https://wodolei.ru/catalog/kuhonnie_moyki/rakoviny-dlya-kuhni/iz-iskustvennogo-kamnya/
Может, это вам поможет.
Вандербильт показал фильм снова. На сей раз на нижнем краю картинки появилась спектрограмма. Была заметна сильная амплитуда колебаний.
– Этот URA хваткий парнишка. Незадолго до того, как облако обозначилось, его гидрофоны кое-что записали. Мы ничего не слышим, потому что мы не киты, а всего лишь жалкие людишки с залепленными ушами. Но ультра– и инфразвук можно сделать слышимым, если немного повозиться. Как наши стоящие на шухере коллеги из SOSUS.
Эневек навострил уши. Он знал SOSUS, не раз с ними работал. NOAA, National Oceanic and Atmospheric Administration, вела целый ряд проектов, связанных с оценкой и регистрацией акустических явлений под водой, – с общим обозначением Acoustic Monitoring Project. Инструментом, который NOAA использовала для подводного прослушивания, был реликт времён холодной войны. SOSUS – Sound Surveillance System – сеть чувствительных гидрофонов, которую ВМФ США внедрил в Мировой океан в шестидесятые годы, чтобы отслеживать передвижения советских подводных лодок. С 1991 года, после того, как холодная война закончилась крахом Советского Союза, гражданские исследователи из NOAA получили возможность использовать данные этой системы.
Так науке открылось, что в океанских далях царит всё что угодно, только не безмолвие. Прежде всего, в диапазоне частот ниже шестнадцати герц стоит просто адский грохот. Чтобы сделать эти шумы слышными для человеческого уха, их нужно было прослушивать с шестнадцатикратной скоростью. И тогда подводное землетрясение вдруг загремит громовыми раскатами, а пение горбачей напомнит птичий гомон, тогда как голубые киты посылают своим собратьям приветы в гремучем стаккато. На трёх четвертях записей доминирует ритмичный, громкий шум воздушных пушек, которые нефтяные компании используют для глубоководной разведки.
За последнее время NOAA дополнила SOSUS собственной системой, достроив сеть гидрофонов. И всякий раз исследователи слышали немного больше.
– Сегодня мы на основании одного только шума можем судить, с чем имеем дело, – объяснил Вандербильт. – Маленький ли корабль? Быстро ли он плывёт? Какой привод использует? Откуда идёт, и на каком он расстоянии от нас? Гидрофоны выдают всё. Вам должно быть известно, как хорошо вода проводит звук и как быстро он распространяется, а именно, со скоростью от пяти до пяти с половиной тысяч километров в час. Если голубой кит гикнет у Гавайских островов, калифорнийские наушники услышат его клич всего час спустя. SOSUS, однако, способен регистрировать не только импульс, он скажет нам, откуда тот пришёл. Короче, звуковой архив NOAA охватывает многие тысячи шумов: клики, рёв, вой, скрип, бульканье, визг и ропот, биоакустические и сейсмические звуки, шум окружающей среды, и всё мы можем опознать и упорядочить – почти всё. Среди нас присутствует доктор Мёррэй Шанкар из NOAA, он будет рад прокомментировать дальнейшее.
Из первого ряда поднялся приземистый, робкий индус в золотых очках. Вандербильт вызвал ещё одну спектрограмму и проиграл искусственно ускоренный саунд. Помещение наполнилось глухим ворчанием, повышающим тон. Шанкар откашлялся.
– Этот шум мы называем Upsweep, – произнёс он мягким голосом. – Он был записан в 1991 году, и мы знаем его координаты. Upsweep был одним из первых неопознанных шумов и был слышен по всему Тихому океану. Мы до сегодняшнего дня не знаем, что это. По одной теории, он может возникать из-за резонанса между водой и жидкой лавой, где-то в цепи подводных гор между Новой Зеландией и Чили. Джек, пожалуйста, следующий пример.
Вандербильт проиграл две следующие спектрограммы.
– Julia, записанная в 1999 году, и Scratch, двумя годами раньше. Julia напоминает клич животного, вы не находите? Частота звука меняется очень быстро. Они растворяются в единственном тоне, как пение китов. Но это не киты. Никакой кит не производит звуки такой силы. Scratch, напротив, звучит, как будто корундовая игла для пластинок ползёт поперёк звуковых дорожек, только проигрыватель может иметь размеры большого города.
Следующий шум звучал как протяжный, падающий визг.
– Записано в 1997 году, – сказал Шанкар. – Slowdown. Мы считаем, что источник находится где-то на дальнем юге. Корабли и подводные лодки исключаются. Возможно, Slowdown возникает, когда громадные льдины таранят скалы Антарктиды, но это вполне может быть и что-то другое. Некоторые хотели бы на основании этих шумов наконец доказать существование гигантского спрута, но, насколько мне известно, такие животные едва ли способны производить звуки.
Вандербильт ещё раз проиграл спектрограмму при видеозаписи URA. На сей раз он сделал её слышной.
– Ну, узнали? Это Scratch. А знаете, что говорит URA? Источник находится в голубом облаке! Из этого мы можем…
– Спасибо, Мёррэй, вы были достойны «Оскара». – Вандербильт пыхтел и промокал платком лоб. – Всё остальное – лишь домыслы. Хорошо, давайте дадим этому дню достойное завершение, леди и джентльмены, чтобы привести ваш мыслительный аппарат в наилучшее рабочее состояние.
Следующий отрывок из фильма показывал тёмную глубину. В свете прожектора вспыхивали частицы. Затем перед камерой изогнулось что-то плоское и мгновенно отпрянуло назад.
– Если изучить этот фильм в обработанном варианте, который нам любезно предоставил «Маринтек» перед тем, как его смыло с утёса, то можно прийти к двум заключениям. Первое: эта штука невероятных размеров. Второе: она светится. И гаснет, как только попадает в объектив камеры. Резвится она на глубине 700 метров на норвежском материковом склоне. Присмотритесь, господа. Не наш ли это старый желейный друг? И сделайте выводы. Мы ждём от вас не меньше как спасения нашей богоподобной расы. – Вандербильт улыбнулся всем поровну. – Не хочу таить, мы стоим перед Армагеддоном. Поэтому я предлагаю разделение труда. Вы находите способ остановить этого мутанта. Может, вам придёт в голову программа его дрессировки или, может, что-нибудь, способное испортить ему желудок. А мы попытаемся найти эту сволочь, которая нам так подгадила. Но всё, что вы делаете, остаётся между нами. Пусть вас не манят первые страницы газет. Европа и Америка договорились вести политику целенаправленной дезинформации. Паника была бы просто соляной кислотой под хвост этой собаке, если вы понимаете, что я имею в виду. Меньше всего нам нужна сейчас социальная, политическая, религиозная или ещё какая эскалация. Итак, выйдя отсюда, помните о том, что вы пообещали тётушке Ли.
Йохансон откашлялся.
– Я хотел бы от имени всех присутствующих поблагодарить вас за содержательный доклад, – любезно сказал он. – Итак, мы должны выяснить, что же там такое.
– Так точно, доктор!
– А как вы думаете, что это такое?
Вандербильт улыбнулся.
– Желе. И голубое облако.
– Понял. – Йохансон ответил на его улыбку. – Вы хотите, чтобы мы сами разгадывали эти загадки. Послушайте, мистер Вандербильт, но ведь у вас есть наготове теория. Если вы хотите, чтобы мы включились в игру, сделайте первый ход. Итак, что вы думаете?
Вандербильт потёр переносицу.
– Хорошо, будь по-вашему. Так вот, мы спросили себя: где эта катавасия идёт полным ходом, где меньше, а где её вовсе нет? И видим, что незатронутыми остались Ближний Восток, бывший Советский Союз, Индия, Пакистан и Таиланд, Китай и Корея. Арктика и Антарктика тоже нет, но холодильники мы в расчёт не берём. И в итоге оказывается, что пострадал только Запад. Одно уничтожение норвежской прибрежной индустрии нанесло Западу громадный урон, надолго поставив его в экономическую зависимость.
– Если я правильно вас понял, – с расстановкой сказал Йохансон, – вы говорите о международном терроризме.
– Хорошо, что вы его упомянули! Есть два вида терроризма, оба рассчитаны на массовое уничтожение. Первый хочет политического и общественного переворота любой ценой, пускай тысячам людей при этом придётся положить зубы на полку. Исламские экстремисты, например, считают, что неверные только зря занимают место на Земле. Второй считает, что всё грешное человечество уже слишком долго оскверняет нашу планету и пора его стереть с лица Земли. Чем больше денег и ноу-хау оказывается в распоряжении террористов, тем больше опасность. Водоросли-убийцы – ну, их ведь можно разводить. Можно, в конце концов, натренировать собак кусаться. Генная технология даёт возможность влиять на наследственность. Почему бы на этом пути не добиться и контроля за поведением? Столько мутаций за такое короткое время – что вы за этим видите? Я, например, вижу лабораторию. Бесформенный неизвестный организм, м-да, а почему же он не имеет формы? Ведь всё имеет форму! Может, потому, что его назначение и не требует формы? Представим себе род протоплазмы, органическое соединение, вязкое месиво, которое в виде тончайших молекулярных нитей оккупирует мозг животных или панцирь омаров. Я вам так скажу, господа, где-то за всем этим кроется организующий ум. Только представьте себе, что может означать для энергетической политики Ближнего Востока крушение североевропейской нефтедобычи, и вы получите мотив.
Йохансон уставился на него:
– Вы с ума сошли, Вандербильт.
– Вы так считаете? В Ормузском проливе пока что не произошло ни одного столкновения или аварии. И в Суэцком канале тоже.
– Допустим, но какой же смысл уничтожать, топить и отравлять потенциальных потребителей арабской нефти?
– Согласен, – ответил Вандербильт. – Я только утверждаю, что в этом есть смысл. Да, дикий. Но обратите внимание: Средиземное море не затронуто, а тем самым и дорога из Персидского залива до Гибралтара. А популяции червей мы находим как раз там, где Запад и Южная Америка прорываются к нефти.
– Популяции появились и перед североамериканским побережьем, – сказал Йохансон. – Ещё одно цунами европейского масштаба – и с рынка смоет последних потенциальных клиентов ваших бизнес-террористов.
– Доктор Йохансон, – Вандербильт улыбнулся. – Вы учёный. Наука постоянно ищет логику. ЦРУ про логику давно уже не спрашивает. Логичными могут быть законы природы. А люди – нет. Уже несколько десятилетий над нами висит дамоклов меч атомной войны, а ведь каждому известно, что она не избирательна и может истребить весь человеческий род. Планетарные шантажисты существуют реально. Когда Саддам Хусейн в 1991 году поджёг кувейтские нефтяные скважины, даже его люди предсказывали, что он, если понадобится, на десятилетия устроит нам ядерную зиму. А спросите ваших коллег из Киля, что будет, если весь подводный метан выйдет в атмосферу. Повышения уровня моря не избежать точно, и тогда Европа станет главной жертвой, поскольку Бельгия, Нидерланды и Северная Германия уйдут под воду, но зато в пустынях Ближнего и Среднего Востока всё начнёт цвести и благоухать. Человечество парой-тройкой цунами не извести, всё равно останется достаточно, чтобы покупать арабскую нефть. И, может быть, весь террор ведёт вовсе не к концу человечества, а к ослаблению Запада и Дальнего Востока и тем самым – к переделу глобальных отношений власти, причём без всяких войн. Говорю вам, террор идёт из моря, но причины таятся на суше.
Ли погасила экран.
– Я хотела бы поблагодарить дипломатических представителей и сотрудников секретных служб всех стран за участие, – сказала она. – Кто-то уедет уже сегодня, но те, у кого есть возможность остаться, всю будущую неделю будут нашими гостями. Наверное, излишне напоминать, что о ходе нашей работы вы должны хранить молчание. Это в интересах ваших правительств.
Она сделала паузу.
– Что касается сотрудников научной рабочей группы, то мы постараемся оказать вам всяческую поддержку. С сегодняшнего дня вы должны пользоваться только теми ноутбуками, которые здесь, перед вами. В отеле повсюду есть для них подключения – в баре, в ваших номерах, в центре здоровья. Вы можете выходить в сеть отовсюду. Трансатлантическая связь уже восстановлена. Крыша отеля просто утыкана спутниковыми антеннами, всё работает. Телефон, телефакс, е-мейл и интернет отныне будут работать через спутник НАТО-III который обычно служит для правительственной связи. Теперь он в вашем распоряжении. Для этого мы устроили замкнутую сеть, секрет в секрете , доступ к которой имеют лишь члены рабочей группы. Через эту сеть вы можете сообщаться между собой и запрашивать строго засекреченную информацию. Чтобы войти в сеть, используйте свой персональный пароль, который вы получите, когда будете подписывать обязательство о неразглашении.
Она строго окинула взглядом всех присутствующих.
– Мне не нужно подчёркивать, что этот пароль ни при каких обстоятельствах не должен передаваться неуполномоченным лицам. Войдя в сеть, вы получаете доступ и к гражданским, и к военным спутникам, к данным NOAA и SOSUS, ко всем текущим и заархивированным телеметрическим проектам, к банкам данных ЦРУ и NSA в части мировой террористической активности, биологического оружия и генно-технологических проектов, и так далее и тому подобное. Мы можем предоставить вам всё, что касается реального состояния глубоководной техники и её возможностей, а также основные данные геологии и геохимии. Есть каталоги всех известных организмов, глубоководные карты ВМФ, и, конечно, вы можете пользоваться всеми данными, приведёнными на сегодняшнем заседании. Каждое мнение по существу дела, каждое новое сообщение отправляйте нам без промедления. Мы будем держать вас в курсе дел и, естественно, от вас ожидаем того же.
Ли на мгновение смолкла и послала по кругу ободряющую улыбку.
– Я желаю вам удачи. Послезавтра в это же время мы встретимся снова. Если у кого-то возникнет необходимость обменяться информацией, – либо я, либо майор Пик в вашем распоряжении.
Вандербильт посмотрел на неё и поднял бровь.
– Надеюсь, и дяде Джеку будут переправлять всё интересное, – сказал он так тихо, чтобы его услышала только Ли.
– Не забывайте, Джек, – ответила Ли, собирая свои бумаги, – что вы в моём подчинении.
– Это заблуждение, дорогая. Мы работаем на одном уровне, никто из нас никому не подчинён.
– Подчинён, мой друг. Интеллектуально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Вандербильт показал фильм снова. На сей раз на нижнем краю картинки появилась спектрограмма. Была заметна сильная амплитуда колебаний.
– Этот URA хваткий парнишка. Незадолго до того, как облако обозначилось, его гидрофоны кое-что записали. Мы ничего не слышим, потому что мы не киты, а всего лишь жалкие людишки с залепленными ушами. Но ультра– и инфразвук можно сделать слышимым, если немного повозиться. Как наши стоящие на шухере коллеги из SOSUS.
Эневек навострил уши. Он знал SOSUS, не раз с ними работал. NOAA, National Oceanic and Atmospheric Administration, вела целый ряд проектов, связанных с оценкой и регистрацией акустических явлений под водой, – с общим обозначением Acoustic Monitoring Project. Инструментом, который NOAA использовала для подводного прослушивания, был реликт времён холодной войны. SOSUS – Sound Surveillance System – сеть чувствительных гидрофонов, которую ВМФ США внедрил в Мировой океан в шестидесятые годы, чтобы отслеживать передвижения советских подводных лодок. С 1991 года, после того, как холодная война закончилась крахом Советского Союза, гражданские исследователи из NOAA получили возможность использовать данные этой системы.
Так науке открылось, что в океанских далях царит всё что угодно, только не безмолвие. Прежде всего, в диапазоне частот ниже шестнадцати герц стоит просто адский грохот. Чтобы сделать эти шумы слышными для человеческого уха, их нужно было прослушивать с шестнадцатикратной скоростью. И тогда подводное землетрясение вдруг загремит громовыми раскатами, а пение горбачей напомнит птичий гомон, тогда как голубые киты посылают своим собратьям приветы в гремучем стаккато. На трёх четвертях записей доминирует ритмичный, громкий шум воздушных пушек, которые нефтяные компании используют для глубоководной разведки.
За последнее время NOAA дополнила SOSUS собственной системой, достроив сеть гидрофонов. И всякий раз исследователи слышали немного больше.
– Сегодня мы на основании одного только шума можем судить, с чем имеем дело, – объяснил Вандербильт. – Маленький ли корабль? Быстро ли он плывёт? Какой привод использует? Откуда идёт, и на каком он расстоянии от нас? Гидрофоны выдают всё. Вам должно быть известно, как хорошо вода проводит звук и как быстро он распространяется, а именно, со скоростью от пяти до пяти с половиной тысяч километров в час. Если голубой кит гикнет у Гавайских островов, калифорнийские наушники услышат его клич всего час спустя. SOSUS, однако, способен регистрировать не только импульс, он скажет нам, откуда тот пришёл. Короче, звуковой архив NOAA охватывает многие тысячи шумов: клики, рёв, вой, скрип, бульканье, визг и ропот, биоакустические и сейсмические звуки, шум окружающей среды, и всё мы можем опознать и упорядочить – почти всё. Среди нас присутствует доктор Мёррэй Шанкар из NOAA, он будет рад прокомментировать дальнейшее.
Из первого ряда поднялся приземистый, робкий индус в золотых очках. Вандербильт вызвал ещё одну спектрограмму и проиграл искусственно ускоренный саунд. Помещение наполнилось глухим ворчанием, повышающим тон. Шанкар откашлялся.
– Этот шум мы называем Upsweep, – произнёс он мягким голосом. – Он был записан в 1991 году, и мы знаем его координаты. Upsweep был одним из первых неопознанных шумов и был слышен по всему Тихому океану. Мы до сегодняшнего дня не знаем, что это. По одной теории, он может возникать из-за резонанса между водой и жидкой лавой, где-то в цепи подводных гор между Новой Зеландией и Чили. Джек, пожалуйста, следующий пример.
Вандербильт проиграл две следующие спектрограммы.
– Julia, записанная в 1999 году, и Scratch, двумя годами раньше. Julia напоминает клич животного, вы не находите? Частота звука меняется очень быстро. Они растворяются в единственном тоне, как пение китов. Но это не киты. Никакой кит не производит звуки такой силы. Scratch, напротив, звучит, как будто корундовая игла для пластинок ползёт поперёк звуковых дорожек, только проигрыватель может иметь размеры большого города.
Следующий шум звучал как протяжный, падающий визг.
– Записано в 1997 году, – сказал Шанкар. – Slowdown. Мы считаем, что источник находится где-то на дальнем юге. Корабли и подводные лодки исключаются. Возможно, Slowdown возникает, когда громадные льдины таранят скалы Антарктиды, но это вполне может быть и что-то другое. Некоторые хотели бы на основании этих шумов наконец доказать существование гигантского спрута, но, насколько мне известно, такие животные едва ли способны производить звуки.
Вандербильт ещё раз проиграл спектрограмму при видеозаписи URA. На сей раз он сделал её слышной.
– Ну, узнали? Это Scratch. А знаете, что говорит URA? Источник находится в голубом облаке! Из этого мы можем…
– Спасибо, Мёррэй, вы были достойны «Оскара». – Вандербильт пыхтел и промокал платком лоб. – Всё остальное – лишь домыслы. Хорошо, давайте дадим этому дню достойное завершение, леди и джентльмены, чтобы привести ваш мыслительный аппарат в наилучшее рабочее состояние.
Следующий отрывок из фильма показывал тёмную глубину. В свете прожектора вспыхивали частицы. Затем перед камерой изогнулось что-то плоское и мгновенно отпрянуло назад.
– Если изучить этот фильм в обработанном варианте, который нам любезно предоставил «Маринтек» перед тем, как его смыло с утёса, то можно прийти к двум заключениям. Первое: эта штука невероятных размеров. Второе: она светится. И гаснет, как только попадает в объектив камеры. Резвится она на глубине 700 метров на норвежском материковом склоне. Присмотритесь, господа. Не наш ли это старый желейный друг? И сделайте выводы. Мы ждём от вас не меньше как спасения нашей богоподобной расы. – Вандербильт улыбнулся всем поровну. – Не хочу таить, мы стоим перед Армагеддоном. Поэтому я предлагаю разделение труда. Вы находите способ остановить этого мутанта. Может, вам придёт в голову программа его дрессировки или, может, что-нибудь, способное испортить ему желудок. А мы попытаемся найти эту сволочь, которая нам так подгадила. Но всё, что вы делаете, остаётся между нами. Пусть вас не манят первые страницы газет. Европа и Америка договорились вести политику целенаправленной дезинформации. Паника была бы просто соляной кислотой под хвост этой собаке, если вы понимаете, что я имею в виду. Меньше всего нам нужна сейчас социальная, политическая, религиозная или ещё какая эскалация. Итак, выйдя отсюда, помните о том, что вы пообещали тётушке Ли.
Йохансон откашлялся.
– Я хотел бы от имени всех присутствующих поблагодарить вас за содержательный доклад, – любезно сказал он. – Итак, мы должны выяснить, что же там такое.
– Так точно, доктор!
– А как вы думаете, что это такое?
Вандербильт улыбнулся.
– Желе. И голубое облако.
– Понял. – Йохансон ответил на его улыбку. – Вы хотите, чтобы мы сами разгадывали эти загадки. Послушайте, мистер Вандербильт, но ведь у вас есть наготове теория. Если вы хотите, чтобы мы включились в игру, сделайте первый ход. Итак, что вы думаете?
Вандербильт потёр переносицу.
– Хорошо, будь по-вашему. Так вот, мы спросили себя: где эта катавасия идёт полным ходом, где меньше, а где её вовсе нет? И видим, что незатронутыми остались Ближний Восток, бывший Советский Союз, Индия, Пакистан и Таиланд, Китай и Корея. Арктика и Антарктика тоже нет, но холодильники мы в расчёт не берём. И в итоге оказывается, что пострадал только Запад. Одно уничтожение норвежской прибрежной индустрии нанесло Западу громадный урон, надолго поставив его в экономическую зависимость.
– Если я правильно вас понял, – с расстановкой сказал Йохансон, – вы говорите о международном терроризме.
– Хорошо, что вы его упомянули! Есть два вида терроризма, оба рассчитаны на массовое уничтожение. Первый хочет политического и общественного переворота любой ценой, пускай тысячам людей при этом придётся положить зубы на полку. Исламские экстремисты, например, считают, что неверные только зря занимают место на Земле. Второй считает, что всё грешное человечество уже слишком долго оскверняет нашу планету и пора его стереть с лица Земли. Чем больше денег и ноу-хау оказывается в распоряжении террористов, тем больше опасность. Водоросли-убийцы – ну, их ведь можно разводить. Можно, в конце концов, натренировать собак кусаться. Генная технология даёт возможность влиять на наследственность. Почему бы на этом пути не добиться и контроля за поведением? Столько мутаций за такое короткое время – что вы за этим видите? Я, например, вижу лабораторию. Бесформенный неизвестный организм, м-да, а почему же он не имеет формы? Ведь всё имеет форму! Может, потому, что его назначение и не требует формы? Представим себе род протоплазмы, органическое соединение, вязкое месиво, которое в виде тончайших молекулярных нитей оккупирует мозг животных или панцирь омаров. Я вам так скажу, господа, где-то за всем этим кроется организующий ум. Только представьте себе, что может означать для энергетической политики Ближнего Востока крушение североевропейской нефтедобычи, и вы получите мотив.
Йохансон уставился на него:
– Вы с ума сошли, Вандербильт.
– Вы так считаете? В Ормузском проливе пока что не произошло ни одного столкновения или аварии. И в Суэцком канале тоже.
– Допустим, но какой же смысл уничтожать, топить и отравлять потенциальных потребителей арабской нефти?
– Согласен, – ответил Вандербильт. – Я только утверждаю, что в этом есть смысл. Да, дикий. Но обратите внимание: Средиземное море не затронуто, а тем самым и дорога из Персидского залива до Гибралтара. А популяции червей мы находим как раз там, где Запад и Южная Америка прорываются к нефти.
– Популяции появились и перед североамериканским побережьем, – сказал Йохансон. – Ещё одно цунами европейского масштаба – и с рынка смоет последних потенциальных клиентов ваших бизнес-террористов.
– Доктор Йохансон, – Вандербильт улыбнулся. – Вы учёный. Наука постоянно ищет логику. ЦРУ про логику давно уже не спрашивает. Логичными могут быть законы природы. А люди – нет. Уже несколько десятилетий над нами висит дамоклов меч атомной войны, а ведь каждому известно, что она не избирательна и может истребить весь человеческий род. Планетарные шантажисты существуют реально. Когда Саддам Хусейн в 1991 году поджёг кувейтские нефтяные скважины, даже его люди предсказывали, что он, если понадобится, на десятилетия устроит нам ядерную зиму. А спросите ваших коллег из Киля, что будет, если весь подводный метан выйдет в атмосферу. Повышения уровня моря не избежать точно, и тогда Европа станет главной жертвой, поскольку Бельгия, Нидерланды и Северная Германия уйдут под воду, но зато в пустынях Ближнего и Среднего Востока всё начнёт цвести и благоухать. Человечество парой-тройкой цунами не извести, всё равно останется достаточно, чтобы покупать арабскую нефть. И, может быть, весь террор ведёт вовсе не к концу человечества, а к ослаблению Запада и Дальнего Востока и тем самым – к переделу глобальных отношений власти, причём без всяких войн. Говорю вам, террор идёт из моря, но причины таятся на суше.
Ли погасила экран.
– Я хотела бы поблагодарить дипломатических представителей и сотрудников секретных служб всех стран за участие, – сказала она. – Кто-то уедет уже сегодня, но те, у кого есть возможность остаться, всю будущую неделю будут нашими гостями. Наверное, излишне напоминать, что о ходе нашей работы вы должны хранить молчание. Это в интересах ваших правительств.
Она сделала паузу.
– Что касается сотрудников научной рабочей группы, то мы постараемся оказать вам всяческую поддержку. С сегодняшнего дня вы должны пользоваться только теми ноутбуками, которые здесь, перед вами. В отеле повсюду есть для них подключения – в баре, в ваших номерах, в центре здоровья. Вы можете выходить в сеть отовсюду. Трансатлантическая связь уже восстановлена. Крыша отеля просто утыкана спутниковыми антеннами, всё работает. Телефон, телефакс, е-мейл и интернет отныне будут работать через спутник НАТО-III который обычно служит для правительственной связи. Теперь он в вашем распоряжении. Для этого мы устроили замкнутую сеть, секрет в секрете , доступ к которой имеют лишь члены рабочей группы. Через эту сеть вы можете сообщаться между собой и запрашивать строго засекреченную информацию. Чтобы войти в сеть, используйте свой персональный пароль, который вы получите, когда будете подписывать обязательство о неразглашении.
Она строго окинула взглядом всех присутствующих.
– Мне не нужно подчёркивать, что этот пароль ни при каких обстоятельствах не должен передаваться неуполномоченным лицам. Войдя в сеть, вы получаете доступ и к гражданским, и к военным спутникам, к данным NOAA и SOSUS, ко всем текущим и заархивированным телеметрическим проектам, к банкам данных ЦРУ и NSA в части мировой террористической активности, биологического оружия и генно-технологических проектов, и так далее и тому подобное. Мы можем предоставить вам всё, что касается реального состояния глубоководной техники и её возможностей, а также основные данные геологии и геохимии. Есть каталоги всех известных организмов, глубоководные карты ВМФ, и, конечно, вы можете пользоваться всеми данными, приведёнными на сегодняшнем заседании. Каждое мнение по существу дела, каждое новое сообщение отправляйте нам без промедления. Мы будем держать вас в курсе дел и, естественно, от вас ожидаем того же.
Ли на мгновение смолкла и послала по кругу ободряющую улыбку.
– Я желаю вам удачи. Послезавтра в это же время мы встретимся снова. Если у кого-то возникнет необходимость обменяться информацией, – либо я, либо майор Пик в вашем распоряжении.
Вандербильт посмотрел на неё и поднял бровь.
– Надеюсь, и дяде Джеку будут переправлять всё интересное, – сказал он так тихо, чтобы его услышала только Ли.
– Не забывайте, Джек, – ответила Ли, собирая свои бумаги, – что вы в моём подчинении.
– Это заблуждение, дорогая. Мы работаем на одном уровне, никто из нас никому не подчинён.
– Подчинён, мой друг. Интеллектуально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117