«Мне хотелось бы посмо
треть, как вы живете».
Но чего он добивался? Что ему нужно было? Что он любил и что ненавидел? Он не
знал. Кое-что он знал, а кое-что в нем было от самого себя; кое-что расстилал
ось перед ним, а кое-что лежало позади; и никогда за всю жизнь, прожитую им в
этом черном обличье, два мира: мысль и чувство, воля и разум, стремление и д
остижение Ц не сочетались друг с другом; никогда он не испытывал чувств
а цельности и полноты. Иногда, дома или на улице, мир вдруг представлялся е
му причудливым лабиринтом, хотя улицы по-прежнему были прямые, а стены кв
адратные; и он чувствовал, что какая-то внутренняя способность должна по
мочь ему разобраться в этом хаосе, понять его, привести в систему. Но тольк
о под напором ненависти противоречие разрешалось. Тесные рамки, в которы
х он вынужден был существовать, приводили к тому, что только ругань или пи
нки поднимали его на ноги и делали способным к действию, действию беспло
дному, потому что он не в силах был тягаться с миром. И вот тогда он закрыва
л глаза и бил слепо, кого и что попало, не глядя и не разбирая, кто и что отве
чает ударом на удар.
А помимо всего Ц и от этого ему было еще труднее, Ц он не хотел притворят
ься, что все хорошо и ладно, не хотел притворяться счастливым, когда на сам
ом деле это было не так. Он ненавидел свою мать за то, что она была такая же,
как Бесси. Чем для Бесси было виски, тем для матери служила религия. А он не
хотел сидеть на церковной скамье и распевать гимны, как не хотел завалив
аться в угол и спать. Только когда он читал газеты или журналы, сидел в кин
о или слонялся в уличной толпе, он понимал, что ему нужно: слиться с другим
и и стать частью этого мира, раствориться в нем, чтобы легче найти себя, жи
ть, хотя он и черный, жить так, как живут другие.
Он заворочался на своей жесткой постели и глухо простонал. Он забылся, по
дхваченный вихрем чувств и мыслей, и когда открыл глаза, то увидел, что в п
ыльном окне, приходившемся прямо над его головой, уже забрезжил день. Он в
скочил и выглянул на улицу. Снег уже не шел, и город, белый, притихший, прост
ирался во все стороны пластами неба и крыш. Долгие часы он думал о нем, леж
ал тут в темноте, и вот теперь он был перед ним, белый и тихий. Но эти ночные
думы придавали ему реальность, которая теперь, при свете утра, исчезла. Гл
ядя в окно, он не находил чего-то, что ночью казалось органически присущим
городу. Если б этот холодный белый мир вдруг ожил, точно в прекрасном сне,
и там нашлось бы и ему место, и было бы ясно сразу, что можно и чего нельзя! Е
сли б только кто-то раньше пришел в этот мир и жил, или страдал, или умер Ц
и сделал бы так, чтобы все можно было понять! Но это был застывший мир, не уз
навший искупления, не реальный той реальностью, в которой течет горячая
кровь. Чего-то там не хватало, не было какого-то пути, который, если бы он су
мел найти его, привел бы его к спокойному и уверенному знанию. Но что толку
думать об этом сейчас? Он совершил двойное убийство и тем создал для себя
новый мир.
Он вышел из комнаты, спустился на первый этаж и подошел к окну. На улице бы
ло пустынно, даже машины не проезжали. Трамвайные рельсы замело снегом. Д
олжно быть, из-за метели во всем городе нарушилось движение.
Он увидел маленькую девочку, которая вышла из-за угла, с трудом пробираяс
ь между сугробами, и остановилась у газетного киоска; тотчас же из соседн
ей аптеки выглянул человек, подал ей газету и получил деньги. Что, если под
ождать, пока он снова уйдет греться, и тогда стащить газету? Да, это ничего
не стоит сделать. Он осторожно выглянул, посмотрел в одну сторону, потом в
другую: никого не было видно. Он вышел на улицу, и ветер, точно каленым желе
зом, ожег ему лоб. Вдруг засияло солнце, так ярко и неожиданно, что он шарах
нулся как от удара; мириады искр больно резанули глаза. Он подошел к киоск
у и увидел крупный жирный заголовок: В ПОГОНЮ ЗА НЕГРОМ-УБИЙЦЕЙ. Так значи
т, все уже попало в газеты. Он прошел еще немного, высматривая, куда бы спря
таться потом с украденной газетой. В глубине одного переулка он увидел п
устой дом и на первом этаже разбитое окно. Так, это хорошее место. Он тщате
льно обдумал план действий; он не хотел, чтобы потом говорили, будто, сдела
в все то, что сделал, он засыпался на краже трехцентовой газеты.
Он подошел к аптеке и заглянул: газетчик курил, прислонясь к стене. Да. Име
нно так. Он протянул руку и схватил газету и, прежде чем уйти, обернулся и п
осмотрел прямо в глаза газетчику, который тоже смотрел на него, сдвинув в
угол рта сигарету, белевшую на фоне его черного лица. Потом, еще не успев м
иновать аптеку, он побежал; но вдруг почувствовал, что нога у него подверн
улась, подшибла другую и скользит по обледенелой мостовой. А, черт! Белый м
ир перекосился под острым углом, и ледяной ветер полоснул его по лицу. Он у
пал ничком, холод больно укусил зарывшиеся в снег пальцы. Не выпуская из р
ук газеты, он привстал сначала на одно колено, потом на оба; наконец поднял
ся и тотчас же оглянулся на аптеку, удивляясь и досадуя на свою неловкост
ь. Дверь аптеки отворилась. Он побежал.
Ц Эй!
Ныряя в переулок, он успел заметить, что газетчик стоит в снегу и смотрит е
му вслед, и понял, что он не побежит за ним.
Ц Эй, ты!
Он вскарабкался на выступ стены, бросил в окно газету, потом ухватился за
карниз, влез на подоконник и спрыгнул в комнату. Потом он выглянул в переу
лок; кругом было тихо. Он подобрал с пола газету, прошел в коридор и поднял
ся на третий этаж, освещая фонарем дорогу и слушая, как эхо его шагов разно
сится по пустым комнатам. Вдруг он остановился и судорожно схватился за
карман, широко раскрыв рот от ужаса. Нет, все в порядке. Он испугался, что вы
ронил револьвер, когда упал, но револьвер был на своем месте. Он сел на вер
хней ступеньке и развернул газету, но не сразу начал читать. Несколько ми
нут он прислушивался к скрипу ветхих балок под напором бушующей над горо
дом метели. Нет, он здесь один. Он наклонился и стал читать. НАХОДКА РЕПОРТ
ЕРА. КОСТИ МЭРИ ДОЛТОН В ТОПКЕ ПАРОВОГО ОТОПЛЕНИЯ. ШОФЕР-НЕГР БЕЖАЛ. ПЯТЬ
ТЫСЯЧ ПОЛИЦЕЙСКИХ ОЦЕПИЛИ ЧЕРНЫЙ ПОЯС. ВЛАСТИ ПРЕДПОЛАГАЮТ ПРЕСТУПЛЕН
ИЕ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ. АЛИБИ КОММУНИСТА. МАТЬ ПОТЕРПЕВШЕЙ ЗАБОЛЕЛА ОТ
ПОТРЯСЕНИЯ. Он остановился и снова перечел строчку: ВЛАСТИ ПРЕДПОЛАГАЮТ
ПРЕСТУПЛЕНИЕ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ. Эти слова лишали его места в мире. Пре
дположить, что он совершил преступление на сексуальной почве, значило пр
оизнести ему смертный приговор, значило выключить его из жизни еще до то
го, как он будет пойман; это было все равно что смерть, потому что каждый бе
лый, который прочел эти строки, мысленно уже казнил его.

«Тайна исчезновения Мэри Долтон раскрылась вчера вечером самым драмат
ическим и неожиданным образом. Группа репортеров местных газет случайн
о обнаружила в топке котла, питающего паровое отопление в доме Долтонов,
несколько осколков человеческой кости. В настоящее время твердо устано
влено, что это Ц кости пропавшей наследницы…»

«Обыск на квартире негра-шофера (Индиана-авеню, 3721, в самом центре Южной ст
ороны) не дал положительных результатов. Местонахождение преступника н
е обнаружено. По предположению полицейских властей, мисс Долтон погибла
от руки убийцы, по всей вероятности, после совершенного им сексуального
преступления, и тело ее было сожжено с целью уничтожения улик».

Биггер поднял голову. Правая рука его судорожно сжалась. Ему нужно было п
очувствовать револьвер в этой руке. Он достал револьвер из кармана и, дер
жа его, продолжал читать.

«В Черный пояс был немедленно выслан полицейский наряд численностью в п
ять тысяч человек, к которому присоединились еще три тысячи добровольце
в. Начальник полиции Гленмэн заявил сегодня утром, что, по его мнению, негр
все еще находится в городе, так как всякое сообщение с Чикаго со вчерашне
го дня прервано из-за небывалых снежных заносов.
Распространившееся еще вчера известие об изнасиловании и убийстве про
павшей ранее наследницы миллионера негром-шофером вызвало в городе бур
ю негодования.
По сообщению полиции, во многих домах негритянских кварталов перебиты с
текла.
Каждый трамвай, автобус, поезд воздушной дороги и автомашина, идущие с Юж
ной стороны, задерживаются и обыскиваются. Отряды полиции и виджилянтов
от vigilant Ц бдит
ельный (англ.); отряды, создаваемые для расправы с прогрессивными силами п
од видом охраны порядка и поддержания законности.
, вооруженные винтовками, бомбами со слезоточивым газом, карманным
и фонарями и фотографиями убийцы, сегодня ночью начали обход с Восемнадц
атой улицы и на основании особого ордера, подписанного мэром Чикаго, под
вергают обыску каждое негритянское жилье. Особенно тщательно обыскива
ются старые пустующие здания, которые обычно служат пристанищем чернок
ожим преступникам. Опасаясь за жизнь своих детей, делегация белых родите
лей посетила сегодня Орэйса Минтона, главного инспектора городских шко
л, и потребовала прекращения занятий в школах вплоть до поимки насильник
а и убийцы.
Распространились слухи, что в районах Северной и Западной стороны имели
место случаи избиения негров-прохожих.
В Гайд-парке в Инглвуде созданы отряды виджилянтов, которые предложили
свою помощь начальнику чикагской полиции Гленмэну.
Сегодня утром Гленмэн ответил, что принимает предложенную помощь. Согла
сно сделанному им заявлению, недостаточная укомплектованность полицей
ского корпуса Чикаго и все растущая волна негритянских преступлений де
лают подобную меру необходимой.
Несколько сот молодых негров, имеющих сходство с Биггером Томасом, были
задержаны в злачных местах Южной стороны и доставлены в полицию для подр
обного допроса.
Мэр Чикаго, Дитц, выступил ночью по радио, предостерегая население от акт
ов стихийной расправы и призывая к сохранению общественного порядка. „Д
елается все возможное для поимки преступника“, Ц заявил он.
По имеющимся сведениям, в городе уволено несколько сот негров-служащих.
Супруга известного банкира сообщила по телефону в редакцию, что дала рас
чет своей кухарке-негритянке, опасаясь, как бы та не отравила ее детей».

Глаза у Биггера округлились, рот был раскрыт; он быстро пробегал строчку
за строчкой: «…почерк убийцы подвергнут экспертизе. Отпечатков пальцев
Эрлона в доме Долтона не обнаружено», «коммунистический лидер все еще со
держится под арестом»; тут вдруг ему бросилась в глаза одна фраза, подейс
твовавшая на него как удар:

«Полиция, однако, не удовлетворилась данными, представленными Эрлоном, и
не исключает возможности его соучастия в совершенном преступлении; ука
зывают на то, что весь план убийства и киднапинга настолько продуман, что
едва ли можно приписать его негру».

В эту минуту ему захотелось выйти на улицу, подойти к ближайшему полисме
ну и сказать: «Нет! Джан мне не помогал! Он здесь ни при чем! Я Ц я сам все сде
лал!» Его губы искривила усмешка, в которой были и глумление и вызов.
Держа газету негнущимися пальцами, он читал дальше: «…негру велели выгре
сти золу… повиновался неохотно… страх разоблачения… котельная наполни
лась густым дымом… трагедия коммунизма и смешения рас… возможно, что пис
ьмо с требованием денег было написано красными…»
Биггер поднял голову. Кругом было тихо, только скрипели балки под напоро
м ветра. Нельзя здесь оставаться. Неизвестно, когда они попадут в этот ква
ртал. Уехать из Чикаго тоже нельзя: все дороги оцеплены, все поезда, трамва
и и автобусы задерживаются и обыскиваются. Надо было уехать сразу же. Он м
ог тогда добраться до любого места Ц Гэри, Индианы, Ивэнстона. Он посмотр
ел на газету и увидел карту Южной стороны, где вдоль границ всего района ш
ло заштрихованное пространство, примерно в дюйм ширины. Внизу была подпи
сь мелким шрифтом:

«Заштрихованное пространство обозначает площадь, уже пройденную полиц
ией и виджилянтами, преследующими чернокожего насильника и убийцу. Мест
а, где обыск еще не производился, оставлены на карте белыми».

Он попал в ловушку. Из этого дома нужно уходить. Но куда? В пустых домах мож
но находиться только до тех пор, пока они еще в белом поле карты, но белое п
ятно очень быстро суживается. Он подумал, что газета печаталась ночью. Зн
ачит, сейчас белое поле уже меньше, чем тут показано. Он закрыл глаза, сооб
ражая. Он находился на Пятьдесят третьей улице, а погоня началась ночью с
Восемнадцатой. Если до выхода газет они успели пройти с Восемнадцатой до
Двадцать восьмой, значит, сейчас они уже на Тридцать восьмой. К полуночи о
ни доберутся до Сорок восьмой, а это уже совсем рядом.
В газете ничего не было сказано о пустующих квартирах. Может быть, так? Най
ти маленькую незанятую квартирку в каком-нибудь доме, где живет много на
роду. Это, пожалуй, будет самое надежное.
Он дошел до конца коридора, навел свет на закопченный потолок и увидел де
ревянную лестницу, ведущую на крышу. Он полез по ней и попал в узкий проход
, на конце которого была дверь. Он стал бить в нее ногами, она с каждым разом
поддавалась, и наконец он увидел снег, солнце и узкую, продолговатую поло
су неба. Ветер резал ему лицо, и он подумал о том, как он продрог и ослаб. Дол
го ли он выдержит? Он протиснулся в дверь и очутился на засыпанной снегом
крыше. Дальше тянулся целый лабиринт крыш, белых и блестящих на солнце.
Он присел за дымовой трубой и выглянул вниз, на улицу. Он увидел киоск на у
глу, где он украл газету; человек, кричавший ему вслед, теперь стоял там. Дв
ое негров остановились у киоска, купили газету и встали под навес соседн
его крыльца. Один из них с любопытством заглядывал через плечо другого. И
х губы шевелились, они тыкали своими черными пальцами в газету и качали г
оловой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58