Ликон не стал возражать. Достав из кармана листок бумаги, он протянул его Джайлсу. Друг мой пробежал строчки взглядом, и глаза его расширились от изумления. Дрогнувшей рукой он передал листок мне. Да, это действительно был приказ о моем аресте, подписанный архиепископом Кранмером.– И какое же преступление мне приписывают? – спросил я, чувствуя, что язык отказывается подчиняться, а колени предательски дрожат.– Вам сообщат об этом в Тауэре.– Какой там Тауэр! – возопил Барак, схватив Ликона за руку. – Вы все с ума посходили! Архиепископ Кранмер…Один из солдат толкнул Барака в грудь, и тот со сдавленным криком рухнул на доски причала. Прежде чем он успел подняться, меня увлекли прочь.– Выясните, что произошло, Джек! – крикнул я, обернувшись.– Мы не оставим вас в беде! – крикнула в ответ подбежавшая к Бараку Тамазин.Лицо Джайлса, провожавшего меня глазами, помертвело от ужаса. В некотором отдалении я заметил придворных, которые с любопытством наблюдали за разыгравшейся сценой. Взгляд мой встретился со взглядом Малеверера. Он многозначительно вскинул брови и растянул губы в злорадной улыбке. Вне всякого сомнения, арест мой не стал для него неожиданностью. ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ Солдаты отвели меня и Редвинтера в дальний конец причала, где качалась на волнах большая весельная лодка. Ликона среди стражников не было; как ни странно, сознание того, что я оказался в руках совершенно незнакомых людей, подействовало на меня особенно угнетающе. Солдаты подтолкнули меня к ступенькам, покрытым зеленой слизью; спускаясь, я поскользнулся и, не подхвати меня один из стражников, неминуемо свалился бы в воду.Меня усадили на скамью рядом с Редвинтером; лодка двинулась на середину широкой реки. Я не сводил глаз с причала, где застыли три фигуры – Барак, Тамазин и Джайлс. Увы, они ничем не могли мне помочь.Лодки, которыми, по обыкновению, кишела Темза, поспешно уступали нам дорогу, ибо красные мундиры солдат наводили на всех страх. Мы поравнялись с небольшим яликом; пассажир его, дородный олдермен, бросил на нас с Редвинтером выразительный взгляд, в котором испуг мешался с сочувствием. Я прекрасно понимал, какие мысли овладели этим человеком.«На месте этих бедолаг мог оказаться я», – наверняка подумал он.Мрачный образ Тауэра маячил в сознании каждого жителя Лондона, в городе не было человека, который не опасался бы внезапного ареста. Вот уже и я, не чувствуя за собой никакой вины, могу оказаться в холодных застенках.«Впрочем, разве для моего ареста нет оснований?» – с содроганием возразил я сам себе.Слишком много тайн я узнал в последнее время, опасных тайн, способных потрясти самые основы королевской власти. То, что я проник в эти тайны против собственного желания, ничуть не облегчит моей участи. Те, кто призван охранять государственные устои, всеми возможными способами постараются развязать мне язык. Но кто донес на меня, вот в чем вопрос. Дряхлый старик Сванн, законник из Халла, разумеется, ни при чем. Помимо него лишь Бараку известно, как далеко простирается моя осведомленность. Но что, если он пустился в откровенности с Тамазин? Неужели она решила меня погубить? При этой мысли во рту у меня пересохло, и я судорожно сглотнул. Редвинтер, сидевший рядом со мной на скамье, смотрел вперед невидящим взглядом; от неистовства, которое описывал Барак, не осталось и следа. Начался дождь, я ощутил на лице холодные капли.Путешествие оказалось коротким; внезапно перед нами возникли серые стены Тауэра. Был час отлива, и вода, отступив, открыла нижнюю их часть, поросшую темно-зеленым илом. Сердце мое едва не выскакивало из груди, когда тяжелая решетка, поднявшись, пропустила нас в так называемые ворота Изменников.«Когда-то таким же путем в крепость доставили Анну Болейн», – пронеслось у меня в голове.Анна Болейн, Анна Болейн… Имя это упорно крутилось в мозгу. Конец опальной королевы был мне слишком хорошо известен, ибо по приказу Кромвеля я присутствовал на казни и собственными глазами видел, как голова ее отделилась от хрупкой шеи. Это было пять лет назад, прекрасным весенним днем.– Выходите!Лодка ударилась бортом о каменные ступени. Солдаты схватили меня за обе руки и потащили наверх. Оглядевшись по сторонам, я узнал Зеленую башню, над которой с криком носилось воронье. Именно там когда-то встретила свою смерть Анна Болейн. В отдалении возвышался громоздкий силуэт Белой башни. Дождь припустил сильнее.– Пустите меня! – раздался голос Редвинтера, который, похоже, вышел из оцепенения. – Куда вы меня ведете? Я ни в чем не виноват.Он попытался вырваться, но с солдатами было не так легко совладать. Вопли арестанта они, казалось, пропустили мимо ушей.«Да, Редвинтер ни в чем не виноват, – вздохнул я про себя. – Так же, как и я. Так же, как и Анна Болейн. Так же, как и Маргарет Солсбери, которую казнили минувшей весной».Увы, сознание своей невиновности отнюдь не спасает тех, кто оказался в этом жутком месте.– Наверх!Солдаты, обращаясь к нам, отделывались лишь короткими командами. Поднимаясь по лестнице, я снова едва не упал, ибо все еще плохо владел отвыкшими от земной тверди ногами.– Ждать здесь!Мы остановились на тропе. Солдаты окружили нас, держа копья в полной боевой готовности. Дождевые капли барабанили по их железным нагрудникам и шлемам. Мимо, склонив голову под дождем, прошел какой-то чиновник. Он взглянул на нас без особого интереса.«Очередное пополнение», – читалось в его равнодушном взгляде.Прибытие новых арестантов было здесь самым обычным делом.«А если отец мой сейчас видит с небес, до чего дошел его сын?» Мысль эта пронзила меня жгучим стыдом, который на несколько мгновений вытеснил страх.Из Белой башни вышел какой-то человек и направился прямиком к нам. На нем была шляпа с широкими полями и отороченный мехом плащ. Шествовал он медленно и важно, не обращая внимания на дождь. Когда он приблизился, солдаты отдали ему честь. Я разглядел, что человеку этому, высокому и сухопарому, далеко за тридцать. Лицо его обрамляла холеная светлая борода. Один из солдат передал ему два документа – вне всякого сомнения, постановления об аресте. Чиновник смерил пронзительным изучающим взглядом сначала Редвинтера, потом меня.– Кто из них кто? – вполголоса осведомился он.– Горбун – Шардлейк, – сказал один из солдат, указав на меня. – А другой – Редвинтер, сэр Джейкоб.– Отведите их обоих в башню, – распорядился сэр Джейкоб и, резко повернувшись, пошел прочь.Солдаты повели нас через лужайку. Вороны кружили над нашими головами.По широкой лестнице мы поднялись в Белую башню, прошли через просторный сводчатый холл, где караульные солдаты развлекались игрой в кости и карты.«Должно быть, многие из них сопровождали короля во время путешествия, – думал я, глядя на их безучастные лица. – Может статься, кто-нибудь даже присутствовал на церемонии в Фулфорде».Прежде мне не раз доводилось бывать в Тауэре по делам, и потому я быстро догадался, что нас ведут в подземелье. При виде освещенной факелами винтовой лестницы, спускавшейся глубоко вниз, сердце мое ушло в пятки, голова закружилась. Окружавшие нас стены блестели от сырости, ибо находились ниже уровня воды. Наконец мы оказались в самом низу, у тяжелой двери с зарешеченным окошком. В точности такой же путь я проделал четыре года назад, намереваясь побеседовать с одним из заключенных. Тогда я был поглощен размышлениями о предстоящем разговоре, и подземная темница не произвела на меня особо устрашающего впечатления.Сэр Джейкоб постучал в дверь. Раздалось звяканье ключей, и дверь распахнулась, пропуская нас внутрь. Затем она со скрежетом захлопнулась, и я ощутил себя отрезанным от всего мира, абсолютно беспомощным и беззащитным.Мы оказались в плохо освещенном закутке с каменными стенами и каменным полом. Было холодно и очень сыро. Посредине стоял стол, придававший этому мрачному помещению до странности домашний вид. На столе горела свеча, в желтом круге света я различил множество бумаг. Надзиратель, который впустил нас внутрь, грузный детина с короткими сальными волосами, громко пыхтел у меня за спиной. Сэр Джейкоб взял со стола какой-то документ и пробежал его глазами.– А, этот уже готов, – вполголоса изрек он. – Отведите Редвинтера в камеру номер девять. Закуйте в цепи и возвращайтесь. Кэфри здесь?– Да, сэр Джейкоб.– Приведите его с собой. А вы ступайте прочь, – обернулся он к солдатам.Те повиновались. Грохот их шагов постепенно удалялся. Надзиратель взял Редвинтера за локоть и повел прочь по гулкому коридору. Тот не оказал ни малейшего сопротивления. Судя по всему, он вновь впал в оцепенение. Мы с чиновником остались наедине.– Я – сэр Джейкоб Роулинг, второй смотритель Тауэра, – произнес он, вперив в меня пронзительный взгляд. – Все это находится в моем ведении, – добавил он, неопределенным жестом указав по сторонам.– Да, сэр, – выдохнул я, чувствуя, как могильный холод пробирает до костей.– Весьма печально, когда человек, занимающий ваше положение, попадает сюда.В голосе его звучал легкий оттенок упрека, словно он был учителем, отчитывающим нерадивого ученика.– Я не знаю, какова причина моего ареста, сэр, – пролепетал я.Сэр Джейкоб, прикусив губу, молча сверлил меня взглядом.– Причина имеет непосредственное отношение к королеве, – изрек он наконец.Я удивленно заморгал. Значит, история Блейбурна здесь ни при чем. Но если это так, почему арестовали меня, а не Барака и Тамазин?«Так или иначе, тайное стало явным, – подумал я с содроганием. – Меня обвинят в том, что я утаил правду, покрывая любовников. Малеверер наверняка обо всем знал».– Разве неприятностей, которые выпали на вашу долю в Йорке, оказалось недостаточно? – осведомился сэр Джейкоб, и губы его вновь тронула улыбка снисходительного наставника.Наставника, которого забавляет глупость нашкодившего мальчишки, вообразившего, что он может избежать наказания. Взгляд его, устремленный на меня, был полон неподдельного любопытства.– Ваше имя прозвучало в этих стенах совсем недавно, – пояснил он. – Когда Бернард Лок висел на дыбе, мы спросили его, с какой целью его невеста покушалась на вашу жизнь.Произнося слово «дыба», он не смаковал его, подобно Редвинтеру, не пытался подчеркнуть его жуткий смысл, подобно Малевереру. Нет, голос его звучал ровно и невозмутимо. Тем не менее в глазах у меня потемнело от страха.– Я знаю, что Дженнет Марлин действовала по наущению Бернарда Лока, – выдавил я из себя.– Нам известно, что вы хорошо осведомлены. Сэр Уильям упомянул об этом в своем докладе.– Так меня арестовали по доносу сэра Уильяма?– Да. Он сообщил, что вы злонамеренно скрывали важные обстоятельства, связанные с королевой и Франциском Деремом.– Деремом? – повторил я, ушам своим не веря.– Мастер Дерем состоит в преступных сношениях с королевой Кэтрин, – прищурившись, сообщил сэр Джейкоб. – Согласно донесению сэра Уильяма, вы знали об этом, однако сочли возможным скрыть.Мозг мой пронзила догадка. Рич видел, как я выходил из шатра королевы. Потом, в Халле, он стал свидетелем столкновения между мной и Деремом. Скорее всего, секретарь королевы давно находился под подозрением. Возможно, следить за ним было поручено Малевереру. Рич рассказал Малевереру о том, что я каким-то образом связан с королевой и смазливым другом ее детства. И они вместе решили меня оклеветать. В результате человека, который знает так много, арестовали за сокрытие тайны, которая вовсе ему не известна.– Дерем, – вновь пробормотал я.– В ваших интересах оставить запирательства, Шардлейк.Сэр Джейкоб говорил спокойно, почти доброжелательно.Мудрый учитель пытался воззвать к благоразумию зарвавшегося ученика.– Я покажу вам, что вас ожидает, если вы не проявите должной откровенности.Произнеся это, сэр Джейкоб не двинулся с места. Он лишь буравил меня взглядом, но это устрашало сильнее, чем самые грозные орудия пыток. Я уже не мог скрыть дрожи, сотрясавшей все мое тело.Послышалось звяканье ключей, и в комнату вошел грузный надзиратель в сопровождении рослого парня в кожаном переднике. В сумраке я различил, что передник покрывают темные пятна, но никак не мог понять, кровь это или нет.– Обыщите его, – обернулся к надзирателю сэр Джейкоб.Я сморщился, ощутив бесцеремонные прикосновения грубых рук. Надзиратель и его помощник вывернули мои карманы и обшарили каждую складку одежды. Они забрали кинжал, кошелек и печать Кранмера и положили все это на стол. Сэр Джейкоб взял в руки печать, осмотрел ее и пробурчал что-то нечленораздельное.– Пожалуй, Шардлейку пора познакомиться с Бернардом Локом, – бросил он, обернувшись к смотрителю.Толстяк и его помощник вошли в одну из камер. Я с замиранием сердца ожидал встречи с Бернардом Локом, человеком, ради которого меня едва не отправили на тот свет.Бернарда Лока не вывели, а вынесли в кресле. Он был без кандалов, ибо конечности отказывались ему повиноваться. Обе ноги безжизненно висели, так же как и правая рука; левой, неловко скрюченной, Лок цеплялся за подлокотник.– Смотри не упади, приятель, – добродушно сказал надзиратель, когда они с помощником опустили кресло посреди закутка.Лок низко склонил голову, и длинные грязные волосы, падавшие ему на лицо, не давали мне разглядеть его. Он беспрестанно издавал какой-то жалобный звук, нечто среднее между постаныванием и поскуливанием.Сэр Джейкоб, подойдя к арестанту, схватил его за волосы и заставил поднять голову. Тот застонал громче. Я с ужасом увидел у него на лбу гноящийся ожог. А еще я с удивлением убедился, что Лок никак не мог считаться красавцем. Черты лица у него были тяжелые и грубые, глаза – неестественно выпуклые, как у жабы. Сейчас взгляд этих глаз был совершенно пуст. Лок словно не понимал, где он и что с ним происходит.– Вот, мастер Лок, вы и подошли к самому концу своего преступного пути, – размеренно и невозмутимо произнес сэр Джейкоб. – Думаю, напоследок вам стоит познакомиться с мастером Шардлейком, вашим собратом по ремеслу. Кстати, именно его ваша невеста несколько раз пыталась убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96