рядовым делам, тем более с одним эпизодом спекуляции, в помощь следователю на полгода подключаются два сотрудника УБХСС? - насмешливо спросил Долгов.
- У вас неверная информация. Такого просто не может быть.
- Было, было, не отпирайтесь.
- Извините, Всеволод Дмитриевич, я вас не совсем понимаю, - заметил Затуловский.
- Разве Пичугин и Брошкин не помогали следователю Алексееву?
- Кто спорит? Мы всегда помогаем следствию. Но они оба параллельно занимались и оперативной работой в Третьем отделе, что легко установить, подняв документы.
- Почему вы утвердили Пичугину план оперативной разработки Тизенгауза, хотя в ходе оперативной проверки заявления без подписи, отпечатанного, кстати сказать, у вас в УБХСС, не добыто никаких подтверждений его преступной деятельности?
- Фигурант казался очень уж перспективным, - с готовностью ответил Затуловский. - Он и по сей день кажется таковым. Мы с женой зарабатываем в несколько раз больше Тизенгауза, однако подобных ценностей не имеем. И вы, Всеволод Дмитриевич, тоже вряд ли имеете. На мой милицейский глаз, что-то за этим кроется, не сомневаюсь.
- Как посмотреть... - Долгов пригладил усы. - При денежной оценке имущества Тизенгауза советую ввести поправочный коэффициент на инфляцию. Серебро, например, за последние тридцать лет подорожало в сто раз, а янтарь в тысячу. Только мы редко над этим задумываемся. Между прочим, Пичугин ловко обыграл это обстоятельство, вынудив свидетельницу Рябокобылко вызвать Тизенгауза в комиссионный магазин "Фарфор - хрусталь" для встречи с Витасом.
- Ну и ну!
- Пригрозил посадить Рябокобылко за спекуляцию, выразившуюся в том, что она сдала на комиссию чайную ложку из серебра дороже, чем покупала десять лет назад, - пояснил Долгов. - Он вам не докладывал?
- Ума не приложу.
- Вы санкционировали проведение мероприятия "Бумеранг" в отношении Тизенгауза?
- Разве "Бумеранг" проводился? Для меня это новость.
Долгов полистал папку с делом и зачитал выписки из заданий и донесений агента Отважного.
- А, вот вы о чем... - Затуловский развел руками. - Вообще говоря, это же не "Бумеранг" в чистом виде. Так, кое-что.
- Охарактеризуйте Пичугина и Брошкина, - предложил Долгов.
- Пичугин - умный, грамотный, сильный работник, - неторопливо отвечал Затуловский. - С гонором и тягой к самостоятельности, что подчас шло во вред делу. Но недостатки есть у всех. В целом, будем так говорить, я оценивал его положительно. Для меня уход Пичугина был потерей. А Брошкин... Повар с дипломом техникума общественного питания. Был поваром в армии, поваром и остался. Он для нас ценности не представлял, поэтому я не возражал против его перевода на Север.
- Если Пичугин, по-вашему, был ценным работником, то чем вы объясняете грубейшие нарушения уголовно-процессуального закона в ходе обыска у Тизенгауза, в частности выемку его имущества без описи?
- По образованию Пичугин не юрист, а инженер водного транспорта. Я много лет бьюсь над тем, чтобы в каждом отделе завести хотя бы одного юриста, а воз и ныне там, - огорченно поведал Затуловский. - К нам юристов не заманишь, не идут, и все.
- Почему же тогда инженер Пичугин безукоризненно описал финифть, после сделки изъятую у Холмогорова? - Долгов сузил глаза и уперся взглядом в Затуловского. - Или он у вас профессионал через раз?
"Сейчас я тебе, умнику, испорчу прическу, - подумал Затуловский. - Нанесу укол и опять уйду в глухую защиту".
- Всеволод Дмитриевич, зачем же педалировать на "у вас"? - елейным голосом вымолвил он,- А у вас разве по-другому? Ваши именитые коллеги Гдлян и Иванов без всякой описи ведрами изымали в узбекских кишлаках кольца и золотые червонцы. У них, если не ошибаюсь, высшее юридическое образование?
- Что вы можете сказать о причинах увольнения Пичугина?
- У него было что-то не так со здоровьем. Головные боли, приступы какие-то... Нет, точно не помню.
- Уволили Пичугина, однако, по служебному несоответствию, - едко заметил Долгов. - Неужели забыли?
- Иначе у нас уволиться нельзя, - с обезоруживающей улыбкой пояснил Затуловский. - Комиссоваться он почему-то не захотел, оттого и пришлось пойти по линии наименьшего сопротивления.
- Под этим письмом стоит ваша подпись? - строго спросил Долгов, выложив перед Затуловским ответ на запрос Следственного управления ГУВД по поводу безрезультатности мер, предпринятых УБХСС по розыску Витаса.
- Моя, - ознакомившись с текстом, подтвердил Затуловский.
- Как же вы подписали документ, содержание которого не соответствовало действительным обстоятельствам? Ведь Пичугина в 1989 году посылали не в Литву, а в Калининград. А в 1988 году он вообще не выезжал из Ленинграда по служебным делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93