– Фу, сэр, как вам не стыдно! – пропела она с заливистым смехом.– Нет ничего стыдного в том, чтобы доставить удовольствие прекрасной леди! – заявил Калпепер и погладил собачку, которая в ответ сердито тявкнула.Я заметил, что короткая ее шерстка успела испачкаться в белилах, толстым слоем покрывавших шею леди Рочфорд. Компания направлялась в мою сторону, и я торопливо отвернулся; однако Дженнет Марлин все же встретилась со мной глазами и нахмурилась. Глядя вслед блистательному обществу, я думал о том, что три его члена – леди Рочфорд, мистрис Марлин и секретарь Дерем – видели, как я входил в королевский особняк со злополучной шкатулкой в руках.Еще некоторое время постояв на дворе, я решил вернуться в свою каморку.«И куда только запропастился Барак? – сердито спрашивал я себя. – Наверняка наслаждается обществом красотки Тамазин».Я уже собирался войти в дом, когда кто-то окликнул меня по имени. Обернувшись, я увидел, что ко мне направляется мастер Крейк.– Как вы себя чувствуете, брат Шардлейк? – спросил он, сияя улыбкой.Судя по его дружескому обращению, слухи о позоре, который я претерпел сегодня утром, еще не успели до него дойти.– Превосходно. А как ваши дела, сэр?– Представьте себе, на меня обрушился бесконечный поток жалоб, – с тяжким вздохом сообщил Крейк. – Все прибывшие недовольны предоставленным им жильем. Кажется, они готовы вменить мне в обязанность извести вшей и клопов во всех постоялых дворах Йорка.– По-моему, сюда прибыло несколько тысяч человек, – заметил я. – И как только вам удалось их всех разместить? Для такой уймы народу никаких гостиниц не хватит.– Если у вас есть свободная минутка, я могу показать, где они все устроились, – с хитрой ухмылкой проронил Крейк.Я недоверчиво вскинул бровь.– Все? За одну минуту?– По крайней мере, все слуги и челядь. А их прибыло более двух тысяч.– Что ж, идемте. Думаю, это весьма впечатляющее зрелище.– Я бы скорее назвал его кошмарным, сэр. Идемте же.К моему удивлению, Крейк повел меня в церковь. Войдя внутрь, я едва не оглох от стоявшего там шума. Почти все стойла были заняты верховыми лошадьми. Конюхи сновали взад-вперед с охапками сена или же чистили животных. Запах навоза, казалось, насквозь пропитал все вокруг. В нескольких боковых капеллах я увидел кузнечные горны; кузнецы трудились не покладая рук, выковывая новые подковы взамен тех, что пришли в негодность за время путешествия.«Сюда прибыло около пяти тысяч лошадей, – мысленно прикинул я. – Значит, им требуется двадцать тысяч подков».Пол в нефе был сплошь покрыт грязной соломой и навозом. Дабы не испачкаться, мастер Крейк приподнял край своей мантии. В дальнем конце нефа я увидел массивную дверь, около которой стояли в карауле двое солдат. Они отдали честь Крейку.– Есть здесь кто-нибудь? – осведомился Крейк.– Нет, сэр, сейчас никого.– Тогда идемте, сэр, – сказал Крейк, повернувшись ко мне. – Вы в состоянии подняться по лестнице?– Надеюсь, что да, – ответил я.На несколько мгновений мною овладело замешательство: я отнюдь не был уверен, что поступаю благоразумно, в одиночестве следуя за человеком, который, вполне возможно, покушался на мою жизнь. Но я отогнал сомнения прочь. Возвращаться в свое временное пристанище, к «любезным» и «приветливым» соседям, у меня не было ни малейшего желания.Солдаты распахнули перед нами дверь, и мы начали подниматься по винтовой лестнице. Подъем длился долго, и оба мы изрядно запыхались. Наконец Крейк распахнул еще одну дверь, и мы оказались на бывшей колокольне, давно уже лишившейся колоколов, отправленных на переплавку. Весь неф был виден отсюда как на ладони. Далеко внизу горели кузнечные горны; багровое пламя, полыхавшее на фоне темных стен, производило довольно зловещее впечатление. Внезапно в памяти воскресла смертельная схватка, которую четыре года назад мне пришлось выдержать на другой колокольне, в монастыре Скарнси. Тогда я был на волосок от гибели. Пережитый ужас овладел мною, и я вздрогнул, когда мастер Крейк коснулся моей руки.– Вам не слишком уютно на такой высоте, сэр? Должен признаться, у меня тоже поджилки трясутся. Но ради подобного зрелища можно пережить несколько неприятных минут.Он указал рукой на окно.– Взгляните только.Я подошел к окну. Зрелище, открывшееся мне, было до такой степени необычным, что у меня глаза на лоб полезли. Поля, раскинувшиеся за монастырем, превратились в подобие гигантского бивуака. Огромные пространства были обнесены плетеными изгородями, сотни солдатских палаток возвышались вокруг костров, дым от которых устремлялся в синее предвечернее небо. В котлах невероятных размеров готовилась пища. За лагерем вплотную друг к другу громоздилось множество телег, охраняемых солдатами. Мощные тягловые лошади щипали траву на лугу за оградой. Мне показалось, что их никак не менее нескольких сотен. В некотором отдалении работники копали ямы для отхожих мест. Людей в лагере было столько, что их хватило бы на целый город. Некоторые развлекались игрой в футбол, другие сражались в кости или же просто сидели около палаток. На самодельной арене устроили петушиный бой, и зрители оглашали воздух хохотом и ободрительными возгласами.– Господи боже, – только и мог пробормотать я.– Как видите, место нашлось для всех, – с довольной улыбкой изрек Крейк. – Кстати, это я предложил устроить на колокольне наблюдательный пункт. Офицеры и чиновники в любой момент могут подняться сюда и посмотреть, что творится в лагере. Слава богу, в мои обязанности это не входит. Я несу ответственность лишь за размещение придворных и джентльменов.– Мне никогда прежде не доводилось видеть такого огромного скопления людей, – заметил я. – То, что всех удалось устроить на постой, – настоящее чудо.Крейк довольно кивнул; заходящее солнце осветило его круглое лицо, сделав особенно заметными бесчисленные морщины.– Короли нередко совершают длительные путешествия, и потому среди вельмож есть люди, искушенные в подобных делах, – пояснил он. – К тому же разместить тысячу слуг ничуть не труднее, чем разместить армию во время военного похода. Но конечно, приготовления потребовали немалых усилий. Да и денег тоже, – добавил он, многозначительно вскинув бровь. – Вы представить себе не можете, сколько все это стоило.Я окинул взглядом бесконечные ряды повозок.– Сегодня утром я был поражен тем, что за королевским кортежем следует так много клади.– А как же иначе? Они везут с собой шатры и палатки, ведь иногда, вдали от городов, даже членам Тайного совета приходится ночевать на бивуаке. Ну и пропасть всякой всячины – от съестных припасов и фуража до гончих собак короля. Ведь иногда при виде какого-нибудь дикого животного у него возникает желание поохотиться. Да, и еще у них с собой множество оружия, – сообщил Крейк, и взгляд его, устремленный на меня, неожиданно стал серьезным. – Ведь от северян всего можно ожидать. В случае непредвиденных осложнений возчики и носильщики превратятся в солдат.Я указал на ряд разноцветных палаток, расположенных в некотором отдалении от всех прочих. Люди, толпившиеся вокруг них, образовали подобие очереди.– А там что такое?Крейк вспыхнул и смущенно откашлялся.– Там… э-э… сопровождающие.– Сопровождающие?– Иными словами, проститутки.– Понятно.– Никто из тех, кто принимает участие в путешествии, не имеет возможности взять с собой жену, – пояснил Крейк. – За исключением короля, конечно. Мы не можем допустить, чтобы толпы ошалевших от вожделения мужчин осаждали города, которые встречаются им на пути. Так что шлюхи в обозе – это вынужденная необходимость. Кстати, их отбирали самым тщательным образом. Вовсе ни к чему, чтобы эти девки распространяли по всей Англии французскую болезнь и прочую заразу. Видите сами, скучать без дела им не приходится.– Да, мужчины должны удовлетворять свои потребности.– Разумеется. Но, скажу откровенно, прежде я и думать не думал, что королевские слуги – столь грубый, невежественный сброд. Видели бы вы, что они вытворяют по дороге. Напиваются до потери сознания, оскорбляют поселян, справляют нужду у самых палаток. А уж до чего они вороваты, это и представить невозможно. Если бы повозки с кладью не охраняли солдаты, их мигом обчистили бы! Что до наглости и дерзости, тут они вовсе не знают себе равных. На любое замечание отвечают откровенным хамством и даже в присутствии придворных не пытаются сдерживать свои грязные языки. Новое учение изрядно испортило простых людей, – покачав головой, изрек Крейк. – Оно вселило в них гордыню и надменность. Но может, вы придерживаетесь иного мнения? – спросил он, и в глазах его зажглись любопытные огоньки. – Я слышал, вы были убежденным приверженцем реформ.– Те времена давно миновали, – покачал я головой. – И ныне я не могу назвать себя приверженцем чего бы то ни было.– А помните наши студенческие годы? – со вздохом вопросил Крейк. – До того как Нэн Болейн перевернула всю страну с ног на голову, жизнь текла куда спокойнее. По крайней мере, все мы были уверены в завтрашнем дне и не ждали от него неприятных сюрпризов.– Человеку свойственно воспринимать прошедшее в радужном свете, – изрек я.– Возможно, вы правы, – кивнул Крейк. – И все же то были славные денечки. Когда я начал служить при дворе, там заправляла знать старой закалки. Эти люди не шли ни в какое сравнение с нынешними вельможами, поднявшимися из низов. Кромвеля больше нет, но при дворе по-прежнему полно людей низкого происхождения и самых низких устремлений.– Таков, например, Ричард Рич, – кивнул я. – Накануне я видел его в Йорке.Услыхав мои слова, Крейк едва не подпрыгнул на месте, чем немало меня поразил.– Вы знакомы с Ричем? – вопросил он, метнув на меня взгляд, в котором испуг мешался со злобой.– В Лондоне мне довелось вести дело, в котором ответчиком выступал Рич. Точнее, один из его ставленников.– Это не человек, а ядовитая змея! – с жаром заявил Крейк.– Вполне разделяю ваше мнение.Я ожидал, что Крейк объяснит мне причины столь жгучей неприязни. Однако он счел за благо переменить тему.– Скажите, удалось ли схватить злоумышленника, который на вас напал? – осведомился он. – Или хотя бы выяснить, кто это был?– Пока ничего не известно, – ответил я, глядя ему прямо в глаза. – Но преступника непременно найдут.– Возможно, вы не знаете, но после нападения на вас мы усилили меры безопасности. Слишком много тревожных событий произошло в аббатстве за последние дни. Ведь очень может быть, смерть несчастного Олдройда была отнюдь не случайной. По крайней мере, по городу ходят упорные слухи, что его убили.– Вот как?– Да, – кивнул Крейк. – Так что, вы сами понимаете, у тех, кто отвечает за безопасность короля, есть веские основания для беспокойства. Мы и прежде не допускали в аббатство посторонних – в городе достаточно проходимцев, которые под видом слуг могут проникнуть в дома и утащить все, что плохо лежит. Но вчера я получил новое распоряжение, согласно которому всякого, кто пожелает проникнуть в аббатство, не имея соответствующих документов, следует непременно задержать и подвергнуть допросу. Как вы полагаете, сэр, эта мера оградит нас от новых удручающих происшествий?«Судя по всему, бывший мой однокашник пытается выудить у меня какие-нибудь сведения, – пронеслось у меня в голове. – Но для настоящего злоумышленника делает это слишком бесхитростно».– Не могу сказать ничего определенного, мастер Крейк.– Признаюсь, у меня душа ушла в пятки, когда Малеверер приказал меня обыскать.– Но вам нечего было опасаться. Убедившись в вашей невиновности, он освободил вас от всяких подозрений. Или он опять вызывал вас для беседы?– Слава богу, нет. Но меня беспокоит одно обстоятельство. Я… я не раз говорил с покойным Олдройдом. Может быть, я беседовал с ним чаще, чем кто-либо другой из обитателей аббатства.Крейк испустил сокрушенный вздох.– Признаюсь, отправляясь в Йорк, дабы заблаговременно подготовиться к прибытию короля и его свиты, я немало страшился встречи с местными жителями. Все эти рассказы о свирепости и грубости северян, каждый из которых в душе мятежник, произвели на меня сильное впечатление. И надо сказать, тревожные мои ожидания в значительной мере оправдались, ибо здешние горожане держались со мной до крайности настороженно и недружелюбно. Лишь мастер Олдройд неизменно был готов поддержать беседу. Мне нравилось его открытое, приветливое лицо, только и всего.Крейк вновь тяжело вздохнул.– Но я боюсь, что мои разговоры с Олдройдом не прошли незамеченными и навлекут на меня новые беды. Мастер Шардлейк, при вашей проницательности вы наверняка заметили, что здешнее великолепие обманчиво. Каждый из нас, будь он жителем Йорка или южанином, должен постоянно остерегаться. И это чрезвычайно утомительно.«Крейк наверняка что-то скрывает», – пронеслось у меня в голове.Ноздри мои, казалось, чуяли запах чужой тайны. На память пришел рассказ Барака о том, как он видел Крейка в таверне, пользующейся сомнительной репутацией.– Полагаю, в первые дни после приезда вы ощущали себя очень одиноким, – заметил я.– Еще бы! Кроме мастера Олдройда, мне словом было не с кем перемолвиться.– Да, эта поездка принесла вам немало хлопот и тревог. Тем приятнее будет вернуться в Лондон, где вас с нетерпением ждет семья. Если мне не изменяет память, у вас семеро детей?– Семеро. Надеюсь, что Господь не оставил их своими милостями и все они живы и здоровы. Как и их матушка. Моя супруга Джейн.К моему удивлению, при этих словах на лицо его набежала тень.– Она так не хотела, чтобы я принимал участие в этом путешествии.Пухлые пальцы Крейка беспокойно теребили пуговицу.– Разлука наша длится дольше, чем мы предполагали, и одному богу известно, когда я смогу соединиться с семьей. Боюсь, после моего возвращения на меня обрушится целый град упреков. И я не скоро смогу вернуть себе расположение своей дражайшей половины, – заключил он с деланным смехом.Я понял, что идиллическая картина семейной жизни, которую я нарисовал, размышляя о Крейке, весьма далека от истины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96