На этом сайте Wodolei.ru
Такое случается и в других местах. Кто-то якобы наблюдал, что под судном вплотную очень долго плыл кит.
– Естественно, – рассуждала Ли. – Если что-то большое долго держится под эхолотом, его легко можно принять за твёрдое дно.
– Кроме того, продолжаются случаи с наростами на руле и в боковых излучателях. Забиваются кингстонные ящики, всё целенаправленнее. У Индии затонул сухогруз с рудой: обрастание моллюсками привело к чрезвычайно быстрой коррозии. В шторм проломился передний трюм. Затонул за минуты. И так далее и тому подобное. Это не прекращается. Только усугубляется, а ещё эта зараза.
Ли сосредоточенно думала.
Просто смешно. Пик говорил об этом в своём докладе. Архаичные ящики, набитые хай-теком, засасывают охлаждающую воду через дырки. В современный город пробираются крабы, чтобы их как следует развезли колёсами и чтобы тонны высокотоксичной водоросли попали в канализацию. В итоге город приходится закрыть на карантин, а теперь, возможно, ещё один, а президент Соединённых Штатов бежит в глубь страны.
– Нам нужно добыть этих проклятых червей, – сказала Ли. – И мы должны что-то предпринять против водоросли.
– Как вы правы, – с усердием ответил Вандербильт. Его люди сидели с неподвижными лицами и смотрели на Ли. Собственно, это Вандербильт должен был ей что-то предлагать, но Вандербильт терпеть её не мог – не меньше, чем она его.
Уж он бы ей насоветовал… Но она не нуждалась в нём, чтобы принять решение.
– Во-первых, – сказала она. – Мы эвакуируем Вашингтон, если сообщение подтвердится. Во-вторых, питьевую воду подвозить в заражённые районы в цистернах и ввести строгий рацион на её расход. Мы осушим канализацию и вытравим этих тварей химикалиями.
Вандербильт громко рассмеялся. Его люди осклабились.
– Осушить Нью-Йорк? Канализацию? Хорошая идея. Правда, химикалии убьют и жителей, зато мы после этого сдадим город в аренду. Может, китайцам? Я слыхал, китайцев развелось до хрена и больше.
– Как это сделать, будете думать вы , Джек! Я буду просить президента о пленарном заседании Совета безопасности и о введении чрезвычайного положения.
– А! Понял.
– Всё побережье – на карантин. Ввести облёт патрулей. Мы разошлём отряды в защитных костюмах с огнемётами. Всё, что попытается выползти из моря на берег, будет переработано в барбекю. – Она встала. – И если неприятности с китами продолжатся, надо прекращать хлопать глазками. Мы должны полностью восстановить судоходство.
– Что вы задумали, Джуд? Хотите уговорить животных?
– Нет. – Ли тонко улыбнулась. – Я хочу их истреблять, Джек. Дадим урок – им или тем, кто отвечает за их поведение. Будем их отстреливать.
– Вы что, хотите затеять ссору с охраной природы?
– Нет. Мы будем подавлять их сонаром. До тех пор, пока они не оставят нас в покое.
* * *
Нью-Йорк, США
Вот на тротуаре замертво упал человек.
Пик потел внутри своего тяжёлого, непроницаемого защитного костюма. Дышал он через кислородную маску, смотрел через бронированное стекло.
Сержант рядом с ним медленно вёл джип по Первой авеню. Ист-Виллидж местами словно вымер. Кое-где попадались группы людей, согнанных в кучку военными. Из города никого не выпускали, пока не были окончательно уверены, что эпидемия не заразная. В настоящий момент казалось, что не заразная. Скорее, походило на газовую атаку. Но Пик не доверял этой видимости. Он заметил, что на теле многих жертв были открытые язвы размером с монету. Если на Нью-Йорк напали водоросли-убийцы, то они не только выделяли ядовитые пары, но и поселялись на телах жертв. Теоретически они могли жить в любых жидкостях человеческого организма. Пик не был биологом, но задумывался, что будет, если больной поцелует здорового и передаст ему свою слюну. Водоросли живут в воде, терпимы к большому диапазону температур и размножаются с бешеной скоростью.
Штаб не покладая рук работал, чтобы обеспечить карантин для города и Лонг-Айленда, обязательный для больных и здоровых. Поначалу они были настроены оптимистично. Нью-Йорк казался подготовленным. После первого удара по Всемирному центру торговли в 1993 году тогдашний мэр создал специальный орган на все случаи чрезвычайных ситуаций – Office of Emergency Management, сокращённо OEM. В конце девяностых состоялись учения по чрезвычайным ситуациям: была инсценирована химическая атака; 600 полицейских, пожарных и агентов ФБР в защитных костюмах «спасали» жителей Нью-Йорка. Учения прошли без сучка и задоринки, и Сенат щедро выделил на развитие новые средства. OEM был в состоянии разместить в бомбоубежищах с автономной системой воздушной циркуляции 15 миллионов человек; в каждом убежище по сорок квалифицированных сотрудников ждали настоящего Судного дня; и даже на 23-м этаже Всемирного центра торговли оборудовали один бункер – незадолго до 11 сентября 2001 года… После этого OEM пришлось полностью перестраивать структуру.
Они всё ещё находились в состоянии реорганизации и не были способны взять город под контроль. Люди заболевали и умирали быстрее, чем кто-нибудь мог им помочь.
Джип, осторожно объезжая мёртвых, добрался до пересечения с Четырнадцатой стрит.
Сотни солдат двигались по городу, как инопланетные захватчики – без лиц из-за противогазов, неуклюжие и бесформенные из-за защитных костюмов. Повсюду грузили тела в военные и санитарные машины. Многие улицы были забиты столкнувшимися и просто брошенными машинами. Грохот вертолётов гулко отдавался в узких ущельях между домов.
Шофёр Пика въехал на тротуар, объезжая очередной затор, и свернул в центральный госпиталь «Бельвю», где размещался один из временных центров управления. В фойе толпились люди. Пик ловил на себе полные страха взгляды и ускорял шаг. Некоторые с криком совали ему под нос фотографии своих родных. Два телохранителя оттесняли от него толпу. Он прошёл через внутренний пост и направился в вычислительный центр госпиталя. Там была установлена защищённая от прослушивания спутниковая связь с гостиницей «Шато Уистлер». После нескольких минут ожидания он связался с Ли.
– Нам необходимо противоядие. И как можно скорее.
– Нанаймо работает над этим из последних сил.
– Слишком медленно. Мы можем не удержать Нью-Йорк. Я посмотрел планы канализации. Забудьте даже думать о том, чтоб откачать её. Скорее удастся осушить Потомак.
– А как у вас с медицинской помощью?
– Какая медицинская помощь, если мы не знаем, чем помочь? Единственное – давать людям средства для укрепления иммунитета и ждать, когда возбудитель подохнет.
– Послушайте, Сэл, – сказала Ли. – Со всем этим мы справимся. Мы почти со стопроцентной уверенностью можем утверждать, что токсины не передаются от больных к здоровым. Опасности заражения практически нет. Мы обязаны вытравить этих тварей из канализации – выжечь, выманить, как угодно.
– Попробуйте, – сказал Пик. – Не поможет. В каждой квартире течёт вода, люди моются, пьют, меняют воду в аквариумах, что там ещё. Водоросли уже расползлись по всему городу, они продолжают распространяться через кондиционеры и вентиляционные шахты. Даже если больше ни один краб не попадёт на сушу, я не знаю, как остановить размножение водорослей.
Ли несколько секунд молчала.
– Хорошо. Превратите Большой Нью-Йорк в супертюрьму. Никто и ничто не должно оттуда выскользнуть.
– Но для людей мы ничего не сможем сделать, Джуд. Все погибнут.
– Да, это ужасно. Но сделайте всё возможное для людей в других местах.
– Что же я могу сделать? – в отчаянии воскликнул Пик. – Ведь Ист-Ривер течёт вглубь страны.
– С Ист-Ривер мы что-нибудь придумаем. А пока… Тут что-то произошло.
Пик скорее почувствовал взрыв, чем услышал его. Пол под его ногами задрожал. Звуковые волны сотрясли весь Манхэттен.
– Что-то взорвалось, – сказал Пик.
– Посмотрите, что там. Жду вашего сообщения через десять минут.
Пик выбежал из вычислительного центра в коридор и бросился к задней части госпиталя. Отсюда открывался вид на Ист-Ривер, на Бруклин и Квинс.
На расстоянии примерно с километр в небо поднимался гигантский гриб. Там проходил туннель под Ист-Ривер, связывая Манхэттен с другим берегом.
Туннель горел!
Пик вспомнил о разбитых машинах, которые стояли, врезавшись друг в друга, в витрины и столбы. Машины, в которых заражённые люди потеряли сознание. Он догадывался, что произошло в туннеле. А это была последняя действующая транспортная жила.
Пик со своими охранниками бросился к джипу. Бежать в защитном костюме было тяжело, и постоянно приходилось следить, чтобы нигде не зацепиться и не порвать его.
А в это время тремя этажами выше умер Бо Хенсон, водитель курьерской службы, который собирался составить конкуренцию фирме «FedEx».
Супружеская пара Купер к этому времени уже несколько часов как была мертва.
* * *
Остров Ванкувер, Канада
– Какого чёрта вы там делаете, в этом «Шато Уистлер»?
После нескольких дней отсутствия Эневек сидел в помещении «Китовой станции Дэви» и смотрел, как Шумейкер и Делавэр в честь его приезда пьют пиво. Вообще-то Дэви закрыл станцию. Его сухопутные маршруты не пользовались спросом. Желающих наблюдать за животными больше не находилось. Уж если киты взбесились, чего было ждать от бурых медведей? Уж если Европа попала под цунами, чего ждать побережью Тихого океана? Шумейкер одиноко нес службу в качестве руководителя, взыскивая непоступившие платежи, чтобы предприятие держалось на плаву сколько удастся.
– Мне правда интересно, – приставал он. Эневек помотал головой:
– Прекрати, Том. Я обещал держать язык за зубами.
– Почему нельзя сказать, над чем вы работаете? Может, я хочу знать, когда мне отсюда драпать, – продолжал Шумейкер. – Из-за цунами и тому подобного.
– О цунами даже речи нет.
– Ничего себе! Да все говорят, что эти вещи связаны. Люди же не дураки, Леон. Из Нью-Йорка поступают какие-то чудовищные вести о повальной эпидемии, в Европе люди умирают, корабли один за другим терпят крушения, ведь шила в мешке не утаишь. – Он подался вперёд и подмигнул Эневеку. – Мне-то можно сказать, я же свой!
Делавэр отхлебнула изрядный глоток из банки и вытерла рот:
– Не приставай к Леону. Уж если они обнесли его забором, то они обнесли его забором.
На ней были новые очки с круглыми оранжевыми стёклами. Эневек заметил, что она что-то сделала со своими волосами. Они больше не были такими кудрявыми, а падали на плечи шелковистыми волнами. Собственно, даже крупные зубы её не портили. Она была хороша. Даже очень хороша.
Шумейкер бессильно развёл руками.
– Вам надо было взять меня с собой, Леон. А то сижу тут, пыль сдуваю.
Эневек кивнул. Ему было не по себе от всей этой сверхсекретности. Он годами держал под завесой тайны личную жизнь, и постепенно устал от любой формы скрытности. В какой-то момент он чуть было не раскололся, но вспомнил Ли. Может быть, она и права.
– Ты сам знаешь, что твоё место здесь. Без тебя Дэви не продержится.
– Маленькое мероприятие по мотивации? – спросил Шумейкер.
– Почему я должен тебя мотивировать? Ведь это мне приходится держать язык за зубами и терпеть неудобства. Почему бы тебе не замотивировать меня?
Шумейкер повертел в руках банку пива. Потом ухмыльнулся.
– Долго ты здесь пробудешь?
– Сколько захочу, – сказал Эневек. – Они там нас балуют, как королей, вертолёт круглые сутки в нашем распоряжении. Мне достаточно позвонить.
– Ты смотри-ка!
– Но за это и от меня кое-чего ждут. По правде говоря, я должен был сейчас работать в Нанаймо, а мне захотелось увидеть вас.
– О’кей, я замотивирую тебя. Приходи сегодня вечером ужинать. Получишь роскошный кусок мяса. Сам приготовлю.
– Заманчиво, – сказала Делавэр. – И в котором часу приходить?
Шумейкер бросил в её сторону взгляд, значения которого Эневек не понял.
– Ты тоже можешь прийти, буду рад, – сказал Шумейкер.
Делавэр сощурилась и ничего не ответила. Эневек спросил себя, что тут происходит, но предпочёл не вмешиваться.
Чуть позже, когда Эневек пошёл к своей яхте, Делавэр увязалась за ним.
– А что это имел в виду Том? – спросил он. – С приглашением на ужин. Как будто твоё присутствие не так уж и желательно, а?
Делавэр смутилась и теребила прядку волос.
– Ну… Это всё случилось в дни твоего отсутствия. Я хочу сказать, жизнь полна неожиданностей, правда же? Иной раз сама удивляешься.
Эневек остановился и посмотрел на неё:
– Давай ближе к делу.
– Ну, в тот день, когда ты уехал в Ванкувер и больше не появился, – ты ведь просто исчез! А некоторые за тебя волновались. И среди прочих, эм-м… Джек. Ну, Джек мне позвонил. Собственно, он позвонил тебе, но тебя не было, и…
– Грейвольф?
– Он сказал, что у вас был разговор, – сбивчиво продолжала Делавэр. – Должно быть, это был хороший разговор. В любом случае, он хотел, я думаю, с тобой поболтать, и… – Она посмотрела Эневеку в глаза. – Это же был хороший разговор, или нет?
– Слушай, может, ты перейдёшь наконец к делу?
– Мы вместе, – выпалила она.
Эневек открыл рот и снова его закрыл.
– Я же говорю, иногда просто чёрт знает что! Он приехал в Тофино – ну, ты же знаешь, что он мне… то есть, что я с известным пониманием воспринимаю его точку зрения, и…
Эневек с трудом пытался сохранить серьёзность.
– С известным пониманием. Разумеется.
– В общем, он приехал. Мы немного выпили в «Шхуне», а потом спустились на причал. Он мне рассказывал о себе, я ему тоже о себе, и вдруг… раз – и… Ну, ты понимаешь.
– А Шумейкеру это совсем не нравится.
– Он ненавидит Джека!
– Я знаю. И ему нельзя ставить это в вину. Хоть мы вдруг и полюбили Грейвольфа, особенно ты, это ничего не меняет в том, что он тогда вёл себя просто как сволочь. Годами, если хочешь знать. Он и есть сволочь.
– Не больше, чем ты, – вырвалось у неё.
Эневек кивнул. Потом засмеялся. При всех несчастьях, которые творились в мире, он смеялся над каверзным личиком Делавэр, он смеялся над собой и своей злобой к Грейвольфу, которая была всего лишь досадой из-за потерянной дружбы, он смеялся над своей глухой, угрюмой жизнью здесь, он смеялся, выдавливая её из себя так, что было почти больно, и наслаждался этим освобождением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
– Естественно, – рассуждала Ли. – Если что-то большое долго держится под эхолотом, его легко можно принять за твёрдое дно.
– Кроме того, продолжаются случаи с наростами на руле и в боковых излучателях. Забиваются кингстонные ящики, всё целенаправленнее. У Индии затонул сухогруз с рудой: обрастание моллюсками привело к чрезвычайно быстрой коррозии. В шторм проломился передний трюм. Затонул за минуты. И так далее и тому подобное. Это не прекращается. Только усугубляется, а ещё эта зараза.
Ли сосредоточенно думала.
Просто смешно. Пик говорил об этом в своём докладе. Архаичные ящики, набитые хай-теком, засасывают охлаждающую воду через дырки. В современный город пробираются крабы, чтобы их как следует развезли колёсами и чтобы тонны высокотоксичной водоросли попали в канализацию. В итоге город приходится закрыть на карантин, а теперь, возможно, ещё один, а президент Соединённых Штатов бежит в глубь страны.
– Нам нужно добыть этих проклятых червей, – сказала Ли. – И мы должны что-то предпринять против водоросли.
– Как вы правы, – с усердием ответил Вандербильт. Его люди сидели с неподвижными лицами и смотрели на Ли. Собственно, это Вандербильт должен был ей что-то предлагать, но Вандербильт терпеть её не мог – не меньше, чем она его.
Уж он бы ей насоветовал… Но она не нуждалась в нём, чтобы принять решение.
– Во-первых, – сказала она. – Мы эвакуируем Вашингтон, если сообщение подтвердится. Во-вторых, питьевую воду подвозить в заражённые районы в цистернах и ввести строгий рацион на её расход. Мы осушим канализацию и вытравим этих тварей химикалиями.
Вандербильт громко рассмеялся. Его люди осклабились.
– Осушить Нью-Йорк? Канализацию? Хорошая идея. Правда, химикалии убьют и жителей, зато мы после этого сдадим город в аренду. Может, китайцам? Я слыхал, китайцев развелось до хрена и больше.
– Как это сделать, будете думать вы , Джек! Я буду просить президента о пленарном заседании Совета безопасности и о введении чрезвычайного положения.
– А! Понял.
– Всё побережье – на карантин. Ввести облёт патрулей. Мы разошлём отряды в защитных костюмах с огнемётами. Всё, что попытается выползти из моря на берег, будет переработано в барбекю. – Она встала. – И если неприятности с китами продолжатся, надо прекращать хлопать глазками. Мы должны полностью восстановить судоходство.
– Что вы задумали, Джуд? Хотите уговорить животных?
– Нет. – Ли тонко улыбнулась. – Я хочу их истреблять, Джек. Дадим урок – им или тем, кто отвечает за их поведение. Будем их отстреливать.
– Вы что, хотите затеять ссору с охраной природы?
– Нет. Мы будем подавлять их сонаром. До тех пор, пока они не оставят нас в покое.
* * *
Нью-Йорк, США
Вот на тротуаре замертво упал человек.
Пик потел внутри своего тяжёлого, непроницаемого защитного костюма. Дышал он через кислородную маску, смотрел через бронированное стекло.
Сержант рядом с ним медленно вёл джип по Первой авеню. Ист-Виллидж местами словно вымер. Кое-где попадались группы людей, согнанных в кучку военными. Из города никого не выпускали, пока не были окончательно уверены, что эпидемия не заразная. В настоящий момент казалось, что не заразная. Скорее, походило на газовую атаку. Но Пик не доверял этой видимости. Он заметил, что на теле многих жертв были открытые язвы размером с монету. Если на Нью-Йорк напали водоросли-убийцы, то они не только выделяли ядовитые пары, но и поселялись на телах жертв. Теоретически они могли жить в любых жидкостях человеческого организма. Пик не был биологом, но задумывался, что будет, если больной поцелует здорового и передаст ему свою слюну. Водоросли живут в воде, терпимы к большому диапазону температур и размножаются с бешеной скоростью.
Штаб не покладая рук работал, чтобы обеспечить карантин для города и Лонг-Айленда, обязательный для больных и здоровых. Поначалу они были настроены оптимистично. Нью-Йорк казался подготовленным. После первого удара по Всемирному центру торговли в 1993 году тогдашний мэр создал специальный орган на все случаи чрезвычайных ситуаций – Office of Emergency Management, сокращённо OEM. В конце девяностых состоялись учения по чрезвычайным ситуациям: была инсценирована химическая атака; 600 полицейских, пожарных и агентов ФБР в защитных костюмах «спасали» жителей Нью-Йорка. Учения прошли без сучка и задоринки, и Сенат щедро выделил на развитие новые средства. OEM был в состоянии разместить в бомбоубежищах с автономной системой воздушной циркуляции 15 миллионов человек; в каждом убежище по сорок квалифицированных сотрудников ждали настоящего Судного дня; и даже на 23-м этаже Всемирного центра торговли оборудовали один бункер – незадолго до 11 сентября 2001 года… После этого OEM пришлось полностью перестраивать структуру.
Они всё ещё находились в состоянии реорганизации и не были способны взять город под контроль. Люди заболевали и умирали быстрее, чем кто-нибудь мог им помочь.
Джип, осторожно объезжая мёртвых, добрался до пересечения с Четырнадцатой стрит.
Сотни солдат двигались по городу, как инопланетные захватчики – без лиц из-за противогазов, неуклюжие и бесформенные из-за защитных костюмов. Повсюду грузили тела в военные и санитарные машины. Многие улицы были забиты столкнувшимися и просто брошенными машинами. Грохот вертолётов гулко отдавался в узких ущельях между домов.
Шофёр Пика въехал на тротуар, объезжая очередной затор, и свернул в центральный госпиталь «Бельвю», где размещался один из временных центров управления. В фойе толпились люди. Пик ловил на себе полные страха взгляды и ускорял шаг. Некоторые с криком совали ему под нос фотографии своих родных. Два телохранителя оттесняли от него толпу. Он прошёл через внутренний пост и направился в вычислительный центр госпиталя. Там была установлена защищённая от прослушивания спутниковая связь с гостиницей «Шато Уистлер». После нескольких минут ожидания он связался с Ли.
– Нам необходимо противоядие. И как можно скорее.
– Нанаймо работает над этим из последних сил.
– Слишком медленно. Мы можем не удержать Нью-Йорк. Я посмотрел планы канализации. Забудьте даже думать о том, чтоб откачать её. Скорее удастся осушить Потомак.
– А как у вас с медицинской помощью?
– Какая медицинская помощь, если мы не знаем, чем помочь? Единственное – давать людям средства для укрепления иммунитета и ждать, когда возбудитель подохнет.
– Послушайте, Сэл, – сказала Ли. – Со всем этим мы справимся. Мы почти со стопроцентной уверенностью можем утверждать, что токсины не передаются от больных к здоровым. Опасности заражения практически нет. Мы обязаны вытравить этих тварей из канализации – выжечь, выманить, как угодно.
– Попробуйте, – сказал Пик. – Не поможет. В каждой квартире течёт вода, люди моются, пьют, меняют воду в аквариумах, что там ещё. Водоросли уже расползлись по всему городу, они продолжают распространяться через кондиционеры и вентиляционные шахты. Даже если больше ни один краб не попадёт на сушу, я не знаю, как остановить размножение водорослей.
Ли несколько секунд молчала.
– Хорошо. Превратите Большой Нью-Йорк в супертюрьму. Никто и ничто не должно оттуда выскользнуть.
– Но для людей мы ничего не сможем сделать, Джуд. Все погибнут.
– Да, это ужасно. Но сделайте всё возможное для людей в других местах.
– Что же я могу сделать? – в отчаянии воскликнул Пик. – Ведь Ист-Ривер течёт вглубь страны.
– С Ист-Ривер мы что-нибудь придумаем. А пока… Тут что-то произошло.
Пик скорее почувствовал взрыв, чем услышал его. Пол под его ногами задрожал. Звуковые волны сотрясли весь Манхэттен.
– Что-то взорвалось, – сказал Пик.
– Посмотрите, что там. Жду вашего сообщения через десять минут.
Пик выбежал из вычислительного центра в коридор и бросился к задней части госпиталя. Отсюда открывался вид на Ист-Ривер, на Бруклин и Квинс.
На расстоянии примерно с километр в небо поднимался гигантский гриб. Там проходил туннель под Ист-Ривер, связывая Манхэттен с другим берегом.
Туннель горел!
Пик вспомнил о разбитых машинах, которые стояли, врезавшись друг в друга, в витрины и столбы. Машины, в которых заражённые люди потеряли сознание. Он догадывался, что произошло в туннеле. А это была последняя действующая транспортная жила.
Пик со своими охранниками бросился к джипу. Бежать в защитном костюме было тяжело, и постоянно приходилось следить, чтобы нигде не зацепиться и не порвать его.
А в это время тремя этажами выше умер Бо Хенсон, водитель курьерской службы, который собирался составить конкуренцию фирме «FedEx».
Супружеская пара Купер к этому времени уже несколько часов как была мертва.
* * *
Остров Ванкувер, Канада
– Какого чёрта вы там делаете, в этом «Шато Уистлер»?
После нескольких дней отсутствия Эневек сидел в помещении «Китовой станции Дэви» и смотрел, как Шумейкер и Делавэр в честь его приезда пьют пиво. Вообще-то Дэви закрыл станцию. Его сухопутные маршруты не пользовались спросом. Желающих наблюдать за животными больше не находилось. Уж если киты взбесились, чего было ждать от бурых медведей? Уж если Европа попала под цунами, чего ждать побережью Тихого океана? Шумейкер одиноко нес службу в качестве руководителя, взыскивая непоступившие платежи, чтобы предприятие держалось на плаву сколько удастся.
– Мне правда интересно, – приставал он. Эневек помотал головой:
– Прекрати, Том. Я обещал держать язык за зубами.
– Почему нельзя сказать, над чем вы работаете? Может, я хочу знать, когда мне отсюда драпать, – продолжал Шумейкер. – Из-за цунами и тому подобного.
– О цунами даже речи нет.
– Ничего себе! Да все говорят, что эти вещи связаны. Люди же не дураки, Леон. Из Нью-Йорка поступают какие-то чудовищные вести о повальной эпидемии, в Европе люди умирают, корабли один за другим терпят крушения, ведь шила в мешке не утаишь. – Он подался вперёд и подмигнул Эневеку. – Мне-то можно сказать, я же свой!
Делавэр отхлебнула изрядный глоток из банки и вытерла рот:
– Не приставай к Леону. Уж если они обнесли его забором, то они обнесли его забором.
На ней были новые очки с круглыми оранжевыми стёклами. Эневек заметил, что она что-то сделала со своими волосами. Они больше не были такими кудрявыми, а падали на плечи шелковистыми волнами. Собственно, даже крупные зубы её не портили. Она была хороша. Даже очень хороша.
Шумейкер бессильно развёл руками.
– Вам надо было взять меня с собой, Леон. А то сижу тут, пыль сдуваю.
Эневек кивнул. Ему было не по себе от всей этой сверхсекретности. Он годами держал под завесой тайны личную жизнь, и постепенно устал от любой формы скрытности. В какой-то момент он чуть было не раскололся, но вспомнил Ли. Может быть, она и права.
– Ты сам знаешь, что твоё место здесь. Без тебя Дэви не продержится.
– Маленькое мероприятие по мотивации? – спросил Шумейкер.
– Почему я должен тебя мотивировать? Ведь это мне приходится держать язык за зубами и терпеть неудобства. Почему бы тебе не замотивировать меня?
Шумейкер повертел в руках банку пива. Потом ухмыльнулся.
– Долго ты здесь пробудешь?
– Сколько захочу, – сказал Эневек. – Они там нас балуют, как королей, вертолёт круглые сутки в нашем распоряжении. Мне достаточно позвонить.
– Ты смотри-ка!
– Но за это и от меня кое-чего ждут. По правде говоря, я должен был сейчас работать в Нанаймо, а мне захотелось увидеть вас.
– О’кей, я замотивирую тебя. Приходи сегодня вечером ужинать. Получишь роскошный кусок мяса. Сам приготовлю.
– Заманчиво, – сказала Делавэр. – И в котором часу приходить?
Шумейкер бросил в её сторону взгляд, значения которого Эневек не понял.
– Ты тоже можешь прийти, буду рад, – сказал Шумейкер.
Делавэр сощурилась и ничего не ответила. Эневек спросил себя, что тут происходит, но предпочёл не вмешиваться.
Чуть позже, когда Эневек пошёл к своей яхте, Делавэр увязалась за ним.
– А что это имел в виду Том? – спросил он. – С приглашением на ужин. Как будто твоё присутствие не так уж и желательно, а?
Делавэр смутилась и теребила прядку волос.
– Ну… Это всё случилось в дни твоего отсутствия. Я хочу сказать, жизнь полна неожиданностей, правда же? Иной раз сама удивляешься.
Эневек остановился и посмотрел на неё:
– Давай ближе к делу.
– Ну, в тот день, когда ты уехал в Ванкувер и больше не появился, – ты ведь просто исчез! А некоторые за тебя волновались. И среди прочих, эм-м… Джек. Ну, Джек мне позвонил. Собственно, он позвонил тебе, но тебя не было, и…
– Грейвольф?
– Он сказал, что у вас был разговор, – сбивчиво продолжала Делавэр. – Должно быть, это был хороший разговор. В любом случае, он хотел, я думаю, с тобой поболтать, и… – Она посмотрела Эневеку в глаза. – Это же был хороший разговор, или нет?
– Слушай, может, ты перейдёшь наконец к делу?
– Мы вместе, – выпалила она.
Эневек открыл рот и снова его закрыл.
– Я же говорю, иногда просто чёрт знает что! Он приехал в Тофино – ну, ты же знаешь, что он мне… то есть, что я с известным пониманием воспринимаю его точку зрения, и…
Эневек с трудом пытался сохранить серьёзность.
– С известным пониманием. Разумеется.
– В общем, он приехал. Мы немного выпили в «Шхуне», а потом спустились на причал. Он мне рассказывал о себе, я ему тоже о себе, и вдруг… раз – и… Ну, ты понимаешь.
– А Шумейкеру это совсем не нравится.
– Он ненавидит Джека!
– Я знаю. И ему нельзя ставить это в вину. Хоть мы вдруг и полюбили Грейвольфа, особенно ты, это ничего не меняет в том, что он тогда вёл себя просто как сволочь. Годами, если хочешь знать. Он и есть сволочь.
– Не больше, чем ты, – вырвалось у неё.
Эневек кивнул. Потом засмеялся. При всех несчастьях, которые творились в мире, он смеялся над каверзным личиком Делавэр, он смеялся над собой и своей злобой к Грейвольфу, которая была всего лишь досадой из-за потерянной дружбы, он смеялся над своей глухой, угрюмой жизнью здесь, он смеялся, выдавливая её из себя так, что было почти больно, и наслаждался этим освобождением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117