Биггер посмотрел на него, весь подобравшись,
точно зверь, готовый к прыжку. Нет, брат его не выдаст. На Бэдди можно полож
иться. Он опять ухватил Бэдди за руку выше локтя и сжал так сильно, что Бэд
ди съежился от боли.
Ц Так смотри же Ц никому.
Ц Да, да… Я не скажу.
Ц Ну, теперь иди.
Бэдди побежал вверх и скрылся из виду. Биггер постоял еще на темной лестн
ице, раздумывая. Он отмахнулся от закравшегося было сомнения, но не со сты
дом, а скорее с досадой. На миг он почувствовал к Бэдди то же, что чувствова
л к Мэри, когда она лежала на кровати, а в синеватом полумраке комнаты к не
му приближалось белое пятно. Нет, Бэдди не скажет, подумал он тут же.
Он вышел на улицу. Было холодно, и снег перестал. Небо понемногу проясняло
сь. Когда он дошел до угловой аптеки, где торговали круглые сутки, ему вдру
г захотелось взглянуть, нет ли там кого-нибудь из ребят. Может быть, Джек и
ли Джо не ночевали дома и болтаются здесь, как это иногда бывало. Хотя он з
нал, что навсегда с ними покончил, его почему-то все время тянуло повидать
их. Ему хотелось испытать, что он почувствует при встрече с ними. Точно че
ловеку, родившемуся вновь, ему хотелось потрогать и попробовать каждую в
ещь, чтоб посмотреть, какова она теперь на вкус и на ощупь. Точно у человек
а, вставшего после долгой болезни, у него являлись неожиданные и безотче
тные причуды.
Он посмотрел сквозь замерзшее стекло; так и есть: Джо здесь. Он толкнул две
рь и вошел. Джо сидел у стойки с водами, болтая с продавцом. Биггер уселся р
ядом. Они не поздоровались. Биггер купил две пачки сигарет и подвинул одн
у к Джо. Тот посмотрел на него удивленно.
Ц Это мне? Ц спросил Джо.
Биггер повел рукой и опустил углы губ.
Ц Это кому?
Джо вскрыл пачку.
Ц Вот это кстати, ей-богу. Ты что, работаешь уже?
Ц Работаю.
Ц Ну и как?
Ц Первый сорт, Ц сказал Биггер, облокотясь на стойку. На лбу у него высту
пил пот. Он был возбужден, и что-то заставляло его искать опте большего во
збуждения. Это была словно жажда, возникавшая в самой крови. Дверь отвори
лась, и вошел Джек.
Ц А, Биггер, ну как тебе там?
Биггер кивнул головой.
Ц Лучше не надо, Ц ответил он. Ц Дайте-ка мне еще пачку сигарет, Ц сказа
л он продавцу. Ц Бери, Джек, это тебе.
Ц Ого, ты, я вижу, живешь, Ц сказал Джек, заметив толстую пачку денег.
Ц А Гэс? Ц спросил Биггер.
Ц Сейчас подойдет. Мы прошатались всю ночь.
Дверь опять скрипнула, Биггер оглянулся и увидел Гэса. Гэс остановился н
а пороге.
Ц Только, чур, не драться, Ц сказал Джек.
Биггер купил еще пачку сигарет и бросил ее Гэсу. Гэс поймал пачку на лету и
растерянно уставился на Биггера.
Ц Ну ладно, Гэс, чего там! Дело прошлое, Ц сказал Биггер.
Гэс медленно подошел к ним, вынул сигарету и закурил.
Ц Чудак ты все-таки, Биггер, Ц сказал Гэс, робко улыбаясь.
Биггер видел, что Гэс радуется примирению. Теперь Биггер их не боялся, он с
идел, поставив ноги на чемодан, и со спокойной улыбкой переводил глаза с о
дного на другого.
Ц Одолжил бы ты мне доллар, Ц сказал Джек.
Биггер достал из пачки три долларовые бумажки и оделил их всех.
Ц Вот, чтоб вы не говорили, что я ничего вам не даю.
Ц Чудак ты все-таки, Биггер, ну и чудак! Ц сказал опять Гэс, смеясь от удов
ольствия.
Но ему пора было уходить, он не мог больше оставаться здесь с ними. Он зака
зал три бутылки пива и взял чемодан.
Ц А ты что ж, не выпьешь с нами? Ц спросил Джо.
Ц Нет, мне некогда.
Ц Ну, увидимся.
Ц Пока!
Он помахал им рукой и вышел на улицу. Он шагал по снегу, и ему было весело, и
немного кружилась голова. Рот у него был открыт, глаза блестели. Первый ра
з он находился в их компании и не чувствовал страха. Он шел незнакомой тро
пинкой в незнакомую страну, и ему не терпелось узнать, куда она его привед
ет. Он дотащил свой чемодан до перекрестка и стал ждать трамвая. Он засуну
л пальцы в жилетный карман и нащупал там хрустящие бумажки. Вместо того ч
тоб ехать к Долтонам, можно сесть на трамвай, идущий к вокзалу, и сегодня ж
е уехать из города. Но что тогда будет? Если он вдруг сбежит, все поймут, что
ему известно что-то про Мэри. Нет, гораздо лучше сидеть на месте и выжидат
ь. Пройдет немало времени, пока они догадаются, что Мэри убита, и еще больш
е, пока кому-нибудь придет в голову, что это сделал он. Когда обнаружится, ч
то она пропала, подумают скорей всего на красных.
Подошел дребезжа трамвай, и он сел и доехал до Сорок седьмой улицы, а там п
ересел на другой, идущий в восточный район. Он тревожно вглядывался в сму
тное отражение своего черного лица в запотевшем стекле двери. Вокруг нег
о все белые Ц кто из них догадается, что он убил богатую белую девушку? Ни
кто. Украсть десять центов, изнасиловать женщину, пырнуть кого-нибудь но
жом по пьяному делу Ц этому всякий поверит; но убить дочь миллионера и сж
ечь ее труп? Он слегка улыбнулся, чувствуя, как у него по телу разливается
жар. Все казалось ему теперь очень простым и ясным: будь таким, каким тебя
считают люди, а сам поступай по-своему. В какой-то мере он так и делал всю с
вою жизнь, но это выходило у него слишком шумно и неловко, и только вчера, к
огда он задушил Мэри на ее постели, а ее слепая мать с протянутыми руками с
тояла в двух шагах, он понял, как это нужно делать. Он все еще дрожал немног
о, но настоящего страха не было. Было только сильное лихорадочное возбуж
дение. С этими я справлюсь, подумал он про мистера и миссис Долтон.
Одно беспокоило его: по-прежнему у него все время стояла перед глазами ок
ровавленная голова Мэри на ворохе промокших газет. Вот только бы от этог
о избавиться, и все будет хорошо. Все-таки чудная она была, подумал он, вспо
мнив все поведение Мэри. Надо же так! Черт, да она сама заставила меня это с
делать. Не валяла бы дурака! Не приставала бы ко мне, ничего бы и не было! Он
не жалел Мэри; она не была для него реальностью, живым существом; он ее сли
шком мало и слишком недолго знал. Он чувствовал, что это убийство с лихвой
оправдано тем страхом и стыдом, который она заставила его испытать. Ему к
азалось, что это ее поступки внушали ему страх и стыд. Но когда он подумал,
он пришел к убеждению, что едва ли это было так. Он сам не знал, откуда взяло
сь это чувство страха и стыда, просто оно было, вот и все. Каждый раз, когда о
н соприкасался с ней, оно вспыхивало, жарко и остро.
Этот стыд и этот страх относились не к Мэри. Мэри только послужила поводо
м для проявления того, что было вызвано многими Мэри. И теперь, когда он уб
ил Мэри, напряжение, сковывавшее его мышцы, ослабло; свалился невидимый г
руз, который он долго нес на себе.
Трамвай шел по заснеженным рельсам; подняв глаза, он видел за окном, на пок
рытых снегом тротуарах, прохожих-негров. Этим людям тоже знакомо было чу
вство стыда и страха. Много раз он стоял вместе с ними на перекрестках и ра
зговаривал о белых, глядя на элегантные длинные автомобили, проносившие
ся мимо. Для Биггера и таких, как он, белые не были просто людьми; они были мо
гущественной силой природы, как грозовые тучи, застилающие небо, или глу
бокая бурливая река, вдруг преградившая путь в темноте. Если не переходи
ть известных границ, ему и его черным родичам нечего было бояться этой бе
лой силы. Но Ц грозная ли, нет ли Ц она всегда была с ними, каждый день их ж
изни; даже не называя ее вслух, они постоянно чувствовали ее присутствие.
Покуда они жили здесь, в черте отведенных им кварталов, они платили ей без
молвную дань.
Бывали изредка минуты, когда его охватывала безудержная потребность в е
динении с другими черными людьми. Он мечтал дать отпор этой белой силе, но
его мечты рушились, как только он оглядывался на окружавших его негров. Х
отя он был такой же черный, как и они, он чувствовал себя совсем не похожим
на них, настолько не похожим, что это делало невозможным общие стремлени
я и общую жизнь. Только под угрозой смерти могло так случиться, только есл
и страх и стыд загонят их всех в угол.
Глядя из окна трамвая на идущих мимо негров, он думал, что единственный сп
особ навсегда покончить со стыдом и страхом Ц это объединить всех этих
черных людей, подчинить их себе, сказать им, что нужно делать, и заставить
их делать это. Он смутно чувствовал, что должна быть такая сторона, куда ем
у и другим черным людям оказалось бы по дорого; такая точка, где сошлись бы
сосущий голод и беспокойные стремления ума; такой образ действий, в кото
ром и тело и душа обрели бы твердость и веру. Но он знал, что никогда этого н
е будет, и он ненавидел своих черных сородичей, и, когда он смотрел на них, е
му хотелось протянуть руку и убрать их с глаз долой. И все-таки он надеялс
я, безотчетно, но упорно. В последнее время он особенно охотно прислушива
лся к рассказам о людях, которые умели подчинять себе других людей, потом
у что в этом умении ему чудился выход из трясины, засасывавшей саму его жи
знь. Ему казалось, что когда-нибудь явится негр, который силой сгонит всех
негров в сплоченную толпу, и они двинутся и сообща одолеют стыд и страх. О
н никогда не думал об этом в конкретных образах: он это чувствовал; чувств
овал некоторое время и потом забывал. Но где-то глубоко внутри в нем всегд
а была жива эта надежда.
Страх принудил его затеять драку с Гэсом в биллиардной. Если б он был увер
ен в себе и в Гэсе, он не стал бы драться. Но он знал Гэса и знал себя Ц и был
убежден, что в решительный момент любого из них страх может вывести из ст
роя. Так разве можно было и думать о налете на лавку Блюма? Он боялся и не до
верял Гэсу и знал, что Гэс боится и не доверяет ему; и, попытавшись объедин
иться с Гэсом для общего дела, он с той же минуты возненавидел бы и Гэса, и с
ебя. В конечном счете, однако, его ненависть и надежда обращены были не к с
ебе самому и не к Гэсу Ц надеялся он на нечто доброжелательное и неясное,
что поможет ему и выведет из тупика; а ненавидел белых, потому что он чувст
вовал их власть над собой даже тогда, когда они были далеко и не думали о н
ем, чувствовал эту власть даже в том, как он сам относился к своему народу.

Трамвай полз по снегу; до бульвара Дрексель остался один квартал. Он подн
ял чемодан и пошел к выходу. Через несколько минут он узнает, сгорела ли Мэ
ри. Трамвай остановился, он вышел и, увязая в глубоком снегу, зашагал к дом
у Долтонов.
Дойдя до подъезда, он увидел, что машина стоит там, где он ее вчера оставил,
только мягкий снежный покров укутал ее всю. Рядом белел дом, большой и без
молвный. Он отпер ворота и прошел мимо машины, все время видя перед собой М
эри, ее окровавленную шею у самой дверцы топки и голову с вьющимися черны
ми прядками на куче промокших газет. Он помедлил. Еще можно повернуться и
уйти. Можно сесть в машину и к тому времени, когда кто-либо хватится, быть у
жи за много миль отсюда. Но зачем бежать без крайней надобности? Деньги у п
его есть, и он успеет сделать это, когда придет срок. И револьвер у него тож
е есть. Руки его дрожали, и ему трудно было отпереть дверь; но они дрожали, н
е от страха. Он испытывал какой-то подъем, уверенность, полноту, свободу; в
ся его жизнь сошлась в одном, полном высшего значения акте. Он толкнул две
рь и застыл на месте, с трудом вбирая ноздрями воздух. В красных отблесках
пламени темнела человеческая фигура. Миссис Долтон! Нет, она казалась вы
ше и полнее, чем миссис Долтон. О, это Пегги! Она стояла к нему спиной, чуть-ч
уть согнувшись. Она как будто всматривалась в закрытую дверцу топки. Она
не слышала, как я вошел, подумал он. Может быть, уйти? Но не успел он пошевели
ться, как Пегги обернулась:
Ц А, Биггер, доброе утро!
Он не ответил.
Ц Вот хорошо, что вы пришли. Я только собралась подбавить угля.
Ц Я сейчас сделаю, мэм.
Он подошел к котлу, напряженно стараясь разглядеть сквозь щели дверцы, н
е осталось ли в топке каких-либо следов Мэри. Став рядом с Пегги, он увидел,
что и она смотрит сквозь щели на красную груду тлеющих углей.
Ц Вчера вечером котел очень хорошо топился, Ц сказала Пегги. Ц А к утру
вот остыл.
Ц Я сделаю, Ц сказал Биггер, не решаясь открыть дверцу, пока она стоит ря
дом в красной полутьме.
Он прислушивался к глухому реву в трубах и думал, догадывается она о чем-н
ибудь или нет. Он понимал, что нужно зажечь свет; но что, если при свете обна
ружится в топке что-нибудь оставшееся от Мэри?
Ц Я сейчас все сделаю, мэм, Ц сказал он опять.
Он торопливо думал, придется ли убить ее, если она зажжет свет и увидит что
-нибудь такое, что наведет ее на мысль о смерти Мэри. Не поворачивая голов
ы, он заметил в углу железную лопату. У него сжались кулаки. Пегги пошла в д
альний конец котельной; там, у самой лестницы, свешивалась с потолка элек
трическая лампочка.
Ц Сейчас я вам зажгу свет, Ц сказала она.
Он быстро и бесшумно шагнул к углу, где стояла лопата, и притаился, выжидая
. Лампочка вспыхнула, ослепительно яркая; он зажмурил глаза. Пегги стояла
у подножия лестницы, крепко прижимая правую руку к груди. Она была в халат
е и старалась запахнуть его поглубже. Биггер понял. Она даже и не думала о
котле: просто ей было неловко, что он застал ее в халате.
Ц Мисс Долтон еще не выходила? Ц спросила она через плечо, поднимаясь п
о лестнице.
Ц Нет, мэм. Я ее не видел.
Ц Вы только что пришли?
Ц Да, мэм.
Она остановилась и посмотрела на него.
Ц А ведь машина стоит у подъезда?
Ц Да, мэм, Ц сказал он коротко, не пытаясь ничего объяснить.
Ц Что же, она всю ночь там простояла?
Ц Не знаю, мэм.
Ц Разве вы вчера не поставили ее в гараж?
Ц Нет, мэм. Мисс Долтон сказала, чтоб я ее там оставил.
Ц Вон что! Значит, она так и стояла всю ночь. То-то она вся в снегу.
Ц Должно быть, так, мэм.
Пегги покачала головой и вздохнула:
Ц Ну что ж, она, наверно, сейчас выйдет, ей ведь пора ехать.
Ц Да, мэм.
Ц Я вижу, сундук вы уже снесли.
Ц Да, мэм. Она мне вчера вечером велела снести его.
Ц Смотрите не забудьте его здесь, Ц сказала она, входя в кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58