..
Только это не было Беседой.
Сам Эмрах низко приседал, широко расставив кривые ноги, и передвигался
короткими резкими прыжками, норовя зацепить концом Маскина
Тринадцатого руки Фаризы или дотянуться до ее лица; сама же Фариза
непрерывно кружила вокруг ит-Башшара, а вокруг легкой на ногу Фаризы,
похожей на язык пламени, непрерывно кружилась изогнутая Кунда Вонг,
сбивая в сторону гневно звенящего Пояса Пустыни и стараясь прорваться
поближе к Эмраху, где ее кривизна давала Кунде некоторое преимущество.
Звону было -- хоть уши затыкай...
И все-таки не хотел бы я оказаться на месте Эмраха! То есть окажись я все же
на его месте, все прошло бы совсем по-другому -- это без ложной скромности,
да и какая тут скромность, когда знаешь цену сам себе и не стесняешься
сказать: да, этот товар по мне, а вон тот -- нет, не сегодня...
А Эмрах -- этот к себе еще не приценился. Месть местью, а ему -- несмотря на
его новую Тусклую выучку -- всякий раз приходилось, нанося очередной удар,
ломать въевшуюся в плоть и кровь Мастерство Контроля. Слишком давно был
убит Кундой и Фаризой его друг, прошлый Придаток Маскина, и первая
всесокрушающая ярость прошла, так что теперь удары Эмраха и Пояса
Пустыни зачастую шли не от души.
От ума они шли, от понимания значимости поединка, от осознания реальной
опасности... потому и запаздывали самую малость -- только здесь счет и шел на
такие малости!
Зато Фариза и Кунда -- обе они не грешили излишней рассудительностью, зато
рубили от всего сердца, ничем не руководствуясь, ничего не опасаясь; и ни о
чем не думая.
И я совершенно не удивился, когда кривое лезвие Кунды полосонуло-таки по
правому плечу ит-Башшар, и Пояс Пустыни, прервавшись на полувзмахе,
вылетел из ослабевших пальцев и, ударившись об одну из колонн, упал на пол.
Зато я удивился тому, что сделал в следующее мгновение я сам.
Моя левая рука выхватила из-за пояса Обломка, и я швырнул его в Фаризу. То
ли мне попросту повезло, то ли Обломок оказался мастером почище
метательных ножей из Фумэна -- но он ударил Фаризу точно в запястье, и
Кунда Вонг -- уже уже готовая опуститься на бритую макушку Эмраха --
последовала за Поясом Пустыни, рухнув прямо на него и громко лязгнув от
возмущения и обиды.
В два прыжка я оказался рядом с бойцами и первым делом поднял умницу
Дзюттэ.
Обнаженный Единорог уже чутко подрагивал в руке аль-Мутаннаби.
-- Прекратить! -- загремел я на весь зал.-- Все, хватит! Наигрались...
Я переоценил свои способности отдавать приказы. И недооценил змея гордыни,
свившего свои кольца в Эмрахе и Фаризе. Потому что Фариза, вооруженная
только своим дурным характером, кинулась на меня, и я едва успел оттолкнуть
ее, помня о листающих у меня в руках, но совершенно забыв о латных
перчатках -- так что несчастная Фариза, задохнувшись, отлетела назад и была
поймана недремлющим Косом за отворот халата.
Эмрах, чья рана оказалась неопасной, уже успел к тому времени поднять
Маскина, и мне пришлось уходить от них на шаг, потом еще на один шаг; а
после опомнившиеся Тусклые кинулись на помощь Тринадцатому, но их
встретил Кос с Заррахидом в одной руке и с Саем -- в другой, Асахиро с Но-
дачи и рычащая Фариза с дымящейся жаровней в руках...
Последней, по-моему, было все равно с кем драться, лишь бы драться. Я,
конечно, имею в виду Фаризу, а не жаровню.
-- Не убивайте! Не убивайте их! -- надсадно кричал я, принимая на Обломка
чей-то меч и чувствуя, что шут с трудом удерживается от желания сломать
изумленно скрежещущий клинок.-- Не убивайте...
По панцирю вскользь прошлось острие копья, я подпрыгнул, пропуская чужой
топор, мелькнувший у самого пола; дальше я увидел совсем не знакомое лицо,
потом второе -- и обе мои руки в наручках и латных перчатках опустились на
эти лица.
Да, чуть не забыл -- вдоль предплечья правой еще лежал Дзюттэ.
-- Не убивайте! -- еще раз крикнул я и оказалось, что я кричу в полной тишине.
Ну не то чтобы совсем в полной -- но все-таки...
У моих ног стонали двое неудачливых батинитов -- тот по кому попала рука с
Дзю, стонал значительно громче -- чуть поодаль Кос сидел верхом на еще
одном пострадавшем за истину Батин, запрокидывая ему голову при помощи
Заррахида; острием Сая ан-Танья легонько покалывал своего подопечного в
затылок.
Асахиро с Но загнали сразу троих в угол между стеной и крайней колонной --
вся троица была вооружена короткими Блистающими (пара кинжалов и один
широкий меч локтя в полтора), так что длины Но-дачи и выражения Асахиро
вполне хватало, чтобы никто и не пытался покинуть спасительный угол.
Хуже пришлось тому ревнителю Сокровенной Тайны, по кому попала жаровня
Фаризы. Впрочем, нет -- хуже всех пришлось жаровне, чинить которую сейчас
не взялся бы и самый трудолюбивый мастер.
Еще четверо батинитов, тяжело дыша, сгрудились поодаль, но нападать не
пытались. Я оглядел валявшихся на полу Блистающих, отметил, что все они
живы, и перевел взгляд на старика и седую женщину.
Они по прежнему не двигались с места.
И все так же неподвижно наблюдали за происходящим двуручная секира-юэ и
двухконечное копье.
Потом высокий человек переглянулся с женщиной и шагнул ко мне.
Я крепче сжал рукоять Единорога.
Это было неправильно -- но так я лучше слышал за двоих.
-- Я рад познакомиться с Высшим Чэном Анкором, более известным как Чэн-в-
Перчатке,-- с еле заметной усмешкой в голосе сказал старик.-- Также я рад
познакомиться с его достойными спутниками. Меня зовут Вардан Сач-Камал.
Я -- Сайид-на, Глава Учения Батин.
-- Я рад познакомиться с Мэйланьским Единорогом,-- приветливо произнес
Блистающий-Юэ, склоняя волнистое лезвие, которым оканчивалось его
древко.-- Если не ошибаюсь, вы родич Скользящего Перста? Очень, очень
известное семейство... Также приветствую ваших уважаемых спутников. Я --
Юэ Сач-Камал, которого немногие зовут Одним.
-- Рады познакомиться? -- недоверчиво спросили мы с Единорогом.-- В самом
деле? Даже при этих обстоятельствах?!
-- Именно при этих обстоятельствах,-- кивнули Вардан Сач-Камал и Юэ Сач-
Камал.
-- Тогда ждите нас в гости ежедневно,-- как бы невзначай заявил Дзюттэ.
-- Дзю! -- предостерегающе свистнул Единорог.
-- А что? -- удивился Обломок.-- Сами сказали -- рады, мол, познакомиться... Не
лишать же их такой радости?! Эй, Сай, толкни Коса, пусть слезет с этого... с
самого радостного.
6.
Обиженные судьбой и нами батиниты, постанывая, медленно поднимались с
пола, выбирались из угла и нагибались за своими разбросанными
Блистающими. На нас доблестные воины старались лишний раз не смотреть. Я
подозревал, что им было стыдно. Один из них, гибкий светловолосый юноша,
перевязывал плечо ит-Башшару, разорвав на полосы свою нижнюю рубаху. Я
был прав -- рана Эмраха оказалась болезненной, но не опасной, и Эмрах то и
дело кривился и шипел сквозь зубы.
Ко мне подошла растрепанная Фариза, на ходу вставляя в ножны подобранную
Кунду.
-- Почему ты не дал мне добить его? -- даже не зло, а как-то удивленно спросила
она.
-- Хватит,-- повернулся я к Фаризе.-- Хватит смертей. Хватит Шулмы. Раньше
вы убивали, чтоб научить других. А этих,-- я кивнул на батинитов,-- этих учить
уже не надо. Сами выучились... или выучатся. Так что -- хватит.
-- Он сам напросился! -- запальчиво, но не совсем уверенно выкрикнула
Фариза.-- Он сам...
-- Хватит! -- отрезал я, и Фариза неожиданно умолкла.
-- Ты не прав,-- вмешался в наш разговор Вардан Сач-Камал, Сайид-на.--
Жертва Прошлым богам в любом случае должна быть принесена. Я не в обиде
на тебя за случившееся -- но поединок будет продолжен. Такова истина Батин.
Фариза победно усмехнулась. Еще бы, просто бальзам на ее кроткую душу...--
Эмрах не в состоянии продолжать,-- возразил я.-- Он ранен.
-- Тогда мы -- ты и я -- выставим новых бойцов,-- мягкость Вардана была
сродни мягкости тигриной лапы перед ударом.
-- А если я откажусь?
-- Тогда мы будем биться с тобой. Сайид-на и Чэн-в-Перчатке.
Я ничего не успел ответить -- потому что в следующий момент по подземному
залу прокатился долгий, густой и чистый звук гонга.
И еще раз.
И еще.
Я догадался, что это значит. Там, наверху, кто-то стучал по нужной опоре
беседки.
-- Это еще кто? -- изумленно спросил тот из батинитов, кто перевязывал ит-
Башшара; то же самое спросил его короткий и широкий меч.
-- Очередные взыскующие истины Батин,-- ответил Обломок, и мне осталось
лишь повторить его слова.
-- Откройте,-- невозмутимо приказал старый Вардан.-- Если они знают место,
время и условный знак -- мы должны их впустить.
Светловолосый юноша подошел к дальней стене и к чему-то прикоснулся.
Сверху послышался негромкий скрежет, и вскоре по лестнице затопали шаги.
... Их было четверо. Четверо людей.Блистающих -- больше.
Мой родич Лян Анкор-Кун с мечом Дан Гьеном по прозвищу Скользящий
Перст.Чернобородый гигант Чандра-Дэв (я сразу вспомнил великана Андхаку)
-- только вместо палицы Конец мира у Чандры на поясе висел его фамильный
прямой меч Кханда Вьячасена.
Лян и Чандра; Кханда и Скользящий Перст... старейшины родов людей и
Блистающих из обоих Прямых мечей.
Входящие в Совет Высших Мэйланя.
Третьей была совершенно измученная женщина неопределенного возраста в
запыленной и местами порванной одежде. Из ее кожаной перевязи крест-
накрест выглядывали рукояти восьми метательных ножей.
Ножей должно было быть десять. Но два кармана пустовали.
Ну а четвертой... Четвертой была неугомонная Матушка Ци собственной
персоной со своим замечательным Чань-бо, свободным от тряпок!
Весьма любопытная компания!
-- Зачем вы явились? -- глухо спросил Вардан Сач-Камал.-- Не вовремя пришло
вам это в голову!.. ибо сегодня ночь жертвы Прошлым богам.
-- Жертва принесена! -- резко прервал его Лян Анкор-Кун, и я невольно
вздрогнул. Я и не предполагал, что Лян умеет ТАК говорить.
-- Жертва, старик, как бы ты ни называл ее, уже принесена! Ниру, расскажи
им...
Изумленная женщина обвела нас взглядом -- признаюсь, мне стало не по себе --
и вдруг из этих остановившихся глаз обильно хлынули слезы.
-- Я... я видела,-- захлебываясь рыданиями, бормотала она.-- Они... они всех
убили! Всех! И сожгли... деревню... я видела, я все видела!.. Я была на скалах...
двое пришли в скалы за мной. Это не люди! Это бешеные волки! Я убила
двоих... волков, не людей!.. лошадь... лошадь...
И она буквально сползла на пол по полированной стене, закрыв лицо руками.
Матушка Ци тут же бросилась к ней и начала успокаивать, а Чандра-Дэв
выступил вперед, обнажив меч Кханду.
-- Эта женщина -- знахарка из деревни Сунь-Цзя на северо-западной границе
Мэйланя, что в дне пути от песков Кулхан. Сегодня вечером она объявилась у
моего дома. Я знаю ее -- она вылечила моего сына от падучей. Говорит, сутки
скакала, загнала коня -- но добралась. Во дворец идти не решилась --
побоялась, что не пустят на ночь глядя. Вот и пришла к первому из старейшин
Совета, кого знала. ТО есть ко мне.
Чандра нервно облизал губы.
-- Какие-то... чужаки (наверное, сперва он хотел сказать "люди") уничтожили ее
деревню. Всю. Жителей убили, дома сожгли. Понравившееся оружие унесли,
остальное сломали и утопили в колодце. Ниру в скалах, собирала целебные
травы -- и оттуда видела это. Ее муж и сын погибли. Двое чужих забрались в
скалы, она метнула в них ножи, забрала одну лошадь и поскакала в Мэйлань...
"Она смогла убить! -- думал я.-- Ну да... она же видела гибель деревни... а
метательные ножи -- они вообще не Беседуют, они Говорят по очереди, а на
турнирах летят свободно -- и в полете Мастерство Контроля совсем другое... Но
-- она сумела!.. чему ты радуешься, Чэн-дурак?! Чему ты радуешься?!."
-- ... они пришли ко мне за советом,-- это говорил уже мой родич Лян.-- А какой
я им мог дать совет?! И тогда я вспомнил о тебе, Чэн. Ты уже сталкивался с
людьми... с людьми, которые убивают. И я подумал... подумал, что ты
возможно -- возможно! -- найдешь нужное решение. Дома мы тебя не застали, а
у ворот встретили Матушку Ци...
-- И в итоге нам пришлось ей все рассказать,-- хмуро пробормотал Чандра,
косясь на старуху.-- Иначе бы не отвязалась! Впрочем, она и так не
отвязалась...
Ах, как я понимал Чандру!
-- Вовремя меня встретили благородные господа! -- немедленно подала голос
Матушка Ци.-- Ах, вовремя... иначе кто бы им показал сюда дорогу? -- а я сама-
то дороги не знала, откуда мне дороги всякие знать, к разным залам тайным,
где многое по ночам твориться... да только сердце бабке подсказывало, сердце
глупой вещало, куда господин Чэн отправился, сердце подсказывало-вещало,
вот и вела я, дура старая, и показывала...
-- И вела, и показывала,-- подтвердил мрачный Чандра.-- И откуда только
знала?!.
Похоже, источник осведомленности Матушки Ци оставался загадкой для всех,
а старуха отнюдь не спешила просветить собравшихся на этот счет.
Я посмотрел на источник -- на Чань-бо, невинно мерцающего лопатой-лезвием
и полумесяцем. Видимо, старейшины-Блистающие не хотели, чтобы в роду их
Придатков сохранялось знание о клятвопреступлении -- а старейшины-люди и
вовсе мечтали стереть память об этом -- так что ни Лян, ни Чандра-Дэв о
тайном зале и жертве Прошлым богам знать ничего не знали (в отличии от
Кханды и Скользящего Перста).
А если и знали -- то так, как знают легенду.
Другое дело -- Чань-бо, если его и впрямь оставили молчаливым свидетелем,
следящим за самоубийствами старейшин-Блистающих. ТОгда в роду его
Придатков сохранялось и знание, и память, и все, что нужно!.. не зря старуха
прошлым эмирата интересуется...
Или остается предположить, что Матушке Ци второй век пошел. Хорошо
сохранилась, однако, больше семидесяти никак не дать!..
-- Это Шулма,-- негромко, но так, чтобы все слышали, сказал Асахиро Ли.
-- Это Шулма,-- так же негромко прозвенел Но-дачи.
Мало кто из людей и Блистающих понял их. Одни не знали. А другие,
возможно делали вид, что не знают.
И тут заговорил старый Вардан Сач-Камал, Сайид-на, Глава Учения Батин.
-- Люди отвергли Истину. Люди перестали приносить жертву Прошлым богам.
Люди -забыли. Поэтому Прошлые боги сами напомнили о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69