Опыт тераписта

Для тераписта этот процесс - новая -попытка уста-
новить отношения. Он чувствует: <Вот это - другой
человек, мой клиент. Я немного боюсь его, боюсь его
внутренней глубины так же, как я побаиваюсь и своей
внутренней глубины. Однако, когда он начинает гово-
рить, я чувствую уважение к нему, мое родство с ним.
Я ощущаю, как его ужасает собственный внутренний
мир, как он старается крепко держаться в нем. Мне
бы хотелось ощутить его чувства, я бы хотел, чтобы
он знал, что я понимаю их. Я бы хотел, чтобы он знал,
что я вместе с ним воспринимаю его тесный, сужен-
ный, маленький мирок, что я могу смотреть на этот
мирок и почти не бояться... Возможно, я могу сделать
его более безопасным для него. Я бы хотел, чтобы мои
чувства в отношениях с ним были как можно ясней и
прозрачней, чтобы они могли быть видимы и реальны
для него с тем, чтобы он мог возвращаться к ним
снова и снова. Я бы хотел вместе с ним отправиться в
это ужасное <путешествие> в его внутренний мир, в
захороненные там страх, ненависть и любовь, которые
он никогда не разрешал себе переживать. Я понимаю,
что это <путешествие> непредсказуемо и для меня, и
для него, и я могу, даже не зная о своем страхе,
отпрянуть от каких-то чувств, которые он откроет в
себе. В той мере, в какой я поддамся этому, я знаю,
моя способность помочь ему будет ограниченна. Я по-
нимаю, что временами его собственный страх может
заставить его воспринять меня как человека, не любя-
щего и отвергающего его, вторгающегося в его жизнь
и не понимающего ее. Я хочу полностью принять его
чувства, и, однако, я также надеюсь, что мои собст-
венные реальные чувства будут выражены так ясно,
что далее он не сможет не увидеть их. Более всего я
хочу, чтобы он увидел во мне живого, реального чело-
века. Мне вовсе не нужно беспокоиться, являются ли
мои чувства <психотерапевтическими> или нет. То, что
я собой представляю, и то, что я чувствую, достаточно
хорошо, чтобы быть основой психотерапии, если я мо-
гу быть тем, кто я есть, и при этом выражать свои
чувства в отношениях с ним. Тогда, возможно, он мо-
жет быть тем, кто он есть, открыто, без страха>.



Опыт клиента

Со стороны клиента наблюдаются гораздо более
сложные превращения, чем можно было предположить.
Схематически изменение его чувств может быть пред-
ставлено так: <Я боюсь его. Мне нужна помощь, но я не
знаю, можно ли ему доверять. Он может увидеть во мне
что-то, чего я и сам не знаю, например что-то плохое,
страшное. Кажется, он не осуждает меня, но я в этом
не уверен. Я не могу рассказать ему, что в действитель-
ности меня беспокоит, но могу поделиться некоторыми
прошлыми впечатлениями, которые связаны с моей бе-
дой. Кажется, он их понимает, можно и немного рас-
крыться>.

<Но сейчас, когда я поделился с ним и рассказал о
моих недостатках, он начал презирать меня. Я уверен в
этом, но странно, я не могу найти каких-то открытых
проявлений этого. Вы полагаете, что то, что я ему рас-
сказал, не так уж плохо? Возможно, мне и не надо сты-
диться этого в себе? Больше я не чувствую, что он меня
презирает. Это заставляет меня почувствовать, что хо-
чется идти дальше, выясняя все это во мне, возможно,
лучше выражая себя. Делая это, я нахожу, что он дей-
ствительно меня понимает, становясь как бы моим то-
варищем>.

<А сейчас я опять боюсь, и на этот раз очень сильно.
Я не понимал, что, влезая в неизвестные закоулки своей
внутренней жизни, я испытаю такие чувства, которые
никогда ранее не испытывал. Хотя мне кажется, что эти
чувства не новы, они всегда были там, но казались та-
кими скверными и беспокойными, что я никогда не ос-
меливался выпускать их на свободу. И сейчас вместе с
ним я испытываю их, я чувствую себя ужасно неуверен-
но, как будто мой мир раскалывается на части. Раньше
он был прочный и безопасный. А сейчас он шатающий-
ся, проницаемый и уязвимый, Не так приятно чувство-
вать то, чего я всегда пугался. Это он виноват. Однако
любопытно, что мне хочется встретиться с ним, потому
что с ним я чувствую себя в безопасности>.

<Больше не знаю, кто я, но иногда, когда я чувствую
что-то, на минутку мне кажется, что я надежный и ре-
альный человек. Меня беспокоят противоречия, кото-
рые я вижу в себе - я думаю одно, а чувствую другое.
Это приводит меня в замешательство. А иногда, когда я

пытаюсь найти самого себя, меня охватывает волную-
щее чувство риска. Иногда я ловлю себя на ощущении,
что я, пожалуй, стоящий человек, что бы это ни зна-
чило>.

<Я начинаю думать, что очень неплохо, хотя часто и
болезненно, делиться тем, что я чувствую в данный мо-
мент. Вы знаете, действительно помогает, когда стара-
ешься прислушаться к себе. Я больше так не пугаюсь
того, что во мне происходит. Это кажется довольно-та-
ки заслуживающим доверия. Я использую часть време-
ни, проводимого с ним, чтобы <копнуть> себя поглубже
и узнать, что я сейчас чувствую. Это, конечно, путает,
но я хочу знать о себе все. Я доверяю ему по большей
части, и это помогает. Я чувствую себя довольно-таки
уязвимым, чувствительным, как лишенный кожи, но я
знаю, он не хочет причинить мне боль, я даже верю, что
я ему нравлюсь. Когда я стараюсь все глубже и глубже
влезть себе в душу, мне приходит в голову, что, может
быть, если бы я смог почувствовать, что происходит во
мне, и понять это, я бы узнал, кто я и что мне делать>.

<Я даже в любой момент могу сказать ему о своих
чувствах к нему. И наши отношения не разрушаются,
как я боялся. Они углубляются. Вы думаете, я мог бы
обнажать свои чувства также и перед другими людьми?
Возможно, это также не будет очень опасно>.

<Вы знаете, я чувствую, будто я, будучи самим со-
бой, с большим риском плыву по потоку жизни. Иногда
я чувствую себя побежденным, иногда мне больно, но
постепенно я узнаю, что этот опыт вовсе не смертелен.
Я не знаю, кто я, но я способен чувствовать, как реаги-
рую на разные события. Я понимаю, что это хорошая
основа моего поведения. Может, это и значит - <быть
собой>. Но, безусловно, я могу это делать лишь потому,
что чувствую себя в безопасности в отношениях с моим
терапистом. А может быть, я мог бы быть самим собой
вне этих отношений? Сомневаюсь, сомневаюсь. Воз-
можно мог, бы>.

То, что я только что представил, происходит не мгно-
венно. Могут пройти годы. Это может и не случиться
вообще по причинам, которые мы до конца не понима-
ем. По крайней мере это может быть взглядом изнутри
на ту фактическую картину процесса психотерапии, ко-
торую я постарался представить. Это процесс, протека-
ющий в обоих - ив тераписте, и в клиенте.

О НЕКОТОРЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ
В ПСИХОТЕРАПИИ

Хотя во 2 части и дается краткое описание про-
цесса изменений в клиенте, в центре находятся отно-
шения, которые делают эти изменения возможными.
В первой и во второй главах этой части книги мате-
риал посвящен восприятию этого изменения самим
клиентом.

У меня особое отношение к этой главе. Она была
написана в 1951-1952 годах, в то время, когда я дейст-
вительно старался дать себе возможность почувство-
вать, а затем выразить явление, которое, как мне ка-
жется, является центральным в психотерапии, цент-
рированной на клиенте. Моя книга <Психотерапия,
центрированная на клиенте> была только что опубли-
кована, но я уже не был удовлетворен главой, описыва-
ющей процесс психотерапии, написанной около двух
лет назад. Мне хотелось более динамично передать то,
что происходит с человеком во время психотерапии.

Поэтому я рассмотрел психотерапию одного клиен-
та, которого я изучал также с научной точки зрения.
и, используя эту очень важную для меня психотерапию
как основу, постарался описать свое восприятие про-
цесса психотерапии, Я чувствовал себя очень дерзким
и неуверенным, когда указывал, что при удачной психо-
терапии клиент, вероятно, начинает по-настоящему
тепло относиться к себе. Я чувствовал еще большую
неуверенность, выдвигая гипотезу о том, что ядро при-
роды человека является по существу своему положи-
тельным. Я не мог тогда предвидеть, что обе гипотезы
получат все увеличивающуюся поддержку в моем опы-
те.



Процесс психотерапии, как известно из работ, по-
священных направлению, центрированному на клиенте,
представляет собой уникальный динамический опыт,
индивидуальный для различных людей, однако показы-
вающий удивительно всеобщую закономерность и по-
следовательность. В то время как на меня все большее
впечатление производили многие стороны этого про-
цесса, меня стали все более раздражать вопросы, кото-
рые обычно задаются: <Излечит ли эта психотерапия от
невроза навязчивых состояний?>, <Можете ли вы ут-
верждать, что этот процесс уничтожает основные усло-
вия возникновения психоза?>, <Помогает ли он при се-
мейных проблемах?>, <Возможно ли его применение
при заикании или гомосексуализме?>, <Является ли из-
лечение стойким? > Эти и другие подобные им вопросы
понятны и законны, как было бы разумно спросить, яв-
ляются ли гамма-лучи подходящим лечением при обмо-
раживании? Однако, мне кажется, это не те вопросы,
какие надо ставить, если есть желание проникнуть
дальше в глубины знания о том, что такое психотерапия
или чего она может достичь. В этой главе я хотел бы
задать вопрос, который, на мой взгляд, более разумен
по отношению к этому изумительному и закономерному
процессу, называемому психотерапией, и я собираюсь
дать на него частичный ответ.

Разрешите мне поставить свой вопрос следующим
образом: случайно ли, путем ли интуитивного озарения,
с помощью ли научных знаний, с помощью ли артистиз-
ма в установлении человеческих отношений или через
сочетание всех этих способов мы узнали, как положить
начало описываемому процессу, в основе которого, ка-
жется, лежат последовательные события, схожие у раз-
ных клиентов? Мы знаем по крайней мере что-то о тех
отношениях, которые являются условиями запуска это-
го процесса. Мы знаем, что, если у тераписта имеется
внутреннее отношение глубокого уважения и полного
принятия клиента таким, какой он есть, а также подо-
бное отношение к возможностям клиента справиться с
собой и с ситуацией, если эти отношения наполнены
достаточной теплотой, которая трансформирует их в
очень глубокую приязнь или любовь к личности клиен-
та, и если достигнут такой уровень общения, что клиент
начинает видеть, что терапист понимает испытываемые
им чувства, принимает их с глубоким пониманием, тогда

мы можем быть уверены, что процесс психотерапии на-
чался. Затем, вместо того чтобы настаивать, что этот
процесс служит тем целям, которые имеются в виду
(какими бы похвальными ни были эти цели), давайте
зададим лишь один вопрос, который реально продвинет
науку. Вопрос состоит в следующем: какова природа
этого процесса, каковы его характеристики, какое на-
правление или направления он принимает, каков есте-
ственный конечный пункт этого процесса, если он су-
ществует? Когда Бенджамин Франклин увидел искру,
вылетающую из стержня на веревке воздушного змея,
он, к счастью, не соблазнился практическими и непос-
редственными применениями этого явления. Вместо
этого он начал изучать глубинные процессы, сделавшие
возможным появление этого феномена. Хотя многие из
предложенных им ответов были ошибочны, сам поиск
был плодотворным, потому что были заданы правильные
вопросы. Поэтому я прошу разрешить нам задать такого
же рода неопределенные вопросы относительно психо-
терапии с тем, чтобы мы попытались описать, изучить и
понять основные процессы, лежащие в основе психоте-
рапии, а не исказить описание процесса для удовлетво-
рения нужд клиники, для подтверждения уже имею-
щихся догм или догм из какой-либо другой области. Да-
вайте терпеливо рассмотрим его сам по себе.

Недавно я попытался начать такое описание психо-
терапии, центрированное на клиенте. Я не буду повто-
рять его кроме того, что из клинических и научных дан-
ных, кажется, проявляются определенные постоянные
характеристики этого процесса: увеличение числа ут-
верждений, вызванных инсайтом, зрелость наблюдае-
мого поведения, положительное отношение по мере
продолжения психотерапии; изменения в восприятии и
принятии себя; внедрение ранее отвергаемого опыта в
структуру <Я>; сдвиг источника оценки - переход от
внешней оценки к внутренней; изменения в психотера-
певтических отношениях; характерные изменения в
структуре личности, в поведении и в физиологическом
состоянии. Хотя некоторые из этих характеристик мо-
гут оказаться ошибочными, они являются попыткой по-
нять процесс психотерапии, центрированной на клиен-
те, с помощью ее собственных понятий, почерпнутых
из клинической практики, на материале записанных на
магнитофонную пленку устных историй болезни и со-



рока или более исследований, проведенных в этой об-
ласти,

Задача данной статьи - выйти за пределы этих дан-
ных и раскрыть определенные аспекты психотерапии,
которым ранее уделялось меньше внимания . Я хотел
бы описать некоторые из направлений и конечных це-
лей, свойственных психотерапевтическому процессу,
которые мы только что начали ясно различать и кото-
рые, кажется, являются очень значимыми, но еще не
служили предметом исследования. Чтобы более точно
передать их значения, я использую в качестве иллюст-
рации интервью с одним клиентом. Я также ограничусь
обсуждением психотерапии, центрированной на клиен-
те, так как сейчас я вынужден признать, что, возможно,
в различных теориях психотерапии процесс, направле-
ние и ее конечные цели могут быть разными.

Чувствования потенциального <Я>

У всех клиентов во время психотерапии наблюда-
лось то, что можно определить как <осознание опыта>
или даже <чувствование опыта>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80