5..Следующий вопрос тесно связан с предыдущим:

<Достаточно ли я чувствую себя в безопасности, чтобы
допустить его отдельность, непохожесть на меня? Могу
ли я допустить, чтобы он был тем, кто он есть, - чест-
ным или лживым, инфантильным или деятельным, отча-
явшимся или чересчур уверенным в себе? Могу ли я
дать ему эту свободу? А может быть, я желаю, чтобы
он следовал моему совету, зависел от меня или даже
копировал меня?> В связи с этим, я думаю, представля-
ют интерес результаты небольшого исследования, про-
веденного фарсеном , обнаружившим, что плохой и
некомпетентный консультант предпочитает работать с
податливыми клиентами, стремящимися быть похожими
на него. С другой стороны, наилучший и более компе-
тентный консультант может взаимодействовать с кли-
ентом в течение многих бесед, не мешая свободному
развитию совершенно отличной от него личности кли-
ента. Я бы хотел принадлежать к этой последней кате-
гории специалистов, будучи родителем, управляющим
или консультантом.

6. Другой, вопрос, который я задаю себе, следую-
щий: <В состоянии ли я допустить себя полностью в мир
чувств и личностных смыслов клиента и видеть их таки-
ми же, какими их видит он? В состоянии ли я так глу-
боко войти в его личную жизнь, чтобы потерять жела-
ние ее оценивать или судить о ней? Могу ли я так тонко
ощущать ее, чтобы свободно двигаться в ее пространст-
ве, не попирая те ценности, которые так ему дороги? В
состоянии ли я так верно воспринимать ее, чтобы по-
нять не только очевидный для него смысл его сущест-
вования, но и те смыслы, которые еще подразумевают-
ся, видятся ему нечетко? Может ли это понимание быть
безграничным?> Я думаю о клиенте, который сказал:

<Каждый раз, когда я нахожу кого-либо, кто не полно-
стью понимает меня в данный момент, обязательно по-
является момент, когда меня опять не понимают... Всю
жизнь я гоняюсь за тем, чтобы кто-то меня понял>.

Что касается меня, то я нахожу, что легче понимать

и выражать это понимание отдельно взятым клиентам,
чем учащимся на уроке или сотрудникам, с которыми я
работаю. У меня сильное искушение <поправить> уча-
щегося или указать сотрудникам на их ошибки в рас-
суждениях. Однако, когда я могу взять на себя сме-
лость понимать других в этих ситуациях, наблюдается
взаимное удовлетворение. Что касается клиентов во
время психотерапии, то я часто бываю поражен тем, что
даже минимальное эмпатическое понимание - нелепая
и неверная попытка понять запутанную сложность
смыслов клиента - бывает полезно; хотя, вне сомне-
ния, наибольшая польза бывает тогда, когда я могу по-
нять и четко сформулировать смысл его жизненного
опыта, являющийся для него неясным и запутанным.

7. Следующий спорный вопрос: <Могу ли я принять
все качества человека, которые он проявляет? Могу ли
я принять его таким, какой он есть? Могу ли я выразить
это отношение? Или я могу принять его при определен-
ных условиях, одобряя некоторые из его чувств и молча
или открыто не одобряя другие?> Мой опыт показал,
что, если мое отношение зависит от каких-то условий,
у человека не могут изменяться или развиваться те ка-
чества, которые я не могу полностью принять. И когда
после (иногда слишком поздно) я стараюсь понять, по-
чему я был не в состоянии принять в нем все его каче-
ства, я, как правило, обнаруживаю, что это происходит
оттого, что я был напуган каким-то чувством. Если я дол-
жен быть более полезным для других, мне самому надо
развиваться и принимать самого себя в этом отношении.

8. Следующий вопрос поднимает одну практиче-
скую проблему: <Могу ли я действовать с достаточной
чувствительностью в отношениях с клиентом, чтобы
мое поведение не было воспринято как угроза?> Ре-
зультаты недавно начатой работы по изучению физио-
логических обстоятельств, сопутствующих психотера-
пии, подтверждают выводы из исследования Диттеса. В
его работе показано, что на физиологическом уровне
люди очень легко начинают чувствовать угрозу. Психо-
гальванический рефлекс, измеряемый степенью прово-
димости кожи, резко уменьшается, когда терапист от-
вечает резким словом, не соответствующим чувствам
клиента. А на такую фразу, как: <Да ты на самом деле
выглядишь встревоженным!> - указатель почти что
спрыгивает с бумаги. То, что я стремлюсь избегать даже



таких несильных угроз, основывается вовсе не на
сверхчувствительности в отношении клиента. Это про-
исходит просто благодаря моему убеждению, основан-
ному на опыте: если я максимально освобождаю клиен-
та от внешней угрозы, это дает ему возможность ощу-
щать свои пугающие внутренние чувства и конфликты
и справляться с ними.

9. Особый и важный аспект предыдущего вопроса
заключается в следующем: <Могу ли я освободить кли-
ента от угрозы внешней оценки?> Почти на любом от-
резке нашей жизни - дома, в школе, на работе - мы
находимся в зависимости от наград и наказаний, выска-
занных во внешних суждениях. <Это хорошо>, <это пло-
хо>, <это - на пятерку>, <это - неудача>, <это - хо-
рошее консультирование>, <это - плохое консультиро-
вание>. Такие суждения - часть нашей жизни от мла-
денчества до старости. Я думаю, они приносят опреде-
ленную социальную пользу в таких институтах и орга-
низациях, как школа и профессиональное образование.
Как и все другие, я сам нахожусь в плену этих стерео-
типных оценок. Но, согласно моему опыту, это не ведет
к развитию личности, поэтому я не верю, что внешние
оценки являются частью помогающих отношений. Лю-
бопытно, что положительная оценка, в конце концов,
является такой же угрозой, как и отрицательная. Так,
сказать кому-нибудь, что он хороший, - значит пред-
полагать, что имеешь право сказать и обратное. Поэто-
му я пришел к мысли, что чем более я не использую в
отношениях с другими суждения и оценки, тем более
это дает возможность другому человеку понять, что фо-
кус оценки, центр ответственности находится внутри
его самого. Смысл и ценность его жизненного опыта в
конечном счете предстоит определить именно ему, и
никакие внешние суждения не могут это изменить. По-
этому я хотел бы создавать отношения, в которых я да-
же внутренне никогда бы не оценивал другого челове-
ка. Именно это, мне кажется, сделает его свободным
человеком, способным отвечать за самого себя.

10. И последний вопрос: <Могу ли я воспринимать
другого индивида как человека, который находится в
процессе становления, или мое и его прошлое ограничи-
вает мое восприятие?> Если при встрече я воспринимаю
его как незрелого ребенка, невежественного студента,
невротика или психопата - все эти мои представления

ограничивают то, кем он может быть в наших отношени-
ях. Мартин Бубер, философ Иерусалимского универси-
тета, экзистенциалист, использует выражение <утверж-
дая другого>, имеющее для меня смысл. Он говорит: <Ут-
верждение значит... принятие этой возможности друго-
го... Я могу понять в нем, узнать в нем... человека, кото-
рым он был... создан стать. Я утверждаю его в себе, а за-
тем в нем по отношению к этой возможности, которая...
может сейчас быть развита, может развернуться> .
Если я принимаю другого человека как что-то застыв-
шее, уже получившее ярлык и отнесенное к какой-то ка-
тегории, уже сформированное прошлым опытом, тогда я
подтверждаю эту ограниченную гипотезу. Если же я
принимаю его как находящегося в процессе становле-
ния, тогда я делаю все, что только возможно, чтобы ут-
вердить или сделать его возможности реальностью.

Именно в этом, мне кажется, сходятся философ или
мистик Бубер и работающие в области оперантного
обусловливания Верпланк, Линдсли и Скиннер. По
крайней мере они схожи принципиально, но довольно-
таки странным образом. Если я нахожу, что отношение
является единственной возможностью подкрепить не-
которые виды слов или мнений у другого человека, тог-
да я стараюсь утвердить этого человека как вещь - в
своей основе механический, манипулируемый объект.
А если я считаю, что это - его потенциальные возмож-
ности, то он старается действовать так, чтобы подкре-
пить эту гипотезу. Если, с другой стороны, я нахожу,
что отношение является возможностью <подкрепить>
все то, чем он является, то есть человеком с его суще-
ствующими возможностями, тогда он старается дейст-
вовать так, чтобы подкрепить эту гипотезу. В этом слу-
чае, если использовать терминологию Бубера, я утвер-
ждаю его как живого человека, способного к творче-
скому развитию внутреннего мира. Лично я предпочи-
таю гипотезу второго типа.

Заключение

В начальной части этой статьи я рассмотрел вклад
ряда исследований в наши знания об отношениях. Ста-
раясь держать в уме эти знания, я затем рассмотрел
те вопросы, которые возникают у меня субъективно,



когда я как человек вхожу в отношения. Если бы я
мог ответить утвердительно на все эти вопросы, я ду-
маю, что тогда любые отношения, в которые я вошел
бы, были бы помогающими, стимулирующими разви-
тие. Но я не могу дать положительный ответ на боль-
шинство этих вопросов. Я могу только работать в том
направлении, на которое указывает положительный
ответ.

С большой долей вероятности я склонен предпола-
гать, что оптимальные помогающие отношения - это
вид отношений, создаваемых только психически зре-
лым человеком. Или, выражаясь по-другому, возмож-
ность создать отношения, способствующие развитию
других как независимых индивидов, измеряется моим
собственным достигнутым развитием. В некотором от-
ношении эта мысль нарушает мое душевное равнове-
сие, но с другой стороны, она также много обещает,
бросая мне вызов. Она будет означать, что, если я захо-
чу создать помогающие отношения, впереди у меня ин-
тригующая работа длиною в жизнь, работа по увеличе-
нию и развитию моих возможностей.

Я остаюсь с неприятной мыслью, что то, что я вы-
работал для себя в этой статье, может очень мало
затрагивать ваши интересы и работу. Если так, я сожа-
лею об этом. Но я по крайней мере частично удовлет-
ворен тем фактом, что все мы, кто работает в области
человеческих отношений и старается понять их основ-
ные закономерности, являемся участниками решающе-
го нашу судьбу дела. Если мы старательно пытаемся
понять наши обязанности управляющих, учителей,
консультантов в образовании, профконсультантов, те-
рапистов, значит, мы работаем над проблемой, кото-
рая определит будущее нашей планеты. Потому что
наше будущее будет зависеть не от естественных на-
ук. Оно зависит от нас, тех, кто пытается понять и
иметь дело со взаимодействиями между людьми, от
тех, кто создает помогающие отношения. Поэтому я
надеюсь, что вопросы, которые я задаю самому себе,
будут полезны и вам, когда вы осмелитесь по-своему
способствовать развитию человека в ваших отношени-
ях с другими людьми.







Глава 4

НАШИ СУБЪЕКТИВНЫЕ
И ОБЪЕКТИВНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
О ПСИХОТЕРАПИИ

Весной I960 года Калифорнийский технологический
институт пригласил меня в качестве лектора для уча-
стия в программе <Лидеры Америки>. Спонсором этой
программы была Ассоциация молодых христиан Кал-Те-
ка, организующая большинство культурных программ
для института. В программу четырехдневного визита
было включено чтение лекции перед собранием препо-
давателей факультета и служебного персонала. С од-
ной стороны, я очень хотел рассказать о психотерапии
так, чтобы это было понятно ученым-физикам, и мне
казалось, что можно было сообщить результаты исс-
ледований, связанных с психотерапией. С другой сто-
роны, мне хотелось, чтобы слушателям было совершен-
но ясно, что личные субъективные отношения являют-
ся по крайней мере одинаково важной частью психоте-
рапевтических изменений. Поэтому я осмелился пред-
ставить обе эти стороны. В основном эта статья -
то, что я представил перед аудиторией в Кал-Теке,
хотя и с некоторыми изменениями.

Я был доволен, что лекцию приняли хорошо, по еще
более радует, что многие люди, после этого принявшие
участие в психотерапии, познакомились с материала-
ми этой лекции и восторженно приняли изложение
внутреннего опыта клиента во время психотерапии
(см. вторую половину статьи). Это очень приятно,
так как я пытался схватить именно это - как сам
клиент чувствует и понимает психотерапию.

В области психотерапии в последнее десятилетие
был достигнут значительный прогресс в измерении пси-



хотерапевтического влияния на личность и поведение
клиента. Последние два-три года принесли успех в оп-
ределении тех основных условий в психотерапевтиче-
ских отношениях, которые являются эффективными,
способствуют развитию человека в направлении психи-
ческой зрелости. Говоря по-другому, мы достигли про-
гресса в определении тех составляющих отношений,
которые стимулируют личностный рост.

Психотерапия не предлагает мотивацию для такого
развития или роста. Мотивация присуща организму так,
как человеку и животному присуща способность разви-
ваться и физически созревать, если только созданы ми-
нимально удовлетворительные условия. Но психотера-
пия играет исключительно важную роль в освобожде-
нии и стимулировании этого стремления организма к
психическому развитию или зрелости в том случае, ес-
ли эта наклонность была заблокирована.

Объективное знание

Я хотел бы в первой части этой беседы сформулиро-
вать то, что мы знаем об условиях, способствующих
психическому развитию, и то, что мы знаем о процессе
и характеристиках этого психического роста. Разреши-
те мне объяснить, что я имею в виду, когда говорю, что
собираюсь суммировать то, что мы <знаем>. Я имею в
виду следующее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80