– А как была одета королева? – обратился я к Тамазин. Девушка сразу смекнула, к чему я веду.– Она была в полном облачении, – заверила она. – В желтом платье, одном из самых своих любимых. На ней были серьги и ожерелье, а щеки слегка нарумянены…– Значит, у нас нет никаких оснований предполагать, что они занимались чем-то… непристойным. В противном случае королева вряд ли выглядела бы столь парадно.– Чем они занимались, не имеет значения, – возразил Барак. – Калпепер ночью был в покоях королевы. Даже если они играли там в карты, этого вполне достаточно, чтобы отправить его на плаху.– А заодно с ним и королеву. Как известно, одну из супруг Генриха уже постигла подобная участь. А компанию королеве составит леди Рочфорд. Никак не могу взять в толк, зачем ей понадобилось ввязываться в подобную авантюру. Она что, не понимает, что рискует жизнью?– Одному богу известно, о чем думает леди Рочфорд, сэр, – пробормотала Тамазин. – Поговаривают, она слегка тронулась умом.– А почему вы так уверены, что королева прощалась с Калпепером? – нахмурившись, осведомился я. – Может быть, его позвали за какой-то надобностью. Он постучал, и ему открыли…– Не порите чушь, – раздраженно перебил меня Барак. – По-вашему, если в час ночи кто-то постучит в дверь кухни, королева и ее первая фрейлина сами помчатся открывать?– Согласен, мое предположение выглядит не слишком убедительно.– Знаете, среди придворных дам давно уже ходят всякие слухи, – сообщила Тамазин. – Говорят, королева была неравнодушна к мастеру Калпеперу еще до своего замужества. И к мастеру Дерему, своему нынешнему секретарю, она тоже… была привязана с самого детства. Потому эти два джентльмена терпеть не могут друг друга. Но никому даже в голову не приходило…– Думаю, она лишилась рассудка, – сжав кулаки, бросил Барак.– Господи Иисусе, если вскорости объявят, что королева в положении, то, вполне возможно… Это будет означать, что она носит ребенка Калпепера, – пробормотал я и испуганно прикусил губу. – Да, теперь я понимаю, о чем говорил перед смертью стекольщик. «Если у Генриха и Кэтрин родится дитя, ему не бывать истинным наследником престола. Она знает об этом». Наверняка он имел в виду королеву.– В этом можно не сомневаться, – кивнул Барак. – По всей вероятности, связь между ней и этим хлюстом продолжается уже несколько месяцев. Иначе заговорщики не успели бы о ней проведать.Барак недоуменно покачал головой.– Диву даюсь на этого Калпепера. Неужели он не понимает, что со стариной Генрихом шутки плохи? И надо быть законченным болваном, чтобы стянуть лакомый кусок у него из-под носа.– Если после того, как народу будет торжественно объявлено о беременности королевы, станет известно о ее неверности, то репутации короля будет нанесен весьма существенный урон, – задумчиво произнес я. – Кстати, леди Рочфорд и Дерем видели, как мы вошли в особняк со шкатулкой в руках. В свете последующих событий это обстоятельство приобретает особое значение.– Возможно, признание, которое вы начали читать, сделал человек, который, подобно нам, застал голубков с поличным, – предположил Барак.– Нет, это невозможно, – покачал я головой. – Признание Блейбурна написано много лет назад. Что до парламентского акта, озаглавленного «Titulus Regulus», он относится к тысяча четыреста восемьдесят четвертому году.– Вы говорили, в шкатулке было много других бумаг, на которые вы даже взглянуть не успели, – напомнил Барак.– Да, это так.– Очень может быть, в них говорилось о королеве и ее любовнике.– Сэр, я ничего не понимаю, – робко вступила в разговор Тамазин. – О каких бумагах идет речь? Кто такой Блейбурн и что это за парламентский акт?Я растерянно поглядел на девушку. Новость, которую сообщили Барак и Тамазин, заставила меня позабыть обо всем на свете, и я имел неосторожность заговорить о содержимом шкатулки в присутствии третьего лица. Тем самым я навлек на Тамазин еще большую опасность. Впрочем, ситуация, в которой оказались мы трое, была столь серьезна, что хранить друг от друга тайны более не имело смысла.– Мы с Джеком обыскали дом убитого стекольщика и обнаружили там шкатулку, наполненную старинными документами, – сообщил я, набрав в грудь побольше воздуха. – А несколько часов спустя эти документы у нас похитили.– Я знаю, – кивнула девушка. – Из-за этого меня допрашивали. И мистрис Марлин тоже.– Скорее всего, именно эта шкатулка послужила причиной смерти стекольщика, – продолжал я. – Меня тоже несколько раз пытались убить. Думаю, потому, что я успел бросить взгляд на ее содержимое. Правда, я сумел проглядеть лишь несколько документов, лежавших сверху. Но злоумышленникам это не известно.Я рассказал Тамазин о двух нападениях, которым подвергся в королевском особняке и в лагере, где разместились слуги, а также о признании Блейбурна и парламентском акте, озаглавленном «Titulus Regulus». Напоследок я упомянул, что отыскал копию этого акта в библиотеке мастера Ренна. Глаза девушки изумленно расширились.– Господи боже, угораздило же вас попасть в переделку, – прошептала она.– Да, так глубоко в дерьме мы еще не плавали, – с невеселым смехом изрек Барак.Шум, раздавшийся в дальнем конце комнаты, заставил меня обернуться. Солдаты встали, с грохотом отодвинули скамьи и устало побрели к дверям. В трапезной, если не считать слуги, оставались лишь мы трое. Слуга, притулившись за столом, спал, опустив голову на руки. Я повернулся к Бараку и Тамазин. Страх и волнение так изменили их лица, что оба, казалось, постарели на несколько лет.– Что будем делать? – спросил Барак. – Сообщим обо всем Малевереру?– Думаю, с этим спешить не стоит, – возразил я. – У нас ведь нет никаких доказательств. А они, конечно, будут все отрицать. В результате вы навлечете на себя весьма серьезные неприятности.– Но если между похищенными документами, королевой и ее любовником существует связь, значит, у леди Рочфорд тоже рыльце в пушку, – нагнувшись вперед, прошептал Барак. – Наверняка за покушениями на вас стоит именно она. И можно не сомневаться, она не оставит вас в покое.– Нет, – решительно возразила Тамазин. – Леди Рочфорд может действовать только по приказу королевы, а королева никогда не пойдет на убийство. Поверьте мне, у нее добрая, щедрая душа. Просто она еще очень молода и неопытна.– Здесь, при дворе, в этом змеином гнезде, люди быстро приобретают опыт хитрости и ненависти, – заметил Барак.– Да, только не королева. Всякий, кто ее знает, скажет вам, что она еще неразумная девчонка. Наверняка она по уши влюбилась в этого красавчика и совсем потеряла голову.– Возможно, королева и правда не способна на убийство, – согласился Барак. – Но я убежден, что леди Рочфорд способна на все.– И все же мне трудно поверить, что она подстроила оба покушения, – задумчиво произнес я. – По моему мнению, она не из тех, кто способен организовать столь рискованное дело.Несколько мгновений я хранил молчание, потом обернулся к девушке:– Тамазин, как по-вашему, какие шаги сейчас предпримет леди Рочфорд?– Я думаю, решать все-таки будет королева, а не эта старая мегера, – вставил Барак.– Нет, королева непременно попросит совета у леди Рочфорд, – покачала головой Тамазин. – На ее месте я попыталась бы заставить нас замолчать. Пустила бы в ход подкуп. Или запугала бы до полусмерти.– Полагаю, вы правы, Тамазин, – заметил я. – И сейчас нам лучше всего молчать и ждать от них дальнейших действий. В зависимости от того, каковы будут эти действия, мы будем действовать сами. Если они предпримут попытку причинить нам вред, мы обратимся к Малевереру. Впрочем, если они ничего не предпримут, мы все равно расскажем ему обо всем. Но до понедельника лучше обождать.– Думаю, к Малевереру стоит обратиться, не откладывая, – заявил Барак.– Нет. Говорю же вам, у нас нет никаких доказательств. Представляете, что будет, если эта история дойдет до короля? Скорее всего, королева сумеет ему доказать, что на нее возвели напраслину. Тогда нам придется распрощаться с головами. Сейчас мы проводим вас в королевский особняк, – повернулся я к Тамазин. – Солдаты пропустят вас в такой час?– Пропустят. Я далеко не единственная девушка, которой не спится по ночам.– Вот они, придворные нравы, – усмехнулся я.Повернувшись к Бараку, я заметил, что в глазах его по-прежнему светится сомнение. Как видно, мои доводы не показались ему убедительными. Вдруг он увидел что-то за моей спиной. Глаза его расширились, губы побелели.– Слишком поздно, – проронил он.Я быстро повернулся. В трапезную вошли несколько солдат, возглавляемых сержантом Ликоном. Отделившись от своих людей, он направился к нам. Взгляд его в растерянности перебегал по нашим лицам.– Что произошло? – спросил он. – Вид у вас такой испуганный, словно вы все стоите на краю разверзшейся преисподней.– Ровным счетом ничего, сержант, мы…– Поздно вы решили поужинать.– Мы просто заболтались. Но сейчас и в самом деле поздно. Пора ложиться спать.– Сэр, я должен кое о чем вам сообщить. С глазу на глаз, – произнес сержант, потупив голову.Вместе с ним я отошел на несколько шагов в сторону. Краем глаза я заметил, что солдаты разбудили слугу, и он, зевая во весь рот, наливает им пиво. Судя по этой мирной картине, они явились сюда отнюдь не с намерением нас арестовать.Ликон вперил в меня серьезный взгляд. Во время наших прежних встреч он держался дружелюбно и приветливо, но сейчас на лице его застыло настороженное, почти враждебное выражение.– Один из моих людей сообщил мне, что между вами и надзирателем Редвинтером произошла серьезная заваруха, – отчеканил сержант. – В коридоре возле камеры заключенного.– А, вот вы о чем. Да, нам пришлось выяснить отношения.– Я обязан сообщить об этом сэру Уильяму Малевереру. Но, по словам моего человека, Редвинтер сделал все, чтобы вывести вас из себя.– Да, сержант, по этой части он большой искусник. Но мне не следовало поддаваться на провокацию.– Поэтому я решил, что об этом случае лучше молчать. У сэра Уильяма и без того много забот, и не стоит лишний раз ему докучать. Но вы должны мне пообещать, что впредь ничего подобного не произойдет.– Обещаю держать себя в руках.Сержант удовлетворенно кивнул.– А как себя чувствует Бродерик? – осведомился я. – Сегодня я не успел к нему заглянуть.– Так же, как и прежде.Ликон вновь метнул на меня пронзительный взгляд, поклонился и направился к своим солдатам. Я вернулся к Тамазин и Бараку.– Что ему от вас понадобилось? – прерывающимся от волнения голосом спросил мой помощник.– До него дошли слухи о моей драке с Редвинтером. Он обещал не сообщать об этом властям, если я впредь не буду поддаваться на провокации. Думаю, Редвинтеру более не удастся вывести меня из терпения. Мне теперь не до его колкостей.Мы проводили Тамазин в королевский особняк. Аббатство было погружено в темноту и безмолвие. Золотая монета настолько смягчила сердца караульных, что они пропустили девушку в дом, воздержавшись от сальных шуточек. Мы с Бараком молча вернулись к себе и разошлись по своим каморкам. Сон не шел ко мне еще долго после того, как я улегся в постель.Утро воскресенья, против всех ожиданий, оказалось ясным и солнечным. Я одевался, когда в дверь моей каморки постучал Барак.– Там пришел наш вчерашний знакомый, мастер Гудрич.Торопливо покончив со своим костюмом, я вышел во двор.Повар ожидал меня на крыльце.– Как себя чувствует ваш сын? – первым делом осведомился я.– Парнишке лучше, сэр, хотя рана на голове у него здоровенная. Я разрешил ему сегодня не работать.– Слава богу, обошлось без серьезных последствий.– Да. Но, сэр…Повар осекся, пристально глядя на меня. Я решил, что он хочет попросить денег, и уже потянулся к кошельку. Повар, заметив мое движение, покачал головой.– Я только хотел спросить – кто мог так отделать мальчугана? А вдруг он снова на него нападет?– Уверен, этого не случится, мастер Гудрич. Тот, кто ранил вашего сына, намеревался убить меня. И можете не сомневаться, мы отыщем злоумышленника во что бы то ни стало…– Об этом случае надо сообщить властям, сэр. Сейчас, когда здесь король…Повар бросил в сторону королевского особняка взгляд, исполненный благоговейного ужаса.– Не беспокойтесь, я обо всем позабочусь. И передайте вашему сыну мои наилучшие пожелания.Повар поклонился и направился к калитке, ведущей в лагерь. Я проводил его глазами.– Ну, как дела у мальчугана? – раздался у меня за плечом голос Барака.– Он поправляется. Идемте завтракать.Мы зашагали к трапезной. Я увидел, что работники разбирают одну из клеток, в которой прежде содержался медведь.– Этот славный зверь прикончил шестерых псов в присутствии самого короля, – с гордостью сообщил мне смотритель, заметивший мой любопытный взгляд. – А потом пал на поле битвы, как истинный воин.Обитатель второй клетки, огромный косматый медведь, сидел к нам задом. Заслышав голоса, он потянулся и испустил низкий жалобный стон. Шкура его во многих местах была порвана и слиплась от крови.– Завтра снова состоится травля? – осведомился Барак.Смотритель бросил на зверя оценивающий взгляд.– Да, думаю, этот парень еще себя покажет. Прежде чем его прикончат, он сумеет выпустить кишки нескольким собакам.Я невольно содрогнулся и поспешно пошел прочь.Завтракали мы в молчании. За соседними столами торопливо поглощали пищу придворные и слуги, торопившиеся на церковную службу. Мысли о предстоящем дне не давали мне покоя. Блаженные часы, проведенные в библиотеке Ренна, казались далеким воспоминанием.– Когда Тамазин нет рядом, я места себе не нахожу, – признался Барак, отодвигая тарелку. – Ведь в королевском особняке с ней может случиться все, что угодно.– Вы не можете постоянно находиться рядом с Тамазин, Джек. Будем надеяться на лучшее. Как я уже сказал вчера, нам остается только ждать.– После того что случилось вчера ночью, я утратил всю свою рассудительность, – невесело усмехнулся Барак. – Вы собираетесь сегодня в церковь? Служба пройдет в храме Святого Олафа и, говорят, будет совсем короткой.– Откровенно говоря, у меня нет желания идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96