Некоторые трапы оказались блокированы. Судно лежало уже с большим дифферентом. Единственный путь вниз вёл по пандусу, но чтобы попасть на него, нужно было вернуться назад, к ангару. И Эневек снова ринулся вверх. Чем выше он поднимался, тем становилось жарче. Что там случилось наверху? Шум не сулил ничего хорошего. Он добрался до ангара и увидел, как в просветы вваливаются клубы густого чёрного дыма.
Ему вдруг почудилось, что кто-то зовёт на помощь.
Он прошёл несколько шагов и крикнул:
– Есть тут кто-нибудь?
В дыму ничего не было видно. Зато зов о помощи стал слышен отчётливо. Голос Кроув!
– Сэм? – Эневек вбежал в чёрное облако и прислушался, но зов больше не повторился. – Сэм?
В ответ ничего.
Он подождал ещё немного и побежал на пандус, но слишком поздно заметил, что крутизна его стала как у трамплина. Ноги его подломились. Кувыркаясь, он загремел вниз, молясь только о том, чтобы уцелели шприцы. На целость костей надеяться не приходилось. Но нигде ничего не хрустнуло. Докатившись до низа, он плюхнулся в воду, что смягчило падение. Он выполз на четвереньках и увидел Уивер и Йохансона, которые волокли к нижней палубе мёртвое тело.
Пол покрывал тонкий слой воды.
Искусственный порт наполнялся! Эту зону скоро затопит. Надо было спешить.
– Шприцы у меня! – крикнул он.
– Самое время, – сказал Йохансон.
– Кого это вы притащили? – Эневек подбежал к ним и посмотрел на труп.
Это был Рубин.


* * *

Взлётная палуба

В самом конце «крыши» сидела на корточках Кроув, бессмысленно глядя, как догорает «остров».
Рядом с ней дрожал мужчина пакистанской наружности в одежде кока. Кроме них двоих, больше никому не пришла в голову мысль бежать в эту сторону – или просто никому не удалось.
– Знаете, что это? – сказала Кроув. – Результат криминальной разборки между двумя разумными расами.
Кок воззрился на неё, как будто у неё выросли рога.
Кроув вздохнула.
Они находились над платформой правобортного лифта. Там зиял проход в ангар. Несколько раз она кричала туда, но никто не откликнулся.
Скоро они утонут на горящем корабле.
Если где-то и есть спасательные шлюпки, спустить их на воду некому. Все сгорели.
Чёрная копоть добралась и до них. Противная смолянистая копоть. Она не хотела последние свои часы вдыхать эту гадость.
– Нет ли у вас сигареты? – спросила она кока.
Она ожидала, что он сочтет её сумасшедшей, но он достал из кармана пачку «Мальборо» и зажигалку.
– Лайт, – сказал он.
– О? Бережёте здоровье? – Кроув улыбнулась. – Весьма благоразумно.


* * *

Феромон

– Надо вколоть ему под язык, в нос, в глаза и уши, – сказала Уивер.
– Почему именно туда? – спросил Эневек.
– Оттуда лучше выступит.
– Тогда и под ногти. Везде, где можно. Чем больше, тем лучше.
На нижней палубе никого не было, технический персонал наверняка улетел. Они раздели Рубина до трусов, всё в спешке, пока Эневек наполнял шприцы экстрагированным феромоном. Почти все шприцы уцелели. Рубин лежал на искусственном берегу. Высота воды была пока несколько сантиметров, но она поднималась. Куски желе, налипшие на голову Рубина, они на всякий случай побросали на сухое место. Часть желе застряла у него в ушах, и Эневек выковырнул его.
– В задницу ему ещё надо закачать, – сказал Йохансон. – Феромона у нас много.
– Думаешь, это подействует? – с сомнением спросила Уивер.
– То небольшое количество Ирр, что застряло у него внутри, не в состоянии произвести такое количество феромона, какое мы ему вколем. Если они вообще поддадутся на этот трюк, то будут думать, что всё исходит из него. – Йохансон присел на корточки с полной пригоршней шприцев. – Ну, кто хочет?
Уивер почувствовала, как в ней поднимается отвращение.
– Не слышу криков: «Я, я!» – сказал Йохансон. – Леон!
В конце концов всё сделали сообща. Закачали в Рубина два литра феромона. Возможно, половина вытекла обратно.
– Вода поднимается, – заметил Эневек.
Уивер прислушалась. Скрежет и стон металла по всему кораблю не умолкал.
– И жарче становится.
– Да, «крыша» горит.
– Поехали. – Уивер подхватила Рубина под мышки и подняла вверх. – Давайте, пока Ли не появилась.
– Ли? А я думал, Пик вывел её из строя, – сказал Йохансон.
Эневек взглянул на него, волоча труп Рубина:
– Плохо ты её знаешь. Не так просто вывести её из строя.


* * *

Третий уровень

Ли была в бешенстве.
Она бегала по коридору, заглядывая во все двери. Где эти проклятые торпеды?! Наверняка лежат где-то прямо под носом.
– Ищи, корова, – ругалась она на себя. – Торпеды найти не можешь. Дура! Раззява!
Пол под ней снова ухнул вниз. Она пошатнулась и схватилась за стенку. Значит, ещё какие-то переборки проломило. Коридор наклонился сильнее. Теперь «Независимость» стояла под таким углом, что скоро волны начнут перехлёстывать через нос.
Ждать оставалось недолго.
Внезапно торпеда выкатилась из открытого прохода. Ли издала победный вопль. Подскочила, схватила гильзу и побежала вверх по коридору к трапу. Труп Пика наполовину свисал в пролёт. Она оттащила его тяжёлое тело и спустилась по трапу вниз, а последние два метра преодолела прыжком, держась одной рукой за перила, чтобы не растянуться.
Там лежала вторая торпеда.
Это привело её в восторг. Остальное будет детской игрой. Она побежала дальше и обнаружила, что не так всё легко и просто, потому что некоторые трапы были заблокированы громоздкими предметами. Расчищать путь было слишком долго.
Как же ей выйти?
Придётся вернуться назад. Подняться наверх и через ангар – на пандус.
Прижав к себе обе торпеды как бесценное сокровище, она быстро кинулась наверх.


* * *

Эневек

Рубин оказался тяжёлым. Облачившись в неопреновые костюмы, – Йохансон проделал это со стоном и кряхтеньем, – они сообща затащили его на левый пирс. Нижняя палуба представляла собой абсурдное зрелище. Из воды трамплинами поднимались вверх два пирса. Обшитое досками дно виднелось там, где оно подходило к кормовой переборке. С противоположной стороны вода высоко подняла четыре привязанных катера и уже затекала в коридор, к лаборатории. Эневек прислушался к стону стали и спросил себя, как долго ещё конструкция выдержит эти перегрузки.
Под потолком косо висели три батискафа.
– На каком хотела выйти Ли? – спросил Эневек.
– На «Дипфлайте-3», – сказала Уивер.
Они попробовали несколько кнопок на пульте управления. Ничего не сработало.
– Должно действовать. – Взгляд Эневека тревожно метался по пульту. – Росковиц говорил, что у нижней палубы автономное электропитание. – Он склонился ниже и прочитал надписи. – Нашёл! Вот функция спуска. Выбираю «Дипфлайт-3», чтобы Ли ничего не досталось, если она ещё прибежит сюда.
Уивер потянула за рычаг, но вместо «Дипфлайт-3» опустился «Дипфлайт-2».
– Ну, неважно, – нервно сказал Йохансон. – Мы не можем терять время.
Они подождали, пока батискаф опустится до уровня пирса. Уивер прыгнула в лодку и открыла оба купола. Тело Рубина казалось неправдоподобно тяжёлым, голова болталась, глаза смотрели в пустоту. Они погрузили его в кресло второго пилота – и теперь всё было готово.
Его сон об айсберге. Тогда, во сне, он знал, что ему придётся уйти вниз. Айсберг растает, и он опустится на дно неведомого океана…
Чтобы встретить там – кого?


* * *

Уивер

– Ты не пойдёшь, Леон.
Эневек удивлённо поднял голову:
– То есть?
– Не пойдёшь, я сказала. – Ступня Рубина торчала из кабины. Уивер наступила на неё, загоняя внутрь. Ей казалось кощунственным так грубо обращаться с мёртвым, хоть Рубин и предатель. Но в эту минуту они не могли позволить себе ни пиетет, ни промедление. – Спущусь я.
– С чего это вдруг?
– Так будет правильней.
– Ни за что. – Он взял её за плечи. – Карен, это опасно и может иметь смертельный исход.
– Я знаю, какой исход, – тихо сказала она. – У нас у всех не особенно большие шансы на другой исход, но ваши чуть выше. Возьмите лодку и пожелайте мне счастья, хорошо?
– Карен! Почему?
– Тебе обязательно знать, почему?
Эневек неотрывно смотрел ей в глаза.
– Позвольте мне напомнить, что мы теряем время, – вмешался Йохансон. – Почему бы вам обоим не остаться наверху, а вниз уйду я?
– Нет. – Уивер пристально смотрела на Эневека. – Леон знает, что я права. «Дипфлайтом» я управляю лучше вас обоих. Я спускалась на «Альвине» на тысячу метров. Я знаю батискафы лучше, чем любой из вас, и…
– Чепуха, – воскликнул Эневек. – Я управляю этим аппаратом не хуже тебя.
– …кроме того, это мой мир. Глубокое синее море, Леон. С детства. С десяти лет.
Он открыл рот, чтобы возразить, но Уивер положила ему палец на губы и помотала головой.
– Хорошо, ты, – прошептал Эневек. Она огляделась:
– Откроете шлюз и выпустите меня наружу. Не знаю, что будет. Может, Ирр тут же нападут на нас, а может, и ничего. Будем думать позитивно. После того, как я уйду, выждите минуту, если позволят условия, и берите вторую лодку. Но не следуйте за мной. Просто оставайтесь под волнами, да смотрите, держитесь подальше от корабля. Мне, может, придётся погружаться очень глубоко. Потом… – Она сделала паузу. – Ну, кто-нибудь уж нас выловит, верно? Эти штуки оборудованы спутниковыми передатчиками.
– Со скоростью двенадцать узлов придётся пилить до Гренландии или до Шпицбергена двое суток, – сказал Йохансон. – Не хватит горючего.
– Ну, не унывать!
Она почувствовала тяжесть на сердце. Быстро обняла Йохансона. Она помнила, как они вместе спаслись от цунами на Шетландах.
Они обязательно увидятся снова!
– Отважная девушка, – сказал Йохансон.
Потом она обеими ладонями взяла лицо Эневека и крепко поцеловала его в губы. Ей бы никогда не отпускать его. Так мало они говорили, так мало успели сделать из того, чего хотелось обоим…
Только не впадать в сентиментальность.
– Удачи тебе, – тихо сказал Эневек. – Самое большее, через пару дней мы снова будем вместе.
Одним прыжком она очутилась в кабине. «Дипфлайт» слегка покачнулся. Она легла на живот, приняла удобное положение и нажала на кнопки. Купола закрылись. Пробежала глазами по приборам. Всё работало.
Подняла вверх большой палец.


* * *

Мир живых

Йохансон подошёл к пульту, открыл шлюз и привёл лодку в движение. Они смотрели, как «Дипфлайт» опускается на воду и как расходятся стальные переборки. Показалась морская тьма. Ничто не ринулось оттуда внутрь корабля. Уивер изнутри отсоединила страховочную цепь, чтобы освободить лодку, и начала погружение. Захваченные пузырьки воздуха мерцали на стеклянных куполах. Одна за другой блёкли краски, размывались очертания, пока от лодки не осталась только тень.
Потом она исчезла.
Эневек почувствовал тоску.
Роли героев в этой истории уже распределены, и это роли мёртвых. А ты принадлежишь к миру живых.
Так сказал Грейвольф.
Возможно, тебе понадобится посредник, который подскажет тебе, что видит птица.
Грейвольф был тем посредником, о котором говорил Экезак. Грейвольф истолковал его сон. Айсберг растаял, но путь Эневека вёл не в глубину, а к свету.
Он вёл в мир живых.
К Кроув.
Эневек вздрогнул. Ну конечно! И как он мог забыть?
– Мне придётся ещё раз сгонять наверх.
– Ты с ума сошёл? Зачем?
– Я хочу разыскать Сэм. И Мёррэя.
– Там больше никого нет, – сказал Йохансон. – Корабль, должно быть, полностью эвакуирован. Они наверняка улетели в числе первых.
– Нет, – Эневек помотал головой. – По крайней мере, не Сэм. Я слышал её крики о помощи.
– Что? Когда?
– Перед тем, как спуститься сюда. Сигур, я не хочу нагружать тебя моими проблемами, но я слишком часто ошибался в жизни, а теперь кое-что изменилось. Понимаешь? Я не могу этим пренебречь.
Йохансон улыбнулся:
– И не надо.
– Слушай. Я сделаю одну-единственную попытку. Ты за это время спустишь и подготовишь к старту «Дипфлайт-3». Если я не разыщу Сэм за несколько минут, я вернусь, и мы дадим дёру.
– А если разыщешь?
– Тогда у нас есть ещё «Дипфлайт-4», чтобы разместились все.
– Хорошо, действуй.
Эневек колебался, кусая губы.
– А если я не вернусь через пять минут, уходи без меня. Ясно?
– Я буду ждать.
– Нет. Ты будешь ждать пять минут. Максимум.
Они обнялись. Эневек побежал вниз по пирсу. Там, где туннель переходил в лабораторный коридор, всё было затоплено, но «Независимость» ещё держалась в относительно стабильном положении. За последние минуты корабль больше не клонился вперёд.
Сколько ещё, думал Эневек.
Вода хлюпала у щиколоток. Он зашёл глубже, немного проплыл кролем, пока не почувствовал под ногами пол, и несколько метров брёл по воде до следующего уклона. Ближе к ангару вода подходила уже к потолку, но воздух ещё оставался. Тогда как одни части пандуса образовали ровный пол, другие круто дыбились вверх. К ангару придётся взбираться на железную кручу на четвереньках. Под потолком висели клубы чёрного дыма. Он мёрз, несмотря на неопреновый костюм. Даже если им удастся уйти на батискафе, это не давало гарантии выживания.
Нет, он должен выжить! Он должен снова увидеть Карен Уивер.
Он решительно полез вверх.
Это оказалось проще, чем он думал. Стальной пандус был рифлёный, чтобы не скользил транспорт и колонны моряков, для которых он и был задуман. Пальцы Эневека цеплялись за рельеф. Чем выше он взбирался, тем становилось теплее, и он уже не мёрз. Зато в его лёгкие попадал липкий дым, отнимая последнюю возможность дыхания. Чем выше он взбирался, тем плотнее становилась завеса. Сверху доносился гудящий шум.
Кроув взывала о помощи, когда уже горело. Если она нашла такое место, куда пламя не достаёт, она, может быть, ещё жива.
Он преодолел последние метры и с удивлением обнаружил, что в ангаре видимость лучше, чем на пандусе. В туннеле дым скапливался, а из ангара выдувался через боковые проходы. Тут было жарко и душно, как в печи. Эневек закрыл лицо рукавом и вбежал внутрь ангара.
– Сэм! – кричал он.
Ответа не было. А он чего ожидал? Что она бросится к нему навстречу?
– Сэм Кроув! Саманта Кроув!
Должно быть, он сходил с ума.
Но лучше быть безумным, чем заживо мёртвым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117