) Во
время своей беседы в штате Висконсин я более глубоко
раскрыл суть своих знаний, ту философскую тематику,
которая обрела для меня смысл, чем сделал это во время
первой беседы. В данной главе я сплел вместе обе бесе-
ды, стараясь сохранить ту неформальную атмосферу,
в которой они протекали.

Реакция студентов на мои выступления заставила
меня осознать, как люди жаждут хоть что-то узнать
о человеке, который их обучает. Исходя из этого, я
сделал данную главу первой в книге, надеясь, что она
расскажет обо мне и таким образом создаст кон-
текст для последующих глав и придаст им смысл.



Мне предложили поговорить с группой людей на
тему <О себе>. Конечно, услышав такое приглашение, я
испытал разнообразные чувства, но я хотел бы выде-
лить лишь одно из них - я почувствовал гордость, я
почувствовал себя польщенным тем, что кто-то хочет
узнать, что я за человек. Могу вас уверить, что такое
предложение вызывает на откровенность. На откровен-
ный вопрос я постараюсь ответить так искренно, как
только смогу.

Итак, что я за человек? Я - психолог, основные
интересы которого в течение многих лет лежали в об-
ласти психотерапии. Что это значит? Я не собираюсь
долго и нудно рассказывать вам о своей работе, но, что-
бы выразить свое отношение к ней, мне бы хотелось
привести здесь несколько абзацев из вступления к
моей книге <Психотерапия, центрированная на клиен-
те>, Во вступлении я пытался писать так, чтобы чита-
тели прочувствовали тему данной книги, поэтому я пи-
сал следующее; <О чем эта книга? Дайте мне ответить
на этот вопрос, чтобы хотя бы до некоторой степени
раскрыть тот жизненный опыт, который и составляет
содержание книги>.

<Эта книга о страданиях и надежде, о беспокойстве
и удовлетворении, которыми дышит кабинет каждого
тераписта. Она рассказывает об уникальности отноше-
ний, каждый раз возникающих между клиентом и тера-
пистом, а также и о том общем, что можно обнаружить
во всех этих отношениях. Эта книга об очень личном
опыте каждого из нас. Она - о клиенте в моей прием-
ной, сидящем у края стола, старающемся быть самим
собой и в то же время смертельно боящемся быть им,
жаждущем увидеть свой опыт таким, как он есть, же-
лающем полностью осознать его своим в данный мо-
мент и в то же время очень боящемся это сделать. Эта
книга - обо мне, о том, как я сижу напротив клиента,
участвую в этой борьбе, используя все свои душевные
силы и чувства. Эта книга обо мне, о том, как я пытался
проникнуть в жизненный опыт клиента, его чувствен-
ную окраску, воспринять смысл этого опыта, ощутить
его вкус и привкус. Эта книга обо мне, о том, как я

Поскольку интеллектуальные услуги могут быть частными
и платными, слово <клиент> обозначает лицо, получающее лю-
бой вид услуг, в том числе и психотерапию.

кляну свою человеческую склонность ошибаться и не-
верно понимать клиента, свои случающиеся ляпсусы в
понимании его жизни так, как она ему кажется; эти
ошибки тяжелыми камнями падают на сложную тонкую
сеть, сплетенную из нитей его личностного роста, кото-
рый сейчас происходит. Эта книга обо мне, о том, как
я радуюсь, что обладаю привилегией быть акушером
при рождении новой личности, о том, как я стою рядом
и с благоговейным ужасом наблюдаю появление <Я>,
появление индивида, слежу за процессом рождения, в
котором я сыграл важную, ускоряющую роль. Эта книга
и о клиенте, и обо мне, о том, как мы оба с удивлением
наблюдаем за теми мощными и организованными сила-
ми, которые присущи этому жизненному опыту, сила-
ми, которые, кажется, лежат в основе всей вселенной.
Эта книга, мне кажется, о жизни, о том, как она откры-
вается в процессе психотерапии со своей слепой силой
и огромной способностью к разрушению, но также с
еще более сильным стремлением к развитию, если для
него есть возможность>.

Возможно, эти слова дадут вам некоторое пред-
ставление о том, что я делаю и что я при этом чувствую.
Я полагаю, вы также, возможно, захотите узнать, как я
начал заниматься этим делом, какие решения пришлось
принять на этом пути, какие выборы пришлось сделать
сознательно или подсознательно. Разрешите мне попы-
таться осветить ряд психологических вех моей биогра-
фии, особенно те, которые относятся к моей професси-
ональной жизни.

Мои ранние годы

Я воспитывался в семье с очень крепкими семейны-
ми узами, в очень строгой, бескомпромиссной религи-
озно-этической атмосфере, в семье, где преклонялись
перед добродетелью упорного труда. Я был четвертым
из шести детей. Мои родители очень заботились о нас
и о нашем благополучии. Они также во многом влияли
на наше поведение, но делали это ненавязчиво и с лю-
бовью. Они считали, и я тоже был с ними согласен, что
мы отличались от других людей - у нас не было ника-
ких алкогольных напитков, танцев, карт, походов в те-
атр, мало выходов в гости и много работы. Мне было



трудно убедить моих собственных детей в том, что да-
же напитки с углекислым газом имеют несколько греш-
ный аромат, и я помню, что испытал некоторое чувство
греховности, когда открыл свою первую бутылку ши-
пучки. Мы хорошо проводили время в кругу своей
семьи, но не общались с другими людьми. Таким обра-
зом, я был довольно-таки одиноким мальчиком, кото-
рый постоянно читал и в течение всей средней школы
лишь два раза сходил на свидание.

Когда мне исполнилось двенадцать лет, родители ку-
пили ферму, и мы обосновались там. На это было две
причины. Мой отец стал процветающим бизнесменом и
хотел иметь ферму как хобби. Однако более важная, на
мой взгляд, причина заключалась в том, что мои роди-
тели считали, что семья, где есть подростки, должна
быть удалена от соблазнов жизни в пригороде.

Там у меня появились два увлечения, которые, ве-
роятно, на самом деле имели действительное отноше-
ние к моей будущей работе. Меня очаровали большие
ночные бабочки (книги Джин Страттон-Портер были
тогда в моде), и я стал настоящим знатоком пород ноч-
ных бабочек луне, полифимус, цикропиа и др., населя-
ющих наши леса. Я трудился над их разведением в не-
воле, выращивая их из гусениц, хранил коконы в тече-
ние долгих зимних месяцев и вообще испытал все радо-
сти и горести ученого, который старается вести наблю-
дения за природой.

Мой отец решил, что работа на ферме должна про-
водиться на научной основе, и поэтому купил много
специальных книг по земледелию. Он поддерживал сво-
их сыновей в их первых попытках предпринимательст-
ва, поэтому у моих братьев и у меня были цыплята, и
иногда мы выращивали новорожденных ягнят, поросят
и телят. Занимаясь этим, я учился культурному земле-
делию, и только недавно понял, как глубоко я вошел в
науку, работая таким образом. Не было никого, кто бы
сказал мне, что книга Морисона <Корма и кормление>
не для четырнадцатилетнего подростка, и я с трудом
прокладывал свой путь через ее страницы, приобретая
знания о том, как проводятся эксперименты, как конт-


Джин Страттон-Портер (1 868 - 1 924) - американская пи-
сательница, в занимательной форме описывающая природу. -


рольные группы подбираются соответственно экспери-
ментальным группам, как процедура рендомизации
обеспечивает постоянство условий, чтобы выявить вли-
яние данных кормов на производство мяса или молока.
Я узнал, как трудно проверять гипотезу. Я получил зна-
ния о научных методах в практической деятельности и
стал их уважать.

Колледж и высшее образование

Я поступил в колледж штата Висконсин и стал изу-
чать земледелие. Наиболее хорошо я запомнил страст-
ное выступление одного из профессоров в области аг-
рономии, которое относилось к обучению и использо-
ванию фактов. Он подчеркнул бесполезность энцикло-
педических знаний ради знаний и закончил свое вы-
ступление пожеланием: <Не будьте проклятой повоз-
кой с боеприпасами, будьте ружьем!>

В течение первых двух лет обучения я сменил свою
профессию. В результате нескольких эмоционально за-
ряженных религиозных студенческих конференций я
перешел от профессии научного агронома к духовной
профессии - совсем небольшое перемещение! Я сме-
нил предмет изучения - агрономию на историю, думая,
что это будет неплохой подготовкой к будущей деятель-
ности.

Будучи на старшем курсе, я был одним из двенадца-
ти студентов, посланных от США в Китай на междуна-
родную конференцию Студенческой христианской фе-
дерации. Эта поездка имела для меня очень большое
значение. Это был 1922 год, после окончания первой
мировой войны прошло четыре года. Я увидел, как
страшно ненавидели друг друга французы и немцы, хотя
сами по себе они были очень приятными людьми. Это
заставило меня серьезно задуматься, и я пришел к вы-
воду, что у искренних и честных людей могут быть со-
вершенно разные религиозные взгляды. В основном я в
первый раз освободился от религиозной веры моих ро-
дителей и понял, что дальше я не могу идти вместе с

В статистике рендомизация заключается в <случайном от-
боре вариантов из генеральной совокупности> и используется
для обеспечения объективности выборки данных. - Прим. ред.



ними. Из-за расхождений во взглядах наши отношения
стали напряженными и причиняли нам душевную боль,
но, оглядываясь назад, я думаю, что именно тогда я стал
независимым человеком. В период обучения я не раз
восставал и бунтовал против религии, но раскол четко
наметился именно в те шесть месяцев, когда я был на
Востоке и осмыслил эти проблемы, не испытывая дав-
ления семьи.

Хотя я излагаю факты, повлиявшие на мой профес-
сиональный, а не личностный рост, я кратко хочу отме-
тить одно очень важное событие моей личной жизни.
Во время своего путешествия в Китай я влюбился в оча-
ровательную девушку, которую знал с детства. И хотя
мои родители неохотно дали согласие на брак, мы по-
женились, как только окончили колледж. Конечно, я не
могу быть вполне объективным, но считаю, что ее вер-
ная, поддерживающая меня любовь и дружба в течение
всех последующих лет многое дали мне и были очень
важны для меня.

Чтобы подготовиться к религиозной работе, я вы-
брал Теологическую семинарию Юнион, которая была
наиболее либеральной в то время (1924). Я никогда не
жалел о двух годах, проведенных там. Я познакомился
с некоторыми выдающимися учеными и учителями, осо-
бенно хочу упомянуть д-ра Э. К. Мак-Гиффета, который
искренне верил в свободу познания и в то, что правду
надо искать независимо от того, куда она ведет.

Сейчас, хорошо зная университеты и аспирантуру,
я действительно удивляюсь одному очень важному для
меня событию в Юнион. Некоторые из нас почувство-
вали, что знания впихивают в нас, в то время как мы с
самого начала хотели сами дойти до ответов на наши
вопросы и сомнения и пойти по пути, на который они
нас выведут. Мы попросили администрацию разрешить
открыть семинар с зачетом, семинар без руководителя,
программа которого была бы составлена из наших соб-
ственных вопросов. Понятно, что начальство было оза-
дачено нашей просьбой, но они ее удовлетворили!
Единственное ограничение состояло в том, что молодой
руководитель должен был присутствовать на семинаре,
но по соглашению не принимать в нем участия, пока мы
сами этого не захотим.

Я полагаю, нет нужды говорить, что этот семинар
оправдал наши ожидания и многое прояснил. Я чувст-

вую, что благодаря ему я очень продвинулся по пути той
философии жизни, которую исповедую. Большинство
студентов этой группы, обдумывая и решая поднятые
ими проблемы, отказались от религии. Я был одним из
них. Я почувствовал, что меня всегда будут интересо-
вать проблемы смысла жизни и возможности ее реаль-
ного улучшения для отдельного человека, но я не мог
бы работать в той области, где необходимо верить в
какую-то точно определенную религиозную доктрину,
Мои верования в то время уже сильно изменились и
могли бы продолжать изменяться. Мне казалось ужас-
ным заставлять себя исповедовать веру только для то-
го, чтобы сохранить профессию. Я хотел найти область,
где бы я был уверен, что свобода моей мысли ничем не
будет ограничена.

Становление психолога

Но какая это область? В семинарии меня привле-
кали занятия и лекции по психологии и психиатрии,
которые тогда только начинались. Гудвин Уотсон, Хэр-
рисон Эллиот, Мариан Кенверси - все они способст-
вовали развитию этого интереса. Я начал посещать
больше курсов лекций в Учительском колледже Ко-
лумбийского университета, находящемся на той же
улице напротив семинарии. Я стал заниматься филосо-
фией образования под руководством Уильяма X. Кил-
патрика и нашел, что он великолепный педагог. Я
втянулся и в практическую работу в детской клинике
под руководством Литы Холлингверс - здравомысля-
щего и практичного человека. Меня привлекла работа
по оказанию психологической помощи детям, так что
постепенно и безболезненно я перешел в другую об-
ласть - направляющей помощи детям - и начал счи-
тать себя клиническим психологом. Это была ступень-
ка, на которую я легко взошел, подчиняясь скорей не
четкому сознательному выбору, а лишь идя вслед за
деятельностью, которая меня интересовала.

Когда я был в Учительском колледже, я подал заяв-



ление, и мне дали стипендию для вступления в долж-
ность интерна в новом тогда Институте направляющей
помощи детям, поддерживаемом Государственным
фондом. В дальнейшем я был благодарен за то, что ра-
ботал там в течение первого года становления Институ-
та. Царил хаос, но это означало, что можно было делать
все, что хочешь., Я впитывал в себя активные фрейдист-
ские воззрения сотрудников, таких, как Дэвид Леви и
Лосон Лоури, и обнаружил, что они находятся в проти-
воречии с научным, чисто объективным статистическим
подходом в науке, который преобладал в Учительском
колледже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80