https://wodolei.ru/catalog/akrilovye_vanny/Riho/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Потом он повернулся к Александре.
– Не стану отрицать, я был потрясен, и все же… как я уже говорил, эта мысль пришла мне в голову, когда она родилась, и… – Он вздохнул. – Как оказалось, мне так и не удалось полностью от нее избавиться.
– Мы не должны забывать, – напомнила Александра, – существует пятидесятипроцентная вероятность, что это не так.
– Я бы сказал, что этот процент может быть еще выше, но не думаю, что статистика в данном случае так уж важна. Ты согласна?
Она кивнула.
– Давай посмотрим в лицо фактам: сегодня, в День благодарения 1982 года, я узнал, что у меня, возможно, есть шестнадцатилетняя дочь. Это чудо. Дитя моей мечты. – Его лицо помрачнело. – У меня уже был ребенок, Али, призрачный, как мечта, но ему не суждено было родиться. А это дитя существует. Эта девочка живет и дышит, смеется и плачет, причиняет своей матери боль и дарит радость. – Его глаза заблестели от слез. – И ты думаешь, я должен ненавидеть тебя, Али? За то, что ты подарила мне возможность хоть помечтать о Бобби?
Александра не смогла сразу заговорить. Теперь настал ее черед потянуться через стол и взять его за руку.
– Одно можно сказать точно, – проговорила она наконец, – мне очень приятно думать, что Бобби могла бы быть твоей дочерью. – Она изо всех сил старалась найти верные слова. Честные слова. – Для Андреаса это было ужаснее всего… эта невозможность зачать собственного ребенка…
– Андреас – отец Бобби, – решительно перебил ее Даниэль. – Это факт, и ничто на свете не сможет его изменить. Для них двоих ничто не должно измениться, Али.
– Надеюсь, для них ничего не изменится, – согласилась Александра. – Вот потому-то я и решила обратиться к тебе за помощью. – Ты хочешь, чтобы я за ней приглядывал.
– Я хочу, чтобы ты оберегал ее, Дэн.
– Это будет непросто, раз она не должна знать, почему меня так волнует ее судьба. – Он встревоженно взглянул на Александру. – Мне придется ее обманывать.
– Дэн, дорогой… – Она наклонилась ближе. – Уж теперь-то, когда ты знаешь, почему Андреас так странно себя вел в течение многих лет, почему у него бывают эти приступы гнева…
– Но сейчас он изменился к лучшему, Али. Он осознал свои ошибки, понял, как много потерял…
– Я не хочу, чтобы он еще раз потерял Бобби. Но я волнуюсь… нет, я просто в ужасе при мысли о том, что в один злосчастный день он может хотя бы на минуту утратить с таким трудом обретенную ясность ума, что эмоции опять возьмут верх… – Она закусила губу. – Бобби может пострадать, Дэн. Физически пострадать. Даже погибнуть.
– Я это понимаю, Али, но…
– Я прошу только об одном: держи меня в курсе всего, что происходит. Бобби всегда была правдивой девочкой, но в последнее время она боится мне доверять, боится, что я не одобрю… и в этом она скорее всего права. А сейчас, находясь за тысячи миль от нее, я ужасно боюсь утратить последний контроль над ней.
– Может, тебе следует подумать о переезде в Нью-Йорк? Ну хоть на время?
– Не думаю, что это правильный шаг. С таким же успехом я могла бы открыто заявить, что не доверяю им обоим. Я действительно хочу, чтобы они укрепили свои отношения, Дэн. Я должна сделать для Андреаса хотя бы это.
Он долго обдумывал ее слова, но в конце концов кивнул.
– Хорошо. Я понаблюдаю за ходом дел. Я даже готов, если хочешь, посылать тебе письменные отчеты о ее успехах. Только за рулем, конечно. Я не собираюсь совать нос в их личные отношения.
– Безусловно, – согласилась она. – Мне нужен не частный детектив, а разумный человек с чутким и добрым сердцем. Не могу тебе даже передать, какое это облегчение для меня. – Александра с признательностью посмотрела на него, потом опустила глаза на нетронутые блюда. – Знаешь, я совсем не голодна. Что о нас подумают?
– Спишут со счетов как невежественных американцев.
Александра задумалась, ее губы тронула улыбка.
– Хорошо бы это был уже следующий День благодарения, Бобби вернулась бы домой целая и невредимая, а все тревоги были бы уже позади.
Она опять взглянула на него с тревогой.
– Обещай, что позаботишься о ней, Дэн!
– Она дитя моей мечты, Али, я же тебе говорил. Что еще я могу сделать?
* * *
Штормовое предупреждение прозвучало в седьмом отчете Даниэля, полученном в конце июня 1983 года. Александра взялась за телефон, не успев дочитать его до конца.
– Но почему, Дэн? Почему ты даже не сказал мне, что это затевается?
– Если бы я знал, поверь мне, я первым долгом сообщил бы тебе. Но они скрывали свой план ото всех, включая даже Люсьена.
– А с каких пор там околачивается Люсьен?
– Он здесь уже больше двух месяцев, Али.
– Понятно. Скажи честно, Дэн, Андреас окончательно свихнулся?
– Таково единодушное мнение всех окружающих, – неохотно ответил Даниэль. – Одно могу тебе сказать: он абсолютно уверен, что у них все получится.
Александра в бессильной ярости стукнула кулаком по столу.
– Ты считаешь, мне следует приехать?
– Не вижу иного выхода.
Она задумалась. – Мне понадобится пара дней, Дэн. Если будут какие-то новости, ты мне сообщишь?
– Конечно.
Несколько минут спустя Александра вновь перечитала письмо Даниэля.
«…я только что узнал, что Андреас планирует вернуться к состязаниям. Это само по себе плохо, но есть новости и похуже.
Бобби и Люсьен Жоффрей, которого тебе, я думаю, представлять не нужно, собирались осенью участвовать как партнеры в большом ралли на открытом шоссе, но тут выяснилось, что у Андреаса иные планы. Он оттеснил Люсьена и собирается вновь появиться на трассе в качестве сменного водителя и штурмана своей дочери в ее дебютном заезде. Я уверен, что он не сомневается в своей способности ей помочь, но все объективные данные говорят о том, что это опасно.
У нас есть около двух месяцев, чтобы это остановить. Я думаю, ты должна приехать».
Александра закрыла глаза, а когда вновь открыла их, они затуманились слезами, но возле плотно сжатых губ залегла решительная складка. Она поняла, что иного выхода у нее нет. Надо сказать правду, и помоги им всем бог.
Она дождалась позднего вечера, чтобы начать. Окна и шторы в ее кабинете были оставлены открытыми; мягкий теплый воздух и мирные ночные звуки нормандской деревни проникали в комнату, неся с собой успокоение. Весь Онфлер уже затих и погрузился в темноту.
«С чего мне начать? – думала Александра. – Когда все это началось?»
Она взяла перо и положила на подставку чистый лист бумаги.
«Моя дорогая доченька,
я не знаю, с чего начать. К этому решению меня привело отчаяние.
Многие художники довольствуются лишь своим искусством, картины и скульптуры составляют всю их жизнь, больше им ничего не нужно. Для твоей матери в течение многих лет это было не так. Любовь была нужна мне больше, чем искусство…»
Пальцы Александры задвигались быстрее.
Уведомленный телеграммой, Андреас встретил ее в аэропорту Кеннеди в обеденное время три дня спустя. Он выглядел гораздо старше, чем ей запомнилось, но, несмотря на бушующий в душе и подавляемый силой воли гнев, она вынуждена была признать, что он по-прежнему необычайно хорош собой.
– Что-то явно пошло тебе на пользу, – заметила Александра, стараясь сдержать бурно бьющееся сердце.
– Солнце, – пояснил он с приветливой улыбкой. – Ты тоже бальзам для усталых глаз.
– Спасибо.
Она огляделась кругом в поисках носильщика.
– Не беспокойся, – Андреас с легкостью подхватил ее вещи и направился к выходу, – мне надо тренировать мускулы. Я оставил машину у входа.
Пройдя впереди нее через автоматически открывающиеся двери, Андреас отпер багажник новенького, сверкающего лаком спортивного «Мерседеса».
– А где «Порше»? – спросила Александра. – Бобби от него в полном восторге.
– Я ей его одолжил на пару дней. – Андреас захлопнул крышку багажника и открыл для нее пассажирскую дверцу. – Не беспокойся, – добавил он, угадав ее мысли. – Бобби отлично водит.
– Где она?
Усаживаясь за руль, Андреас бросил на нее удивленный взгляд.
– Ты же меня просила не привозить ее в аэропорт.
– Я не об этом. Она у тебя дома?
– Она в Коннектикуте. Тренируется.
– Люсьен с ней? – невинно осведомилась Александра.
Андреас явно замешкался.
– Нет.
– Понятно.
– Ты в своей телеграмме ничего не объяснила, – принялся оправдываться он, – поэтому я сказал ей, что ты приедешь дня через три-четыре. К пятнице она вернется в город.
– Прекрасно.
– Мы могли бы ей позвонить, если хочешь. Сделать ей сюрприз. Она пулей прилетит, как только узнает, что ты здесь.
– Нет, я подожду до пятницы. – Александра не отрывала взгляда от скоростного шоссе и открывающейся по обе стороны от него панорамы. Трудно было поверить, что она не видела всего этого так долго. – Нам нужно кое-что обсудить до ее приезда.
– Я так и думал. – Андреас увеличил скорость и перевел машину в левый ряд. – Неужели ты не могла предупредить хоть немного раньше, Али? Завтра утром мне придется уехать из города. У меня назначена встреча, и я уже не могу ее отменить.
Она ничем не выдала своего раздражения.
– Когда ты вернешься?
– В четверг вечером.
– Не могли бы мы поговорить сегодня вечером?
– Могли бы, конечно, но я пригласил Дэна и Руди в ресторан на обед. Они оба хотят с тобой увидеться. – Он снова взглянул на нее. – Ты не против? К нам хочет присоединиться еще один твой старый друг: я рассказал Теодору Салко о твоем прилете.
– Очень мило с твоей стороны, – отозвалась Александра, искренне радуясь предстоящей встрече и в то же время спрашивая себя, не для того ли он устроил этот обед, чтобы как можно дольше оттянуть неприятный разговор. Может, догадался, что ей известно о его планах возвращения на автодром? А иначе почему он так нервничает?
– Мы еще успеем отменить обед, если хочешь.
– Конечно, нет.
– Надолго ты приехала? Надеюсь, это не летучий визит?
– У меня билет с открытой датой, – уклончиво ответила Александра.
Он улыбнулся, и эта мимолетная улыбка вызвала у нее дрожь. «Какая нелепость! – подумала она с досадой. – Я девять лет его не видела, я приехала сюда только из-за его предательства. Почему он все еще вызывает у меня это… это… притяжение, стоит мне только его увидеть? Почему я вся дрожу, как глупая школьница?»
Обед в тот вечер из приятной встречи превратился в пытку. Андреас усадил Александру между собой и Тео Салко, увы, сильно постаревшим. Семидесятипятилетний Руди, проведший почти пятьдесят лет в инвалидном кресле, мужественно перенес лишения, болезни, разочарования, выстоял под ударами судьбы и не покачнулся. В веселье и в гневе он по-прежнему напоминал неукротимого быка и не утратил своей способности усмирять Андреаса одним взглядом. А рядом с ним сидел Даниэль – тихий, молчаливый, мучающийся сознанием своего предательства и с опаской ожидающий наступления завтрашнего дня.
Где-то в середине вечера Андреас ошеломил Даниэля и Александру, объявив во всеуслышание, что ей следует выписаться из отеля и переехать в «Розовую шляпу».
– Вот увидишь, тебе понравится у Дэна, – уговаривал он Александру, явно успев оправиться от смущения, пережитого при встрече. – Меня в городе не будет, Бобби вернется только в пятницу. Тебе все равно придется туда съездить, Али: ни один человек в здравом уме не упустит возможность увидеть дом Дэна – это рай на земле. Что скажешь, Дэн?
– Это прекрасная идея, – осторожно ответил Даниэль, – но, возможно, у Али есть другие планы.
– Да нет у нее никаких планов, – торопливо ответил за нее Андреас. – Она сама сказала. Поход по магазинам можно отложить на следующую неделю, не правда ли, Али?
Александра была в полной растерянности. Ее злило бесцеремонное вмешательство Андреаса, она чувствовала, что поездка в дом Дэна – это крайне неудачная идея, но не могла отказаться от приглашения, не выставив себя невоспитанной невежей перед всеми присутствующими.
– Хорошо, – согласилась она, – если это не создаст неудобств для Дэна.
– Конечно, нет. Места сколько угодно, – любезно ответил Даниэль. – Буду очень рад, хотя боюсь, что тебе придется делить сад с двадцатью студентами. Правда, в жилую часть дома они никогда не заходят, но я не мешаю им свободно пользоваться территорией: мне кажется, это справедливо. Ведь отчасти из-за этого они и приезжают.
– Ты совершенно прав, – улыбнулась Александра. – Спасибо за приглашение.
Обед из пяти блюд растянулся надолго, к концу вечера у Александры уже гудела голова от разницы во времени, усталости и страха перед тем, что ей еще предстояло сделать до окончания вечера. Вспоминая о письме, лежащем у нее в сумке, она ощущала тошноту от отвращения к себе.
– Андреас, ты отвезешь меня в отель?
– С удовольствием.
«А ведь он говорит искренне», – подумала она с растущим чувством вины.
Сидя в «Мерседесе» у входных дверей «Пьера», Александра знаком дала понять швейцару, подошедшему открыть дверь, что его услуги не требуются.
– Полагаю, ты слишком устала и не захочешь выпить на посошок? – спросил Андреас.
– Просто смертельно устала. – Александра заставила себя продолжать, хотя это требовало от нее невероятных усилий. – Кроме того, – добавила она тихо, – после того, как ты услышишь, что я хочу сказать, вряд ли тебе самому захочется пить со мной.
В его глазах тотчас же появился испуг, резанувший ее ножом по сердцу. «Но ведь все это его вина, – настойчиво напомнила она себе. – Если бы только он сдержал свое обещание не подвергать Бобби опасности, ничего бы этого не случилось».
Александра все еще пыталась утихомирить отчаянно бьющееся сердце и смотрела прямо перед собой сквозь ветровое стекло, не в силах взглянуть ему в лицо.
– Я знаю, – сказала она.
– Что?
– О твоих планах.
– О каких планах? – спросил Андреас, но она почувствовала, как он напрягся.
– О твоих планах снова участвовать в гонках вместе с нашей дочерью. – Она повернулась к нему. Его лицо было непроницаемым. – Это правда?
– Да.
Александра опять отвернулась.
– Я этого не позволю.
Он ничего не ответил.
– Я не могу этого позволить. Я уверена, это опасно для вас обоих. Я не могу помешать тебе делать что тебе вздумается, у меня нет на это права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57


А-П

П-Я