В конечном итоге оба варианта сулили нищету, но, поразмыслив, Сергей выбрал второй - где наша не пропадала! На прокорм ему хватает, из "Холиса", слава Богу, не гонят, а кредит позволит побороться за право быть хозяином. Получится - он спасет вложенные деньги, не получится - значит, не судьба ему стать богачом. Риск невелик - сколько из нуля ни вычитай, нуль и останется.
Для получения ссуды Сергей прибегнул к помощи Затуловского. Тот сочувственно относился к его бедственному положению и совсем недавно предлагал свои услуги. Уж коли выпал жребий попасть в кабалу к банкиру, так лучше к знакомому, от кого можно не ждать подлянки. А сгинут деньги - тоже не страшно. Роман Валентинович убытка не понесет, да и Онежско-Ладожский коммерческий банк как-нибудь переживет потерю, им ущерб в 50 тысяч гринов - как слону дробина!
Затуловский радушно принял Сергея и первым долгом велел секретарше подать гостю кофе с печеньем. Сам Роман Валентинович по обыкновению пил чай без сахара. Внимательнейшим образом выслушав Сергея, он задал несколько вопросов, а затем бессильно развел руками.
- Какая жалость! При всем уважении к вам, Сергей Константинович, ни в "Онеле", ни в любом другом банке Акционерное общество "Старосельский карбид" не получит кредита под залог оборудования. Производственное здание, по вашим словам, принадлежит комбинату, а неработающие станки - всего лишь груда железа, не имеющая реальной цены... Вы огорчены отказом?
- Смешной вопрос! - обидчиво отозвался Сергей. - Роман Валентинович, вы же меня знаете?
- Знаю.
- Я верну все до корейки. В лепешку расшибусь, но отдам.
- Верю,
- Так поддержите мою кредитную заявку. Ну что вам стоит?
- Не просите, это бесполезно. Банковская политика не строится на голом доверии, а долгосрочные ссуды выдаются только под обеспечение с высокой ликвидностью, - с дружеской улыбкой ответил Затуловский, покручивая на мизинце кольцо с опалом. - Таковы наши правила. Вам очень нужны деньги?
- Позарез.
- Вообще говоря, безвыходных положений не бывает, - заметил Затуловский, сдувая пылинку с лацкана нового пиджака брусничного цвета.
- Что вы подразумеваете?
- Скажите, Сергей Константинович, вы твердо уверены, что уложитесь в 50 тысяч долларов?
- Нет вопросов! - На лице Сергея отразилась надежда. - Вы меня выручите?
- Не я, другие... - Затуловский выдержал паузу, обволакивая Сергея студенистым взглядом. - Среди моих сослуживцев есть состоятельные люди, частным порядком дающие взаймы валюту под 6% в месяц. Для дебиторов такие ссуды удобнее, чем банковский кредит в рублях под 200% годовых. Как вам известно, доллар по воле Центробанка и Минфина с лета колеблется вокруг отметки в тысячу рублей. Поэтому...
Сергей понял все с полуслова и быстро спросил:
- Вы поручитесь за меня?
- До известных пределов. Деньги есть деньги, поэтому от вас потребуется расписка с точным указанием взятой взаймы суммы, порядка ее возврата и формы обеспечения, каковым может послужить ваша трехкомнатная квартира на улице Рубинштейна и "мерседес", - по-деловому оговорил Затуловский. - Во избежание злоупотребления доверием залог недвижимости принято регистрировать в мэрии, но вас мы освободим от регистрации. Зная вашу порядочность, я уговорю заимодавцев упростить процедуру. Но прежде рекомендую вам как следует подумать. Мало ли как обернется дело в Старосельске. Вы сознаете, что через год так или иначе придется гасить ссуду независимо от того, заработает ваш карбид или нет? Учтите, это уже вне сферы моего влияния.
Закладывать последнее Сергей не собирался и хотел было отклонить неприемлемое предложение, однако соблазн сразу, без канители получить толстую пачку долларов пересилил доводы разума.
- Нет проблем! - воскликнул он, картинно прижав руку к сердцу. - Роман Валентинович, производство я запущу в январе-феврале, не позже, а там денежки потекут, только успевай баулить. Продавая карбид в мелкой фасовке, рассчитанной на потребителя из глубинки, с дедовским ацетиленовым генератором, я выручу в десять раз больше, чем при оптовых поставках.
- Вам виднее.
- Когда приходить за валютой?
- Завтра, ближе к концу дня. На всякий случай захватите с собой паспорт...
Церемонно проводив Сергея до лестничной площадки, Затуловский возвратился к себе в кабинет в отменном расположении духа. Завтра он ссудит Холмогорову 50 тысяч долларов и, таким образом, на все сто процентов гарантирует его участие в операции против Вороновского, где бывшему "пану почтмейстеру" отводилась малюсенькая, но при всем том ключевая роль: в кульминационный момент он буквально на секунду выглянет из-за кулис с репликой "Кушать подано", и ловушка захлопнется. Вернуть деньги Холмогоров наверняка не сможет. А угроза лишиться квартиры и автомобиля сделает Холмогорова столь же сговорчивым, как в былые годы. Состоятельные сослуживцы, разумеется, будут подставными лицами он сам снимет со своего счета требуемую сумму, а для отвода глаз задействует, скажем, Алексеева, что придаст сделке максимум правдоподобия.
В Онежско-Ладожском коммерческом банке Затуловский заметно поправил не только здоровье, но я материальное благосостояние. Оклад у него, как и у большинства банковских служащих, был отнюдь не выдающимся, что объяснялось нежеланием правления вносить в казну прогрессивный налог на превышение фонда заработной платы. Однако, помимо оклада, ему якобы для перепланировки квартиры и строительства дачи выдавались беспроцентные ссуды, которые незамедлительно зачислялись на так называемый "рождественский" рублевый вклад под 400% годовых, причем доступ к такому виду наживы имели исключительно свои люди по списку, конфиденциально утверждаемому президентом банка. Мало того, коль скоро Роман Валентинович с помощью сохранивших верность осведомителей эффективно проверял платежеспособность банковской клиентуры и выигрывал множество арбитражных споров, Колокольников изыскивал и иные способы поощрить чрезвычайно полезного вице-президента.
Но не хлебом единым жив человек. Сколь бы щедро ни вознаграждался его труд, в банке Роман Валентинович все равно чувствовал себя инородным телом, ибо не получал там морального удовлетворения. Может ли быть счастлив прирожденный охотник-промысловик, если его отлучили от тайги и приставили к занятию, сходному с парниковым огородничеством? Поэтому он воспринимал "Онелу" как временное пристанище. Да и сам банк, по его суждению, был обречен на банкротство. Еще год назад он обратил внимание на то, что Колокольников втихую перекачивает валюту за границу, и призадумался над смыслом загадочных трансферов. Что сие означает - страховку на случай гражданской войны в России или же заранее обдуманное намерение Родиона Филимоновича в один прекрасный день испариться из Санкт-Петербурга с банковской кассой, чтобы восстать из небытия в пальмовых рощах Латинской Америки? Затуловский незаметно поместил президента под колпак, и вскоре вторая гипотеза подтвердилась - при негласном осмотре на даче у Родиона Филимоновича обнаружился коста-риканский паспорт. Находка не обескуражила Затуловского, а лишь напомнила о том, что дальновидные люди не связывают свое будущее с Россией.
Нелепо думать, что Затуловский был плохим патриотом, нет. Но в России второй год подряд нагнеталась обстановка, чреватая социальным взрывом, и, как ему казалось, весь вопрос сводится к тому, когда этот взрыв произойдет. В самом деле, ножницы между богатством и бедностью все дальше расходились в стороны. Он, Затуловский, никогда не был приверженцем имущественного равенства, находя его противоестественным, но не одобрял и разительных контрастов, отдавая предпочтение золотой середине, характерной для Скандинавского полуострова. В Швеции, Норвегии и Финляндии богатые и бедные выглядят одинаково скромно и достойно, а отличие заключается только в том, что первые покупают те же носильные вещи в начале сезона, тогда как вторые - в конце, на распродажах, за треть цены. В обозримом будущем примерно такой же страной обещала стать Эстония, из-за чего, не без влияния жены, Затуловский склонился к мысли со временем переселиться туда и уже предпринял кое-какие шаги в этом направлении.
В дополнение к даче в Усть-Нарве стараниями тестя была куплена четырехкомнатная генеральская квартира в центре Таллина, Инна уволилась с работы и, получив эстонское гражданство, вступила в отцовскую юридическую фирму, Женя перевелась в Таллинский университет, а сам Роман Валентинович вложил деньги во вновь созданное охранное агентство, рассчитывая в дальнейшем возглавить его и, если это окажется выгодным, перепрофилировать на частный сыск или на борьбу с промышленным шпионажем. Правда, пришлось опустошить "черную кассу", но игра стоила свеч. Эстонским языком он владеет на бытовом уровне, так что войдет в местную среду, как нож в масло, а продажа питерской квартиры позволит реально претендовать на директорский пост в агентстве. Что же касается не квасного, а нормально понимаемого патриотизма, то Эстония, согласитесь, такая же часть распавшейся на куски Родины, как и Санкт-Петербург, природа и климат почти что одинаковые, а качественный состав населения на порядок выше. Средний эстонец при виде богатого соседа не хлопает по карманам в поисках спичек, чтобы спалить его дом, а стремится своим трудом подняться выше, догнать вырвавшегося вперед, в то время как живущий по другую сторону границы псковитянин от зависти изойдет на говно, будет спьяну бахвалиться, что, мол, захоти он разбогатеть - нет ничего проще, но из-за лени лишний раз не оторвет зад от печки.
Словом, будущее семьи Затуловских было обеспечено. И Роману Валентиновичу следовало побыстрее закругляться с делами в Санкт-Петербурге. Но его мертвым якорем удерживало необоримое желание расквитаться с Вороновским. По натуре он был сухим рационалистом и не без удивления спрашивал себя - надо ли ему пренебрегать интересами дома ради отмщения? Голос рассудка немедленно давал отрицательный ответ: раз он, Затуловский, рубит старые корни, чтобы начать новую жизнь, на прошлом благоразумнее поставить крест. Уход из милиции - не трагедия, особенно на фоне всеобщего развала, а жажда мести - удел фанатиков. Чего он добьется, отомстив Вороновскому?
Потешит уязвленное самолюбие, и все?
Но стоило Роману Валентиновичу хоть на минуту воскресить в памяти горечь унижений, которые он вынес, как все фибры его души восставали против добровольного отказа от мести, побуждая к решительным действиям. Больше всего Затуловский выходил из себя при мысли, что подлец поломал его карьеру походя, не прилагая особых усилий, расправился с ним так, как прихлопывают комара или букашку.
Планирование операции проводилось без спешки, с учетом всех сложностей, связанных с труднодоступностью фигуранта, что лишь подогревало интерес Затуловского. Однако информация, добытая при прослушивании телефона Тизенгауза, не подтвердилась - летом 1993 года Вороновский так и не появился в Комарово.
Роман Валентинович умел выжидать, как никто другой, и, не снижая накала, регулярно проверял на прочность каждый узелок и каждую ячейку раскинутой им сети, с удовлетворением убеждаясь в том, что все наготове. Исполнители натасканы и по сигналу могут быть задействованы в течение суток, обе базы, основная и запасная, снабжены всем необходимым, транспортные средства - на ходу, в полной исправности. А как только операция развернется и курок будет взведен, он поставит задачу Холмогорову. Теперь, очутившись на мели, Холмогоров и пикнуть не посмеет...
На следующий день, 23 сентября, Сергей увидел в кабинете Затуловского знакомое лицо следователя Алексеева. Симпатичный капитан, оказывается, тоже сменил поле деятельности и служил в Онежско-Ладожском коммерческом банке. Рассказав парочку бородатых анекдотов, Алексеев с шуточками-прибауточками проверил паспортные данные Сергея и в обмен на расписку выдал ему 40 тысяч долларов сроком на шесть месяцев под залог квартиры. Не успел Алексеев выйти за порог, как в кабинете обозначилась невзрачная женщина лет сорока по фамилии Красноперцева, которая на тех же условиях выдала Сергею еще 10 тысяч долларов под залог "мерседеса".
- Я не обманул ваших ожиданий? - любезно осведомился Затуловский, когда они остались наедине.
- И да, и нет, - ответил Сергей с ноткой недовольства. - Я же просил деньги на год.
- Пусть это вас не волнует, - успокоил Затуловский. - Если вы будете ежемесячно вносить проценты, то заимодавцы автоматически пролонгируют ссуду. Это я беру на себя.
- А если нет?
- Тогда для пролонгации вам придется в марте будущего года разом выложить шесть сложных процентов за весь срок пользования ссудой. Это составит... Затуловский придвинул калькулятор и быстро подсчитал, - 18 945 долларов. Иначе Алексеев и Красноперцева едва ли пойдут вам навстречу.
- Меня взяли за горло, - хмурясь, заметил Сергей.
- Кто спорит? При теперешней конъюнктуре дебиторам не позавидуешь... Но у вас в резерве есть живительный источник.
- Какой?
- Ваша бывшая жена. - Затуловский сочувственно улыбнулся. - Кстати сказать, очень приятная женщина, мечта поэта. Не жалеете, что расстались с нею?
Сергей промолчал. Не зная деталей, да и не интересуясь ими, он, конечно, догадывался, что Лена замужем за денежным мешком. Когда же наклюкавшийся Додик после поминок во Всеволожске нашептал ему про ее мужа-финансиста, он безразлично пожал плечами. Будь тот хоть эмиром в Бахрейне, ему от этого ни жарко ни холодно. Коли они заботятся о Сашке, все прочее - до лампочки. А жалеть о том, чего нельзя исправить, - подобающее занятие только для дремучих идиотов.
- Сто тысяч долларов - для Елены Георгиевны не сумма.
- Значит, ей повезло. Что же, Бог в помощь!
- Напрасно вы иронизируете, - интригующим тоном произнес Затуловский. Учтите, она вам не откажет, не та ситуация. Это как дважды два.
- Что вы подразумеваете?
- Ее супруг - мужчина широкий, меценат.
- Понятия не имею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93