Андреас слегка нахмурился, и Даниэль понял, что раны, нанесенные ему аварией, все еще свежи, и касаться их нужно с осторожностью.
– Могу я переменить тему, Али, – предложил Даниэль, – и спросить о вашей карьере? До меня дошли слухи о потрясающих новых заказах. Это правда – насчет Вашингтона? Александра кивнула. Прошло уже две недели с тех пор, как ей позвонили из Белого дома, а она все никак не могла оправиться от потрясения. Предложение было не только лестным и весьма обязывающим, оно открывало головокружительные перспективы. Бремя ответственности за «Алессандро» соскользнуло с ее плеч и перешло к Андреасу, как только ресторан открылся, хотя она по-прежнему принимала живейшее участие во всех дискуссиях мужа с Рудесхаймом о дальнейшей судьбе заведения. Начиная с весны она вернулась к своим картинам. Произошедшее с мужем несчастье заставило ее пересмотреть многое в своей жизни и научило ценить то, что она раньше принимала как должное. Она еще больше сосредоточилась на работе, рука ее стала тверже, а манера письма увереннее. В заказах у Али Алессандро, современной героини Манхэттена, недостатка не было.
– Еще ничего не решено, – скромно ответила она.
– И вы не хотите говорить, кто будет позировать? – осведомился Даниэль. – Президент? Первая леди?
– Прошу вас, не надо спрашивать, – попросила Александра. – Я все равно не скажу.
Даниэль усмехнулся и перевел взгляд на Андреаса.
– Как насчет вас? Где откроется следующее отделение «Алессандро»?
– Разве одного мало? – удивился Андреас.
– Конечно, мало… для энергичного человека. – Он чуть было не сказал «для человека больших скоростей», но вовремя удержался, хотя намек все равно прозвучал. – Мы с Фанни… кстати, я очень надеюсь, что вы скоро с ней познакомитесь, прикидываем, где лучше: здесь, в центре города, или в Вашингтоне. А вы как думаете?
– Разве не разумнее сперва закрепить успех, а уж потом расширять дело?
– Не хочу прослыть хвастуном, но мне кажется, что трех сердечек вполне хватит для закрепления любого успеха. Неужели мы будем довольствоваться только одним «Алессандро»?
– Может быть, – пожал плечами Андреас. – А может быть, и нет.
– Нас троих объединяют две вещи: здоровое любопытство и чрезмерная скрытность, – улыбнулась Александра.
– Вероятно, нам всем нравится таинственность, – предположил Даниэль.
– Нет, это звучит слишком уклончиво. Как будто нам есть что скрывать.
– Возможно, у Дэна действительно есть свои секреты.
Александра бросила на мужа предостерегающий взгляд.
– Нет ничего плохого в том, что человек не любит распространяться о себе. Это традиционная европейская сдержанность. Уж тебе ли не знать – ты сам замыкаешься в себе, когда считаешь, что тебе так удобнее. – Ее глаза блеснули. – Мне кажется, Дэн прав. Чтобы занять твое воображение, одного ресторана мало.
Даниэль взглянул на часы.
– Мне пора прощаться. Уже поздно, а у меня на утро назначена встреча.
– Нет времени даже на рюмку коньяку?
– Спасибо, но – нет, – вежливо отказался Даниэль. – Все и так было прекрасно. Королевская лилия не нуждается в позолоте.
Он встал, наклонился, взял руку Александры и поднес ее к губам.
– Надеюсь, мы вскоре снова увидимся.
– Непременно, – улыбнулась она.
Андреас тоже поднялся.
– Я провожу вас.
На улице пахло свежестью после сильного дождя. Свободные такси, еще час назад редкие, как золотые самородки, теперь медленно катили в обе стороны по Парк-авеню, высматривая пассажиров.
Андреас крепко пожал руку Даниэлю.
– Рад, что вы приняли приглашение, Дэн, это было очень любезно с вашей стороны. Я прекрасно понимаю, такие встречи иногда вызывают неловкость, но…
– Должен же человек где-то обедать.
– В следующий раз давайте встретимся на нейтральной территории, – предложил Андреас. – «Алессандро» – превосходный ресторан, но я люблю разнообразие.
– Я с вами свяжусь, – кивнул Даниэль и ушел.
Пройдя сто шагов, он остановился на углу 62-й улицы и оглянулся. Алессандро все еще стоял на том самом месте, где они расстались, и смотрел ему вслед.
– Ты ему не сказал? – возмущенно переспросила Фанни, с ожесточением затушив в пепельнице окурок длинной тонкой сигары, к которым она пристрастилась в последнее время.
– Конечно, нет. Думаешь, все так просто? Вот так прямо взять и начать с признания? С места в карьер, на глазах у его жены?
– А почему бы и нет?
– Мне это показалось неуместным.
Они сидели за маленьким угловым столиком в баре «Шерри Незерленд», не опасаясь, что кто-нибудь услышит их разговор в оживленно гудящем помещении в час обеденного перерыва.
– Дэн, дорогой мой, – Фанни наклонилась ближе и с самым серьезным, даже озабоченным выражением заглянула ему в глаза, – я просто не понимаю, что происходит. Ведь ты же не собирался выложить ему какую-нибудь скверную новость. Это всего лишь воссоединение старых друзей, больше ничего. Ну не надо, не смотри на меня так. Я не пытаюсь преуменьшить важность события, у меня этого и в мыслях не было.
– Тогда ты должна понять, как важно для меня правильно выбрать время.
– Но чего же ты ждешь? Знамения? Это не любовный роман, Дэн, и ты не юная девица, вынужденная объявить своему дружку, что она залетела, но не желающая сообщать страшную правду, пока он не признался в любви без принуждения.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
– Ты слишком все усложняешь, Дэн. Прости, – добавила она, беспомощно разведя руками, – мне так хотелось бы тебя понять. Давай зайдем с другой стороны. Расскажи мне, какой он? Что ты почувствовал?
– Когда увидел его?
– Угу. Начни с этого места.
– Мне показалось, что я встречаюсь с незнакомцем. Что впервые его вижу. А я, кажется, рассчитывал на мгновенное узнавание.
– С обеих сторон?
– Конечно, нет! Нет, я рассчитывал увидеть что-нибудь в его лице… что-то такое, за что я мог бы сразу ухватиться, но, когда этого не произошло, как ни странно, мне стало спокойнее. От сердца отлегло. Как будто у нас появилась возможность завязать дружбу. Настоящую дружбу, а не что-то такое… основанное на благодарности за то, что случилось двадцать лет назад. – Он сделал глоток мартини. – Ну, теперь ты понимаешь?
– Начинаю понимать, – смягчилась Фанни.
– Это вовсе не значит, что я перестал искать сходство. Весь обед я не отрывал от него глаз, все пытался обнаружить во взрослом человеке того девятилетнего мальчика, который столько сделал для меня.
– Но ты его так и не обнаружил?
– Мальчика? – пожал плечами Даниэль. – В какие-то отдельные моменты. Особенно в глазах, когда он смеялся. Удивительно, как годы слетают прочь с людей, когда они счастливы. И я, конечно, вспомнил этот поразительный контраст: светлые волосы и черные, как уголья, глаза. У него незабываемая внешность.
– Как насчет Али?
– Все, о чем только может мечтать мужчина. Фотографии не отдают ей должного – в жизни она еще красивее, еще интереснее. Очень умна. Очень талантлива, но это все знают. – Даниэль вдруг застенчиво улыбнулся. – И она мне нравится.
– Я так и поняла, – сухо заметила Фанни.
– Алессандро – человек очень скрытный. Мне трудно судить о его физическом состоянии: видимых шрамов нет, но шею поворачивает с трудом, это я заметил. В душе он явно еще не расстался с автогонками. Возможно, он собирается туда вернуться. Ресторанный бизнес для него дело новое и непривычное, но ему нравится чувствовать себя хозяином. – Он усмехнулся. – Я ему посоветовал открыть новый ресторан.
Фанни раскурила новую сигару.
– Предвижу три варианта развития событий. Первый: ты струсишь и отступишь на заранее подготовленные позиции. Второй: ты сделаешь полное признание, будет выпивка и крепкие мужские объятия, вы расстанетесь с теплым чувством и ближайшие десять-двадцать лет будете обмениваться поздравительными открытками на Рождество.
– А третий?
– Взрослый человек произведет на тебя не меньшее впечатление, чем тот девятилетний мальчик, и это сильно осложнит твою жизнь. – Она выдохнула дым. – На тебя произвели сильное впечатление оба Алессандро, не так ли?
– Так, – согласился он.
– Вид у тебя самодовольный.
– Самодовольный?
– Ну, немножко. – Она сделала знак официанту, чтобы принес счет. – Мне надо бежать. Ты договорился о новой встрече с Алессандро?
– Пока еще нет. Я сказал, что свяжусь с ним.
Фанни поставила на счете свои инициалы и поднялась. Два официанта бросились отодвигать ей стул. Она поцеловала Даниэля в щеку.
– Только не тяни слишком долго.
Даниэль позвонил в ресторан «Алессандро» десять дней спустя и предложил пообедать у «Сарди». Во-первых, ему там нравилось, во-вторых, там было шумно, и он рассчитывал, что общий гул голосов покроет разговор, касающийся только их двоих. И хотя у «Сарди» всегда было полно охотников за знаменитостями, взоры любопытных, устремленные на Алессандро в сопровождении Стоуна, неизбежно должны были отвлечься на любого заглянувшего в ресторан киноактера.
Алессандро проявил нерешительность.
– На этой неделе трудно будет организовать встречу. Жена сегодня утром улетает в Вашингтон, а я…
– Может быть, встретимся вдвоем? – Даниэль почувствовал, что Алессандро удивляет его настойчивость. – Или мы могли бы оставить это…
– Нет, давайте договоримся на четверг. Если это вам подходит.
На миг Даниэль задумался. Может быть, обыкновенное чутье делового человека заставляет его собеседника менять свои планы, но Андреас, словно прочитав его мысли, добавил:
– Мне понравилась наша первая встреча. С нетерпением буду ждать четверга.
В тот момент, когда Даниэль переступил порог «Сарди», народу в ресторане было немного, но он знал, что, как только закончатся спектакли в театрах, начнется столпотворение. Андреас еще не пришел, но Даниэль предпочел пройти прямо к заказанному столу, а не ждать в баре.
Двадцать минут спустя, когда он уже заказывал свой второй мартини, его гость наконец появился в дверях. Он был не один. Второго мужчину Даниэль узнал сразу. Роберто Алессандро был все тем же сказочным добрым великаном, воспоминание о котором он хранил все эти годы. Правда, фермерский комбинезон и рубашку с закатанными рукавами сменил безупречно сшитый костюм, черные волосы стали белоснежными, а на лице прибавилось морщин.
– Я пытался дозвониться до вас, Дэн, но вы уже ушли, – объяснил Андреас. – Я понятия не имел, что папа прилетит именно сегодня. Он любит делать нам сюрпризы… – Он остановился. – Извините. Это мой отец, Роберто Алессандро. Прибыл из Цюриха два часа назад без предупреждения и позвонил мне из аэропорта. – Коснувшись руки отца, он представил ему Даниэля: – Папа, это Дэн Стоун.
– Очень рад встрече с вами, сэр, – сумел выговорить Даниэль, хотя в голове у него царил хаос.
– Я тоже очень рад, – ответил Роберто. – Вы извините меня за это вторжение? – спросил он с очаровательным простодушием. – Я уже сказал сыну, что запросто могу пообедать один или с друзьями, но он настоял, чтобы я присоединился к вам. Я ему говорил, что вам, наверное, нужно обсудить какие-нибудь дела или что-то личное, но…
– Я и думать об этом не хочу, сэр, – возразил Даниэль с притворным спокойствием в голосе, хотя внутри у него все дрожало. – Прошу вас, присаживайтесь. – Он сделал знак официанту, чтобы принесли еще один прибор.
Начался вежливый застольный разговор: о погоде в Цюрихе, о соотношении между долларом и швейцарским франком, о головокружительной карьере Александры, о недавнем визите Роберто в Лондон для закупки нового оборудования…
– Вы бывали в Англии, мистер Стоун?
– Я несколько месяцев прожил в Лондоне. У меня сохранились самые приятные воспоминания об этих днях.
– Согласен с вами, – кивнул Роберто, – только климат уж больно сырой. – Он устремил на Даниэля пристальный взгляд. – Странно, но ваше лицо кажется мне знакомым, мистер Стоун.
– Дэн – знаменитость, папа, – засмеялся Андреас. – Должно быть, ты видел его лицо в журналах или по телевизору.
Роберто задумчиво кивнул.
– Наверное, так, и все же… – Он пожал плечами. – Должно быть, память у меня слабеет.
Даниэля охватило неприятное чувство. Все его планы рухнули, неформальная атмосфера, на которую он так рассчитывал, стала недосягаемой мечтой. Он-то надеялся, что, если все пойдет как надо, этот вечер завершится его признанием, но теперь это было невозможно. Двадцать лет назад отцу Андреаса досталась роль бессильного наблюдателя. Он был человеком добрым и щедрым, но находился под каблуком у жены. Даниэль не забыл ледяной враждебности Анны Алессандро, и воспоминание о ней мрачной тенью нависло над обеденным столом.
Метрдотель принял у них заказ. Оправившись от неожиданности, Даниэль стал привычно подбирать нужные вина, но через минуту уже не помнил, что заказал, а его ум в это время лихорадочно искал выход…
Внезапно он вскочил на ноги. Андреас и Роберто удивленно взглянули на него. Стол покачнулся, и их напитки расплескались.
– Извините. Я… мне нужно… – Стиснув кулаки, Даниэль спрятал руки в карманах. – Прошу меня извинить.
Он вышел из-за стола, пересек шумный, забитый людьми ресторан, не обращая внимания на вежливые расспросы метрдотеля, проскользнул мимо швейцара и вышел на улицу.
Ночь оказалась слишком холодной для сентября, но сухой и тихой. Машины проносились по улице, шурша шинами, но их было немного: покинувшая театры толпа уже рассосалась по ресторанам и барам. Какой-то тихий звук у ног Даниэля привлек его внимание. Он посмотрел вниз и увидел бездомного черного котенка. Даниэль присел и протянул руку. Котенок принюхался и потерся об нее.
– Ну, что скажешь, котик? – Котенок замяукал и доверчиво прижался тощим тельцем к его ноге. – Почему я стою на тротуаре вместо того, чтобы поступить по-честному со своим лучшим другом, сидя в уютном и теплом ресторане?
Даниэль присел на корточки.
– Давай заключим договор, – предложил он. – Ты мне дашь знак, должен ли я вернуться туда и все объяснить, пока еще не поздно, а я раздобуду тебе кусочек рыбы. Ну как? Договорились?
Котенок внимательно смотрел на него янтарными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57