Он боялся, что ему придется убить ее до того, как все будет кончено. Вз
ять ее с собой невозможно, а оставить тоже нельзя.
Ц Ладно, Ц сказал он. Ц Но я тебе советую не упрямиться.
Он положил нож на комод, вынул из кармана пальто фонарик и снова вернулся
к ней: с письмом в одной руке и фонариком в другой.
Ц Идем, Ц сказал он. Ц Одевайся.
Ц Только не сегодня, Биггер! Только не сегодня…
Ц Сегодня ничего и не будет. Я только хочу показать тебе, что нужно делат
ь.
Ц Но на улице очень холодно. Снег идет… Ц Тем лучше. Никто нас не увидит.
Одевайся! Она сползла с постели; он смотрел, как она с трудом натягивала па
льто.
То и дело она останавливалась и оглядывалась на него, моргая, чтоб
смахнуть слезы. Когда она была готова, он тоже надел пальто и кепку, и они
вышли на улицу. Снег валил густыми хлопьями. Дул сильный ветер.
Поднималась метель. Фонари казались грязно-желтыми пятнами. Они подошли
к
трамвайной остановке на углу.
Ц Все, что угодно, только бы не это, Ц сказала она.
Ц Ну, хватит. Теперь уже поздно.
Ц Биггер, миленький, давай убежим вместе. Я буду работать на тебя, золотк
о. Не нужно нам этого. Ты ведь веришь, что я тебя люблю?
Ц Не старайся, все равно ничего не выйдет.
Подошел трамвай, он помог ей войти, уселся с ней рядом и стал смотреть мимо
нее на белые хлопья, суматошливо кружившиеся за окном. Потом он взглянул
на нее; она смотрела прямо перед собой пустыми глазами, точно слепая, кото
рая ждет, чтоб ей сказали, где она находится. Один раз она всхлипнула, и он т
ак сдавил ей руку выше локтя, что ощущение боли отвлекло ее на минуту от мы
слей о том, что ее ждет. Они вышли на Тридцать шестой и пешком дошли до Мичи
ган-авеню. На углу Биггер остановился и заставил остановиться ее, снова с
жав ей руку. Они стояли перед высоким белым нежилым домом с черными окнам
и.
Ц Куда мы идем?
Ц Вот сюда.
Ц Биггер! Ц жалобно простонала она.
Ц Ты опять начинаешь?
Ц Но я не могу! Ц Ты должна. Он взглянул направо, потом налево: длинный пр
израчный ряд фонарей ронял мерцающие конусы желтого света в снежную мгл
у. Он подвел Бесси к парадной двери, за которой был омут безмолвной чернот
ы. Он вынул фонарик и направил луч на шаткую лестницу, уходившую в непрогл
ядный мрак наверху. Ступени заскрипели, когда они начали подниматься. Вр
емя от времени он чувствовал под ногами что-то мягкое, рыхлое. Паутина щек
отала ему лицо. Кругом стоял сырой запах гнили. Вдруг он круто остановилс
я: что-то, дробно шурша сухими лапками, метнулось ему под ноги и пронеслос
ь мимо, издав жалкий, тоненький, испуганный писк.
Ц Ай!
Биггер стремительно повернулся и навел кружок света на лицо Бесси. Рот у
нее был открыт, зубы обнажены, руки поднялись вверх, заслоняя совсем круг
лые от страха глаза.
Ц Ты что же это? Ц спросил он. Ц Хочешь, чтобы весь Чикаго сюда сбежался?

Ц Ой, Биггер!
Ц Идем!
Еще через несколько шагов он остановился и стал водить фонарем вокруг. О
н увидел покрытые плесенью стены, почти такие же высокие, как в доме у Долт
онов. Двери были гораздо шире, чем в тех квартирах, где ему приходилось жит
ь. Когда-то здесь жили богатые белые, подумал он. Богатые белые. Почти все д
ома на Южной стороне были такие Ц затейливой постройки, старые и запуще
нные; когда-то они принадлежали богатым белым, но теперь были населены не
грами или стояли пустые и мрачные, с черными дырами на месте окон. Он вспом
нил о том, как белые бросали бомбы в эти дома, когда негры впервые стали пе
реселяться на Южную сторону. Он перевел круг желтого света вниз и, осторо
жно ступая, прошел коридором в большую комнату, расположенную по фасаду.
Свет уличных фонарей проникал в нее. Биггер погасил фонарь и огляделся. В
комнате было шесть широких окон. Из них видны были улицы, расходящиеся по
всем четырем направлениям.
Ц Смотри, Бесси…
Он оглянулся и увидел, что ее нет в комнате. Он позвал сдавленным голосом:

Ц Бесси!
Ответа не было; он бросился к двери и нажал кнопку фонаря. Она стояла, прис
лонясь головой к стене, и тряслась от рыданий. Он подскочил к ней, схватил
ее за руку и втащил в комнату.
Ц Перестанешь ты или нет?
Ц Лучше убей меня сразу, Ц простонала она.
Ц Чтоб больше я этого не слышал, понятно?
Она молчала. Его раскрытая черная ладонь описала в воздухе стремительну
ю дугу и звучно опустилась на ее лицо.
Ц Заснула, что ли? Так я могу тебя разбудить.
Она низко нагнула голову, он снова схватил ее за руку, потащил к окну. Он за
говорил, прерывисто, как будто запыхавшись от долгого бега:
Ц Ну смотри. Завтра вечером ты должна прийти сюда, понятно? Ничего с тобо
й не случится. Я все устрою. Бояться нечего. Делай, что я тебе говорю, и все. В
станешь тут у окна и будешь смотреть. Около двенадцати мимо проедет маши
на. Фары у нее будут мигать, понятно? Как только ты ее увидишь, бери фонарь и
три раза подряд зажги и погаси его, понятно? Вот так. Запомни хорошенько. П
отом следи за машиной. Оттуда выбросят сверток. Следи за свертком, в нем бу
дут деньги. Он упадет прямо в снег. Тогда посмотри, нет ли кого поблизости.
Если никого нет, выходи, бери сверток и иди домой. Но не сразу, понятно? Снач
ала проверь, не следят ли за тобой, не идет ли кто сзади. Садись на трамвай, п
ересядь на другой, на третий. Сойдешь кварталов за пять от дома и по дороге
почаще оглядывайся, понятно? Теперь смотри сюда. Вот Мичиган, а вот Тридца
ть шестая, отсюда все видно во все четыре конца. Если кто-нибудь будет сле
дить, ты сейчас же увидишь. Я завтра целый день буду там, в доме. Если они пош
лют кого-нибудь на слежку, я тебе дам знать, чтоб ты не ходила…
Ц Биггер…
Ц Ну, еще что?
Ц Проводи меня домой.
Ц Сделаешь, как я сказал?
Она молчала.
Ц Все равно ты тоже будешь в ответе, если что, Ц сказал он. Ц Часть денег
у тебя.
Ц Мне уже все равно, Ц вздохнула она.
Ц Это очень просто, вот увидишь.
Ц Совсем не просто. Меня наверняка поймают. Но мне уже все равно. Я и так пр
опащая. Не надо было мне связываться с тобой. Теперь я пропащая, и пусть бу
дет что будет.
Ц Ну идем.
Он повел ее к трамвайной остановке. Пока они ждали под снегом, кружившимс
я в воздухе, Биггер не говорил ни слова. Только когда послышался грохот тр
амвая, он взял у нее из рук сумочку, открыл ее и положил туда фонарь. Трамва
й остановился; он помог ей войти, всунул семь центов в ее дрожащую руку и, о
тойдя в сторону, смотрел сквозь снег на ее черное лицо в заиндевевшем окн
е, пока трамвай не скрылся в темноте вечера.
Под густым снегом он шел пешком к Долтонам. Правая рука была в кармане, пал
ьцы нащупывали лежавшее там письмо. Дойдя до ворот, он внимательно осмот
релся по сторонам. Никого не было видно. Он взглянул на дом; дом высился пе
ред ним безмолвной белой громадой. Он взошел на парадное крыльцо и остан
овился у двери. С минуту он постоял, чего-то ожидая. Так сильно было в нем со
знание запрета, который он дерзко готовился нарушить, что он бы не удивил
ся в эту минуту, если б само небо заговорило вдруг, приказывая ему отступи
ть. Он быстро плыл вперед, навстречу ледяному ветру, от которого у него зах
ватывало дух; но это ему нравилось. Вокруг него была ночь и тишина, и снег в
се шел и шел, как будто он шел так испокон веков и будет идти до конца мира. О
н вынул письмо из кармана и подсунул под дверь. Потом, повернувшись, сбежа
л по ступеням и обежал вокруг дома. Я сделал это! Я сделал это! Сегодня вече
ром или завтра утром они его увидят… Он подошел к двери, ведущей в подвал,
открыл ее и заглянул: там не было никого. Точно бешеный зверь, билось в топ
ке пламя, бросая на все красные отсветы. Он стоял перед котлом, сквозь щели
дверцы глядя на суетливые языки огня. Сгорела Мэри или еще не совсем? Ему
хотелось помешать золу и посмотреть, но он не смел; он содрогался при одно
й мысли об этом. Он повернул рычаг, чтобы подбавить угля, и пошел в свою ком
нату.
Когда он вытянулся на постели в темноте, он вдруг почувствовал, что дрожи
т всем телом. Ему было холодно и хотелось есть. Вдруг жаркий, жарче крови, п
оток страха затопил его, и он вскочил на ноги. Он стоял посреди комнаты, и п
еред ним мелькали его перчатки, карандаш, бумага. Как он мог про них забыть
? Нужно было сжечь их. Скорей, сейчас же. Он зажег свет, подошел к своему паль
то, достал перчатки, карандаш и бумагу и засунул их за пазуху. Он подошел к
двери, прислушался, потом вышел в коридор и спустился в котельную. С минут
у он постоял, глядя в полыхающие жаром щели. Потом он торопливо распахнул
дверцу и бросил перчатки, карандаш и бумагу в огонь; он следил, как они зад
ымились, вспыхнули, он захлопнул дверцу и услышал, как их подхватил ярост
ный вихрь тяги.
Странное ощущение овладело им. Что-то жгло внутри, и вся кожа горела. Коле
ни подгибались. Он пошатнулся и, схватившись за стену, беспомощно присло
нился к ней. Изнутри, из живота, поползло по всему телу цепенящее чувство о
немения, захватило даже голову, глаза, заставило рот судорожно раскрытьс
я. Силы оставляли его. Он упал на колени и ладонями уперся в пол, чтобы не св
алиться совсем. Его охватил животный ужас. Зубы у него стучали, пот выступ
ил под мышками, стекал по спине. Он застонал, стараясь не шевелиться. Предм
еты расплывались у него перед глазами, но постепенно опять обрели четкую
форму. Снова он увидел котел. Тогда он понял, что был на грани обморока. Вск
оре гул и блеск огня вошли опять в его сознание. Он закрыл рот и скрежетнул
зубами, цепенящий столбняк проходил.
Когда он оправился настолько, что мог уже держаться без опоры, он поднялс
я на ноги и рукавом вытер лоб. Он извелся оттого, что слишком долго не ел и н
е спал, а волнение еще истощило его силы. Нужно бы пойти на кухню пообедать
. Это просто глупо Ц морить себя голодом. Он поднялся по лестнице и робко
постучал в дверь; ответа не было. Он повернул ручку, толкнул дверь и увидел
, что кухня залита светом. На столе белыми салфетками было покрыто что-то,
по-видимому тарелки с едой. Он постоял, глядя на стол, потом подошел и прип
однял край одной салфетки, другой, третьей. Там лежал нарезанный ломтика
ми хлеб, жареное мясо, картофель, стручковая фасоль, шпинат и большой кусо
к шоколадного торта. У него рот наполнился слюной. Неужели это все для нег
о? Он оглянулся, недоумевая, где Пегги. Может быть, нужно пойти поискать ее?
Но эта мысль ему не понравилась: выйдя из кухни, он обратил бы на себя вним
ание, а этого ему меньше всего хотелось. Он стоял посреди кухни в нерешите
льности, ему очень хотелось есть, но он боялся. Он положил свои черные паль
цы на край белого стола, и безмолвная усмешка растянула его губы; на одно м
гновение он как бы увидел себя со стороны во вспышке мертвенно-бледного
света: он убил белую девушку, дочь богатого человека, отрезал ей голову и с
жег ее тело в топке котла, солгал, чтобы свалить вину на другого, написал п
исьмо с требованием выкупа в десять тысяч долларов Ц и вот теперь стоит
и не решается тронуть еду, которая наверняка для него же и приготовлена.

Ц Биггер!
Ц А? Ц откликнулся он, еще не сообразив, кто его зовет.
Ц Куда вы пропали? Вас обед с пяти часов ждет. Берите стул, садитесь и ешьт
е…
«…сколько захочется…» Он уже не слушал. В руках у Пегги было его письмо. «В
ы ешьте, а я вам пока кофе подогрею». Открывала ли она его? Знает ли она, что
в нем? Нет, конверт цел. Она подошла к столу и сняла салфетки с тарелок. От во
лнения у него дрожали колени и на лбу выступил пот. Ему казалось, что вся к
ожа у пего пузырится, как от ожога… «может быть, подогреть мясо?» Вопрос до
шел до него откуда-то издалека, и он покачал головой, не зная даже, о чем она
спрашивает… «что вам, нездоровится?»
Ц Нет, ничего, Ц пробормотал он.
Ц Разве можно так долго ходить не евши?
Ц Я не был голоден.
Ц Это вам так только кажется.
Она поставила у его прибора чашку и блюдце, потом положила письмо на край
стола. Там оно лежало и притягивало его взгляд, как магнит железо. Пегги пр
инесла кофейник и налила ему полную чашку. Видимо, она только что нашла пи
сьмо под дверью и еще не успела передать его мистеру Долтону. Она постави
ла перед ним маленький кувшинчик со сливками и взяла письмо со стола.
Ц Я сейчас вернусь, Ц сказала она. Ц Вот только отнесу это мистеру Долт
ону.
Ц Да, мэм, Ц шепотом отозвался он.
Она вышла. Он перестал жевать и с пересохшим ртом уставился впространств
о перед собой. Но он знал, что нужно есть. Если он не будетесть сейчас, это мо
жет возбудить подозрение. Он стал набивать себя пищей, наскоро прожевыва
я каждый кусок и запивая глотком горячего кофе, чтобы он легче проходил. К
огда кофе был выпит, он перешел на холодную воду. Все время он напряженно в
слушивался, ловя ухом каждый звук. Но ничего не было слышно. Наконец дверь
бесшумно распахнулась, и вошла Пегги. По ее круглому красному лицу ничег
о нельзя было узнать. Следя за ней уголком глаза, он увидел, как она подошл
а к плите и начала возиться с кастрюлями и сковородками.
Ц Еще кофе хотите?
Ц Нет, мэм.
Ц Слушайте, Биггер, вас, верно, напугала эта суматоха в доме?
Ц Нет, мэм, что вы, Ц сказал он, недоумевая, чем он мог навести ее на этот во
прос.
Ц Уж эта Мэри! Ц вздохнула Пегги. Ц Вы подумайте, что только позволяет с
ебе девчонка. Отец с матерью прямо голову потеряли. Ну и дети теперь пошли
…
Он торопливо доедал свой обед и ничего не говорил; ему хотелось поскорей
выбраться из кухни. Никто еще ничего не знал о Мэри. Он представил себе отч
аяние и ужас всей семьи, когда станет известно, что Мэри похищена. Это сраз
у отведет их подозрения от него. Они подумают, что Мэри похитили белые люд
и; им никогда не придет в голову, что жалкий, трусливый негр мог сделать эт
о. Они возьмутся за Джана. Подпись «Красный» и рисунок молотка с кривым но
жом наведет на мысль о коммунистах.
Ц Ну как, сыты?
Ц Да, мэм.
Ц Завтра с утра надо-будет выгрести золу из топки, Биггер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58