Семьсот лет подряд. Хранили таким образом
семя Истины.
-- Хранили, а потом хоронили,-- проворчал я.
Кос не обратил на сказанное мною ни малейшего внимания. Он встал, оставив
лежать Сая и Заррахида, извлек из рукава цветастую пачку купленных в лавке
благовоний -- легкий сухой аромат мигом распространился по комнате -- и
принялся расставлять тоненькие курительные свечи во все возможные и
невозможные углы.
Потом ан-Танья несколько раз ударил огнивом -- еще в начале чтения мы
зажгли обычные свечи, но Кос почему-то решил ими не пользоваться -- и
поднес тлеющий трут к четырем-пяти оглушительно пахнущим (оказывается,
так бывает!) палочкам.
-- Отлично! -- с видимым удовольствием принюхался Кос.-- В Кабире таких
нет... не возят купцы. Итак, учение Батин процветает, плодоносит и, наконец,
загнивает -- в результате чего еретически настроенные батиниты Кабира,
Дурбана, Кимены и Хаффы отрекаются от Сокровенной Тайны. Остается
древний Мэйлань, где традиции испокон веку настолько сильны, что
рассчитывать на добровольное отречение последних свидетелей Истины не
приходится.
-- Они называют их Тусклыми,-- бросил я Косу.
-- Они? -- удивленно поднял бровь ан-Танья.-- Их? Кто они, кого -- их, и почему
-- тусклыми?!
Я на мгновенье снял правую руку с Единорога. Если при объяснении я брякну
что-нибудь обидное -- пусть не слышит...
-- Они -- это они,-- я взглядом указал на наших спутников.-- Блистающие то
есть... Их -- это имеется в виду оружие асассинов. То есть батинитов. Мы зовем
батинитов асассинами, а Блистающие звали и зовут их оружие -- Тусклыми.
"Ну ты прямо мудрец! -- донесся до меня приглушенный и насмешливый голос
Единорога.-- Прямо-таки Сайид-на, Глава Учения... ты думаешь, я обижаюсь,
когда ты называешь нас оружием? А мы иногда забываемся и по-прежнему
зовем вас Придатками. Ну и что? Положи лучше руку на место, а то слышно
плохо... и Дзю ругается, что перевожу не все. Положи, положи, а то переведу
ему все, и он тебе вообще жизни не даст... Давай, Придаток Чэн, клади ручку на
оружие..."
М-да... оказывается, прямое соприкосновение нам уже и не так-то нужно!
Слышно просто плохо, а в остальном -- все в порядке! Может, я и сам теперь
наполовину Блистающий? Особенно если в доспехе.
Или Тусклый?..
Я положил руку на место и не стал переводить Косу наш последний разговор с
Единорогом.
И Единорог не стал -- только уже Саю, Дзюттэ и Заррахиду.
"Могут, в конце концов, у нас быть маленькие личные тайны?!" -- вместе
подумали мы.
И улыбнулись.
Ан-Танья в это время нюхал дым от курительных палочек и задумчиво
барабанил пальцами по столу.
-- Тусклые так Тусклые,-- наконец кивнул он.-- У меня другой вопрос есть. Вот
напали ваши старейшины на батинитов вопреки клятве и во имя высших целей;
остались от Двенадцати и Одного всего двое -- к примеру, Седьмой и Девятый,
и те исчезли в неизвестном направлении; воцарились кругом мир, тишина и
спокойствие опор... судя по тому, что Фань -- твой двоюродный прадед, то
воцарились они на сотню лет. И весь этот благополучный век раз в десятилетие
исчезает кто-то из Блистающих того самого Совета, попробовавшего крови
последних свидетелей Истины. А вместе с ними зачастую исчезает или погибает
их нынешний Придаток -- то есть, я хотел сказать, человек, не имеющий к
прошлому клятвопреступлению никакого отношения. Почему? Что ты думаешь
по этому поводу, Чэн? Месть? Так непохоже на месть...
Единорог внутри меня грустно улыбнулся.
И заговорил.
А вместе с ним заговорил и я.
-- Сроки жизни, Кос, сроки жизни... они ведь у людей и у Блистающих разные.
Им полвека, что нам полгода! Прошло три-четыре десятка лет -- ну пусть даже
полвека! -- и старейшины-люди, нарушившие клятву, умерли. Думая, что
умирают последними убийцами в Кабирском эмирате. А старейшины-
Блистающие остались. Весь Совет Высших Мэйланя, что принимал решение о
клятвопреступлении, все убийцы поневоле -- они остались, Кос! Ты
понимаешь?! И они наверняка тоже хотели умереть, уйти из жизни, уничтожить
себя -- последних носителей зародыша насильственной смерти!..
-- Последних свидетелей Истины Батин,-- сказал эсток Заррахид, адресуясь к
замолчавшему на миг Единорогу.-- Настоящих последних свидетелей...
-- Все свидетели подобных истин считают себя последними,-- бросил с ковра
Обломок.-- Некоторые изредка считают себя первыми -- что, по сути, одно и то
же.
-- Это потому, что выбора нет,-- отозвался Сай.-- Или пунцовая кошма, или
священный водоем. Или кровь, или гниль. Или-или...
И Дзюттэ впервые ничего не ответил Саю Второму.
Ан-Танья взял в руки одну из курительных свечей и подошел к ковру. Сизая
струйка с запахом увядших цветов -- сладость и легкий налет тления -- достигла
Обломка, обвила его и зазмеилась в сторону окна.
-- Об этом я не подумал,-- Кос слегка прицокнул языком.-- Не подумал... тогда
понятно. Все вместе старейшины-Блистающие умереть не могут -- это вызовет
хаос и волну слухов, что может послужить новым толчком к возрождению
учения Батин. Двое-то асассинов сбежали...
-- Трое,-- перебил его Единорог-Я.-- Двое сбежали со своим оружием и
прихватили с собой меч одного из убитых. Значит, трое Тусклых остались
живы. Возможно, до сих пор Фань не мог этого знать, но мы-то знаем!
-- Трое,-- согласился Кос.-- Выходит, опасность сохраняется. И тогда
старейшины-Блистающие решают уходить из жизни по одному. Раз в десять
лет. А то, что вместе с ними иногда погибают их нынешние, ни в чем не
повинные Придатки -- ну, кто же думает о таких мелочах?!
Отблески свечей заиграли на полировке Единорога, и он слегка покраснел.
-- Сабля Шамшер иль-Самак как бы случайно попала в колесо арбы.-- Копье
Яри как бы случайно сломалось, а наконечник пропал в колодце. Двузубец Ма,
Язык кобры...
Ну и память у этого Коса! Если вернемся в Кабир -- посоветую эмиру Дауду
назначить его городским кади...
-- Язык кобры и кинжал Ландинг Терус как бы случайно не доехали до
Верхнего Вэя -- вместе с двумя людьми-чиновниками -- и их судьба неизвестна.
Скорее всего, они погибли. Топор Масакири-кай и веер Сунь-Павлин завели
братьев-охотников Акиро и Бэнкея в Кулхан и -- опять же как бы случайно --
попали в Шулму, где и оказались в священном водоеме. Вот уж небось
удивились перед смертью, обнаружив целые толпы последних свидетелей
Истины Батин! Меч Цзюваньдао исчез под оползнем вместе с Ю Шикуанем, и
Мэйлань дважды остался без правителя -- и для людей, и для Блистающих.
Скользящий Перст пока еще жив, но в семнадцатом году "Спокойствия опор",
как записано в...
Кос вдруг резко умолк и уставился на меня.
-- Да что ж это я...-- пробормотал он.-- Тут и дураку ясно! Кто-то ведь должен
следить за уходом старейшин, кто-то должен иногда помогать им уйти; и
потом, сто двадцать лет после клятвопреступления -- кто-то ведь должен, если
понадобится, рассказать обо всем новому Совету! Должен же кто-то быть
последним свидетелем последних свидетелей!..
-- Матушка Ци? -- недоверчиво спросил я.-- Да нет, быть не может -- ей же
никак не сто с лишним лет! Ты что, Кос? Дыма нанюхался?!
-- Я -- что?! -- заорал ан-Танья.-- Это ты -- что! Сам же рассказывал, что пока я
со старухой в караван-сарае Беседовал, ты с Единорогом разговаривал! О чем?!
Переводи, Высший и недогадливый Чэн -- к кому обратятся старейшины
Совета Высших Мэйланя в таком щепетильном случае?! Сай, Дзю, Заррахид -- к
кому?! Единорог -- к кому?! К кому обратятся Блистающие?!
-- К Чань-бо,-- прошептал Единорог-Я.
-- К Чань-бо,-- шевельнулся на ковре Обломок.
-- Похоже,-- согласился Заррахид.
-- Не знаю,-- сказал Сай.-- Но думаю, что вы правы.
-- То-то же,-- победно заявил Кос, когда я повторил ему все, сказанное
Блистающими.-- К Чань-бо. К этой помеси посоха, лопаты, вил и парадного
бунчука. К мудрому молчаливому Чань-бо, от которого уходят окрыленными --
пусть даже и на тот свет.
И, подумав, добавил:
-- Да и старуху не стоит сбрасывать со счетов. Она наверняка что-то знает. И
потом -- может, этой ведьме и впрямь лет сто... или двести.
3.
-- Возможно, Кос прав...
Единорог говорил вслух, что для нас двоих было вовсе не обязательно. Но нас в
комнате было больше, чем двое.
-- Возможно, Кос, ты прав,-- повторил я.
-- Да, Единорог,-- повернул ко мне голову безошибочный ан-Танья.-- Да, я тебя
слушаю.
-- Ты можешь быть прав во всем, Кос, или не во всем; ты можешь быть совсем
не прав, но это неважно. Тем более, что если мы рассмотрим тайный договор,
подписанный кровью и пеплом, не как сделку между старейшинами-людьми и
людьми-батинитами, а как сделку между Блистающими Совета и Тусклыми,
тогда все поначалу выглядит проще и не так ужасно. Ведь отнюдь не при
каждой жертве Прошлым богам ломалось оружие бойцов -- то есть погибал
Блистающий или Тусклый! В основном, как пишет Фань, смертельный
поединок заключался в обязательной гибели одного из людей! То есть гибли
Придатки, и Тусклые с Блистающими совета расходились в разные стороны,
искать новых Придатков для следующего жертвоприношения...
-- Проще и не так ужасно,-- после паузы сказал Кос, с силой сжав кулаки.-- Нет,
я не обижаюсь... не обижаюсь.
-- Иногда мне кажется,-- бесстрастно прошелестел Заррахид,-- что мы не
заслуживаем таких Придатков. Мы -- возомнившее о себе железо... нет, не
заслуживаем.
А вот этого я Косу переводить не стал.
-- И поэтому,-- продолжил Единорог-Я,-- когда старейшины-Блистающие шли
на клятвопреступление, они в последнюю очередь думали о своих Придатках. Я
полагаю, что если можно было бы истребить Тусклых, не убивая их Придатков
-- старейшины пошли бы на это с большей радостью. Придатки живут недолго,
и это человека-Фаня волновало бегство двоих асассинов -- а Блистающих
гораздо больше заботило исчезновение троих Тусклых! Которые способны
были воспитать новых Придатков... и найти новых Блистающих, согласных
потускнеть.
-- В Шулму бы их,-- мечтательно скрипнул Сай Второй.-- Вот где разгулялись
бы...
Он осекся, а Кос побледнел. За время нашего путешествия с караваном я успел
рассказать ан-Танье все, что знал о Шулме от Друдла, Детского Учителя, Сая...
все, что знали о Шулме я и Единорог.
-- Один против восьми,-- еле слышно звякнул Сай.-- Всех убил. И уши
заставщикам отрезал. Сам пришел на той, добровольно...
-- Джамуха Восьмирукий! -- не сговариваясь воскликнули я и Кос.
-- И Блистающий Чинкуэда,-- добавил со стены Обломок.
-- Тусклый Чинкуэда,-- поправил его эсток.-- Тусклый... последний свидетель
Истины Батин. Да, он обязательно вернется в Кабирский эмират, потому что
он ничего не забыл! И он вернется не один, этот последний свидетель
Чинкуэда...
Я с тоской посмотрел в окно. Черное небо и три робкие звезды в углу окна
жмутся друг к другу, словно в страхе перед молчащей пустотой... Как же я мог
забыть!
-- Он, конечно, вернется,-- вполголоса сказал я.-- И Джамуха Восьмирукий,
вождь орд шулмусов, и Тусклый Чинкуэда, вождь Диких Лезвий Шулмы -- но
здесь их будут ждать! Их даже встретят с радостью!.. их встретят Двенадцать и
Один!
И Я-Единорог рассказал о нашей Беседе у пруда с Эмрахом ит-Башшаром из
Харзы и Поясом Пустыни, Маскином Тринадцатым, некогда Седьмым.
Некоторое время все молчали.
-- Теперь я понимаю,-- закончил Я-Единорог,-- почему Прошлые боги ждали
целый век! Тусклые-батиниты, невзирая ни на что, не нарушили клятвы. Они
искали таких, как Пояс Пустыни, собирая их по одному, они учили,
воспитывали, скрывались -- и вот теперь их снова Двенадцать и Один, и пока
Чинкуэда готовит Шулму, здесь в Мэйлане в самом скором времени состоится
очередная жертва Прошлым богам!
-- Тогда выходит,-- вмешался Сай,-- что они не хуже меня знают о том, что Но-
дачи и Кунда Вонг в Мэйлане! Ведь это именно Придатка Кунды хочет убить
этот Пояс Пустыни... А как же они, небось, радовались всему тому, что мы
творили в эмирате! Ведь это для Тусклых было возрождением Истины Батин,
концом одиночества и скрытности!..
-- И твои приятели, Вилорогий, вполне могут примкнуть к Тусклым,-- заявил
Обломок весьма противным и въедливым тоном.-- Ну, убьет этот харзиец
Придатка Кунды -- надо ж на ком-то научиться всерьез, кроме собак да
обезьян! -- потом подыщут Кунде совместными усилиями нужного человека-
батинита из желающих мстить кому-нибудь... А Но-дачи вообще в Сайид-на
изберут, Главой Учения будет! Вполне достоин, по-моему...
-- Ты никогда не сможешь простить мне смерть Наставника? -- напрямик
спросил Сай.-- Да, Дзю?
-- Дурак,-- буркнул Дзюттэ, но уже совсем по-другому.-- Прощать его,
понимаешь ли... если б я на тебя зло держал -- сломал бы тебя еще при первой
Беседе, в караван-сарае, и было б тебе прощение!.. Только я тупой да
отходчивый. Так что терпи и помалкивай! Кстати, Вилорогий -- ну я ладно, я
старый дурак, а ты какой? В смысле -- тебе-то сколько лет?
-- Пятьдесят два года,-- гордо ответил Сай.
"Пылающая Нюринга! -- беззвучно ахнул Единорог.-- Да он же еще
подросток!.."
Заррахид только дрогнул слегка и не сказал ничего.
У меня в голове пока еще плохо укладывалось, что пятьдесят два года -- это
даже не юность или, в крайнем случае, самое ее начало... но я решил, что
привыкну и к этому.
-- Ясно,-- подвел итог Дзюттэ.-- Отсутствие ума и дурное общество. Шулма,
герой-Но, братья-недоросли, Шото еще этот... Воспитывать тебя некому.
-- Почему это некому?! -- взвился Сай.-- Я, между прочим...
-- Ты, между прочим, помалкивай, когда старшие говорят,-- осадил его
Обломок.-- Я тебя не в десять и не в пятнадцать раз старше. И сказать хотел
вот что: воспитывать тебя некому было. Было! А теперь -- есть кому. Вот что я
хотел сказать.
Сай посмотрел на Обломка с нескрываемым ужасом. По-моему, он понял, кого
имел в виду Дзюттэ, говоря о воспитателе.
-- Никогда,-- зазвенел он,-- никогда ни Кунда, ни Но, ни любой другой
Блистающий с пунцовой кошмы не примкнет к Тусклым! Мы не хотели быть
убийцами, нас вынудили к этому -- как Тусклые вынудили старейшин Совета --
и мы убивали сначала, чтобы выжить, а потом, чтобы научить выживать вас;
но никогда не убивали мы просто так, или во имя веры, или для удовольствия!
Сай прерывисто задребезжал, и, будь он человеком, я бы сказал, что он плачет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69