И вот он решил образумить его.
Приказал батраку тотчас же запрячь лошадь в повозку, поехать на торфяник
и забрать оттуда весь выкопанный торф, а как вернется на ферму, разло-
жить торф во дворе для просушки.
Не хотелось батраку выполнять приказ хозяина, а делать нечего - приш-
лось. Но неделя проходила за неделей, а ничего плохого с ним не случа-
лось, и он наконец успокоился. Он даже начал думать, что маленькая жен-
щина ему просто привиделась и, значит, хозяин его оказался прав.
Прошла зима, прошла весна, прошло лето, и вот снова наступила осень,
и ровно год прошел с того дня, когда батрак копал торф у Мерлиновой ска-
лы.
В тот день батрак ушел с фермы после захода солнца и направился к се-
бе домой. В награду за усердную работу хозяин дал ему небольшой кувшин
молока, и батрак нес его своей жене.
На душе у него было весело, и он бодро шагал, напевая песню. Но как
только он подошел к Мерлиновой скале, его сморила неодолимая усталость.
Глаза у него слипались, как перед сном, а ноги стали тяжелыми, как сви-
нец.
"Дай-ка я тут посижу, отдохну немного, - подумал он. - Нынче дорога
домой кажется мне что-то уж очень длинной". И вот он сел в траву под
скалой и вскоре заснул глубоким тяжелым сном.
Проснулся он уже около полуночи. Над Мерлиновой скалой взошел месяц.
Батрак протер глаза и увидел, что вокруг него вихрем вьется огромный хо-
ровод фей. Они пели, плясали, смеялись, показывали на батрака крошечными
пальчиками, грозили ему маленькими кулачками и все кружили и кружили
вокруг него при свете месяца.
Не помня себя от удивления, батрак поднялся на ноги и попытался было
уйти прочь - подальше от фей. Не тут-то было! В какую бы сторону он ни
ступал, феи мчались за ним и не выпускали его из своего заколдованного
круга. Так что батрак никак не мог вырваться на свободу.
Но вот они перестали плясать, подвели к нему самую хорошенькую и на-
рядную фею и закричали с пронзительным смехом:
- Попляши, человек, попляши с нами! Попляши, и тебе никогда уже не
захочется покинуть нас! А это твоя пара!
Бедный батрак не умел плясать. Он смущенно упирался и отмахивался от
нарядной феи. Но она ухватила его за руки и повлекла за собой. И вот
будто колдовское зелье проникло в его жилы. Еще миг, и он уже скакал,
кружился, скользил по воздуху и кланялся, словно всю жизнь только и де-
лал, что плясал. Но что всего страннее - он начисто позабыл про свой дом
и семью. Ему было так хорошо, что у него пропало всякое желание убежать
от фей.
Всю ночь кружился веселый хоровод. Маленькие феи плясали, как безум-
ные, и батрак плясал в их заколдованном кругу. Но вдруг над торфяником
прозвучало громкое "ку-ка-реку". Это петух на ферме во все горло пропел
свое приветствие заре.
Веселье прекратилось мгновенно. Хоровод распался. Феи с тревожными
криками сгрудились в кучку и устремились к Мерлиновой скале, увлекая за
собой батрака, и как только они долетели до скалы, в ней сама собой отк-
рылась дверь, которой батрак никогда раньше не замечал. И не успели феи
проникнуть в скалу, как дверь с шумом захлопнулась.
Она вела в огромный зал. Он был тускло освещен тоненькими свечками и
заставлен крошечными ложами. Феи так устали от плясок, что сразу же
улеглись спать на свои ложа, а батрак сел на обломок камня в углу и по-
думал: "А что же дальше будет?"
Но, должно быть, его околдовали. Когда феи проснулись и принялись
хлопотать по хозяйству, батрак с любопытством приглядывался к ним. А о
том, чтобы с ними расстаться, он и не помышлял. Феи занимались не только
хозяйством, а и другими, довольно-таки странными делами, - батрак такого
в жизни не видывал, - но как вы позже узнаете, про это ему запретили
рассказывать.
И вот уже под вечер кто-то дотронулся до его локтя. Батрак вздрогнул
и, обернувшись, увидел ту самую крошечную женщину в зеленом платье и
красных чулках, что год назад бранила его, когда он копал торф.
- В прошлом году ты снял торф с крыши моего дома, - сказала она, - но
на ней опять вырос торфяной настил и покрылся травою. Поэтому можешь
вернуться домой. За то, что ты натворил, тебя покарали. Но теперь срок
твоего наказания кончился, а он ведь немалый был. Только сперва покля-
нись, что не будешь рассказывать людям про то, что видел.
Батрак с радостью согласился и торжественно поклялся молчать. Тогда
дверь открыли, и батрак вышел из скалы на вольный воздух.
Его кувшин с молоком стоял в траве, там, куда он его поставил перед
тем, как заснуть. Казалось, будто фермер дал ему этот кувшин только вче-
ра вечером.
Но когда батрак вернулся домой, он узнал, что это не так. Жена в ис-
пуге смотрела на него, как на привидение, а дети выросли и, видимо, даже
не узнавали отца - уставились на него, словно на чужого человека. Да и
не мудрено - ведь он расстался с ними, когда они были совсем маленькими.
- Где же ты пропадал все эти долгие, долгие годы? - вскричала жена
батрака, когда опомнилась и наконец поверила, что он и вправду ее муж, а
не призрак. - Как у тебя хватило духу покинуть меня и детей?
И тут батрак все понял: те сутки, что он провел в Мерлиновой скале,
равнялись семи годам жизни среди людей.
Вот как жестоко покарал его "маленький народец" - феи!

ИВАН-БОГАТЫРЬ
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик да ста-
руха. Детей у них не было. Сколько старик со старухой ни тужили, ни го-
ревали, сколько разных знахарей ни звали - детей все нет и нет.
И вот приснился старухе сон: будто есть в глухом лесу тихое озеро, и
водится в том озере рыба-золотое перо. Коли золотую рыбку съесть - сын
народится.
Старуха пробудилась и посылает старика, торопит:
- Поди вот в такое-то место. Есть там озеро. Излови золотоперую рыб-
ку. Страсть как охота свежей ухи похлебать.
Старик снарядился, взял сети и отправился в путь-дорогу. Ходил, ходил
по дремучим лесам, разыскал озеро.
Первый раз сеть закинул, пришла сеть пустая. Другой раз закинул, и
опять ничего. На третий раз вытащил сеть, а в ней бьется рыба-золотое
перо.
Старик сети собрал, прихватил добычу и воротился домой.
- На, старуха, вари!
Сварили. Едят да похваливают:
- Ох, и до чего уха хороша! Отродясь такой сладкой ухи не хлебали.
Уху выхлебали, рыбу съели, и в тот же день старуха понесла.
Родился у них сын, по имени Иван.
Старик с утра до вечера в поле работает, а старуха по хозяйству уп-
равляется да сына качает.
И растет парень не по дням, а по часам: будто тесто на опаре подыма-
ется.
По третьему году стал на улицу выбегать, стал в ребячьи игры поигры-
вать. И тут соседи с жалобой пришли:
- Уймите сына. Шутит он с нашими ребятами шутки нехорошие: кого за
руку схватит - у того рука прочь, кого за ногу схватит - нога прочь.
Побьет, покалечит всех детей.
Пригорюнились старик со старухой, призадумались: "Что с парнем де-
лать?"
И говорит старик:
- Стану его с собой в поле водить, пусть там играет.
На том и согласились.
На другой день поехал старик на пашню и сына с собой повез. Только
старик за соху взялся, просит парень:
- Дай, я пахать стану!
- Ну, где тебе, сынок, ты еще мал. Вырастешь - тогда напашешься, а
сейчас побегай, поиграй, только далеко не отходи.
А сын неотступно просит:
- Нет, хочу пахать!
- Ну, ладно, попробуй, - говорит отец.
Парень так глубоко соху в землю вогнал, что конь стал: тянуть не мо-
жет.
- Ты, сынок, глубоко берешь! Конь не тянет, и соху поломаешь.
Тут Иван соху приподнял, стал коню пособлять, и споро дело пошло.
Столько до обеда напахал - старику в день не управиться.
- Стой, сынок, надо коня покормить! Видишь, весь в пене, словно в мы-
ле стал.
Коня отпрягли, пустили на луг, а сами сели обедать.
Попили, поели, посылает отец:
- Сходи, сынок, за конем, пора за дело приниматься.
Пошел парень на луг - нету коня. Оглянулся и видит: сидит за кустом
волк - медный лоб, облизывается, а от коня только кожа да кости оста-
лись. Увидал волк Ивана, кинулся на него:
- Коня съел и тебя съем!
- Погоди хвалиться раньше времени!
Схватил волка за ноги, размахнулся и так сильно бросил оземь, что
только мокрое место осталось. Земля задрожала, и гул пошел, будто гром
грянул.
Воротился к отцу и говорит:
- Волк - медный лоб нашего коня съел.
- Экое горе! Хорошо, что хоть ты ему, сынок, на глаза не попал. Пой-
дем скорее домой, а то как бы и нас с тобой не съел.
Прошло с того много ли, мало ли времени, вырос Иван до полного воз-
раста и стал таким молодцом пригожим: ни в сказке сказать, ни пером опи-
сать.
А в ту пору потерялись у царя три дочери: похитил их Сам с ноготок,
борода с локоток, Кощеев племянник. Сколько ни искали, никак найти не
могли. Ездили и князья и бояре, да никто назад не воротился. Кликнул
царь клич по всем волостям, по всем деревням.
- Коль найдется удалец и дочерей сыщет, тому при жизни полцарства от-
пишу, на любой из трех царевен женю!
Стал Иван проситься у отца с матерью:
- Благословите меня идти царских дочерей искать.
Родители отговаривают:
- Что тебе, сынок, за нужда неведомо куда идти да, может, там и свою
буйную голову сложить? Лучше бы невесту приглядел да женился, чем ша-
таться по чужой стороне.
А сын на своем стоит:
- Пришла пора мне на белый свет поглядеть. Чужаядальняя сторона не
убавит ума.
И стал в путь-дорогу собираться. Перво-наперво пошел в кузницу и го-
ворит кузнецам:
- Скуйте мне палицу в триста пудов, да такую, чтобы не ломалась, не
гнулась, не плющилась.
- Сковать-то мы не прочь, - отвечают кузнецы, - сковать можно, да
только нам не совладать с таким поковом.
- Берите железо да сваривайте, а я пособлю!
Принялись за работу. День куют и другой куют, Иван железо поворачива-
ет да в горно носит. На третий день палицу изготовили.
- Испытай, годится ли тебе?
Взял Иван палицу за концы да попробовал через колено - в дугу согнул.
- Нет, это не палица. Куйте другую!
Через три дня сковали другую палицу, крепко закалили. Попробовал
гнуть - не гнется, бросил о камень - сломалась.
- И эта не годится!
Сковали и третью палицу. Попробовал согнуть - не гнется, бросил о ка-
мень - не плющится. Кинул палицу кверху, скрылась она из глаз, а через
три часа с шумом, с гулом обратно летит. Упала на камень, и камень на
сажень в землю ушел, а палица не погнулась, не треснула.
- Ну, спасибо, теперь по мне палицу сковали.
На другое утро встал добрый молодец раненько, умылся беленько, льня-
ным полотенцем утерся и стал с родителями прощаться:
- Не горюйте, не печалуйтесь, царевен найду - тогда свидимся.
Сунул за пазуху три пирожка, взял в руки палицу. Отец с матерью вышли
провожать сына за околицу. Тут и распрощались. Дошел Иван до поворота и
там последний раз шапочку снял, родителям поклонился. Они ему белым
платком помахали и воротились домой.
А Иван шел день до вечера, красного солнышка до заката, никто ему не
повстречался: ни зверь не прорыснул, ни птица не пролетела.
На другой день увидал Иван человека. В каждой руке у этого молодца по
здоровому дубу. Стоит да дуб о дуб поколачивает.
- Здравствуй, богатырь Дубыня!
- Ну, какой я богатырь? Вот есть на свете богатырь Иван. Когда ему
было три года, он волка - медного лба убил. Вся земля задрожала. Вот тот
богатырь! Да уж не ты ли и есть Иван-богатырь?
- Зовут меня Иваном. Волка - медного лба я убил, а силой еще по-нас-
тоящему ни с кем не мерялся.
Стал Дубыня проситься:
- Возьми меня с собой!
- Пойдем.
Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли шли Иван-богатырь с Дубы-
ней, пришли к двум большим горам.
Стоит между теми горами человек и гору о гору поколачивает, только
гул идет.
- Здравствуй, богатырь Горыня!
- Разве я богатырь? Вот, слышно, есть на Руси богатырь Иван. Он в ре-
бячьи годы волка - медного лба голыми руками убил - вся земля дрожала и
гор много осыпалось. Вот тот богатырь!
Дубыня на Ивана показывает и говорит:
- Вот кто волка - медного лба убил!
Тут Горыня поклонился и просится:
- Возьми, Иван-богатырь, меня с собой!
- Пойдем.
Стало их трое. Шли с утра день до вечера, красного солнышка до зака-
та, никто им навстречу не попал: ни зверь, ни птица.
На другой день подошли к широкой реке. Лежит на берегу человек, на
усах через реку людей переправляет.
- Здравствуй, богатырь Усыня!
- Здравствуйте, молодцы удалые. Вот назвали вы меня богатырем, а того
не знаете, что есть на Руси Иван-богатырь. Он ребячьим делом волка -
медного лба убил. Вся земля тогда дрожала, река из берегов выходила,
сколько места затопила. Вот тот богатырь!
Дубыня с Горыней на Ивана показывают:
- Вот он и есть Иван-богатырь.
Тут им Усыня поклонился и просится:
- Возьмите, братцы, меня с собой!
- Пойдем.
И стали четверо путь-дорогу продолжать.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, а добрые молодцы
вперед подвигаются.
Шли, шли и увидели избу. Во дворе большое стадо быков, а в избе нико-
го нет. Иван-богатырь говорит:
- Ну, коли хозяина нет, поживем в этой избе, покуда все кругом не
обыщем. Сперва обойдем восточную сторону, потом летнюю да западную, а
под конец и в северную сторону отправимся. Где-нибудь нападем на след
похитника царских дочерей.
На том и согласились.
- Ты, Дубыня, останься, обед вари, а мы восточную сторону обойдем, -
говорит Иван-богатырь.
Остался Дубыня, зарезал пять быков, сварил. Сидит, в окно поглядыва-
ет:
- Что это как долго названых братьев нет: обед простынет.
И вдруг, откуда ни возьмись, бежит Сам с ноготок, борода с локоток,
сорок возов сена тянет. Сено притащил, воды из колодца достал. Накормил
быков, напоил, стал считать. Считал, считал - пяти голов не хватает.
- Кто тут не кормит, не поит быков, а добром пользуется?
Оглянулся, увидал Дубыню. Схватил его и давай бить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112