Выбрал исследователей и институты, которые, в свою очередь, либо получают задания от предприятий энергетики, либо консультируются с ними.
– Это делалось осторожно? – с испугом спросил Хвистендаль. – Мы ведь хотели прочесать эту местность так, чтобы не бросалось в глаза… эм-м…
– Местность оказалась слишком обширной. Мне пришлось её ограничить.
– Надеюсь, вы никому не сказали, что мы…
– Не бойтесь. Я всего лишь интересовался. Любознательный биолог из НТНУ.
Скауген подобрал губы.
– Насколько я понимаю, вас не завалили информацией.
– Как сказать, – Йохансон кивнул на папку с распечатками. – Из учёных плохие обманщики, они терпеть не могут политику. Кое-где так и проглядывает замок, навешенный на язык. Я непоколебимо убеждён, что наш червь появился уже всюду.
– Вы убеждены? – спросил Стоун. – Но вы же не знаете этого точно.
– Напрямую никто не сознался. Но несколько человек сразу же сильно заинтересовались. – Йохансон посмотрел на Стоуна прямым взглядом. – Все они без исключения исследователи, чьи институты работают в тесном контакте с сырьевой промышленностью. Один из них даже толково разбирается в теме разработки метана.
– Кто? – резво спросил Скауген.
– Он из Токио. Рю Мацумото. Вернее, его институт. С ним самим я не разговаривал.
– Мацумото? Кто это? – спросил Хвистендаль.
– Ведущий исследователь гидрата в компании «Ниппон», – ответил Скауген. – Он ещё четыре года назад провёл пробные бурения в канадских залежах пермского периода, чтобы добраться до метана.
– Когда я послал его людям данные о черве, они сильно оживились, – продолжал Йохансон. – Начали задавать встречные вопросы. Хотели узнать, в состоянии ли черви дестабилизировать гидрат. И велико ли их количество.
– Это не обязательно должно означать, что Мацумото знает об этом черве, – сказал Стоун.
– Обязательно. Потому что он работает на Национальную нефтяную корпорацию Японии, – прорычал Скауген.
– И сильно они продвинулись с метаном?
– Ещё как. Мацумото ещё в 2000 году начал опробовать различные виды техники добычи в Нанькайской котловине. Результаты испытаний держатся в тайне, но он сам же всем растрепал, что уже через несколько лет начнётся коммерческая разработка метана. Он как никто другой поёт гимн эпохе метана.
– Ну хорошо, – сказал Стоун. – Но ведь он не утверждал, что обнаружил червя.
Йохансон помотал головой.
– Представьте себе нашу игру в сыщиков, только наоборот. Как будто расспрашивают нас. Особенно меня – как представителя так называемых независимых исследователей. Расспрашивает тоже независимый исследователь и одновременно консультант Национальной нефтяной корпорации Японии, он проявляет научную любознательность. Разумеется, я ему не стану выкладывать всё, что мы знаем про эту живность. Но это меня насторожит. Я захочу узнать, что же знает он. И я начну из него вытягивать, как люди Мацумото вытягивали из меня, и тем самым я сделаю ошибку. Я начну задавать слишком уж конкретные вопросы. Слишком нацеленные. Если мой собеседник не круглый дурак, он быстро поймёт, что попал в моём случае в яблочко.
– Если это так, – сказала Лунд, – то у берегов Японии та же проблема.
– Это ничем не доказано, – настаивал на своём Стоун. – Доктор Йохансон, ведь у вас нет ни одного доказательства, что на червя натолкнулся ещё кто-то, кроме нас. – Он подался вперёд. Края его очков блеснули. – Такого рода информация бесполезна. Нет, доктор Йохансон, истина в том, что ни один человек не мог предвидеть появление червя, потому что он больше нигде не появился. С чего вы взяли, что это не просто любопытство людей Мацумото?
– Нутром чую, – невозмутимо заявил Йохансон.
– Нутром?
– Да, нутром чую. И даже больше того. Червя обнаружили и южноамериканцы.
– Неужели?
– Да.
– Что, они тоже задавали вам подозрительные вопросы?
– Вот именно.
– Вы разочаровываете меня, доктор Йохансон. – Стоун скривил рот в насмешке. – Я думал, вы учёный. И давно вы довольствуетесь показаниями вашего нутра?
– Клифф, – сказала Лунд, не глядя на Стоуна. – Попридержал бы ты язык.
Стоун возмущённо выпучил на неё глаза.
– Я твой начальник, – гавкнул он. – Если кто и должен здесь придержать язык…
– Довольно! – Скауген поднял руки. – Я не хочу больше этого слышать.
Йохансон посмотрел на разгневанную Лунд и спросил себя, что такого сделал ей Стоун. Его закоренелая мизантропия не могла служить единственной причиной.
– Как всегда, я думаю, Япония и Южная Америка засекречивают информацию, – сказал он. – Как и мы. Сейчас намного проще получить надёжные данные об анализах морской воды, чем о глубоководных червях. Повсюду по каким-то причинам принялись анализировать воду. К этой теме я смог подключить и другие источники. И они это подтвердили.
– Что именно?
– Необычайно высокую концентрацию метана в водяном столбе. – Йохансон помедлил. – Что касается Японии, извините мои частые ссылки на нутро, доктор Стоун, но тут у меня возникло ещё одно чувство. Мне показалось, что людям Мацумото хотелось сказать мне всё как есть. Но у них подписка о неразглашении. Вообще-то ни один учёный, ни один институт не будет утаивать информацию, жизненно важную для многих людей. К умолчанию и засекречиванию прибегают лишь тогда, когда…
Он развёл руками и не закончил фразу. Скауген взглянул на него из-под нахмуренных бровей.
– Когда дело касается экономических интересов, – довершил он. – Ведь это вы хотели сказать?
– Да. Я хотел сказать именно это.
– Не хотите ли вы ещё что-нибудь добавить к своему сообщению?
Йохансон кивнул и вытянул из своей папки одну распечатку.
– Необычайно высокое выделение метана мы отмечаем лишь в трёх регионах мира. В Норвегии, Японии и на востоке Латинской Америки. И ещё есть Лукас Бауэр.
– Бауэр? Кто это? – спросил Скауген.
– Он исследует морские течения у берегов Гренландии. Он пускает по течению дрейфователь и записывает данные. Я послал ему на научное судно одно сообщение. Вот что он ответил. – Йохансон зачитал: «Дорогой коллега, ваш червь мне незнаком. Но мы действительно отметили у Гренландии необыкновенные выбросы метана в разных местах. Высокая концентрация попадает в море. Возможно, существует какая-то связь с прерыванием течения, которое мы здесь наблюдаем. Если вы правы, то дело худо. Простите, что я так краток, я чрезвычайно занят. Прилагаю файл с сообщением от Карен Уивер. Она журналистка и действует как в моих интересах, так и мне на нервы. Толковая девушка. Если у вас возникнут дополнительные вопросы, она вам поможет. Напишите ей по адресу kweaver@deepbluesea.com».
– О каком таком прерывании течения он говорит? – спросила Лунд.
– Понятия не имею. В своё время в Осло на конференции у меня сложилось впечатление, что Бауэр немного рассеян. Подвесить обещанный файл он забыл. Я снова написал ему, но так и не получил ответа.
– Может, разузнать, над чем он работает? – предложила Лунд. – Борман, наверное, это знает, а?
– Я думаю, журналистка тоже знает, – сказал Йохансон.
– Карен?..
– Карен Уивер. Имя мне знакомо, и приятно знакомо. Что-то из её публикаций я уже читал. Она изучает информатику, биологию и занимается спортом. Основной упор – темы моря, крупные взаимосвязи. Тектоника пластов, климатические изменения… Что же касается Бормана, то ему я так или иначе позвоню, если он сам не объявится до конца недели.
– И куда всё это ведёт? – спросил Хвистендаль всех присутствующих.
Скауген смотрел своими голубыми глазами на Йохансона.
– Вы же слышали, что сказал доктор Йохансон. Индустрию можно обвинить, что она подло утаивает информацию, от которой зависит благо либо несчастье человечества. С ним нельзя не согласиться. Вчера вечером у меня был обстоятельный разговор с нашим верховным военным командованием, и я высказал им чёткие рекомендации. «Статойл» тут же информировал об этом правительство Норвегии.
Стоун вскинул голову:
– О чём же? Ведь у нас нет никаких определённых результатов и никаких…
– О червях, Клиффорд. О разрушении залежей метана. Об опасности выделения газа. О возможности подводных оползней. Представь себе, даже встреча подводного робота с неопознанным живым существом оказалась заслуживающей упоминания. По-моему, этого достаточно. – Скауген мрачно оглядел присутствующих. – Доктору Йохансону будет приятно услышать, что его нутро оказалось надёжным индикатором. Сегодня утром я имел удовольствие целый час беседовать по телефону с техническим руководством Национальной нефтяной корпорации Японии – JNOC. Разумеется, они вне подозрений. Но предположим чисто гипотетически, что Япония сделает ставку на добычу метана и приложит силы к тому, чтобы опередить всех. Сделаем ещё одно далёкое от реальности допущение, что они ради этого пойдут на известные риски, а возражения спрячут под сукно. – На этих словах Скауген перевёл взгляд на Стоуна. – Рассмотрим к тому же неправдоподобный и прямо-таки абсурдный случай, что найдутся люди, которые из одного лишь честолюбия утаят отдельные отрицательные отзывы и проигнорируют предостережения. Как было бы ужасно, если бы всё это могло случиться! Тогда нам пришлось бы обвинить JNOC в том, что они скандальным образом умолчали о существовании червя, который разрушил бы их мечту стать метановой нацией номер один.
Никто ничего не сказал. Скауген оскалил зубы.
– Но мы не будем так строги. Это всего лишь инсинуации. Так вот, JNOC заверили меня, что похожие живые существа действительно были извлечены из моря у берегов Японии, но открыты и описаны они были лишь три дня тому назад. Не слабо?
– Вот сволочи, – тихо сказал Хвистендаль.
– И что теперь JNOC собирается предпринять? – спросила Лунд.
– О, я думаю, они поставят в известность своё правительство. Ведь они государственная компания, как и мы. После того, как они уже знают, что мы всё знаем, они вряд ли смогут позволить себе держать это в секрете. И я уверен: если сейчас заговорить об этом с южноамериканцами, то окажется, что им тоже буквально вчера попался этот червь. Уж они разыграют удивление! А чтобы никому не пришло в голову, что всем этим я хотел лишь запятнать других, докладываю: мы ничуть не лучше их.
– М-да, – сказал Хвистендаль.
– Ещё какие есть мнения?
– Насколько ситуация критическая, мы узнали только что. – Хвистендаль, казалось, был сердит. – Кроме того, я и сам советовал поставить правительство в известность.
– Тебя я ни в чём и не упрекаю, – медленно произнёс Скауген.
Йохансон начал чувствовать себя как в спектакле. Насколько он понимал, Скауген инсценировал казнь Стоуна. По лицу Лунд растекалось мрачное удовлетворение.
Но разве не Стоун обнаружил того червя?
– Клиффорд, – сказала Лунд во внезапно установившейся тишине. – Когда червь попался тебе впервые?
Лицо Стоуна немного побледнело.
– Ты же знаешь, – сказал он. – Ты сама была при этом.
– А до того – ни разу?
Стоун взглянул на неё:
– До того?
– За последний год. Когда ты по собственной инициативе устанавливал на дно опытный образец «Конгсберга». На глубине в тысячу метров.
– Что такое? – зашипел Стоун и посмотрел на Скаугена: – Это не было моим самоуправством. Я заручился поддержкой с тыла. Эй, Финн, чёрт побери, что мне тут пытаются вменить в вину?
– Разумеется, у тебя было прикрытие с тыла, – сказал Скауген. – Ты предложил испытать подводную фабрику нового типа, задуманную на максимальную глубину тысяча метров.
– Верно.
– Теоретически задуманную.
– Разумеется, теоретически. До первого испытания всегда всё лишь теория. Но вы дали мне зелёный свет. – Стоун посмотрел на Хвистендаля. – Ты тоже, Тор. Вы проверили эту штуку в бассейне и дали добро.
– Это так, – подтвердил Хвистендаль. – Добро дали.
– Ну вот.
– Мы поручили тебе, – продолжал Скауген, – обследовать местность и провести экспертизу, действительно ли стоит недостаточно проверенную систему…
– Но это свинство, – вскричал Стоун. – Вы разрешили установку!
– …запускать в пробное испытание. Да, мы несём ответственность за риск. При условии, что все отзывы однозначно положительны.
Стоун вскочил.
– Они и были положительны, – вскричал он, дрожа от возбуждения.
– Сядь, – холодно сказал Скауген. – Тебе будет интересно узнать, что со вчерашнего вечера с опытным образцом «Конгсберга» прервалась всякая связь.
– Это… – Стоун застыл на месте. – Я не отслеживаю его работу. Не я конструировал фабрику, я лишь запускал её. В чём, собственно, ты хочешь меня обвинить? В том, что я ещё не знаю об этом?
– Нет. Но под давлением событий мы вынуждены были в точности реконструировать тогдашнее введение опытного образца. И при этом наткнулись на два отзыва, которые ты в своё время… м-да, как бы это сказать? Которые ты в своё время запамятовал.
Пальцы Стоуна впились в край стола. Йохансону показалось, что человек сейчас рухнет без сознания. Но Стоун удержался и сел с ничего не выражающим лицом.
– Об этом я ничего не знаю.
– Одно заключение говорит, что распределение гидрата и газовых полей в этой местности трудно картографировать. В отзыве указывается, что риск наткнуться в процессе бурения на свободный газ хоть и мал, но не исключён на сто процентов.
– Это всё равно что исключён, – хрипло сказал Стоун. – И результат за год превзошёл все ожидания.
– «Всё равно что» – не значит стопроцентно.
– Но мы не пробурились в газ! Мы добываем нефть. Фабрика действует, проект «Конгсберг» абсолютно успешный. Настолько успешный, что вы же сами решили строить следующий образец, и на сей раз уже официально.
– Из второго заключения, – сказала Лунд, – следует, что вы наткнулись на неизвестного до тех пор червя, который живёт на гидрате.
– Да, чёрт возьми. Это был ледовый червь.
– Ты его исследовал?
– Почему я?
– Хорошо, вы его исследовали?
– Разумеется, мы его исследовали.
– В отзыве говорится, что червя нельзя однозначно идентифицировать как ледового. Что он встречается в больших количествах. Что его влияние на локальные факты нельзя выявить однозначно, что по крайней мере в непосредственном окружении обитания червей в воду выделяется метан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117