– Лучше бы вы не были таким разиней.Подойдя ко мне вплотную, он вновь устремил на меня пристальный взгляд. Для того чтобы смотреть ему прямо в лицо, мне пришлось изогнуть шею самым неудобным образом. В нос ударил запах пота, вполне естественный для человека, который несколько часов провел в седле.– Скажите, вы передавали кому-нибудь последние слова стекольщика? – вопросил Малеверер. – То, что он говорил о короле, королеве и некоем Блейбурне.– Я не обмолвился об этом ни одной живой душе.Малеверер подошел к столу и принялся вертеть злополучную шкатулку, которая казалась миниатюрной в его огромных волосатых ручищах.– Вещь старинная, сделана не менее ста лет назад, – заметил он. – И сделана весьма искусно. Но годится только для побрякушек. Странно, что кому-то пришла мысль использовать подобную шкатулку для хранения секретных документов. Кстати, кто знал, что вы оставили шкатулку в конторе Крейка? – спросил он, нахмурившись. – Кто видел, как вы туда направляетесь?– Многие могли видеть, как мы несем шкатулку, – ведь во дворе всегда полно народу. Но кто именно знал, что мы оставили ее в конторе мастера Крейка? Он сам, разумеется, ведь он дал нам ключи. Леди Рочфорд и мистрис Марлин тоже видели, как мы шли в контору. Они стояли в холле в обществе некоего бородатого молодого человека, который, по всей видимости, обладает весьма веселым нравом. По крайней мере, его немало позабавило то обстоятельство, что я испачкал в извести свой плащ.– Наверняка это был Франциск Дерем, секретарь королевы Кэтрин, – проворчал Малеверер. – Редкостный осел.– Еще шкатулку видел сержант Ликон, который стоял в карауле у ворот. И конечно, о ней знали мастер Ренн и мальчик, его слуга.Я замешкался, не зная, стоит ли упоминать об истории с Тамазин, – произнеся имя мистрис Марлин, я сразу вспомнил о странной выдумке ее подопечной.– Что еще? – вопросил Малеверер, который, при всей своей грубости, был не обделен наблюдательностью. – Вы о чем-то умалчиваете?Я посмотрел на Барака, набрал в грудь побольше воздуха и произнес:– Сегодня утром мы выяснили одно любопытное обстоятельство, сэр. Думаю, нам следует поставить вас в известность.Я снова посмотрел на Барака, но он отвел взгляд в сторону.– Это касается мистрис Ридбурн, молодой особы, которая служит на кухне королевы.Барак, понурившись, прикусил губу. Я рассказал Малевереру все, что нам удалось узнать о фальшивом ограблении, которое подстроила Тамазин.– Мы должны немедленно выяснить, что за этим скрывается, – непререкаемым тоном заявил Малеверер и вышел в коридор, дабы отдать приказ стражнику.Барак бросил на меня укоряющий взгляд. Вероятно, он, как и я сам, опасался, что Малеверер подвергнет Тамазин столь же суровому обращению, как и Грина. В том, что грозный вельможа не проявит снисходительности к представительнице слабого пола, можно было не сомневаться.– Обстоятельства складываются так, что мы не можем ничего скрывать, – прошептал я, обращаясь к Бараку. – Это не в наших интересах. Разве вы не видите: над нами нависла серьезная опасность?– Сейчас ее приведут, – сообщил Малеверер, вернувшись в комнату. – И эту мистрис Марлин тоже.Мы ожидали в напряженном молчании. Наконец в коридоре раздались шаги, в дверь постучали, и два стражника ввели бледную от страха Тамазин Ридбурн, в скромном платье и рабочем переднике. За ней следовала Дженнет Марлин. На Малеверера она бросила взгляд, исполненный столь откровенной ненависти, что у меня дух перехватило от удивления. Малеверер ответил ей косой ухмылкой. Тамазин в ужасе уставилась на мою голову, покрытую запекшейся кровью.Бросив пренебрежительный взгляд на Тамазин, Малеверер уставился на ее хозяйку.– Я так полагаю, вы мистрис Марлин? – осведомился он.– Да, сэр, – ледяным тоном проронила она. – По какому праву нас привели сюда? Леди Рочфорд будет весьма…– Плевать я хотел на леди Рочфорд, – отрезал Малеверер и повернулся к бледной как смерть Тамазин. – А это, значит, мистрис Ридбурн, – изрек он, скрестив руки на груди. – Вам известно, кто я такой?– Да, сэр, – едва слышно выдохнула девушка. – Вы – сэр Уильям Малеверер.– Насколько мне известно, вас и мистрис Марлин послали в Йорк, дабы вы произвели необходимые приготовления к прибытию королевы. Вы ведь служите на кухне?– Да, сэр. Я пеку сладкое печенье и прочие лакомства.– Превосходно. Вы состоите под началом мистрис Марлин?– Да, она состоит под моим началом, – подала голос Дженнет Марлин. – А сама я состою под началом леди Рочфорд и…– Придержите язык, леди, – бесцеремонно перебил ее Малеверер. – Пока что я вас ни о чем не спрашивал. Эти джентльмены только что поведали мне весьма странную историю, – произнес он, вновь поворачиваясь к Тамазин.В глазах Барака, неотрывно устремленных на Тамазин, мелькнуло виноватое выражение. Девушка, над которой возвышалась массивная фигура Малеверера, казалась особенно хрупкой и беззащитной.– Они сообщили, что вы, дабы иметь повод свести с ними знакомство, подговорили уличных мальчишек утащить у вас корзинку. Один из юных бездельников сам признался им в этом. Да будет вам известно, мастер Шардлейк имеет отношение к важным государственным делам. В это трудно поверить, судя по его наружности, однако же это так. И сейчас вы должны сообщить мне, какие причины побудили вас затеять столь рискованную игру. Меня также интересует, действовали ли вы по собственному разумению или же выполняли приказ вашей хозяйки.Несколько мгновений Тамазин хранила молчание. Наконец ей удалось справиться с испугом, дыхание ее выровнялось, а бледные щеки слегка порозовели.– Я вовсе не искала повода свести знакомство с мастером Шардлейком, – произнесла она довольно спокойным голосом. – Меня занимал лишь мастер Барак. Я видела, как он скачет верхом по городу, и он очень мне приглянулся. И когда я вновь его увидала, я решила как-то привлечь его внимание. В этом городе полно нищих бродяг, которые за шиллинг сделают все, что угодно.Она повернула к Бараку лицо, пылающее возбужденным румянцем, потом вновь обратилась к Малевереру.– Я заплатила мальчишкам шиллинг, – сообщила она, и в голосе ее послышались вызывающие нотки.Малеверер, мгновенно уловив это, ударил девушку по лицу. Барак сделал шаг вперед, но я крепко вцепился ему в рукав, хотя голова моя закружилась от усилия. Тамазин прижала руку к щеке, но не проронила ни звука. Содрогаясь всем телом, она уставилась в пол.– Не смей говорить со мной подобным тоном, дерзкая девчонка! – рявкнул Малеверер. – Значит, ты хочешь сказать, что затеяла представление лишь потому, что тебе приглянулся этот смазливый молодчик?– Клянусь, сэр, это чистая правда.Малеверер взял девушку за подбородок и грубо поднял ей голову, чтобы взглянуть в глаза.– С первого взгляда видно, что ты хитрая и распущенная особа, – заявил он. – Мистрис Марлин, вам следует сообщить леди Рочфорд о недостойном поведении этой скверной девчонки. Думаю, ее следует незамедлительно отправить в Лондон. Судя по твоим нахальным манерам, ты родом именно оттуда? – обратился он к понурившейся Тамазин.– Да, сэр.– Вот и возвращайся туда, к своим подругам – кухаркам и судомойкам. А вы, мистрис Марлин, лучше смотрите за своими слугами. Вижу, вы забываете о своих обязанностях и думаете только о своем преступном женихе. Ваши сетования о том, что он арестован без всякой вины, уже успели всем осточертеть.– Так, значит, причина подобного обращения с нами – в моем арестованном женихе? – вспыхнув, спросила мистрис Марлин. – Вы решили, что я вовлекла Тамазин в заговор? Вы усомнились в моей верности королю? – Голос ее задрожал. – Что ж, бедный Бернард уже стал жертвой несправедливости. Видно, настал мой черед.Малеверер стал угрожающе наступать на нее, но Дженнет Марлин, не дрогнув, посмотрела ему прямо в лицо. Про себя я не мог не отдать должное смелости этой женщины.– Ты что, тоже захотела получить оплеуху, кляча длинномордая? – прошипел Малеверер. – Так я тебе с удовольствием ее закачу!– Не сомневаюсь в этом, сэр.– Убирайтесь отсюда прочь, обе! – взревел Малеверер. – Я и так потратил на вас слишком много драгоценного времени.Обе женщины не заставили себя упрашивать. Через мгновение дверь за ними закрылась.– Дело, как выяснилось, яйца выеденного не стоит, – проскрежетал Малеверер, неприязненно покосившись на Барака. – Господи боже, до чего развратны эти королевские служанки. Эту Тамазин следовало бы выдрать кнутом. И ее хозяйку тоже. Кстати, вы сказали, что Марлин видела, как вы несли шкатулку, – обернулся он ко мне. – Вы с ней знакомы?– Накануне мы перемолвились парой слов, – пояснил я. – Мистрис Марлин рассказала мне, что ее жених заключен в Тауэр.– Было бы странно, если бы она об этом умолчала, – усмехнулся Малеверер. – Этот ее жених, завзятый папист Бернард Лок, не сходит у нее с языка. Думаю, никак не следовало включать в королевскую свиту невесту заговорщика, пусть даже она и уроженка севера. Этого своего жениха она домогалась с младых ногтей. Он не слишком ее жаловал и даже женился на другой. Да только жена его умерла, и эта стерва Марлин, которой уже перевалило за тридцать, обманом вырвала у него обещание жениться. Она бы, конечно, потащила его под венец, но молодчика бросили в Тауэр, и перезрелая девица осталась ни с чем.Малеверер зашелся раскатистым хохотом.– Ладно, идите, – произнес он, отсмеявшись. – Первым делом нарисуйте мне генеалогическое древо. Да смотрите старайтесь как следует. Помните, ваше произведение будет доставлено в Тайный совет. А я тем временем допрошу мастера Ренна.Должно быть, при этом известии у меня вытянулось лицо, потому что Малеверер насмешливо вопросил:– У вас имеются какие-то возражения?– Нет, – пробормотал я. – Но мастер Ренн уже в преклонных летах и, по-моему, не представляет ни малейшей опасности.– Вот как? – произнес Малеверер и вновь зашелся своим грубым лающим смехом. – Вы слишком доверчивы. Что до меня, я ожидаю опасности со всех сторон.Выйдя во двор, мы увидели, что последние приготовления заканчиваются. Работники возились с пышными драпировками из золотой парчи, украшая входы в шатры. От ворот к церкви тянулась длинная вереница телег, нагруженных сеном и соломой; вскоре многочисленным стойлам предстояло наполниться лошадьми, которым требовались корм и подстилки. Было холодно, небо затянули серые тучи. Я поежился от резкого, пронизывающего ветра; на свежем воздухе голова у меня слегка закружилась. Барак взял меня за руку повыше локтя.– Ну как вы, способны добраться до своей конуры?– Разумеется, – кивнул я и добавил, пристально посмотрев на него: – Мне очень жаль, что мы навлекли неприятности на мистрис Ридбурн.– Что теперь сожалеть, – пожал плечами Барак. – Сделанного не воротишь.– Идемте скорее, мне надо нарисовать это родословное древо. Богом клянусь, с Малеверером не слишком приятно иметь дело. Надеюсь, беседуя с мастером Ренном, он будет держаться в рамках приличий.– По-моему, старина Ренн – из тех, кто способен отлично за себя постоять.– Дай бог, если это так.– Знаете, а ведь мы с вами довольно легко отделались, – изрек Барак, оглянувшись на королевский особняк.– Ваша радость преждевременна, – горько усмехнулся я. – Уверен, Малеверер еще долго не оставит нас в покое. Как и те люди, для которых он составляет отчет о произошедших событиях. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ В бывшем монастырском лазарете царила полная тишина: все наши соседи разошлись по своим делам. Барак отыскал в холле широкую скамью и притащил ее в мою каморку. Я тем временем осматривал свою выходную шляпу, которую Барак подобрал на полу в конторе Крейка. Злополучное перо было кое-как закреплено уцелевшей половиной булавки.Я запер дверь, затем извлек из дорожной сумки большой лист бумаги и разложил его на кровати. Барак как следует отточил гусиное перо.– Вы и правда хорошо помните, как выглядело это родословное древо? – осведомился он.– Льщу себя надеждой, что это так.Я поудобнее устроился на скамье, стараясь найти такое положение, при котором шея не слишком затекала бы.– Откровенно говоря, голова у меня словно набита опилками, – признался я. – Но Малеверер был совершенно прав, когда заявил, что у стряпчих хорошая память на документы. Посмотрим, заслуживаю ли я подобного комплимента.С этими словами я окунул перо в чернильницу. Барак с интересом наблюдал за мной. Судя по всему, он не был на меня в претензии, хотя я изрядно подвел девушку, удостоившую его своим расположением, и, скорее всего, лишил Барака возможности впредь флиртовать с Тамазин. Напрягая память, я старался не упустить ни малейшей подробности фамильного древа, которое завершали имена ныне царствующего короля и его детей. Вскоре передо мной лежала копия похищенного документа.

– Когда я работал на лорда Кромвеля, я видел в Уайтхолле множество подобных штуковин, – заметил Барак, изучив мою работу. – Только они все выглядели малость по-другому.– Вы правы. Здесь отсутствуют некоторые королевские отпрыски, умершие во младенчестве. Например, сын Ричарда Третьего.– И две сестры нынешнего короля.– Да, – кивнул я. – Каждое генеалогическое древо имеет собственную цель. И цель эта, как правило, всегда одна – доказать, что та или иная персона имеет все права на высокий титул. И представители семейства Тюдоров украшают своим родословным древом стены всех государственных учреждений, ибо стремятся доказать, что получили английский престол на законном основании.– Здесь жирно выделена линия, которая ведет от короля Эдуарда Четвертого к его сыну – нынешнему королю, – пробормотал Барак, разглядывая рисунок. – Значит, это древо составлял сторонник династии Тюдоров.– И в то же время составлявший не забыл о семействе герцога Кларенса, которое опускается в большинстве королевских генеалогий. Посмотрите, здесь есть даже дочь герцога, Маргарет, графиня Солсбери, и ее сын, лорд Монтегю. Они оба были казнены нынешней весной. Мы еще говорили об этом с мастером Ренном. А вот и дети герцога, мальчик и девочка, исчезнувшие в подземельях Тауэра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96